Отголоски памяти

- Тайвин, мой лев! Иди ко мне! - послышался кокетливый голосок Шаи. Она была почти обнажена, и она ждала. Но ждала вовсе не Тириона, который ее любил. Фраза, произнесенная Шаей, стала последней каплей. И без того, произошло немало всякого. Обвинения в отравлении короля, смешной и нелепый суд, гибельный поединок Оберина Мартелла. И вот теперь, Шая. Изменница, и притворщица. Задушив обманщицу прямо на постели, Тирион сидел на полу, и бессильно плакал. Он проплакал бы и дольше, но нужно было бежать из Королевской Гавани. Варис помог в осуществлении побега, но это почти не успокоило. Тирион чувствовал себя преданным и обманутым. Забытым и ненужным, как приблудная дворовая собачонка. - Когда-нибудь и я предам. Подведу, когда на меня будут надеяться. Отомщу, когда этого не будут ждать! - в отчаянии вырвалось у Тириона. Вообще-то, Ланнистер не склонен был предавать или подставлять. Во всяком случае, ничего подобного он за собой припомнить не мог. Только в полусне, в состоянии сумеречных грез, мелькало что-то такое, что никак не могло вспомниться, и оформиться в ясную разумную мысль. За давностью времени, события стерлись, и канули в небытие. Марк Юний Брут, народный трибун. Он был по своему красив, и не лишен тщеславия и амбиций. Высокий и статный, хорошо владеющий кинжалом, и метко бросающий копье. Хотя Бруты и не принадлежали к патрицианскому роду, Юния учили всему, что должен был уметь любой самый знатный господин в Риме. Читать, писать, и считать. Размахивать мечом. Сочинять стихи. Повелевать слугами. Тем более, что Марк Юний все же был патрицием - наполовину. О Сервилии ходило очень много слухов. Уж слишком красивой и изысканной была эта женщина. Весьма вольный нрав и необыкновенное обилие любовников, в свое время делали ее самой желанной красавицей в Риме. Ходили слухи и о ее романе с Юлием Цезарем. Брут не знал, насколько правдивы эти слухи, и не знал, кто дал ему жизнь на самом деле - великий полководец Цезарь, или Марк Юний Брут Старший. В любом случае, звание народного трибуна со временем вознесло самомнение Юния на небывалую высоту. Брут чувствовал себя персоной, способной творить и вести за собой. Впрочем, он был не единственный, кто был преисполнен высокомерия и тщеславия - таких, как Брут, было немало. Амбициозных, и стремящихся "наверх". Помноженные на юную пылкость, эти многочисленные амбиции молодых римлян, образовывали по-настоящему кипучий и жгучий коктейль. Марк Юний примкнул к заговорщикам очень легко - настолько мысли римских сенаторов-республиканцев соответствовали настроению Брута. В тот день, все произошло очень быстро - никто даже опомниться толком не успел. После нескольких кинжальных ударов, Цезарь был еще жив. Увидев Юния среди заговорщиков, Цезарь побледнел. - И ты, Брут? - только и смог вымолвить умирающий полководец. В этот момент, Марк Юний окончательно понял, что слухи о Сервилии и Цезаре были верными. Сознание никак не хотело принимать столь досадного факта. Брут вовсе не жаждал быть наследником Гая Юлия - но от этого ничего не менялось. Но во всяком случае, заговор принес долгожданные результаты. Брут совершенно не чувствовал себя предателем, он был уверен в правильности своих действий. И спокоен, как и всегда. Тирион выстрелил в Тайвина, когда тот сидел в нужнике. Наверное, в тот момент, выплеснулось все то, что копилось долгие годы - обиды, чувство отверженности, насмешки окружающих, вынужденное одиночество Ланнистера. Измена любимой, красивой, и коварной Шаи... Конечно, Тириону пришлось бежать. В Эссосе он познакомился с Дейенерис Таргариен. Бурерожденная никогда не имела привычки насмешничать или издеваться над людьми. Она обо всем судила с высоты своего величия - величия наследницы из королевской династии. В Миэрине над Тирионом никто не смеялся, и здесь всегда можно было пропустить чарочку в какой-нибудь отличной компании. Например, на пару с Миссандеей или Серым Червем. В конце концов, Дейенерис предложила Тириону пост своего десницы, и Ланнистер согласился. Освободившись от своих обид, и от плохих воспоминаний, Тирион был готов служить прекрасной королеве. И больше, никогда не предавать. Арбалетный выстрел в Королевской Гавани навсегда ушел в прошлое - точно также, как и удар кинжалом в здании римского сената. Волны времени смывали абсолютно все, расчищая дорогу вперед. Дейенерис собиралась отвоевать Вестерос, а Тирион - хотел ей помочь во всех начинаниях. Впрочем, это была уже совсем другая история.