Отголоски памяти

Голова Серсеи покоилась на груди у Джейме. Золотоволосая львица не спешила нарушать молчание. В комнате было так тихо, что казалось - само время остановилось навсегда. - Скажи мне правду, Серсея. - Какую правду? - Правду о Ланселе и о тебе. - Нет никакой правды. Все это лишь грязные слухи, и все. - Неужели? - в голосе Джейме прозвучало явное недоверие, - Если ты способна на измену, то лучше признай это. - Я не собираюсь ничего признавать. Давай оставим этот глупый и ненужный разговор, Джейме! - в голосе Серсеи мелькнуло раздражение, - Я не давала повода подозревать себя в неблаговидных поступках. Серсея лгала не впервые. Вранье уже давно стало ее второй натурой. Золотоволосая львица с легкостью говорила неправду с легкостью пила вино, и с легкостью изменяла любимому, как изменяла и Роберту Баратеону. А еще, Серсея всегда желала стать королевой. Впрочем, ничего нового в этом не было. Когда-то давно, у золотоволосой львицы были темные волосы, но в остальном она оставалась прежней. - Вы изменяли мне, Анна? - брови Генриха Восьмого сурово сдвинулись, - Говорите правду! Я требую правды! - Как Ваше Величество могли подумать такое? - прекрасная Анна Болейн была явно встревожена, - Кто мог измыслить подобную клевету? - Ваши вопросы неуместны. Смиттон сознался в связи с вами. - Сознался после пытки? Любой признается в том, чего не было - когда его допрашивают с жестокостью! - Прочь отговорки! К вашему брату Джорджу не применялись пытки. Но он сознался в постыдных вещах. В тех самых, о которых не говорят вслух. Вы совершили государственную измену, Анна! Измена королю - измена королевству! Вам прекрасно известно об этом. - Нет-нет! Этого не было! - Анна произнесла это пылко, страстно, отчаянно, - Я люблю только вас, сир! Позвольте лишь доказать это! - Вам уже давно дана была возможность доказать свою любовь и преданность. Вы должны были подарить мне наследника трона, но не сделали этого. Трижды пытались, но не сделали! И теперь я думаю - может быть, наш союз стал следствием вашего колдовства, как все говорят? Следствием ведьминских чар, которыми вы меня опутали? - Это неправда! - вскричала теперь уже по-настоящему испуганная Анна, - Любовь вела нас все это время, Ваше Величество. Любовь, а не колдовство! - Меня больше не интересуют ваши оправдания, Анна. Вас ждет суд, который непременно выслушает все, что вы пожелаете сказать. И если вас приговорят к смерти, значит вы того заслуживаете. Когда за королем захлопнулась дверь, Анна Болейн бессильно опустилась на кресло. - Никакой суд не сможет оправдать, если сам король приговорил! - прошептала Анна, - Что бы не говорил обвиняемый, как бы не оправдывался - все будет тщетно! Прекрасную и изысканную темноволосую Анну Болейн казнили уже через пару месяцев. Перед тем, как опустить голову на плаху, бывшая королева вспомнила улыбку своего брата. Вспомнила, как когда-то давно Джордж помогал садиться в седло, и учил ездить на лошади. Как он сочинял сонеты и вертелся перед зеркалом, примеряя новые наряды. Воспоминания вихрем пронеслись в голове Анны, а затем - все куда-то ушло. Ушло навсегда. Утром Серсея опять пила вино. Оно утешало, отвлекало. Делало мир менее мрачным. Джейме больше не верил ей - львица это знала. Джейме откачнулся от нее, отдалился. Во взгляде брата появилось что-то новое - отрешенность, отчуждение, удивительное спокойствие. Джейме витал где-то очень далеко - на полях сражений, что не так давно выигрывал. О Серсеее он больше не думал. А после взрыва септы, Джейме и вовсе стал чужим для сестры. Но львице было все равно. Она не сожалела о своей жестокости, неверности, изменах, нечестности, вранье. Ложь давно стала частью натуры Серсеи. За сотни тысяч лет так ничего и не изменилось.