Отголоски памяти

Собаки оголтело преследовали ее - ту, с которой бывший бастад еще совсем недавно занимался любовью. Но теперь, красотка надоела Болтону, и он устроил охоту. Самую настоящую охоту. - Ату! Ату ее! - хохотал Рамси. Рядом с Болтоном была Миранда - новая любовница и зазноба. Она разделяла вкусы своего хозяина, и громко визжала от восторга, прямо как ненормальная. - Вперед, славные собачки! У вас будет хороший обед! Рамси время от времени останавливался, чтобы пустить стрелу. Он не особо целился, но все же попал в свою восхитительную "дичь" целых два раза - в плечо, и в ногу. Девушка прихрамывала и рыдала, но безумный страх все же гнал ее вперед - подальше от оскаленных морд. Однако, собаки все же догнали ее. Они кружили возле раненой, заливались лаем, прыгали, и ждали команды. - Дорогая, ты не притомилась? - Рамси захлебывался слюной от восторга, - Хорошую же гонку ты устроила нам, милая! Но сейчас - хватит бегать. Мои собачки устали, и им надо пообедать. Ты ведь не против удружить мне, не так ли? А мы полюбуемся на это - я, и моя новая милашка! Пока собаки терзали окровавленное тело, Рамси уже успел отдохнуть. Сегодняшний день был для Болтона по-настоящему удачным. Охота на живых людей всегда приводила Рамси в полный восторг. Бывшему бастарду почему-то всегда казалось, что все это уже когда-то было - чувство свободы, и пьянящей безнаказанности. Ощущение могущества, и возможность делать все, что захочется. Что-то уже было - когда-то, сотни тысяч лет назад. Луций Корнелий возлежал на мягком и пышном ложе, усыпанном лепестками роз. По одну руку от полководца находилась красивая белокожая длинноволосая рабыня, по другую - высокий стройный юноша с дивными золотистыми кудрями на голове. - Так что ты хотел сказать мне? - Сулла не спеша отставил бокал, и взглянул на посетителя, - Будет лучше для тебя, если это окажется что-то важное. Я не люблю, когда меня отвлекают по пустякам, и мешают наслаждаться всеми благами, которые дарует жизнь. Как бы в подтверждение своих слов, патриций притянул золотоволосого юношу к себе, и поцеловал его прямо в губы - властно и смачно, обслюнявив при этом щеки красивого раба. Сулла очень любил этого невольника, хотя он был только один из многих, кого новый властелин Рима одаривал ласками. Полководец обожал жизнь во всех ее проявлениях - война и похоть, поэзия и музыка, почести и месть, красивые женщины и стройные юноши... Но именно месть, была пожалуй слаще всего. С тех пор, как римский сенат утвердил постановление о всеобъемлющих полномочиях Суллы, полководец больше не был ограничен во времени и средствах. Луций Корнелий теперь мог дарить и отбирать престолы, конфисковывать имущество, приговаривать к смерти, раздавать помилования. Одним словом, делать все, что в голову взбредет. - Сенаторы хотят знать, кого ты собираешься казнить, а кого - помиловать. - Я подумаю об этом, и составлю список. Проскрипции были готовы уже на следующий день. В них Сулла внес всех родственников и ближайших друзей своего врага Гая Мария - абсолютно всех, кого только мог вспомнить. Около восьмидесяти человек. - Не великоват ли список? - возмущались сенаторы. Сулла лишь улыбался, и ничего не отвечал. Зато, прямо на следующий день, список пополнился еще двумя сотнями имен. А потом - еще двумя сотнями. - Я намерен затеять большую охоту! - постоянно твердил Сулла, - Пусть проскриптов разыскивают и убивают везде - в термах, на ложах у любовниц, в трапезных и борделях. Ату их! Я намерен насладиться их страхом и жалобным воем! И пусть мои противники не знают пощады ни от кого, и нигде не найдут себе укрытия! Пускай сестры убивают братьев, а вольноотпущенники - своих бывших господ. Я вознагражу любого раба, что принесет мне голову проскрипта, и дарую ему свободу! Веселье началось почти сразу, и охотники не знали пощады. На проскриптов набрасывались прямо на улицах, и разрывали на части. Во дворец Суллы устремилось множество самых разных людей. Они несли своеобразные "дары" - кто клок волос, кто лоскут одежды, а кто и целую голову очередного убитого. Луций Корнелий лишь усмехался, рассматривая "подарки". И в свою очередь, спешил одарить посетителий деньгами и другими благами. - Выдайте ему пару монет, и обильно накормите. Он убил одного из моих злейших врагов, и очень угодил мне! - Обрядите эту девку в новый наряд, и обмотайте ее шею ожерельем - консул, которого красавица пронзила кинжалом, весьма досадил мне! - Этот раб получает свободу - он принес голову своего господина, внесенного в список! Сулла избавлялся от противников спокойно и беспощадно, но он не смел признаться самому себе, что дело было вовсе не во вражде с кем-либо. Чужая кровь и безнаказанность пьянили римского полководца. Охота возбуждала, и приносила подлинное наслаждение. Сулла забывал обо всем. Даже о своей странной гнойной болезни, разъедавшей кожу. Забывал о зуде, и розоватой жидкости, сочившейся из язв. Луций Корнелий частенько яростно чесался, не понимая, откуда взялась эта напасть. В болезни было что-то необычное - ведь ни одна из любовниц, разделявших с Суллой ложе, так и не заразилась. Иногда, полководцу хотелось заживо содрать с себя кожу, и к удовольствию от жизни и убийств примешивалась легкая досада. - Когда-нибудь, я буду заживо срезать кожу с любого, с кого захочу! - приговаривал Луций Корнеллий, - Это будет славно! Обстоятельства благоволили Сулле. Несмотря на множество врагов, он закончил свои дни довольно мирно - на собственной вилле, принимая бесконечные ароматные омовения по десять раз на день. Рамси с большим удовольствием наблюдал за битвой с безопасного расстояния, и уже предвкушал, как будет убивать Джона Сноу - медленно, с толком, и с чувством. Срезая кожу по кусочку. Но все планы Болтона были нарушены армией Долины, показавшейся из-за ближайшего перелеска. Санса тоже находилась неподалеку. Она прохладно улыбалась, глядя на то, как конные всадники сметают объединенные силы Амберов, Карстарков и Болтонов. И Петир Бейлиш тоже улыбался - выдержанно, спокойно, выжидательно. Теперь, Санса была рядом - изящная, нежная, полная признательности. Желанная, как никогда. В тот день, планам Рамси Болтона так и не суждено было сбыться. Он ни с кого не смог срезать кожу, и даже не окончил свои дни мирно, как Сулла. Псарня с разъяренными собаками уже ожидала бывшего бастарда. Прекрасная Санса Старк не упустила бы такого удобного случая. Хотя, это была уже совсем другая история.