***
Упругие тонкие ветви больно хлестали, норовя зацепиться за легкую ткань одеяния, но Тауриэль, казалось, не замечала этого. Ну почему, почему все так? Как только она поверила, что все наладится, ее кидают с небес на землю. Зачем отправлять ее за тридевять земель в чужую страну, если владыка сам говорил, что они справятся и выстоят в этом лесу. Он решил избавиться от нее. Она словно темное пятно в его душе, бросающее тень на безупречную репутацию эльфийского короля. Она мешает спокойно жить, незримым препятствием стоит между ним и его сыном. Леголас. Ну конечно. Все отмечали, как потеплели отношения между королем и принцем, после битвы у Одинокой горы. Да и Тауриэль, непродолжительное время пребывающая во дворце, лично убедилась в этом. Она только мешала наладившейся идиллии. Она больше не нужна им. Никому не нужна. Даже своему темному королю. Он исцелился. Тауриэль машинально собрала оставшиеся травы в небольшое лукошко и отправилась в свою хижину. Завтра она уезжает из этих мест, и кто знает, может навсегда. Никто не будет тосковать о ней. Тауриэль судорожно цеплялась взглядом за каждую малейшую деталь, стараясь запомнить родной лес. Родной. Только сейчас эльфийка осознала, как любит свое королевство. Несмотря ни на что. Было горько и тоскливо. Прикажи ей король такое раньше, умчалась бы не раздумывая, и беспрестанно благодарила бы в придачу, но пережитая война и последующие события заставили Тауриэль пересмотреть свои взгляды на мир. Дойдя до деревянного крыльца, она настороженно замерла, чутьем опытной воительницы поняв, что здесь кто-то был. Эльфийка осторожно проникла внутрь дома, бесшумно ступая и оглядываясь. Но внутри было пусто. Лишь на столе она обнаружила подтверждение своих догадок. На полированной глади светлела записка. Тауриэль развернула листок и прочла: «Жду тебя у тихого ручья, когда на небе взойдет Первая звезда… ». Не было ни подписи, ни инициалов, лишь красивый аккуратный почерк изобличал его благородного обладателя. Смутная догадка всплыла в сознании, но Тауриэль отмахнулась от безумного предположения и стала готовиться к отъезду.***
Лесная тропа еле различимой серой лентой петляла меж застывших буков-исполинов. Небо заволокло темным пологом густых мрачных облаков. Наступившая ночь была беспросветной и черной, и только природная зоркость народа эльдар не позволяла Тауриэль сбиться с пути. Портившаяся погода несла порывы холодного ветра, норовившего забраться под теплый эльфийский плащ. Воздух становился влажным и ароматным. Все живое, чувствуя надвигающийся дождь, безмолвствовало, и только ветер шелестел в ажурных кронах. Он оживлял в ночи ставшие зловещими силуэты могучих деревьев, которые казались громадными великанами. Изредка тишина прорывалась протяжным скрипом, напоминающим жалобный стон. Эльфийка втянула ночной воздух, почувствовав запах дыма и нащупала у себя на груди охотничий клинок. Вскоре послышалось мерное журчание воды, пробегающей среди гладких камней. А вдали, между стволами робким светлячком дребезжал огонек. Тауриэль пошла на его свет, и расступившиеся деревья открыли ее взору знакомый пологий холм, спускающийся к ручью, который закрывали от взора заросли дербенника. На земле горел небольшой костер, приятно потрескивая сухими поленьями и распространяя вокруг себя благостное тепло. Над ним колдовала высокая фигура, подбрасывая в пламя сухие ветви. Прядь волос, откинутая с высокого лба, в неясном свете костра, отливала медовым золотом и закрывала лицо, обнажая лишь острое ухо. Тауриэль остановилась и замерла. Эльф почувствовав ее присутствие выпрямился и развернулся. –– Я ждал тебя, но все же думал, что ты не придешь. Леголас подошел к эльфийке, приветливо глядя на нее. –– Я не могла отказать в твоей просьбе, хоть и удивлена, что ты пожелал увидеться со мною. Почему ты выбрал это место? –– Здесь тихо, безопасно. Тут мы можем побыть наедине, не опасаясь быть услышанными. Они подошли к огню и Леголас усадил Тауриэль на поваленный ствол. Эльфийка отметила взволнованность в лице бывшего друга. –– На этом месте мы подолгу сидели на берегу и мечтали,помнишь? –– Мой принц, я все помню, только зачем бередить эти воспоминания накануне моего уезда. Леголас нахмурился. –– Для этого я и позвал тебя, –– эльф сел на траву напротив Тауриэль. Меж ними мирно колыхалось пламя. –– Я не знаю, для чего понадобилось моему отцу отправлять тебя так далеко, но уверен, на то есть веские причины. И они кроются не только в попечении о безопасности королевства. Леголас замолчал, пристально вглядываясь в пламя костра. –– Я не могу с уверенностью сказать, что тебе окажут радушный прием, но если лорд Элронд согласился на предложение моего отца, значит все же, ты будешь в безопасности. –– Я слышала, что Высшие эльфы высокомерно относятся к лесному народу, считая нас дикарями. –– Все мы иногда пребываем в плену устоявшихся представлений, но не делай поспешных выводов, с чем бы ты в Ривинделле не столкнулась. Возможно, нашим народам и впрямь пришло время лучше узнать друг друга. –– Но увидев меня, они поймут, что были правы, –– мрачно заметила эллет. Принц рассмеялся. –– Не говори глупостей, если король выбрал тебя для этой миссии, значит он верит в тебя. –– Да он просто хочет избавиться от меня ! – забыв об осторожности, в сердцах воскликнула Тауриэль. – Что между вами произошло? – от резкого вопроса Леголаса, у эльфийки перехватило дыхание, а по спине пробежал холодок . –– Что ты имеешь в виду? ––Тауриэль побледнела и удивленно посмотрела на принца. Он ответил ей прямым взглядом и решительно произнес: –– Тауриэль, я не глупец. Я долго размышлял о причинах твоего побега: терзался, злился, и не понимал одного. Отец сказал, что знал о твоих встречах с Кили и закрывал на них глаза, полагая, что ты одумаешься, что ты пришла к нему в покои и пообещала забыть гнома и вернуться к своим обязанностям, но затем, ты пропала, сбежала. Почему? Что пообещал тебе этот гномий принц, что ты умчалась прочь, не задумываясь? Что сказал тебе мой отец, что ты пожелала променять свой народ на жалкие скитания по миру? Почему ты не объяснилась со мной и даже не написала. Я хочу знать правду, прежде чем ты надолго покинешь пределы Лихолесья. Леголас, всегда добродушный и спокойным смотрел неотрывным пытливым взором в глаза растерявшейся эльфийке. Его прямота смущала. Что она могла ответить ему? Что накануне побега едва не разделила ложе с его отцом, а до этого позволяла целовать себя там, где когда-то был слышен смех его матери. Принц не простит ей такого откровения. Но и солгать она не могла. Тауриэль не сомневалась, что король обернет все в свою пользу, чтож, если ей все равно суждено покинуть эти земли она может отплатить той же монетой. –– Король сказал тебе правду, но утаил одно. Я действительно пришла к нему, перед тем как в последний раз встретится с Кили и сказать, что между нами все кончено. Я тайно виделась с гномом, ведь твой отец приказал забыть его, а до этого... –– Тауриэль посмотрела в блестящие глаза собеседника. Мрачно. Торжествующе, –– Он приказал забыть тебя. Леголас сидел неподвижный, растерянный. Ошеломленный. –– Я чувствовала твою симпатию, и она была заметна не только мне. Твой отец повелел отстраниться и не давать никакой надежды. Он подавлял, контролировал, отнимал самое дорогое - свободу и мечту. Побегом я попыталась отвоевать у судьбы собственное счастье, но безрезультатно. Взгляд эльфа помрачнел, –– Что ты ответила моему отцу ? Тауриэль смутилась и не знала что сказать. –– Леголас мы всегда были только друзьями, – она старательно отводила глаза, – Я тоже понимала, большего между нами быть не может. Ты будущий король, а я безродная сирота, лишь милостью судьбы оказавшаяся рядом с царственными особами. Принц приблизился к Тауриэль, присел на корточки, пытливо вглядываясь эльфийке в глаза. Его руки опустились на плотно сжатые ладони Тауриэль, согревая своим теплом. –– А ты бы хотела большего? –– Но твой отец … –– Бежав с гномом, ты наплевала на волю моего отца. –– В какой-то степени он вынудил меня совершить этот шаг. Он словно загнал меня в клетку, заставил слепо подчиниться, обвинив в предательстве своего народа из-за Кили. Но это не так. Я бежала, потому что не знала, как поступить. Я испугалась, что когда-нибудь своей волей король раздавит меня. –– Почему ты не рассказала мне о разговоре с отцом? –– Он говорил истину, против которой бессильно всякое чувство. Я тебе не пара. –– Король волен распоряжаться моей судьбой, но над моим сердцем он не властен. Леголас внезапно притянул к себе скованную Тауриэль и трепетно поцеловал. Его губы сухие, горячие отчаянно и напористо прижимались к ее. Этот безыскусный порывистый поцелуй в конец смутил и напугал растерявшуюся эльфийку. Она хотела отстраниться. Но принц не отпустил, еще сильнее прижимая к своему напряженному телу. Наконец, она грубо вырвалась из его объятий. –– Прости меня, –– принц с силой провел по раскрасневшемуся лицу, словно стараясь отогнать навязчивые помыслы только что толкнувшие его на необдуманный шаг. –– Нам никогда не позволят быть вместе, слишком много преград, - шумно дыша произнесла эльфийка. Леголас горько усмехнулся. –– Самая главная заключена вот здесь, –– принц нагнулся вперед, коснувшись груди Тауриэль в области сердца. Языки горящего пламени отражались в его взволнованных глазах, –– В нем нет места для меня. Эльф распрямился и неожиданно скользнул на землю, навалившись на ствол. Он надолго замолчал, обдумывая произошедшее, а она не знала чем нарушить гнетущую тишину все еще отходя от пережитого потрясения. Вокруг темной громадой раскинулся лес, костер уютно потрескивал,а сизый дымок причудливо извиваясь поднимался вверх. ––Ты, правда, любила этого гнома? –– голос Леголаса вывел эльфийку из оцепенения. –– Я так думала, а сейчас понимаю, что любила только себя, –– глухо прошептала Тауриэль. Удивительно, оказывается, она еще не забыла эльфийский язык и в состоянии связно произносить слова. Принц сел, обхватив свои колени руками. –– Я надеялся, что после Битвы у Одинокой Горы, все будет как прежде, но к былому возврата нет. Изменился мир и изменились мы. Теперь нам не быть ни возлюбленными, ни врагами, ни друзьями. Я благодарен тебе за искренние слова, хоть и прозвучали они слишком поздно. Но я не хочу, что бы на прощание меж нами легла мрачная тень. Принц обернулся и перегнулся через дерево. Порывшись, он достал оттуда сверток из темной ткани и протянул Тауриэль. –– Возьми. Пусть это не будет памятью о нашей дружбе, но станет тебе утешением и придаст уверенности в чужих краях. Закоченевшими пальцами эльфийка развернула слои мягкой ткани. Слезы тихими ручьями оросили щеки. Из до боли знакомых и когда-то привычных кожаных ножен торчали две рукояти. Гладкое дерево искусно оплетала кованная вязь. Это были ее парные клинки. Пальцы сами потянулись и вынули оружие. Тонкое лезвие со сквозным узором полыхнуло в отсветах костра и казалось, вобрало неукротимое пламя. –– Как ты смог их достать? –– Принцы имеют маленькие привилегии и большие возможности, –– эльф улыбнулся. Тауриэль восхищенно смотрела на свои клинки, но нахмурившись протянула назад. –– Я не могу принять оружие. Ты возвращаешь мне их без воли короля. Я не хочу опять встать меж вами, и я больше не достойна носить эти клинки. –– Я возвращаю тебе свой дар. Против этого мой отец не может возразить. Клинки по праву принадлежат только тебе, и поверь, могут пригодиться. Тауриэль неуверенно прикоснулась к холодному металлу. –– Мой путь будет пролегать через Лориэн? –– Да. По Главному Тракту ехать небезопасно. Тебя проводят до границ Лотлориэна. –– Говорят, что у Владычицы есть зеркало, где каждый сможет увидеть то, что пожелает. –– Никому бы я не советовал смотреть в него. Даже если узнаешь правду - прошлого не вернуть, а предвидя будущее станешь терзаться от бессилия это изменить. –– Но раскрытые тайны прошлого помогут осознать настоящее, а знание будущего избавит от бессмысленных шагов, - тихо возразила Тауриэль. Принц посмотрел на восток и печально проговорил: –– Даже если так, ни то ни другое не убережет от ошибок, –– Леголас помог эльфийке подняться. Они стояли, смотря друг на друга. –– Тебе пора. Совсем скоро ты отправишься в путь. Пускай Звезда своим сиянием озаряет его. Эльфийка благодарно кивнула. –– Прощай, мой принц. Пусть твой путь будет устлан золотом и молодой травой, а раны нанесенные моими поступками никогда не напомнят о себе. Повернувшись, Тауриэль стала удаляться. Она шла не оборачиваясь, опасаясь в любую минуту передумать и остаться. –– Мое сердце будет ждать нашей следующей встречи, - тихий шепот Леголаса растворился в предрассветной мгле.***
С утра пошел дождь. Мелкий и назойливый он накрыл все серой и муторной завесой. Небольшой вооруженный отряд, сопровождавший Тауриэль, двинулся к границам Лихолесья. Сидя верхом на лошади она уныло оглядывала окрестности. На душе было тошно и противно, а вокруг сыро и зябко. Временами, порывистый ветер дул в спину, словно подгоняя и выпроваживая вон. Словно сам лес старался исторгнуть из себя ту, что не оправдала ничьих надежд. Зоркие глаза цвета осеннего неба внимательно следили за передвижением отряда, уже терявшегося вдали. Трандуил стоял на смотровой площадке своего дворца, открытый ветру и дождю. Ни один мускул не дрогнул на его точеном лице, лишь взгляд по мере отдаления всадников становился яснее. Вдруг, король развернулся и вошел в собственные покои, картинным жестом закрыв створки балконных дверей. –– Вина! –– его бодрый голос разнесся по помещению, заставив прислужника удивленно посмотреть на владыку. –– Ветер меняется и несет на своих крыльях долгожданное тепло. Объяви всем, что вечерняя трапеза пройдет на Светлой поляне в саду. Король развернулся, окидывая взглядом свою фигуру в зеркале. Отсалютовав своему отражению, Трандуил с наслаждением поднес к губам любимый напиток. *Первый лень Лайре – эльфийский праздник начала Лета источник: http://alfirin.ru/journal-08/Solmiel08.html