Забытый эдикт

Перед обсидиановыми воронами, воинственно взиравшими на гостей с пилястров вдоль лестницы, можно было не притворяться. Лионель отпустил на волю сомнения. Он не знал, правильно ли поступил, решив прийти в особняк на улице Мимоз и поставить его хозяину вопрос ребром, но медлить дальше было бы преступно. Лионель очень не любил чего-то не понимать, а сейчас слишком много фигур пребывало в подвешенном состоянии, и каким будет их следующий ход, не мог бы предсказать даже Леворукий. В последнее время Лионеля не отпускало чувство, что Рокэ не осознает нависшей над ним угрозы. Стая придворных хищников прекрасно понимала, кто сегодня дичь, и послушно сжимала кольцо вокруг ничего не подозревающей жертвы. Достаточно одной ошибки, одного промаха, одного неверного шага по натянутому над волчьей ямой канату, — а уж они позаботятся о том, чтобы Рокэ не оправился от падения. Все заинтересованные лица заняли лучшие места, встали в охотничью стойку и обнажили клыки, а Рокэ шел им навстречу с беспечной усмешкой и крепко зажмуренными глазами. По крайней мере, именно так все выглядело для Лионеля. Но память о военных победах, после которых в свете, не таясь, обсуждали, до чего же везет некоторым безумцам, подсказывала, что ситуация может переломиться в любой момент. — Ли? Не ожидал тебя увидеть. Что-то случилось? — С чего ты взял? — Ты выглядишь обеспокоенным. «Вдовьей слезы»? — Да, пожалуй. Явившийся после звонка Хуан принес корзину с винными бутылками, перелил «Слезы» и «Кровь» в кувшины на каминной полке и бесшумно удалился, оставив их с Рокэ в креслах друг напротив друга. — Итак? — Рокэ рассматривал его с легким любопытством. — Сегодня Манрик просил у короля руки Айрис Окделл, — сообщил Лионель. — Его самоуверенности можно только позавидовать, — Рокэ недобро усмехнулся. — И каков был ответ? — Король дал согласие, — Лионель внимательно следил за лицом друга. — Ты ведь понимаешь, что это значит? — Старый пройдоха не чихнет без выгоды для себя, — Рокэ потянулся, хрустнув суставами. — Выходит, меня уже списали со счетов? — Именно, — подтвердил Лионель. — Ты собираешься что-то предпринимать в связи с этим? — Осчастливить Ричарда при случае, — Рокэ фыркнул. — Держу пари, эта новость заставит его знатно погорячиться. А сам я?.. Пожалуй, собираюсь жить и здравствовать назло рыжему семейству. Лионель сдержал раздраженный вздох. Ну уж наедине-то можно было обойтись без многозначительного тумана? — Хорошо, я спрошу прямо, — его голос оставался бесстрастным. — Ты ведь понимаешь, благодаря кому все только и ждут твоей казни за государственную измену? — Да, — похоже, Рокэ наконец осознал серьезность момента. — И ты собираешься что-то с этим делать? — надавил Лионель. — А что ты предлагаешь? — Рокэ поднялся и наполнил бокалы. — Сбежать в Кэналлоа? Отложиться от Талига? Убить короля? Ничего из этого мне не доступно. По разным причинам. — То есть ты по-прежнему верен Фердинанду Оллару? — переспросил Лионель, дабы окончательно внести ясность. — Я по-прежнему исполню любой его приказ и спасу его жизнь даже ценой своей, — жестко ответил Рокэ. — Здоровье его величества, — он издевательски отсалютовал бокалом и пригубил вина. Лионель немедля последовал его примеру. Это помогло скрыть охватившее его замешательство и дало немного времени на раздумья. Правило «никогда никому не доверяй ничего, что может тебе навредить» стало его жизненным принципом сразу после смерти отца. Но во всяком правиле бывают исключения. Для Лионеля такими исключениями были матушка, Эмиль и единственный друг детства. Прискорбно, что Рокэ отнюдь не считал его самого достойным ответной любезности. — Неожиданно, — осторожно заметил Лионель. — Особенно если помнить, кто сразу после свадьбы бросался с кулаками на стены. — Я клялся Фердинанду, — Рокэ вскинулся, будто задиристый подросток, его губы сжались в тонкую линию. — Никогда не подозревал тебя в излишней сентиментальности, — насмешливо протянул Лионель. — Клялся, подумать только... Впрочем, как знаешь. — Не смотри на меня так, я в своем уме и не преисполнился благодати. В моей семье очень трепетно относятся к клятвам, — Рокэ устремил взгляд на отцовский портрет. — К слову, как и в твоей. В своем уме и не преисполнился благодати? Кто-то здесь определенно лжет. Только вот где и в чем? И самое главное — зачем? Почему герцоги Алва бегут от короны как от огня? Поговаривали, что еще Франциск Первый передал престол Рамиро-младшему, но тот уничтожил завещание и вынудил Октавия короноваться. Поступок странный и необъяснимый для стороннего наблюдателя, но что, если у этого отказа была уважительная причина? Допустим, все так, но причина, действующая по сей день? Слишком притянуто за уши. Не верить же в незримую руку призраков, древние проклятья и прочую мистику? Очевидно, придется в спокойной обстановке еще раз хорошенько поразмыслить о том, что сказал Рокэ и о чем умолчал. Лионель сделал большой глоток, словно подводя под разговором черту. Тем временем Рокэ плеснул себе «Крови» и вернулся в кресло. — Я хотел бы просить, чтобы ты назвал завтра имя Арно. — Серьезно? — Рокэ недоверчиво приподнял брови. — Начинать карьеру у меня — не лучший выбор. Ли, это опасно. — Отправлять в Торку сейчас еще опаснее, — если Рокэ не желает говорить о короле, Лионель промолчит о беседе с кардиналом. Служба Арно станет прекрасной отговоркой, когда Дорак потребует, чтобы Лионель явно выступил против Рокэ. Пусть завтрашний сюрприз сочтут выдумкой герцога Алва, который решил гарантировать верность графа Савиньяка, взяв в заложники его младшего брата. — Я хочу, чтобы в грядущей заварухе он был на виду. Чтобы я всегда знал, где он и что с ним. Чтобы меня не могли шантажировать, пользуясь тем, что я не могу проверить, действительно ли мой брат в руках врагов. Со своей стороны я обеспечу все мыслимые и немыслимые меры предосторожности. — Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, — задумчиво проговорил Рокэ, уперев подбородок в сложенные руки. На миг его лоб прорезала глубокая морщина, а потом он по-мальчишески улыбнулся и добавил: — Но из твоей затеи может выйти толк.