Забытый эдикт

Они неслись по пустынным улицам аристократических кварталов, лошадиные копыта выбивали искры из брусчатки, ветер раздувал плащи, и если это не было истинным счастьем, то Дик не представлял, что вообще можно таковым назвать. Изредка на пути встречались служанки с корзинами хлеба или молочники с ведрами молока, но они быстро исчезали за спиной. Большой и сильный зверь летел вперед, Дик чувствовал, как под его бедрами двигались крепкие мышцы; перед лицом волнами развевалась роскошная грива, упряжь позвякивала в такт легкомысленной мелодии, звучавшей у него в голове. Рука с браслетом, который Дик надел впервые после долгого перерыва, уверенно сжимала поводья; вопреки опасениям, тело быстро вспомнило, как правильно сидеть в седле. Дик будто бы вернулся в беспечное детство в Надоре. Хотелось смеяться без всякой видимой причины, хотелось обнять весь мир, хотелось навсегда остановить этот миг. Рядом скакал черный как ночь жеребец с одетым в черное всадником. В груди неприятно заныло. Нужно будет обязательно поблагодарить Алву и извиниться за «мерзавца и негодяя». Это второй раз, когда Дик раскаивался в том, что сказал ему под влиянием момента. Раньше Алва ничем не выделялся из толпы врагов — очередной тюремщик, который, повинуясь сиюминутному капризу, вздумал учить своего узника фехтованию. Но ведь люди Дорака тоже его учили! Сам по себе этот факт ничего не доказывал, но постепенно мера хорошего перевесила изначальную предубежденность. Вчера Алва не отпустил его с Арно, а сегодня везет куда-то сам. Может быть, он и правда беспокоился? Они миновали ворота Роз и поехали на север по пыльной дороге среди предместий. Мимо тянулись приземистые лачуги и бедные огородики, в которых в этот час уже копались люди. Алва свернул с тракта на наезженную колею, Сона последовала за его конем без лишних понуканий. Их путь лежал через яблоневые сады, через ореховые рощи и заросли дикого шиповника к берегу Данара, где богатейшие представители знати соорудили себе загородные виллы. Если особняк на улице Мимоз с его высоким забором, коваными воротами, толстыми стенами и прочными ставнями на окнах напоминал маленькую крепость, то загородная резиденция Алвы была аллегорией всего легкого и воздушного. Дик знал, что так любили строить пятьдесят лет назад. Наверное, белокаменный дворец с крошечными башенками и застекленными галереями возвели еще при герцоге Алваро. За домом присматривали несколько слуг, кухарка и старенький садовник, которых внезапное появление хозяина повергло в настоящую панику. — Здесь очень красиво, — они вдвоем стояли на каменных ступенях, уходящих в зеленоватую глубину. От реки веяло влажной прохладой, и Дик во все глаза смотрел на Алву, который, стащив сапоги вместе с чулками, уже пробовал ногой воду. — Мне нечасто удается выбраться сюда, — Алва обернулся. — Не хотите искупаться? Дик покачал головой. Идея звучала крайне соблазнительно, но раздеваться при Алве было до ужаса неловко. — Боитесь поразить меня своей неземной красой? — тот самодовольно усмехнулся. — Я обещаю держать себя в руках. — Сколько можно издеваться? — серьезно спросил Дик. — Вы так забавно реагируете, что я не могу удержаться, — Алва пустил в его сторону фонтан брызг. Сквозь прозрачную воду были хорошо видны его молочно-белые ступни и поросшие редкой порослью щиколотки. — Вы меня презираете? — вырвалось у Дика. Он тут же обругал себя последними словами, но сказанного было уже не вернуть. — Нет, с чего вы взяли? — Алва отбросил снятый колет к прочим вещам. — Иногда вы меня раздражаете, но не более. — Порой я сам себя раздражаю, — пробормотал Дик, — и презираю тоже. — Учитесь отшучиваться, это не так уж и сложно, — Алва пожал плечами. — Вы не надумали купаться? Дик промолчал. Тогда Алва, в мгновение ока избавившись от рубашки и штанов, нырнул в реку. Дик не успел вовремя отвернуться, а потом делать это стало уже поздно: вид исполосованной шрамами спины и изрезанных плечей заставил горло судорожно сжаться. Дик опустил голову, отгоняя накатившую тошноту. От каких ран могли остаться столь безобразные следы? Кто посмел сотворить подобное с Алвой? Вторым человеком в королевстве! Словно кто-то специально хотел клочьями содрать с него кожу. Дик не понял, как разделся до рубашки, — руки действовали по наитию. Он погрузился по пояс в так необходимую сейчас холодную воду и смочил виски. Вспомнить, как они с Айри под надзором нянек плавали в озере у замка, тоже оказалось очень просто. Дик окунулся с головой и сделал несколько широких гребков, наслаждаясь тем, как упруго расходится прозрачная толща под его руками. Он вынырнул рядом с Алвой. Тот улыбнулся и брызнул Дику в лицо, а сам ушел на глубину, желая безнаказанным скрыться с места преступления. Перед носом вызывающе сверкнула белая пятка, и Дик бросился в погоню, но не тут-то было — его собственных сил и дыхания явно не хватало, чтобы преследовать Алву на равных. Пока они плескались, слуги принесли сложенные стопкой полотенца. Выбравшись из воды на подгибающихся от усталости ногах, Дик взял то, что лежало сверху. С рубашки текло, он не знал, как поступить: укутываться поверх мокрой одежды было глупо, а разоблачиться до конца — неприемлемо. Дик посмотрел на Алву — тот уже завернулся на манер гальтарской тоги. Их взгляды встретились, и на мгновение Дик уловил на бледном лице отголосок желания, настолько сильного и жадного, что его буквально пришпилило на месте. Щекам стало жарко, захотелось прикрыться, распластаться, хватануть воздуха, но вдохнуть не получалось, будто он с разбегу налетел на стену и от удара переломал все ребра. Что с ним сделает Алва? Что?! Что?!