Забытый эдикт

Шум приближающейся кавалькады отвлек Рокэ от письма Арлетте Савиньяк. В нем не содержалось ничего особенного. Лишь вежливые расспросы о здоровье, благодарности за прекрасно воспитанного оруженосца, ностальгия по дням беспечного детства, когда они с матерью частенько гостили в Сэ. А между строк осторожное любопытство — какие толки ходят о Робере Эпинэ и что думает о Маранах местная знать. Наверное, правильнее было бы обратиться с этим к Бертраму Валмону, но толстяка-графа Рокэ помнил по единственной встрече еще до гибели Карлоса, тогда как с Арлеттой они, милостью одной не в меру плодовитой четы, виделись чуть ли не каждый год. К тому же женская осведомленность по части слухов и настроений временами далеко опережала мужскую. Спина затекла, Рокэ до хруста потянулся в кресле. Удачно подобранное слово упорхнуло с кончика пера, и он решил отложить составление эпистолы до утра. Между тем за окном привратник уже отпер ворота, и шестерка всадников въехала во двор. Значит, случилось что-то, заставившее Хуана обнаружить себя... Рокэ вызвал пажа, которому приказал отнести в комнаты Ричарда заваренного с травами глинтвейна, а сам, напустив на себя донельзя скучающий вид, присел на край стола и приготовился развлекаться. Первым в кабинет влетел Арно. Вскинул подбородок в лучших традициях Окделлов и четко отбарабанил: — Монсеньор! Ричард не виноват, он не знал, куда мы идем! Вторым на пороге, прикрывая нос, появился «невиноватый» собственной персоной. За ним вошел угрюмый Хуан. Рокэ вопросительно глянул на слугу, предлагая ему говорить. — Оплошали мы, соберано, — тот покаянно опустил голову. — Один паршивец все-таки успел выстрелить. Дор Рикардо только чудом уцелел. Будто святой какой ему тогда шепнул пригнуться. — Плохо, — сухо обронил Рокэ. Хуан понурился, опустил взгляд в пол. — Рассказывай, — велел Рокэ. — Мы проводили до дома, — принялся излагать Хуан. — Там уже было двое графских. Мы Пако на соседней улице оставили с лошадьми, а сами попрятались кто куда. Ждем гостей. Уж не знаю, как мы тех каналий проглядели. Темно поначалу-то было, а потом еще и гроза началась. В общем, вышли наши, дор Арно на лестнице задержался с доритой, а дор Рикардо сошел вниз. Я как зажженный фитиль увидел, сразу стрелять, да уже было понятно, что та сволочь первее успеет. И как только порох на дожде не отсырел! — Убил? — безразлично поинтересовался Рокэ. — Одного, — сообщил Хуан. — Второго живьем взяли. — И то результат, — Рокэ повертел перстень на указательном пальце. — Можешь идти. Допроси и возвращайся. — Будет сделано, соберано. — Что касается вас... — Рокэ обратил внимание на незадачливых беглецов. — Монсеньор, это я все затеял, Ричард не виноват, — тут же затараторил Арно. — Клянусь вам. — Дичего подобдого! — немедленно возразил тот. — Я саб его упрашивал! — ...Господин оруженосец, вы можете отправляться к себе, — не меняя тона, продолжил Рокэ. — Вы не нарушали моих запретов, поэтому никаких претензий к вам я не имею. — Но, монсеньор, — Арно выглядел напуганным, — Ричард... Не наказывайте его. — Де дуждо медя защищать! — тот выпятил грудь, окинув собрата по несчастью орлиным взором. Ни дать ни взять, святой Алан перед эшафотом. — Я саб способед за себя ответить! — Идите к себе, оруженосец, — повторил Рокэ. — Не лишайте своего друга удовольствия героически пострадать во имя чего-нибудь. Арно бросил взгляд на нахохлившегося Ричарда, будто ожидал от него какого-то знака. Но тот смотрел в незримые дали, очевидно готовясь с минуты на минуту мучеником войти в Рассветные Сады. Тяжело вздохнув, Арно поплелся вон. — Садитесь, — миролюбиво предложил Рокэ. — Надо полагать, силы противника были столь превосходящи, что вам пришлось принять рукопашный бой? — Что? — покрасневшие глаза широко распахнулись. — Царапина на лбу, разбитый нос, вдобавок вы прихрамываете, — перечислил Рокэ. — Я что-то упустил? — Это стеда, — хмуро признался Ричард. Его лицо сделалось одновременно гордым и виноватым. — Герцог, я ваб избедил! — Надеюсь, оно того стоило? — Рокэ насмешливо приподнял брови. — Де здаю, — Ричард был совершенно обескуражен. — Неужели красотка оказалась недостаточно искусна, чтобы на ближайшие недели вы позабыли про покой и сон? — фыркнул Рокэ. Ричард набрал воздуха, желая объясниться, но Рокэ оборвал его резким жестом. — Увольте. Слушать о том, как меня сделали рогоносцем, я не намерен. Ричард стоял, недоуменно хлопая ресницами. Видно было, как его распирает от желания высказаться, но всякий раз на это не достает решимости. Наконец он собрался и еле слышно пробормотал: — Вы да бедя де сердитесь? — Я понимаю, что в вашем возрасте тошно целыми днями сидеть взаперти, — Рокэ потер виски. — Когда я разберусь с тем, кто послал убийц по вашу голову, в компании Арно или с надлежащим эскортом вы сможете отлучаться из дому. Не грустите, скоро будет война. Это уже точно известно. — И вы возьбете бедя да дее? — Ричард неверяще приоткрыл рот. — Да, — просто ответил Рокэ. — А в качестве кого? — голос Ричарда взволнованно дрогнул. — В качестве корнета талигойской армии, — усмехнулся Рокэ его осмотрительности. — Спасибо, — Ричард бросился к нему и, шалея от собственной смелости, обнял. Его дыхание частило, сердце билось раненой птичкой, от волос пахло дождем и цветочными духами. Так сильно боится? Боится, но все равно делает! Рокэ притянул его ближе, Ричард явственно напрягся и сомкнул веки, ожидая развязки в духе сентиментальных баллад. Что же, пусть ждет. — Идогда я так плохо дубаю о вас, — проговорил он через время, — вы этого совершеддо де заслуживаете. Их позу все еще можно было назвать целомудренной — несмотря на то, что Ричард стоял между ног Рокэ, они соприкасались лишь выше пояса. Ричард зажмурился еще крепче и вытянул сложенные для поцелуя губы. Видимо, любовный пыл не до конца выветрился из его крови за время верховой прогулки, иначе откуда такая храбрость? Приглашение выглядело бесхитростным и невероятно соблазнительным из-за своей бьющей через край простоты, но Рокэ им не воспользовался. Секунды тихой близости были воистину бесценны, и он не хотел, чтобы удовольствие закончилось приступом, когда Ричард вдруг посчитает, что они зашли слишком далеко. Ну а если уж тот твердо решился повторить вчерашний опыт, пусть сделает все сам или прямо озвучит свое желание. — Может, и заслуживаю, почем вы знаете, — усмехнулся Рокэ ему в скулу. — Дет! — горячо возразил Ричард, отстраняясь. Рокэ выпустил его не без внутреннего протеста. Впрочем, они все еще стояли достаточно близко, чтобы ощущать дыхание друг друга. — Я же мерзавец и негодяй, — поддразнил он. — Вы до кодца жизни будете бде это припобидать? — насупился Ричард. — Я жалею, что тогда это сказал. Рокэ не сдержал улыбки, Ричард ответил на нее светло и искренне. — Бождо я пойду к себе? — спросил он. — Идите, — позволил Рокэ. — Доброй дочи, — Ричард медленно попятился, глядя на него обиженным щенком. Неужели правильным ответом было «ни в коем случае, останьтесь»? Как мило! Ничего, хорошенько подумать над своими приоритетами для этой буйной головы будет только на пользу. — Доброй ночи, — отозвался Рокэ. Ричард вышел, тихонько притворив за собой дверь, но его тепло все еще держалось на ткани рубашки. Удрал к девице, подумать только! Рокэ усмехнулся, припоминая свои семнадцать лет в Торке. Всякому возрасту свои развлечения. Завтра, если все сложится так, как запланировано, он встретится с епископом Руцием и предложит тому кардинальский перстень в обмен на лояльность в грядущей мясорубке. Забавно, как будет кривиться этот достойнейший Человек Чести, принимая подачку из рук врага. Впрочем, отказа Рокэ не боялся. Сильвестр прочит на свое место Агния, но у этого мальчика из марагонской глуши нет серьезной поддержки, тогда как Руций в родстве с Ариго. Если Дорак умрет в течение ближайших недель, Лучшие Люди не успеют выдвинуть достаточно значимую фигуру в противовес Руцию. Завтра к обеду можно будет порадовать Веррилаха, что у него появился шанс испытать на человеческом образце свое новое зелье. — Соберано? — из раздумий Рокэ вырвал Хуан. — Так быстро? И что же сказал наш пленник? — Из него и тянуть ничего не пришлось. Он сразу выложил, что их нанял граф Штанцлер.