Забытый эдикт

— Ваше сиятельство, к вам мэтр Капотта, — в кабинет заглянул лакей. — Впустить? — Впусти, — Август собрал доносы, выдвинул ящик стола и уложил их поверх шкатулки с реагентами, замаскированными под мази и бальзамы. Мэтр хоть и нелюбопытен, но читать вверх ногами, скорее всего, умеет. Пусть они скованы цепью совместных преступлений, о некоторых вещах не стоит знать даже ему. В проеме показался высокий белоголовый человек в темно-синей мантии сьентифика. Седые брови были угрюмо сдвинуты, льдисто-голубые глаза буравили собеседника, морщины вокруг рта проступили четче. Зол? Но почему? Срок ежемесячного платежа за шпионаж в стенах Академии еще не вышел, с чего бы Капотте быть недовольным? Да еще и самому приходить за деньгами? — Добрый день, мэтр, — Август поднялся ему навстречу, — рад приветствовать вас у себя. Срочные новости? Капотта молча швырнул на стол кипу листовок и отступил так резко, будто среди разлетевшихся бумажек копошились живые скорпионы. Август с деланным недоумением взял одну и поднес к носу. «Милей всего для нашей королевы не ласки мужа и не принца смех...» Дальше можно было не читать. Четверостишия, подписанные псевдонимом «Певчая Сорока», он видел еще до публикации, когда отбирал в печать самые едкие образчики низкого искусства. Для виду Август просмотрел еще несколько: «Корона застряла в ветвистых рогах — зовите скорей кардинала...», «На свидание обряжается мальчиком, прячет косы под шляпу с пером...», «Кто не способен совладать с женой, тот не достоин управлять страной...». Последнее ничем не отозвалось в его памяти. Похоже, идея посмеяться над сливками общества пришлась народу по душе, и у Певчей Сороки появилась когорта подражателей. — Зачем вы мне это принесли? — Август изобразил озадаченность напополам с недовольством. — Если кто-то обнаружит в моем доме эпиграммы, у меня возникнут неприятности. — И вы еще спрашиваете? — прошипел Капотта. — Как вы смеете очернять имя ее величества столь гнусной клеветой?! — С чего вы взяли, что я как-то причастен к этим виршам? — Август вложил в голос достаточно прохладцы, чтобы напомнить мэтру о разнице в их положении. — Я знаком с печатниками, — начал обличительную речь Капотта. — Конечно, они наперебой твердят, что листовки завезены из Паоны. Королевские дознаватели, наверное, уже сами могут кому хочешь объяснить, чем отличаются литеры, оттиснутые в Талиге, от литер, оттиснутых в Гайифе, но вчера за бутылкой вина один мой друг все-таки проговорился, кому обязан внезапно нахлынувшим богатством, — Капотта воинственно шагнул вперед. — Прекратите распускать сплетни, граф! Иначе, клянусь Создателем, я дойду до Ги Ариго, а то и до самой королевы, чего бы мне это ни стоило! — Успокойтесь, мэтр, — Август холодно улыбнулся. — Вам прекрасно известно, почему ни Ги, ни Катарина Ариго никогда не осмелятся выступить против меня. Если всплывут дневники Каролины Борн, им не поздоровится в первую очередь. — Вам никто не поверит, — Капотта явно предполагал, что против него выдвинут этот аргумент. — Слово клеветника против слова королевы! От меня палачи не услышат ни звука, я не предам ее величество даже под пыткой. — Учитывая то, как пошатнулись позиции Катарины в последнее время, — Август многозначительно склонил голову, — я бы не был так уж уверен, что король послушает именно ее. Катарина — не иностранная принцесса, чьи родичи способны попортить кровь Фердинанду. Она всего лишь графиня, которая вознеслась на недосягаемую высоту благодаря счастливому стечению обстоятельств. Такая же графиня, как Ивонн Маран, только незаконнорожденная. Воображаю, как герцог Колиньяр вцепится в возможность устроить процесс против самозванки, обманом попавшей на трон. — Вы не посмеете... — Капотта побледнел. — Мы с ее величеством большие друзья, поэтому я не стану ей вредить, — снисходительно произнес Август. — А вы, мэтр, лучше уходите подобру-поздорову и впредь не лезьте в те сферы, где ничего не соображаете. Своими глупыми угрозами вы только навредите тем, кого хотите защитить. Неуклюже поклонившись, Капотта попятился к двери. По лицу упрямца было видно, что услышанное лишь укрепило его в желании добиваться аудиенции у своих детей. Август переплел пальцы, уставившись на припухшие суставы. Послать за ним убийц? Или не стоит? Хоть монетку бросай. Капотта полезен. Именно он рассказал Августу об отречении Эрнани Одиннадцатого и завещании Франциска Первого, найденных сьентификами во время реставрации гробницы Октавии. Оба короля желали возвести на трон герцогов Алва, но те не воспользовались предоставленным шансом. Странная семья. Четыреста лет верны Олларам, хотя сами имеют гораздо больше прав на престол, — где еще такое встретишь? Вбить клин между королем и кэналлийским герцогом было основным заданием Августа, и он с ним блестяще справился. Первый удар — шепнуть, что покойный Франциск отправился на тот свет с помощью яда, который ему подсыпал герцог Алваро. Второй удар — подкупить баронессу Дрюс-Карлион, чтобы та открыла глаза Фердинанду на запретную влюбленность Катарины. Третий удар — организовать публикацию листовок, где бы со вкусом топтались по всем королевским мозолям. Август надеялся, что четвертого удара не понадобится. Семена гордыни и зависти упали в благодатную почву. Скоро герцог Алва лишится головы, а Талиг — своего лучшего полководца, тогда Август сможет вернуться домой героем и триумфатором. Капотта пригодится, если Фердинанд и впрямь решит развестись. Что может сильнее пошатнуть авторитет династии, чем новость, что матерью кронпринца была незаконная дочь ментора описательных наук, а бабкой — отравительница? Но с другой стороны — делать ставку на далекие и маловероятные события, когда угроза разоблачения совсем рядом, неблагоразумно. Август подошел к окну, глядя на то, как Капотта осматривает улицу в поисках наемного экипажа. К Катарине он не прорвется. А Ги можно сказать, что памфлеты издаются, дабы приблизить расправу над Алвой. Не такая уж это и ложь, в конце-то концов. Из-за угла выкатила двуколка. Замахав рукой, Капотта бросился к ней. Смуглокожий кучер придержал лошадь, Капотта взобрался на ступеньку, пригнулся, чтобы не удариться о притолоку, и в этот миг свесившийся с крыши молодчик огрел его кастетом по затылку. Август сощурился, стараясь разглядеть похитителей. Жаль, зрение уже не то... Кто они? Без гербов, но и на обычных грабителей не похожи. Понятно, что южане, но кто именно? Утром Дитрих говорил, что возле дома крутилась пара кэналлийцев, но те еще до обеда убрались восвояси. Выходит, не убрались... Какого Леворукого они позволяют себе нападать на мирного сьентифика средь бела дня? Или Капотта уже успел в чем-то запачкаться? Может быть, пьяные откровения друга-печатника слышали третьи уши? Ведь прознатчики Алвы тоже роют землю в поисках человека, который вскормил всю эту ораву писак. Они могли проследить за Капоттой от самого его дома и схватить на горячем. Капотта грозился, что будет молчать под пыткой? Глупый хвастун! Впрочем, Алву король и слушать не станет, даже принеси тот заказчика памфлетов на золоченом блюде. Правда, у Алвы есть Савиньяк... Значит, не сегодня-завтра Фердинанду доложат о том, какой благотворительностью в последнее время увлекся его кансилльер. Плохо. Плохо, но не безнадежно. Что скажет Катарина, узнав, что ее грязная тайна оказалась в руках Алвы? Того самого Алвы, который благодаря ей превратился в посмешище! Опереточный злодей на этом месте бы расхохотался, но Август позволил себе лишь удовлетворенно улыбнуться. Пожалуй, за годы, прожитые в Талиге, он научился получать истинное удовольствие, стравливая всех со всеми. Август вызвал лакея и приказал готовить карету. Он поедет в Тарнику, чтобы предупредить Ее Величество об опасности. А заодно намекнуть, как следует себя вести на завтрашнем Совете Меча, чтобы вернее от нее избавиться.