Забытый эдикт

Этой ночью Дик так и не сомкнул глаз. Айрис прислала набор вежливых банальностей, из которых никак нельзя было понять, насколько плохо ей живется у Ноймариненов. Что же, по крайней мере она прошла проверку вопросом, ответ на который знали лишь они вдвоем. Айрис жива и в своем уме. Дик должен довольствоваться малым. Думать о сестре было слишком тягостно, и его мысли постепенно перетекли на Алву. Дик снова злился, переигрывал разговор в кабинете, представлял, как закроет того от вражеского кинжала и умрет у него на руках. Даже сочинил несколько вариантов предсмертной речи. К рассвету вечерняя обида растворилась без следа. Дик решил, что должен обязательно увидеться с Алвой наедине и еще раз предложить ему свою помощь. Конечно, от Дика мало толку в придворных интригах или настоящей драке, но вдруг именно сейчас он сможет чем-нибудь пригодиться? Дом спал, только Кончита с двумя поварятами замешивала тесто для свежего хлеба. Дик задержался в дверях кухни, глядя на то, как немолодая кэналлийка ловко управляется с огромной, полной опары бадьей. — Не спится вам, дор Рикардо? — Кончита вытерла руки о передник. — Хотите молока? Или чего посытнее? Дик с улыбкой покачал головой. Подумать только, совсем недавно он воспринял бы эту реплику с подозрением, стал бы выискивать в ней двойное дно или оскорбительные намеки. Когда все изменилось? Когда Дик осознал, что вокруг не враги? За все время он не видел ничего плохого от здешних слуг, да и Рокэ Алва был резок с ним лишь на словах. На деле же Дику не в чем его упрекнуть. Под ложечкой тревожно засосало. Святой Алан, хоть бы с Алвой ничего не случилось! Хоть бы он вернулся с проклятого совета в целости и сохранности! Дик вышел на крыльцо заднего дворика и сел на сырую от росы ступеньку. Сад еще укрывала тень, но солнце неумолимо отвоевывало у нее деревце за деревцем, поднимаясь над скатом крыши. Прислонившись к низким перилам, Дик почти задремал, когда дверь за его спиной распахнулась, и через мгновенье рядом опустился Алва. — Бессонница? — тот ничем не походил на человека, обеспокоенного собственным будущим. — Нет, я ждал вас, — Дик встрепенулся. — Зачем? — Алва сложил рядом тренировочные шпаги. От ответа Дика избавила выпрыгнувшая из кустов собака. Виляя хвостом, она пересекла замощенную плитами площадку и уткнулась носом в бок хозяина. Алва потрепал пса по холке. Обрадованный волкодав, шумно дыша, наступил передними лапами ему на плечи, облизал щеки ярко-розовым и блестящим, как атласный лоскуток, языком. Алва со смехом отпихнул зубастую морду. Пес, заворчав, улегся у его ног. Не зная, как лучше возобновить разговор о Совете Меча, Дик потянулся стряхнуть травинку, оставшуюся после собачьей лапы. Алва спрятал платок, которым вытирал лицо, и насмешливо глянул на его ладонь. — Вы решили последовать примеру Саффи? Боюсь, такого наплыва любви я могу и не вынести. — Нет, — Дик пропустил подначку мимо ушей. Нужно было убрать руку, но он этого не сделал, а наоборот — пригладил шелковистую ткань, под которой скрывались расслабленные мышцы. Сердце забилось где-то в горле, ладонь онемела от напряжения, однако Дик не позволил страху взять над собой верх. Он медленно провел пальцами в обратную сторону, прослеживая вышитый узор. Алва вопросительно приподнял брови, и Дик тихо произнес: — Я очень не хочу, чтобы вы умирали. — Я собираюсь убить человека на глазах у половины двора. Как вы думаете, высоки у меня шансы выйти сухим из воды? — также тихо отозвался Алва. — Короля? — прошептал Дик одними губами. Алва беззвучно рассмеялся и взъерошил ему волосы. — Успокойтесь, я не самоубийца. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — жалобно спросил Дик. — Помолитесь за меня, — Алва сощурился. — Таких, как вы, на небесах обычно хорошо слышат. — Я давно забыл, как это делается, — хоть Дик и повторял перед сном короткую молитву, но точного текста «Создателю Всего Сущего» не помнил, а подбирать слова, рискуя навлечь гнев высших сил, не хотел. — Значит, обойдусь, — беззаботно ответил Алва. В душе нарастало отчаяние. Делать вид, что это обычное утро обычного дня, было невыносимо, но не уподобляться же деревенским кликушам, предрекающим беды всем и вся? Дик рассматривал Алву — резко надломленные брови над полуприкрытыми глазами, тонкий с горбинкой нос, подбородок с еле заметной царапиной от бритвы. Кем он считает Дика? О чем думает? Зачем ему убивать? И кого?.. После покушения Дик обнял его под влиянием импульса, а сегодня на этот подвиг уже не хватало смелости. — Останови меня, если начнешь задыхаться, — пронзительный взгляд преобразил лицо Алвы, налет бесшабашности истаял без следа. Рука легла на плечо Дика, пальцы скользнули по шее, зарылись в волосы на затылке. На миг Дик оцепенел, но потом, зажмурившись, решительно подался вперед. Их губы едва соприкоснулись, Алва отстранился и снова поцеловал так же невесомо, как в первый раз. Затем повторил, чуть склонив голову набок. В его движениях не было властности, безмолвного требования, пугающей жажды. Дик чувствовал себя глиной, из которой лепят паучью сеть, холстом, где прорисовывают тончайшую вязь, античной статуей, которую бережно очищают от тысячелетней пыли. У него ничего не брали. Здесь и сейчас Алва стал творцом, даря Дику что-то неназываемое: похожее на попутный ветер после мертвого штиля, на упругость примятого стебля, на зыбкую опору под ногами. Дик мог легко вырваться из его объятий. Он точно знал, что малейшего жеста противления будет достаточно, чтобы все прекратилось. Но ничего не делал. — К нам идут, — Алва выпустил Дика, но разомлевший рассудок отказывался что-либо воспринимать сквозь звон в ушах. Дик бездумно облизал губы. Язык защипало от привкуса лимонной воды. Рука лишилась опоры — это Алва легко поднялся и отошел к противоположной стороне площадки. Собака, цокая когтями, последовала за ним. Дик тупо уставился на собственные пальцы — в побелевшие подушечки с покалыванием возвращалась кровь. Наверное, на плече Алвы останутся синяки... Создатель, о каких глупостях он думает! Что теперь?.. Как теперь?.. — Доброе утро, монсеньор. Доброе утро, Дик. — Доброе утро, — Алва самодовольно улыбался. — Берите шпаги, господа. Я хочу посмотреть, чего вы стоите в паре.