Вторая жизнь.

— Нас Филч поймает и отправит на отработку, — констатировал Драко. — Не поймает! Мы от него убежим! — возразил Рон. — Не поймает и убегать будет не надо, — Гарри подошел к своему сундуку и вытащил из него серебристую легкую переливающуюся ткань, а затем набросил ее на плечи. — Летающая голова! — Мантия невидимка! — воскликнули Малфой и Уизли. Глаза мальчишек сверкали от предвкушения. Их ждало настоящее Приключение! — Рон, ты должен взять с собой волшебную палочку, она может нам понадобиться, — обратился к другу Гарри. — Ту самую? — Ту самую. Уизли порылся в вещах и нашел среди них волшебную палочку Чарли. На уроки Рон сразу начал ходить со своей собственной волшебной палочкой, так как она его слушалась гораздо лучше, чем подарок брата. — У вас есть неучтенная волшебная палочка? — бровки Малфоя стали высокими-высокими, а затем на лице мальчика появилась досада, он даже покраснел, вернее, некрасиво пошел пятнами. У Гарри есть мантия-невидимка, у Рона — неучтенная палочка, а у него, Драко, ничего такого особенного нет! — Тебе принадлежит радио, — правильно «считав» мимику ребенка, напомнил Гарри. — Радио есть у кого угодно, — вздохнул почувствовавший себя уязвленным Малфой. — Не скажи. У Рона нет, у меня нет. Без мантии и дополнительной палочки мы все равно смогли бы проникнуть в запретный коридор, а вот без музыки цербера не усыпить, — сейчас мальчика увещевала Александра Владимировна. — Да, действительно! — Драко заметно повеселел. — Что, идем? — Малфой, гордо задрав нос вверх, направился к выходу из спальни с таким видом, словно сходить к церберу предложил он и, вообще, такие прогулки для него — самое обычное дело. — Шляются, спать не дают… — ворчали на картинах сонные портреты. По ночному коридору маленькие заговорщики передвигались гуськом. Первым шел Гарри, так как был самым низким, за ним — Драко, а замыкал процессию высокий Рон. Мантия с глубоким капюшоном, рассчитанная на двухметрового весьма упитанного мужчину, скрывала трех одиннадцатилетних мальчишек целиком, с головы до ног. Поначалу друзьям было очень страшно находиться одним в неосвещаемых сводчатых коридорах старинного замка. При виде любой темной ниши, смотревшейся черным провалом, от каждого шороха мальчишки вздрагивали и останавливались. Но, наткнувшись за одним из поворотов на парочку целующихся старшеклассников, которых спугнула миссис Норрис, ребята поняли, что идут по тому же Хогвартсу, по которому бегали днем, и успокоились. Замок теперь виделся чем-то таинственным и прекрасным, со множеством удивительных секретов. — Кто это у нас порядок нарушает, миссис Норрис? — Филч появился, словно из-под земли. Кошка что-то мяукнула старику, Гарри был готов поклясться, что они разговаривают. — Пойдем их поймаем, будут у меня карточки переписывать, — шаркающей походкой смотритель ушел за угол. — Дышать уже можно, — прошептал Рон, который, так же, как и все, прижался к стенке, чтобы смотритель не наткнулся на невидимое препятствие. Дальнейший путь к запретному коридору третьего этажа прошел без происшествий. — Я думаю, нам сюда, — Гарри указал на высокую дубовую дверь с широкими створками. Ни в какую другую цербер бы не прошел. — Алохомора! — Рон поднес конец волшебной палочки к замку и произнес заклинание. В этой реальности он был вынужден «держать марку» перед Драко, не уступая ему ни в чем. Заклинание отпирания замков на Слизерине считалось элементарным. Дверь неслышно отворилась и мальчики, не снимая мантию-невидимку, тихо на цыпочках проникли внутрь и встали у стенки, противоположной той, в которую было вмонтированно кольцо от цепи цербера. Тот был щенком, но уже впечатлял. Огромный с тремя головами, каждый зуб в пасти которого был величиной с кисть взрослого человека, он внушал ужас. Чтобы усыпить монстра, Драко включил радио, хорошо, что негромко. Вместо протяжной баллады Селистины Уорлок из динамиков загремела ритмичная быстрая песня «Ведуний», исполненная в жанре «тяжелый рок». Щеночек, услышав такое музыкальное сопровождение, радостно завизжал, мотая сразу тремя головами и, высунув языки и заливая все вокруг слюнями, начал прыгать по комнате настолько высоко и далеко, насколько позволяла длина цепи. «Лучше брать с собой волшебный граммофон, чтобы точно знать репертуар», — вжавшись лопатками в стену, практически слившись с ней, Гарри понял, что при Филче они стояли весьма расхлябанно. Наконец, композиция сменилась на более плавную, цербер начал зевать, а затем лег и уснул. — Работает! — восторженно констатировал Рон, вылезая из-под мантии. — Если честно, я чуть со страху не помер! — Я даже скляночки не взял, даже пробирочки! — быстро придя в себя от потрясения, сокрушался Драко. — Свежие слюни цербера! Из Греции только консервированные поставляют. Папа говорит, что это совсем не то. — А ты дружи с Хагридом, — произнес Гарри назидательно. — И будут тебе и свежие слюни, и перья гиппогрифа, и шерсть единорога и паутина акромантула. А то все: «Лесник! Тупица!» — передразнил друга Поттер. — Паутина акромантула? Ты знаешь, сколько она стоит?! — Драко разве что на цербера не залез, бегая вокруг него. — Много? — заинтересовался Рон. — Она очень дорогая, — констатировал Драко, задумавшись над тем, как бы ему побыстрее подружиться с полувеликаном-лесником. — А что это за люк? «Заметили. Не прошло и года» — Гарри ждал, когда же это событие произойдет. — Там, наверно, хранится что-то очень ценное, раз над люком цербера держат, — предположил Рон. — Так и есть, — согласился Гарри. — И ты, конечно же, знаешь что именно, — констатировал Малфой. — Знаю, — подтвердил Поттер, интригуя. — Я подслушал. Помните, в газете писали об ограблении Гринготтса? — мальчик спросил это шепотом. — Здесь то, что там искали. Предлагаю вернуться, я вам все расскажу в нашей комнате. У стен есть уши, и, потом, перед тем, как он поведает друзьям про философский камень, с них надо будет взять клятву о неразглашении, настоящую.