Вторая жизнь.

— Малфой, есть разговор, — довольно грубо обратился к мальчику Маркус Флинт, когда, завладевшие картой мародеров Драко, Гарри и Рон спустились в гостиную слизерина. — Я тебя слушаю! — Малфой гордо вздернул подбородок вверх, глядя на возвышавшуюся над ним глыбу капитана команды по квиддичу. — Панси, — та сидела на диванчике в окружении Дафны Гринграсс и Милисенты Булстроуд и находилась в предвкушении расправы над своими обидчиками, — сказала, что ты ее оскорбил. — Вот и делай людям после этого добро, — Драко картинно вздохнул и обвел надменным взглядом присутствовавших в гостиной Грэхема Монтегю, Адриана Пьюси, Перегрина Деррика, Люциана Боула, Майлза Блетчли и Терренса Хиггса. Похоже, в качестве группы поддержки, Паркинсон привлекла всю слизеринскую команду по квидичу. — Я ее отмыть пытался, у нее навозом было все лицо залеплено, она даже глаза открыть не могла. В следующий раз мимо пройду, мороки меньше. А то — поможешь человеку, а тебя за это отправляют на отработку к Филчу, а затем выставляют непонятные претензии, — Малфой лениво тянул слова. — Еще большой вопрос, кто кого оскорбил, — продолжил мальчик. — Панси обвинила нас в том, что мы нечестивые совратители, которые планируют воспользоваться наивностью девушки, — Драко явно цитировал чьи-то слова. — Подумаешь, какая-то грязнокровка, — фыркнула Панси. — Заткнись, ты, мопсиха! — рявкнул на нее Рон. — Если кто-то на тебя и позарится, то лишь как к довеску к твоему приданному! Никто не захочет жениться на такой уродине, как ты, добровольно! «Похоже, назревает скандал», — Гарри понял, что пора вмешаться. — Маркус, — произнес мальчик примирительным, успокаивающим тоном. — Невилл был в своем праве. Панси оскорбительно отозвалась о его неизлечимо больном отце. Драко действительно хотел помочь Паркинсон. Она, вместо того, чтобы взять себя в руки и что-нибудь предпринять для своей защиты, визжала, как банши, и позорила факультет. Говоря тихим и вкрадчивым голосом, Гарри обходил в это время Маркуса против часовой стрелки, зная из курса обучения нейролингвистическому программированию, что собеседника такое деморализует и заставляет терять ход мысли. Это было как-то связано с работой головного мозга у правшей, вокруг левшей надо было ходить в обратном направлении. — Но дело даже не в том, что Панси смеялась над некрасивыми крупными зубами Гермионы, — Поттер выразительно посмотрел на Флинта, который комплексовал, что не нравится девочкам из-за такого же недостатка во внешности, — и даже не в том, что она обвинила нас, будто мы хотим лишить чести Гермиону. Плохо то, что она произносит слово «грязнокровка». — Знаешь, Панси, — он повернулся к девочке и посмотрел на нее, вроде как, не зло, но та почему-то вжалась в спинку дивана. — Наследники священных двадцати восьми женятся на магглорожденных, моя мама была маглорожденной, — произнес Гарри ласково. — Поэтому я, как победитель Волдеморта, обещаю тебе, если ты обидишь Гермиону хотя бы еще один раз, то то, что Невилл сделал сегодня, покажется тебе детской шалостью по сравнению с тем, как накажу тебя я. Паркинсон нечего было ответить. В гостиной наступила тишина. — Панси, — Маркус Флинт, в конце концов, ее разрушил, разведя руками в стороны, давая понять: "Помочь ничем не могу, разбирайтесь сами". В конце концов, эта Грейнджер первая ее не трогала, Паркинсон нарвалась сама. Представление было окончено, все вернулись к своим делам. — Почему одним все, а другим ничего? — зарыдала Панси в объятиях Милисенты, когда Рон, Драко и Гарри вышли из гостиной в школьный коридор. Им надо было показать карту Гермионе, времени до отбоя оставалось мало. Да и, вообще, наступил вечер пятницы, воскресенье стремительно приближалось.