Вторая жизнь.

— Их действительно можно кидать? — глаза Драко загорелись нездоровым блеском. — Да, выдергиваешь за ноги и бросаешь в кусты, чем дальше, тем лучше, — Рон не понимал, чего интересного может быть в обезгномливании сада. Но то, что для Уизли давно стало ежедневной рутиной, для Драко Малфоя было недоступным ранее развлечением. — Йо-хо! — с победным криком Драко выдернул за ноги из норы коротышку, раскрутил над головой и зашвырнул в сторону реки. — Тебе не надоело? — Рон на новом Нимбусе нарезал восьмерки у друга над головой, а тот расправлялся уже с восьмым гномом и занятие это прекращать не собирался. Дома у Малфоя был идеальный газон, клумбы и павлины, полетать он мог когда угодно, а вот обезгномливание — это весело и круто! В кусты улетел очередной коротышка. — Рон, а ты можешь взять палку в руки, перехватывать их в полете и забрасывать между деревьями, как в ворота, — Гарри сказал, а потом осознал, что его слова будут приняты, как руководство к действию. «Они же живые» — мальчик понял, что только что придумал магический вариант бейсбола от Уизли. Рон вытащил из сарая кусок железной арматуры, которую Артур непонятно откуда и зачем притащил, и, летая невысоко от земли на метле, держась за руль одной рукой, со всей силы лупил им по визжавшим, пролетавшим в воздухе садовым гномам. За очко засчитывалось, если те влетали между двумя яблонями. — Сразу видно, наш человек, — вышедшие посмотреть, в чем дело, Фрэд и Джордж присоединились к забаве. Теперь они кидали в воздух коротышек, а оседлавший метлу Драко и уже наловчившийся Рон, лупили по садовым вредителям палками. «Жестокие дети» — Гарри надеялся, что хоть Молли, увидев подобную забаву, возмутится. Но, ничего подобного. За игрой детей та наблюдала с умилением во взгляде, ведь эти мерзкие гномы портили ее огород и подрывали корни деревьев, мешая тем плодоносить. Даже маленькая Джинни новой забаве радовалась и говорила, что она тоже так хочет. — Мальчики, идите обедать, — дома у Уизли Драко тоже понравилось. Нет, он, конечно, не хотел бы жить в таком тесном и маленьком домике. Но в гости приходить — было бы здорово. Играть в садовых гномов, летать на метлах, есть жареную курицу руками, болтать за столом с набитым ртом, к обеду, опять же, не надо было переодеваться. В той, прошлой реальности, он, конечно, обсмеял бы за это Уизли из вредности, но про свое альтернативное будущее мальчик ничего не знал, Рон был его другом, с ним и с Гарри было очень весело. Не то, что дома. Маму постоянно мутило, папа ходил перед ней на цыпочках. На вопрос Драко, почему она не выпьет еще раз то самое средство (в Малфой-Мэноре не говорили Философский камень, чтобы даже воспоминаний таких не было), Нарцисса ответила, что это не тот случай, чтобы переводить на него сокровище. Можно и потерпеть. В общем, мясо и супы Драко теперь ел исключительно в своей комнате, мама не выносила запаха говядины. Как папа рассказал, она была беременной и ждала мальчика — первый раз второго ребенка за много поколений Малфоев, поэтому с Нарциссой все носились, как с хрустальной вазой. А женщина говорила, что мальчик — это хорошо, но она хотела бы девочку, дочку. «Молли тоже хотела девочку» — Драко задался вопросом, сколько старших братьев будет у его собственной сестры. Ответ был непредсказуемым. «В любом случае, Малфой-Мэнор — майорат, а я старший сын» — мальчик конкуренции не боялся, тем более, благодаря беременности матери он обрел свободу, которой, будучи единственным наследником, оказался лишен. Вот и сейчас, Драко, конечно, вымыл руки перед обедом и даже вытер ноги о коврик, лежавший перед входной дверью, но это было единственным к нему приготовлением. Впрочем, на свадьбе Сириуса Блэка и Реббеки Эллис Малфой-младший, в соответствии со случаем, выглядел весьма достойно. Как и прибывшие в полном составе Уизли, которые были наряжены в новые добротные шелковые мантии. Платье Джинни оказалось розовым, украшенным алыми розами вдоль подола, из-под которого выглядывали красные туфельки из лаковой кожи. На самом деле, выглядело ярко и очень мило. Драко подумал, что при виде «подобной безвкусицы» его предпочитавшая пастельные тона мама, как обычно, скривится, но, ничего подобного не произошло, напротив — на лице высокомерной Нарциссы Блэк появилось умилительное выражение. А отец даже соизволил поздороваться с Артуром Уизли — они кивнули друг другу сухо, но вежливо. «Мама, наверняка, представляет, как наряжает собственную дочь» — мир начал переворачиваться с ног на голову. Драко, поздоровавшись с вновь прибывшими, поспешил поздравить жениха и невесту. Поднимаясь по широкой парадной мраморной лестнице, вдоль которой висели не отрубленные головы эльфов, а парадные портреты представителей рода Блэк, Драко не понимал, почему его мать называла дом своей тетки мрачным, непригодным для проживания склепом. Высокие потолки с лепниной, французские окна до самого пола, защищенные снаружи французскими балкончиками, широкие, хорошо освещенные коридоры, бальный зал, в начищенном паркете которого отражались сияющие хрустальные люстры — все это создавало ощущение простора. На огромном эпическом полотне, которое было величиной с картину «Явление Христа народу», собрались все портреты дома на Гриммо 12, а так же те яркие представители династии, изображения которых висели в других домах, но они были приглашены в гости. Еще бы, почти затухший род воскресал! Вальпурга скромно стояла в уголке картины, отдельно от остальных родственников. С портретами получилась интересная история. Полотна, свернутые в рулоны, были найдены в старом сундуке на чердаке. Когда Вальпурга осталась дома совсем одна, предки начали попрекать ее тем, что она своим несносным характером извела всех представителей рода Блэк. Лишь бывший директор Хогвартса Финеас Найджелус Блэк проявил к несчастной, потерявшей детей матери сострадание. В результате, этот портрет остался висеть на стене один, все остальные были безжалостно содраны и отправлены в изгнание. Естественно, теперь освобожденные изображения на Вальпургу были сильно обижены, и общаться с ней не стремились. — Дядя, поздравляю Вас с радостным событием, — обратился Драко к Сириусу. — Счастлив познакомиться, — мальчик поцеловал руку Ребекки. — Спасибо, племянничек, — улыбнулся счастливый жених. — Взаимно, Драко, — ответила Бекки вполне уверено. — Сестрица, Люциус, рад видеть, — гостеприимный хозяин приветствовал его родителей. — Какая младшенькая у вас красивая, и сынок ее очаровательный, — послышались реплики портретов, адресованные к прибывшим вместе с дочерью Друэлле и Сигнусу Блэк. Те улыбались, не теряя, впрочем, своего высокомерного вида.  — О, дядя Альфард, тетя Кассиопея, тетя Лукреция! — Нарцисса давно не видела этих своих родственников. Если честно, она даже не интересовалась, живы те, или нет. Моложавые мужчина и две крепкие тетушки оказались живы здоровы, мечтали увидеть, как будут расти их внуки и правнуки, и помирать не собирались. — Андромеда, рада тебя встретить, — с сестрой Нарцисса виделась впервые с тех пор, как та сбежала из дома, и не знала, как себя с ней вести в присутствии отца и матери. — Приятно познакомиться, миссис Эллис, мистер Эллис, — улыбалась миссис Малфой уже родителям Ребекки. — Артур, Молли, рад видеть, чувствуйте себя, как дома, — в этой реальности Молли пришла в дом на Гриммо двенадцать не убираться, а отдыхать. — Мальчики, не разнесите мне дом, Джинни, ты очаровательна, — приветствовал Сириус их детей. Очаровательная Джинни смутилась и стала пунцовой, как розы на ее платье. — Фрэнк! — Сириус сказал это, как выдохнул, и сжал друга в объятиях. — Алиса, — они расцеловались в обе щеки. — Невилл, проходи, не смущайся, — гости все прибывали и прибывали. — По-моему, он сегодня потерян для общества, — Гарри, Рон и Драко, наконец, встретились и стояли возле окна, наблюдая за тем, как их друг не отходит от отца с матерью ни на шаг. Сами то Малфой и Уизли были рады сбежать от своих родителей и остаться без присмотра. — Так он, считай, с ними только познакомился, — объяснил Гарри друзьям. Те были маленькими и не понимали, какое счастье иметь и отца, и мать живыми и здоровыми. — Тогда мы с ним позже пообщаемся, — резюмировал Рон и предложил направиться к столу с закусками. — Думаю, не будет большого вреда, если мы выпьем по бокалу шампанского за счастье молодых, — важно произнес Драко и взял фужер со стола. В этот момент в Гарри проснулась строгая бабушка, которая помнила, что одиннадцатилетним детям спиртное употреблять не разрешается. — Давайте, выпьем по половинке, — предложил он, — а то с непривычки может тошнить или закружится голова, будем шататься по залу, как дураки пьяные, и народ веселить вместо шутов. — А безоар на что? — самодовольно вопрошал Драко, вытащив из кармана мантии три шарика безоара и поделившись ими с друзьями, после чего залпом, по-гусарски опустошил хрустальный бокал до дна. «Спасибо, что хоть об пол не разбил. Интересно, под конец вечера Драко полезет под стол или нет?» — тем временем, к троице быстрыми шагами приближался Невилл. — Ребята, пойдемте, я Вас с родителями познакомлю! — Гарри и Рон устремились вслед за ним, а вот Драко от представления Фрэнку и Алисе Лонгботтом воздержался. Из рассказов отца мальчик знал о боевых столкновениях между Люциусом и Фрэнком, поэтому Малфой остался у стола с закусками и начал с энтузиазмом поглощать канапе. — Сейчас подойду, — произнес он с набитым ртом, чего обычно себе никогда не позволял. — Он переборщил с шампанским и ему надо немного поесть, — объяснил Невиллу Гарри, после чего крестный представил его и Рона своим товарищам по оружию. Гости все прибывали и прибывали. Наконец, явил себя миру сам Министр Магии, который решил мероприятие возглавить, проведя свадебную церемонию… — Мы собрались здесь, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака… Согласна ли ты, Ребекка? Согласен ли ты, Сириус? — далее последовали традиционный обмен кольцами, аплодисменты гостей, букет, летящий в зал и пойманный кем-то из родственниц со стороны невесты, торжественный обед, вывоз свадебного торта, его разрезание и последовавший за этим первый танец новобрачных, перешедший в полноценный бал. Гарри танцевал с Джинни, а еще с какой-то Виолеттой и с чьей-то пожилой родственницей. В общем, вечер его закрутил, закружил и от друзей оторвал. Когда крестнику молодожена удалось вырваться из захватившего его водоворота, мальчик увидел Драко Малфоя, пробиравшегося вдоль стеночки нетвердой походкой. Гарри поспешил ему на помощь, подхватил, словно раненного бойца, и, втащив в ближайшую, еще частично меблированную комнату, уложил на кушетку. Драко Малфой, впервые попавший на взрослый праздник, предоставленный сам себе, пил много и разное. По неопытности он не смог отследить то мгновение, когда приятная эйфория перешла в полноценное опьянение, а зрение начало выдавать желаемое за действительное. В данный момент в своей реальности он находился в будуаре наедине с красавицей — семнадцатилетней Камиллой Розье. — Поцелуй меня, — прошептал он, уверенный, что не получит отказа. Обнял, не ожидавшую подвоха «девушку» за шею и притянул ее к себе. — Люмос, — в этой пикантной позе: лежавшего на софе Малфоя и склонившегося к нему Гарри, «влюбленную парочку» и застали потерявшие из вида крестника и сына, Сириус Блэк и Люциус Малфой, которым услужливые портреты подсказали, где мальчишек найти. Гарри оглянулся через плечо, щурясь, и увидел два полных боли взгляда, правда, они отличались — у Сириуса он был взбешенным, а в глазах Люциуса читалось отчаяние. Поттер решил, было, начать успокаивать обоих, как: — Камилла… — прошептал Драко. — Ты прекрасна. — Розье, — обрадовано объяснил Блэку Малфой. — Красивая? — спросил повеселевший Сириус. — Очень, — облегченно выдохнул Люциус. — Мне кажется, Драко несколько подшофе, — деликатно заметил Гарри. — Да, с кем не бывает! — легкомысленно ответил Сириус. — Кричер! — позвал он, — принеси юному Малфою протрезвляющее зелье — мужчина и не подозревал, что можно в один момент умереть и сразу воскреснуть. Люциус Малфой, возможно, переживал нечто похожее. Нет, он не испытывал к Темному Лорду физического влечения, особенно сейчас, когда тот обладал детским телом Гарри Поттера. Но мужчине хотелось быть для Милорда самым главным, самым нужным, Люциусу стало больно от того, что это место мог занять его собственный сын. Сириуса же занимали куда более приземленные проблемы. Ему хотелось трахаться. Бекки занятия сексом до самых родов запретили, Гарри, так похожий на Джима, был мал и абсолютно недоступен. Поэтому счастливый молодожен решил, что как только его крестник уедет в Хогвартс, а он, Сириус, начнет работать, то под видом ночного дежурства он наведается в маггловский бордель для мужчин. Джим ему про такие заведения рассказывал, они назывались гей-клубами.