Вторая жизнь.

— Кушать хочешь? — обратился Гарри к обалдевшему от произошедшего, вежливо поздоровавшемуся с портретами, Томасу Риддлу. — Да, если можно… Гарри? — уточнил юноша на всякий случай, не зная, как обращаться к своему второму «я». — Гарри Джеймс Поттер, Избранный, победитель Того-кого-нельзя-называть, или Лорда Вол-де-Морта, к Вашим услугам, юноша, — мальчик развел руками в стороны и рассмеялся, глядя на то, как глаза его гостя лезут на лоб. «Я стал настолько крут, что меня называть по имени боялись? То есть — он» — Том понимал, что ему нужно больше информации. Но боялся задавать вопросы в присутствии портретов, так как те бывали довольно болтливыми. — Злой Лорд Волдеморт в ноябре тысяча девятьсот восемьдесят первого года пришел в дом аврора Джеймса Поттера и убил там его, его жену и пытался убить их маленького сына, годовалого Гарри Джеймса Поттера. Но смертельное проклятие отскочило от моего чугунного лба и отлетело в негодяя, оставив от того лишь палочку и мантию, — Гарри усмехнулся. — А у юного героя остался на лбу этот знаменитый шрам в виде молнии. «Какой же сейчас год? Тысяча девятьсот девяносто пятый или девяносто шестой?» — Том почувствовал себя жутко беспомощным в этой новой реальности и тут же устыдился своей слабости. — «Все мои одноклассники, получается, уже старые?» — Но, это же — полный бред, — констатировал Риддл. — В это поверили? — Люди верят в то, во что они хотят верить, Том, — Гарри был убежден в этом и в прошлой жизни, и в этой. — Откуда кто-то вообще мог знать, что произошло, если все были убиты, а в живых остался лишь годовалый младенец, который, говорить, наверно, не умел? — удивился юноша. — Альбус Дамблдор всем поведал эту версию. — Что там случилось на самом деле? — Том хотел докопаться до правды. — Я тебе потом расскажу. Что ты хотел бы поесть? — Гарри, разговаривая со своим «воспитанником», привел его в столовую, в которой на стенах не было ни единого портрета. — А что можно заказывать? — уточнил Риддл. — Все что хочешь, присаживайся, — мальчик указал гостю на стол, сервированный на две персоны. Эльфы в Поттер Мэноре были исполнительными и понимали все с полуслова. «Шпионы ушастые» — Я хотел бы черную икру, — с некоторым вызовом произнес Том, отодвинул себе стул и сел за стол, усадив на него птенца феникса, воспользовавшись предложением Гарри. — Принеси нам черную икру на перепелиных яйцах и сделай несколько бутербродов с черным хлебом. И что-нибудь для птенцов феникса, — обратился подросток к домовому эльфу. — Его Фоукс зовут, — сообщил мальчик Тому, указывая на птичку. — Черная икра. Что-то еще? — Эту рыбу, белую, — с Риддла словно сдуло весь пафос. Перед Гарри сидел уставший притворяться высокородным снобом детдомовский мальчик. — Севрюгу, запеченную с ананасами? — уточнил Поттер. — Да, помнишь, мы ее кушали у Абрахсаса… — вздохнул он. — Как поживает Аби? — Умер от драконьей оспы в восьмидесятом году, — Гарри изобразил на лице самое расстроенное выражение, на которое только оказался способен. — Я сейчас приглашу к нам его сына, Люциуса Абраксаса Малфоя. Он знает, кто я такой на самом деле, и поможет тебе натурализоваться. — Ты скажешь ему, что я… твой сын? — Том понимал, что со стороны это будет выглядеть довольно забавно. — Именно так, — улыбнулся Гарри в ответ. — Люциус очень тщеславен, он будет польщен. — Странно, что Аби умер, — задумчиво произнес юноша. — Волшебники же живут по триста лет. — Была эпидемия, а он не сделал прививки, — объяснил Гарри. — А ты сделал? — поинтересовался Риддл. «С какой целью интересуешься?» — Поттеру так и хотелось поддеть Тома. — Конечно, — ответил мальчик. — Люциус, приходи ко мне в поместье через камин! — отправил Гарри сообщение патронусом.  — Засекай время, — повернулся мальчик к Тому, — ровно через десять минут он явится при полном параде, — часы показывали половину четвертого ночи. Тем временем на столе появились блюда с запеченной в ананасах севрюгой, перепелиные яйца, фаршированные черной икрой, тонкие ржаные немецкие хлебцы, намазанные сливочным маслом, поверх которого толстым слоем возвышалась икра. Ко всему этому великолепию были поданы свежий лимонад и охлажденное шабли. — Здесь эльфы невидимые в обеденных залах, как в Хогвартсе? — поинтересовался Том, расправляя салфетку у себя на коленях. — Они стараются не попадаться мне на глаза, — признался Гарри, — с тех пор, как я половину из них подарил сестрице Цисси, жене Люциуса. — Цисси настолько жестокая хозяйка? — уточнил Риддл, отправляя перепелиное яйцо себе в рот и закрывая глаза от удовольствия. — Скорее ее дети и дети моего теперешнего опекуна и крестного, Сириуса Блэка, которые приходят к ним в гости, — Гарри исподволь наблюдал за тем, с каким наслаждением Том поглощал деликатесы. — Когда у Альфарда Сириуса Блэка случился первый магический выброс в три года, в его кулаке остался целый павлиний хвост, из него сделали опахало и поставили на видное место в гостиную. Ты можешь представить себе, что могут устроить шесть избалованных детей в возрасте от года до четырех лет, для которых вседозволенность является нормой жизни? — Я столько детей такого возраста не видел, — Риддл в очередной раз был шокирован, он был несколько раз в гостях в Малфой-Мэноре и помнил это семейство, как очень чопорное, помешанное на соблюдении этикета и традиций. — Думаю, в скором времени ты наверстаешь это упущение, — ехидно ухмыльнулся Гарри, которому посиделки Нарциссы и Ребекки, совмещенные с «выгулом» детей, напоминали филиал психиатрической больницы для буйно помешанных на выезде. — У Люциуса намедни родился пятый сын, завтра, вернее, уже сегодня церемония наречения имени, — при этих словах мальчика Том чуть не подавился. — У Малфоя пятый сын? «Он точно от него?» — Тому было прекрасно известно о проклятии этой семейки, но он успел проглотить последнюю фразу, так как тот, о ком шла речь, в сопровождении домового эльфа вошел в малую столовую, а на столе появились приборы для третьего гостя. Люциус Малфой оказался настолько похож на Асмадеуса Малфоя, отца Абраксаса, которого Том опасался до дрожи в коленях, хотя никому никогда в этом не признался бы, что юноша чуть не вскочил на ноги при появлении мужчины. — Сиди, Томас, — остановил его Гарри, сам поднимаясь навстречу одетому, словно на парадный выход в Министерство, Люциусу Малфою, — у нас здесь все по-домашнему. — Рад тебя видеть в столь поздний час у себя дома, друг мой, — подросток подошел к мужчине и, приветствуя, положил ладонь на его плечо, ощущая под пальцами крепость литых мышц. «Хотел бы я проверить, такой же крепкий у него член или еще крепче?» — в присутствии этого роскошного мужика Гарри, порой, терял голову. — Сними гламур, Люциус, здесь все свои, — улыбнулся ему подросток. — Если Вы желаете, Милорд, — Малфой провел волшебной палочкой вдоль своей мантии, та тут же превратилась в домашний халат, плохо запахнутый, к тому же. Вместо сорокалетнего мужчины перед Гарри стоял молодой человек лет двадцати пяти с длинными волосами до пояса, заплетенными в небрежную косу. Омолаживающий эффект от принятия напитка из Философского Камня еще никто не отменял. «Желаю. Что же ты со мной делаешь?» — Гарри уставился на обнаженную, безволосую рельефную грудь Малфоя.  — Прости, что вытащил тебя из супружеской постели, — Поттер запахнул на Люциусе халат и потуже затянул на нем пояс, чтобы фалды не расходились в разные стороны. — Но дело слишком важное. Позволь тебе представить, — Гарри намотал на свой палец кончик косы ошарашенного таким приемом Малфоя, а затем заставил себя оторваться от предмета вожделения и сделать шаг назад, — Томаса Марволо Гонта Риддла Младшего, моего сына.  — Очень рад знакомству, Томас, позвольте представиться, Люциус Абраксас Малфой, — к чести аристократа, тот смог сохранить лицо, приветствуя все-таки вставшего и вышедшего из-за стола навстречу гостю юношу. — Вы очень похожи на своего батюшку, такого, каким я его знал раньше, — Малфой протянул сыну Милорда руку, тот ее пожал. «А ты копия - твой дед, Люциус Абраксас Малфой» — сейчас Том осознал, зачем Гарри взял с него нерушимый обет никому не признаваться в том, кто он такой на самом деле, и не вспоминать при посторонних старые времена. Проколоться можно было элементарно. — Поздравляю Вас с новорожденным, Люциус, — завязал светскую беседу Том, разглядев, что под глазами Малфоя залегли глубокие тени. — Люциус, садись, тебе нужно отдохнуть от вчерашних волнений. Как все прошло? — Спасибо, Милорд, замечательно. Нарцисса надеется, что в следующий раз будет девочка, — Малфой смотрел на Гарри так, словно хотел его спросить: «И что мне с этим делать?» — Девицам Блэк упорства не занимать, — ухмыльнулся Гарри, а Том понимающе разулыбался. «Да уж, если Вальпурге в голову что-то втемяшится, то ее не переубедить. Как она сейчас? Наверняка с внуками нянчится» — Риддлу трудно было представить в такой роли свою бывшую одноклассницу и подругу. Но расспрашивать про нее он при Люциусе не решился. Зато, надо было прояснить один важный момент, чтобы, как это говорится, «не попасть ногами в жир». — Простите за бестактный вопрос, Гарри, Люциус. Вы вместе? — общение его второго «я» с сыном Абраксаса показалось консервативно воспитанному Тому слишком интимным. Услышав этот вопрос, Поттер очень сильно удивился, а Малфой — смутился и столь же сильно покраснел. «Даже так?» — ночь становилась все интереснее и интереснее. — Томас, Люциус женатый человек, отец пятерых сыновей, старший из которых является моим теперешним ровесником и другом, — Гарри говорил это и видел, что Малфой становится все грустнее и грустнее. — Ты ставишь своим вопросом нашего гостя в неловкое положение, — Поттер не нашел ничего лучшего, чем, желая приободрить Люциуса, накрыть его ладонь, лежавшую на подлокотнике кресла, своей. — Я могу сказать тебе лишь одно, — Гарри погладил запястье сидевшего рядом с ним мужчины подушечками пальцев и нехотя отстранился. — Что ты, Том, Люциус и мой крестный, Сириус Блэк, являетесь в настоящее время для меня самыми дорогими и близкими людьми.