Вторая жизнь.

— Интересно, почему он опаздывает? — Долорес Амбридж в ожидании своей жертвы прихорашивалась перед зеркалом. Если говорить откровенно, это зрелище было не для слабонервных. Спокойно лицезреть подобное смог бы человек либо с хорошим чувством юмора, либо с очень крепкими нервами. Долорес была облачена в накинутый поверх ядовито-розового кружевного лифчика, полупрозрачный розовый кружевной пеньюар, из-под недлинного, обшитого рюшами подола которого выглядывали кокетливые кружевные, украшенные бантиками стринги. Поверх которых гордо, задрав голову, торчал длинный толстый розовый страпон, крепившийся специальным кожаным розовым ремнем, опоясывающим бедра женщины. Картину завершали розовые чулки с подвязками, пришитыми к спрятанному под кожаным ремнем поясу для чулок, и ярко-розовые лакированные туфли на шпильке. — Я ему устрою, — мисс Абридж вытащила из ведра, стоявшего в углу, замоченную заранее в рассоле розгу и взмахнула ей так, что та со свистом рассекла воздух. Садистка уже представляла себе, каким изощренным пыткам и издевательствам она подвергнет непунктуального Локхарда, как в ее апартаментах появился патронус Директора Хогвартса, который, извинившись за беспокойство в столь поздний час, настоятельно попросил Долорес Амбридж пройти в свои апартаменты. «Возможно, он решил устроить внеочередной педсовет и поэтому Гилдерой опоздал?» — с сожалением сняв с себя ремень со страпоном, Долорес надела поверх пеньюара розовую мантию с богатой песцовой оторочкой (юбки в последнее время начали на ней болтаться, а кольца так и норовить соскользнуть с пальцев) и, не испытывая никаких дурных предчувствий, шагнула в камин. Но, вопреки ее ожиданиям, Гораций Слагхорн в своем кабинете оказался один. — Долорес, присаживайтесь. Вы не согласитесь выпить со стариком чашечку чая? — на какое-то мгновение мисс Амбридж показалось, что в Хогвартс вернулся Дамлдор, только вот вместо лимонных долек в хрустальную вазочку, стоявшую на столе, были насыпаны засахаренные ломтики ананасов. — С большим удовольствием, Гораций, — у женщины засосало под ложечкой. Отсутствие Локхарда, позднее приглашение в директорский кабинет — все это складывалось в не слишком хорошую картину. — Благодарю, — приторно растянув тонкие ярко накрашенные губы в слащавой улыбке, Долорес опустилась в кресло. — Я с грустью вынужден сообщить Вам, Долорес, — Слагхорн отправил в рот засахаренный ананас и запил его чаем. — Что после того, как преподаватель этикета и танцев, Гилдерой Локхард посреди школьного коридора упал в обморок, в результате медицинского осмотра стало известно, что он на протяжении последних двух недель подвергался пыткам. — О, — мисс Амбридж, чтобы дать себе время на раздумья, сделала большой глоток чая. — Вы хотите, чтобы я провела расследование? — она спросила именно то, что была должна спросить по долгу службы. — Я надеюсь, он уже рассказал, кто это сделал? — на самом деле опытная интриганка рассчитывала на нечто прямо противоположное. — К сожалению, Долорес, он не смог этого сделать, — развел руками директор и потянулся за очередным кусочком засахаренного ананаса. — Угощайтесь моя дорогая, — улыбнулся Слагхорн женщине, глядя ей прямо в глаза. «Глаза у него зеленые, прямо, как у змеи», — Долли помнила те времена, когда сидевший перед ней волшебник был ее преподавателем. — Но на его коже каким-то острым предметом вырезано, что он является собственностью Долорес Джейн Амбридж, — старик внимательно наблюдал за реакцией женщины. Та демонстрировала прекрасную выдержку. — Вероятно, кто-то хочет Вас скомпрометировать и выставить в нелестном свете перед Министром, — высказал Слагхорн свое предположение. «Неужели этот идиот не свел следы?! Надо же…» — мысль о том, что Локхард носил ее метки, иррационально грела душу Долли. — Что мне теперь делать? — спросила женщина почти беспомощно у своего бывшего декана. В конце концов, много лет назад он ей помог и устроил на работу. Вряд ли он обрадуется ее падению. — Я не думаю, что по этому поводу стоит тревожить Корнелиуса. Я уверена, что Вы проведете свое собственное расследование со всей тщательностью и найдете виновного, — осторожно добавила она. — Несомненно, мы проведем расследование со всей деликатностью, — согласился Слагхорн. — Хогвартсу сейчас не нужен скандал. Но, чтобы не ставить свою репутацию под удар, Вам, Долорес, лучше сейчас вернуться на работу в Министерство, — резюмировал директор Хогвартса. — Да, конечно, — согласилась мисс Амбридж, — я завтра после обеда свяжусь с Министром. А… Мистер Локхард, он сильно пострадал? — задала она вопрос, который раньше ее никогда не занимал. — Ничего серьезного, Долорес. Обыкновенное нервное истощение. Думаю, что неделя, проведенная в больничном крыле, пойдет ему на пользу. Я не думаю, что Вам следует его навещать до Вашего отъезда, чтобы не пошли сплетни от Ваших недоброжелателей. — Вы все правильно говорите, директор, — Долли стало очень грустно. У нее была такая хорошая игрушка, а теперь у нее ее отняли. Возможность шантажировать Локхарда его преступлениями исчезла, иначе всплыла бы ее собственная роль в этом неблаговидном деле. А выглядеть насильницей и садисткой в глазах начальства Долли не хотела. Корнелиусу подобное не понравилось бы, и она утратила бы его доверие, которое очень ценила. — Еще чаю? — Слизнорт потянулся за чайником. — Да, спасибо, будьте так любезны, — мисс Амбридж потянулась к вазочке с конфетами и взяла ненавидимые ей засахаренные ананасы, разжевала и даже не поморщилась. Долли не любила сладкое, она обожала плохо прожаренное мясо. Но подобные пристрастия плохо вязались с долго создаваемым и лелеемым ей образом дамочки в розовом.