Вторая жизнь.

После отъезда мисс Амбридж из Хогвартса в жизни Тома Риддла, или, если называть его по-новому, Томаса Марволо Гонта-Риддла, наступило удивительное время — спокойное и беззаботное. Для юноши это ощущение являлось очень странным и непривычным. Не надо было тайно накладывать на свою одежду чары, чтобы та выглядела новой и дорогой, не было необходимости притворяться чистокровным, опасаясь в случае разоблачения стать парией, не было причины врать про свою нелюбовь к шоколаду, который ему в той, другой жизни, понятное дело, никто не присылал. Можно было ухаживать за любимой девушкой, не опасаясь, что ее родственники начнут рыться в его родословной, словно нюхлер, пытающийся откопать золото. Том, наконец-то, в полной мере наслаждался жизнью. Но он не был бы собой, если бы его не потянуло на эксперименты. Тем более, было с чем опыты проводить. Как только мисс Амбридж покинула Хогвартс, Том призвал к себе Феникса, который до этого счастливого момента столовался в доме семейства Уизли и с тех пор, как юноша видел своего фамильяра в последний раз, очень сильно вырос. Если в этой птице кто-то и признал бывшего питомца Дамблдора, Фоукса, то не подал вида. Все же, феникс являлся волшебным существом и сам делал выбор, с кем ему входить в симбиоз. Только директор Слагхорн поинтересовался, есть ли возможность поделиться с больничным крылом целебными слезами "этой замечательной птицы". Том, будучи очень вежливым юношей и помня, как еще не старый Гораций Слагхорн к нему хорошо относился, переадресовал вопрос волшебный птичке. Та, что удивительно, выдавила три слезинки, которые профессор зельеварения (старшие классы директор себе оставил) моментально собрал в наколдованный им пузырек. Несколько дней спустя Гарри Поттер сводил Тома Риддла на экскурсию в подземелья. Юноша заплакал, увидев окаменевшего василиска. Конечно же, Гарри успокоил своего воспитанника, объяснив ему, что фамильяр Салазара Слизерина не умер, а только окаменел, и что можно расколдовать его в любое время, напоив настойкой из сока мандрагоры. Но делать это не следует, поскольку ядовитому волшебному существу не место в школе, полной детей. — Я еще не решил, куда его отправить, — сознался Гарри. — Может быть, у тебя будут какие-то предложения? — Мы возьмем его с Луной в экспедицию после того, как поженимся. Мы собираемся путешествовать и искать редких волшебных существ, — поделился Том со своим «Альтер-Эго» планами на жизнь. — Замечательное решение, — обрадовался Поттер. — А пока давай соскребем с его клыков яд, — он протянул своему подопечному перчатки и заранее приготовленные инструменты. Чтобы направить таланты несостоявшегося Темного Лорда в мирное русло и избавить его от страха смерти, Гарри поделился с ним рецептом философского камня. Тем более, что Александра Владимировна, согласно достигнутой при передаче Старшей Палочки договоренности, в любом случае собиралась отправлять Тома Ридда учиться к Николасу Фламелю. Само приготовление Философского Камня Гарри приурочил ко Дню Рождения юноши, сделав Томасу Марволо Риддлу прекрасный подарок на совершеннолетие. Имея в распоряжении яд василиска, слезы феникса, медь и все остальные необходимые ингредиенты, проникнув под мантией-невидимкой в Выручай-Комнату, молодые люди приступили к эксперименту. И уже через два дня Том держал в руках маленький багряного цвета камушек. Никогда в жизни он еще не испытывал такого счастья. — Я думаю, теперь у меня точно получится! Экспекто патронум! — юноша взмахнул волшебной палочкой и из нее вырвался не дементор, не змея, а переливающийся серебристым светом орел, который взлетел под потолок, сделал под ним пару кругов и рассыпался яркими искрами. — О, поздравляю! — радостно воскликнул Гарри. — Если ты овладеешь анимагией, то будешь летать! Казалось бы, все складывалось прекрасно. Том Риддл узнал рецепт философского камня, у него были деньги, любимая девушка, а так же Гарри Поттер, которому он мог доверять, как самому себе, так как самим собой его и считал. Ничто не предвещало того, что этот рассудительный юноша, благодаря своему любопытству и тяге к экспериментам, попадет в очередную передрягу. Но это произошло. — Гарри, — голос Томма Риддла, звучавший из переговорного зеркала, был виноватым и перепуганным. — Нам надо срочно встретиться, — лицо юноши выглядело бледным-бледным. — Хорошо, что бы ни случилось, спокойно дождись меня у выхода из башни Рейвенкло, — Гарри знал, что подопечный не стал бы его беспокоить перед самым началом комендантского часа по пустякам. Поэтому, игнорируя переполненные любопытством взгляды Драко и Рона, слизеринец быстро оделся, накинул на себя мантию-невидимку и поспешил на встречу. — Я хотел посмотреть, что получится, если заменить медь в рецепте на серебро, — через полчаса в Выручай-Комнате Томас Марволло Гонт-Риддл каялся перед Гарри Поттером. — Я положил в раствор серебряный сикль, по весу. Камень, в результате, получился темно-синим. — Почему ты из-за этого так беспокоишься? — поинтересовался Гарри. С его точки зрения Том пока не сделал ничего плохого. — Я растворил его в воде, — продолжил свою исповедь юный гений. Но она не стала переливаться золотыми искрами. Я решил, что я провалил эксперимент, но подумал, что вдруг хоть что-то получилось. Ты мне не разрешал ставить опыты на себе, поэтому я хотел подлить эту жидкость кошке Филча. «Поступок в высшей степени гуманный». — Я думаю, что наступила пора приобрести лабораторных белых мышей для твоих экспериментов, — внес Гарри разумное предложение. — Да, конечно! — произнес радостно Том, а потом вспомнил что-то и вздохнул тяжко-тяжко. — Стоило мне подумать про кошку, как жидкость в бутылке поменяла цвет на белый. Я ее понюхал. Да, я помню, что ты мне говорил, что нельзя ничего нюхать из экспериментального, но я перед этим проглотил безоар на всякий случай, — продолжил рейвенкловец свое объяснение. — В бутылке появилось самое настоящее молоко. Я пошел к каморке Филча, чтобы подкараулить там его кошку. А мне навстречу вышел Слагхорн. Я не прятал бутылку с молоком, но в тот момент, когда Директор на нее посмотрел, жидкость в ней стала янтарно-золотистой. Он сказал, что мне еще рано пить спиртные напитки, забрал бутылку и унес ее с собой. — Из-за чего ты беспокоишься? Ничего страшного не произошло, — подал плечами Гарри Поттер. — Но, смотри! — Том Риддл начал ходить из стороны в сторону. — Я пить не хотел, поэтому жидкость была обычной водой. Когда я подумал про кошку, она превратилась в молоко, когда на нее посмотрел Слагхорн, она обернулась спиртным напитком, наверняка его любимым. Он же его выпьет! — Выпьет и выпьет, — заметил Гарри меланхолично. — Почему ты из-за этого волнуешься? — Но, он же тогда выпьет непонятно что! Он может отравиться насмерть! — продолжал сокрушаться рейвенкловец. — Если он умер, значит, никому не расскажет, откуда взял бутылку. Гораций ровесник Дамблдора, решат, что он скончался от старости и вряд ли начнут проводить расследование, — констатировал Гарри. — Ты так спокойно про это говоришь, — душа Тома еще не успела зачерстветь. — Пока мы рассматриваем вероятности. Ты хотел бы, чтобы я прыгал и бился головой о стены? — А если он отравится не насмерть? — продолжал беспокоиться юный Риддл. — Скажешь, что нашел бутылку в коридоре, хотел сдать Филчу, поэтому и шел в ту сторону. То, что Слагхорн у тебя ее забрал — это исключительно его собственное решение. — Но почему я его не предупредил об опасности? — О какой опасности? Ты не знал, что находится в бутылке. Ты школьник, он директор, взрослый человек. Ты постеснялся с ним спорить. Все очевидно. — Надеюсь на это, — вздохнул Том Риддл. — А если он помолодеет? — шестикурсник уже не так сильно волновался. — Тогда он тебя вызовет. Мы пойдем к нему вдвоем. Он, наверняка, не будет знать, как ему выкрутиться из положения. Мы, в свою очередь, свяжемся с председателем Попечительского Совета, нашим добрым другом Люциусом Малфоем, и он под тайну о неразглашении научит милейшего Горация пользоваться чарами гламура. — Хорошо, если так, — призрак Азкабана, маячивший перед мысленным взором Томаса Марволо Гонта-Риддла, начал понемногу рассеиваться. В результате, все получилось именно так, как предсказывал Гарри. Но вместо одного Горация Слагхорна в директорских апартаментах Гонта- Риддла поджидали два растерянных юноши. В первом — высоком, худощавом с соломенного цвета растрепанными волосами Томас узнал Горация Слагхорна. А в чертах второго шатена среднего роста, у которого от волнения дергался острый кадык на тощей шее и начали пробиваться редкие темные усики над верхней губой, рейвенкловец разглядел несомненное сходство с Министром Магии, Корнелиусом Фаджем. Судьба распорядилась так, что эти господа накануне выпивали вместе, вследствие чего оба помолодели и, вообще, узнали друг о друге очень много интересного.