Хью

Пока парни были в деревне, произошло нечто неожиданное. Бетти работала на поле, и уже начало темнеть, когда она услыхала подозрительный грохот, шедший от дома. Девушка бросила свое занятие и побежала на шум. Оказавшись у здания, она увидела, что входная дверь стоит нараспашку, рядом с крыльцом находится чужая повозка, а по ступенькам спускается незнакомый мужчина, вынося старый деревянный сундук, принадлежавший, наверное, еще прабабушке Бетти. — Эй! Немедленно положи сундук на место! — гневно закричала взволнованная девушка. Мужчина остановился и удивленно посмотрел на хозяйку дома. В это время из дома вышел второй человек, который, в свою очередь, нес большую корзину с посудой и разной утварью — всё из кухни Бетти. — Господи, да что же вы творите, негодные! — всплеснула руками девушка и подбежала ближе. Из-за угла дома вышел третий мужчина. И он, и два остальных грабителя, были сильно оборваны, нечесаны и испачканы. Лицо последнего «украшала» темная косматая борода, местами тронутая сединой. Судя по всему, незваными гостями Бетти были лишившиеся земли крестьяне, промышляющие разбоем и грабежом. — А, явилась, — нагловато ухмыльнулся третий мужчина. — Хорошо живешь, и хозяйство у тебя недурное. — Тут он покосился на повозку, и Бетти, метнув взгляд в том же направлении, обнаружила, что ее немногочисленный скот — белая коза и куры — уже уложены на дно, со связанными ногами. Крик отчаяния вырвался из груди бедной девушки. — Да, ты правильно понимаешь, дорогая. «Грабеж среди белого дня», — засмеялся бородач. — Если вы сию минуту не вернете всё на место, мой отец отыщет вас, где бы вы ни были, и изрубит на куски! — яростно топнув ножкой, пригрозила Бетти. — Твой отец умер, дитя, — покачал головой седовласый. — Нехорошо обманывать старших. К тому же, его меч мы прихватили с собой. Даже если он подымется из могилы, рубить будет нечем. — Он махнул рукой двум другим мужчинам, которые уже подходили к телеге, и они опустили свои ноши на дно, рядом с козой и курами. Затем бородач окинул взглядом двор, словно примериваясь, чем бы еще поживиться, но, не зацепившись ни за что, представляющее для него интерес, лениво зашагал к своим товарищам. Бетти не выдержала и, схватив с земли подвернувшуюся ей под руку палку, кинулась мужчине наперерез. Ее попытка ударить была пресечена на корню: грабитель отшвырнул от себя худенькую девушку, как пылинку, и она упала в траву. Звонкий девичий визг разрезал пространство на десятки миль вокруг. Мужчина подошел ближе и замахнулся, в намерении заставить Бетти замолчать, и, возможно, уже навсегда, однако рука его встретила помеху на своем пути. Твердый металлический кулак зашел под ребра и отбросил бородача на десять шагов назад. Не прошло и полминуты, как все три обидчика Бетти лежали на земле, стоня от боли и ужаса, вызванного внезапным появлением железного демона, каким им, верно, должен был показаться Хью. Да, это был никто иной, как робот, явившийся на крики Бетти и с легкостью разделавшийся с разбойниками. — Чудовище! — поднимаясь с земли и отчаянно таращась на Хью, взревел бородач. Остальные два мужчины также с трудом встали на ноги и замерли, не решаясь подходить ближе. — Сами вы чудовища, — отмахнулся Хью. — Втроем на одну девушку напали, трусы несчастные… Проваливайте, пока целы! Какое-то время робот смотрел вслед удаляющимся фигурам, затем обернулся ко все еще сидевшей на траве девушке. — Бетти, дорогая, прости меня… Робот подошел и склонился к ней. Девушка горько плакала, закрыв лицо ладошками. — Хью, я думала, мне конец, — всхлипывала она. — Я не могла достать лук и стрелы, а меч отца, спрятанный в спальне, они забрали… — Я должен был быть рядом, а я ушел… Дурак, безмозглый идиот, — сокрушенный, печальный голос, каким еще девушка никогда не слышала его прежде, вышел из неподвижных губ. Хью был расстроен и зол на себя. Бетти убрала ладони, подняла заплаканное личико и вдруг улыбнулась: — Ты меня спас! — она легко поднялась на ноги, подпрыгнула и повисла на жесткой шее робота. — Милый Хью, ты был поистине великолепен! Лучший рыцарь из всех, о ком мне доводилось слышать! — Чудачка, — усмехнулся Хью. — Это я-то рыцарь?.. — Разумеется, — засияла улыбкой Бетт. Она подошла к оставленной сбежавшими разбойниками повозке и принялась развязывать веревки, освобождая своих перепуганных животных. — Ты словно рыцарь, облаченный в сияющие доспехи, да? Только ты никогда не снимаешь их. Хью приблизился и молча стал помогать разгружать телегу от вещей. — Думай, что хочешь, мне все равно, — продолжала девушка, обернувшись к роботу и заложив выбившуюся прядь шелковистых волос за ушко. — И пусть я покажусь тебе легкомысленной, Хью, но после нашей встречи, боюсь, мой взгляд уже ни одного юношу не одарит благосклонностью. Не отводя серьезного взгляда от лица своего немногословного собеседника, Бетт взяла руку робота и накрыла сверху своей второй ладонью. — Я ничего не ощущаю, Бетт, не надо. Все равно, что чайник трогать. Или ведро. Девушка помотала головой и смущенно улыбнулась: — Мне кажется, я подниму забрало, а там — твои глаза… — Глаз нет. И всего остального — тоже, — Хью резко высвободил свою твердую руку из нежной хватки маленьких тонких пальчиков. — Вообще поражаюсь, как ты сумела поселиться в моем сердце, если сердце-то отсутствует! — с досадой вырвалось у него. Бетт засияла: — Я не ослышалась, Хью, так я в твоем сердце? Значит ли это, что ты любишь меня? — Не знаю, позволено ли мне… Говорить о симпатии или о чувстве… не вынуждай меня, прошу. — Гадкий робот! — насупилась Бетт, передернув плечиками. — А я-то, дурочка, уже мечтала, что ты станешь моим верным рыцарем в сверкающих латах! И будешь верен мне до самой своей могилы, как в старых легендах. Но взамен этого ты пускаешься в дурные рассуждения, что дозволено, а что нет! Пустая железяка! — «Пустая железяка»? Ты серьезно, Бетт? — упавшим голосом спросил Хью. — Нет, я не считаю тебя ведром или чайником, — весело рассмеялась девушка. — Но Хью, как же ты можешь не знать, нравлюсь ли я тебе или нет? — Я знаю, — твердо ответил робот. — Но я скорее умру, чем соглашусь высказать свои мысли вслух. Ты — прелестная, живая девушка, жизнерадостная и лучезарная. Ты заслуживаешь того, чтоб окунуть тебя в море теплоты и нежности, и тебе не пара холодный твердый робот. Бетти слушала, недоверчиво сдвинув бровки. Потом покачала головой: — Только с тобой я такая. Жизнерадостная и живая. Остальные люди нагоняют на меня тоску. С тех пор как я познакомилась с тобой, мир словно стал ярче и светлей. С тобой мне весело, как ни с кем другим. — Вот как? — Хью, кажется, слегка растерялся. Он помолчал, глядя на горизонт. — Знаешь, Бетт, я ведь был уверен, что раз от меня остался только разум, то я не смогу ничего чувствовать. Это просто невозможно, Бетт, понимаешь? Да так и было все время, пока… — робот отвернулся. — Черт, кажется, если бы во мне была вода, я бы слезы пускать начал. С соплями в придачу, — усмехнулся он. Да, самоиронии этому парню было не занимать. Хью хотел еще что-то добавить, но его речь была оборвана на полуслове прибытием Майкла и Томаса. Они ехали на повозке вдвоем, без Дэйвида. — Может, объясните, что тут произошло? — еще издали закричал Майкл. — Нам сейчас встретились трое, они бежали и орали, как полоумные: «Чудовище! Чудовище! Четвертовать его!» и показывали, само собой, в сторону твоего дома, Бетти. Повозка с друзьями Хью подъехала к дому, парни спрыгнули на землю и приготовились слушать рассказ девушки и робота.