Хищник поневоле

      — В эфире экстренный выпуск новостей. Прошлым вечером, около двадцати трех часов, дикими хищниками было совершено нападение на отель «Рога и копыта», в конференц-зале которого в этот момент проходили торжественные мероприятия по случаю дня рождения одного из его владельцев. В помещении находилось около пятидесяти зверей, из них двенадцать были убиты, остальные получили ранения различной степени тяжести. Среди собравшихся присутствовали также представители хищных видов. И сейчас на связи со студией наш специальный корреспондент Моррис Фарго, который находится на месте событий. Моррис, что вы можете рассказать нашим зрителям?       — Леонард, я на связи. Да, в числе участников торжества было несколько животных, принадлежащих хищным видам. Точное их число неизвестно, так как списки приглашенных не составлялись. Однако, вопреки основной версии следствия, нападавшие были не из их числа: об этом говорит то, что двери помещения были выбиты снаружи. Показания свидетелей также подтверждают это.       На маленьком экране кухонного телевизора появилась взволнованная свинка. Ее левое копытце висело на перевязи.       — Мы… мы только начали. Все расселись за столами, начали разносить закуски… И тут… двери в зал кто-то выбил снаружи. Кто-то очень сильный. Мы не успели ничего понять, как нас начали рвать на куски! Мою близкую подругу, Мэри Свинтон, на моих глазах загрыз волк! — свинка заплакала. — Он просто разорвал ее пополам! Мы… мы защищались… кто чем. У некоторых из нас было при себе оружие, началась стрельба! Это… это какой-то кошмар… — свинка тряслась, как в лихорадке. К ней подскочила антилопа в белом халате и осторожно отвела ее в сторону, усадив на стул.       — Полиция не обнаружила тел нападавших, — корреспондент вернулся в кадр. — Среди погибших от пулевых ранений были опознаны только участники торжества. Следователи считают, что причиной этому стали рикошеты или случайные попадания, которые объясняются слабой огневой подготовкой владельцев оружия. На месте происшествия все еще работают криминалисты. Это все, Леонард.       — Спасибо, Моррис. Напомню: прошлым вечером дикими хищниками было совершено нападение на торжественное мероприятие на окраине города, есть жертвы. Мы будем держать вас в курсе событий.       Ведущий выпуска новостей, угольно-черный пантер, переложил несколько листов бумаги на столе перед собой и продолжил:       — Трагедия в отеле «Рога и копыта» стала не единственным происшествием последних суток. Одичавший лис напал на квартиру офицера полиции в районе Саванны. Жертва, которой оказалась знаменитая Джудит Хоппс, сумела справиться с хищником. Это первый случай за последнее время, когда одичавшему зверю был дан отпор. Обезвреженного хищника уже изучают медики.       Пантер взял в лапу листок, который секундой ранее положил на стол кто-то из-за кадра.       — Как нам только что стало известно, в связи с последними событиями администрация мэра города готовит официальное видеообращение к согражданам. Оно будет готово ближе к середине дня, однако уже сейчас мэр сообщил, что сегодня утром он приказал перевести силы полиции на усиленный вариант несения службы. Прочие экстренные службы города также переводятся в режим повышенной готовности. Обращение мэра будет показано сразу, как только оно появится в распоряжении службы новостей. Следите за нашими выпусками.       Барнс нахмурился и выключил телевизор. Каждый день, завтракая перед работой, машинист сидел на своей маленькой кухне и смотрел очередную серию любимого сериала «Во весь опор», который показывали по единственному настроенному на его телевизоре центральному телеканалу. Однако сегодня вместо сериала про предприимчивых самогонщиков на экране оказался ведущий экстренного выпуска новостей. Бобер уже настолько привык завтракать под монотонный бубнеж телевизора, что не стал выключать его, решив, что быть в курсе последних событий тоже бывает полезно. Однако сандвич с помидором и салатом закончился почти одновременно с выпуском новостей, и бобер начал собираться.       Этим утром Френк отправился на работу раньше обычного. Хоть он и старался не подавать виду, но последние пару дней ему не давал покоя тот странный рейс на совсем недавно бывшую заброшенной фабрику на окраине города. Он даже пару раз посетил зоонет-кафе неподалеку от своего дома — бобер считал, что простому работяге ни к чему держать дома дорогую оргтехнику, — и поискал хоть какую-то информацию насчет того, кому сейчас принадлежит бывший завод. Однако ничего внятного не нашлось, и это только усилило его беспокойство.       Привыкший не доверять властям, Барнс не хотел идти в полицию, как это предлагал Уилл Колсон — кондуктор, работавший с ним в паре. Он был уверен, что если на фабрике и происходит что-то противозаконное — это, на его взгляд, было практически очевидно, — то полиция наверняка была в доле и в лучшем случае от него отмахнутся дежурным «спасибо за сигнал, мы проверим».       Сегодняшним утром беспокойство и интерес пересилили страх перед вооруженными зверями, которых они с Колсоном видели на фабрике, и Френк решил прогуляться перед сменой по восемнадцатой ветке. Он сам не до конца понимал, зачем идет туда, но странное чувство жажды приключений, поднявшееся из глубин воспоминаний о детстве, гнало его вперед. Бормоча что-то насчет «проблем на свой хвост», он решительно свернул в сторону от проходной для работников сортировочной станции и направился вдоль забора в поисках виденной недавно дыры.       До начала смены было еще почти полтора часа — обычно Барнс еще некоторое время тратил на посиделки за чаем в диспетчерской. Однако бобер ни разу не пожалел, что променял чаепитие на прогулку по шпалам. На небе весело светило солнце, разгоняя остатки ночной прохлады; свежий ветерок слегка кружил голову. Френк даже почти забыл, зачем вообще отправился на эту прогулку, — наслаждаясь прекрасным утром, он бодро шагал по трухлявым шпалам вдоль ржавых рельс, два дня назад отполированных до блеска колесами его тепловоза.       Впрочем, реальность очень скоро дала о себе знать. Полотно железной дороги вынырнуло из лесополосы, сделало плавный поворот и устремилось к расположенной вдалеке заброшенной фабрике. Впереди, неподалеку от железнодорожного переезда, стояла какая-то машина с открытым капотом.       Подойдя поближе, Барнс прищурил близорукие глаза, всматриваясь в стоявшую рядом с насыпью машину, и только после этого вспомнил про очки, лежавшие в нагрудном кармане рубашки. Прямоугольные линзы заняли свое место перед глазами бобра, и он смог наконец разглядеть автомобиль.       Это была патрульная машина, принадлежащая полиции города. Ее водительская дверь была распахнута, салон не было видно из-за поднятой крышки капота. Рядом никого не было, и Барнс решил спуститься с насыпи, чтобы проверить, что произошло.       Первым, что он увидел, осторожно заглянув в открытую дверь, был труп барана в полицейской форме. Его голова была разворочена несколькими пулевыми попаданиями, еще несколько ранений виднелись на груди. В копытце он сжимал табельный пистолет.       Бобер с бранью отшатнулся от машины, сгибаясь в мощнейшем приступе рвоты. Только когда немудреный завтрак полностью покинул его содрогавшийся в конвульсиях желудок, Френк сумел разогнуться. Стараясь не смотреть в заляпанный кровью и мозгами салон, он обошел машину вокруг. Неподалеку в траве виднелись два темных пятна — очки не позволяли рассмотреть подробности. Внутренний голос вопил в его голове, что нужно как можно скорее уйти отсюда, пока те самые «проблемы» не пригвоздили его хвост своим весом к земле, но любопытство все еще пересиливало страх, несмотря на ужасную находку.       Приблизившись, бобер с содроганием увидел еще один практически обезглавленный труп — на этот раз это был кабан — и измазанную в крови крольчиху, лежавшую в траве. И если проломленный череп кабана не оставлял сомнений в том, что он мертв, то крольчиха на вид выглядела вполне невредимой, если не учитывать рваную рану на плече и разодранное чем-то острым ушко. Барнс осторожно прикоснулся к ее шее, чтобы попытаться нащупать пульс, и его пальцы ощутили слабое, но уверенное биение сердца крольчихи.       Бобер неопределенно хмыкнул и выпрямился. Он откровенно обрадовался, что крольчиха оказалась жива. Но он не знал, что теперь делать. Оставлять ее здесь определенно было нельзя, но и трогать что-либо на месте преступления ему не хотелось. Первой его мыслью было, конечно же, позвонить в полицию и «скорую», а дальше пусть сами разбираются. Но вытащенный из кармана старенький телефон лишь бессильно поморгал значком антенны на экранчике: на удивление, мобильная сеть была недоступна. Лишь оглядевшись по сторонам, Барнс понял, что надо делать: со стороны находящейся неподалеку заброшенной фабрики, на которую они с напарником отвозили вагон со станции, двигалась цепочка вооруженных зверей, целенаправленно кого-то разыскивая. Бобер осторожно поднял крольчиху на лапы и, пригибаясь, понес к патрульной машине.       Автомобиль упорно отказывался заводиться, вяло ворча стартером, а времени, чтобы уехать, оставалось все меньше. Френк выругался и в сердцах хлопнул лапой по рулевому колесу. Вот и прогулялся перед работой. Он задумчиво посмотрел на лежавшую на заднем сиденье крольчиху, и тут его взгляд зацепился за заднее колесо мотоцикла, выглядывавшее из дренажной трубы под железнодорожной насыпью. Быстро выпрыгнув из машины, бобер подскочил к трубе и выкатил из нее байк. На первый взгляд мотоцикл был на ходу. Барнс повернул ключ, торчавший в замке зажигания, и двигатель тихо зарычал на холостых оборотах.       Перекинув бесчувственное тельце крольчихи через сиденье перед собой, бобер повернул ручку газа, и мотоцикл медленно покатился по бездорожью. Барнс старался ехать как можно аккуратнее, чтобы не растрясти «груз», но в то же время с максимальной возможной скоростью: прочесывавшие окрестности звери вот-вот должны были показаться из-за насыпи. Только выехав на уходящую в лесополосу бетонку, он перевел дух и набрал скорость, свернув спустя пару сотен метров на едва заметную грунтовую дорогу, ведущую к сортировочной станции.

***

      — Как это могло случиться?       Вомбат стоял перед столом, склонив голову, и вздрагивал всем телом от каждого слова, которое произносил хозяин кабинета. При этом босс вовсе не повышал голос — он говорил все так же спокойно и безэмоционально. Его чувства выдавал только заметно усилившийся акцент.       — Я спрашиваю вас, Флинн: как случилось, что в нашу лабораторию удалось проникнуть какой-то крольчихе? И ладно бы это была просто крольчиха, нет, она оказалась копом! Знаменитая Джуди Хоппс — да ее уже полмира знает! Флинн, неужели я зря плачу деньги командиру этого сброда, который называет себя наемниками?       Помощник не поднимал головы. Он не отвечал за охрану объекта — босс лично решал эти вопросы с командиром наемного отряда. Однако сейчас, когда начальство было не в духе, возражения могли стать последним, что вомбат скажет в своей жизни.       — Я отдаю должное нашим друзьям из полиции, — продолжил зверь, перекатывая карандаш между лапами. — Они догадались проследить за ней и привести прямо к нам в лапы. Я бы дал им орден: «За умственные заслуги». Правда, посмертно. Потому что крольчиха умудрилась грохнуть подопытного, показывавшего самые лучшие результаты, сделать физическим инвалидом инвалида умственного, а потом ускользнуть от дюжины вооруженных зверей и разделаться с этими двумя копытными.       Хозяин кабинета поднял взгляд на помощника, и тот, как всегда, неуютно поежился, даже не видя глаз босса из-за склоненной головы.       — Скажите мне, Флинн. Почему эти остолопы-охранники не пристрелили ее в том цеху? Почему они решили посмотреть, как за ней будет гоняться лис? Отвечайте.       — Это была моя идея, сэр, — содрогнувшись, ответил вомбат. — Я хотел получить больше данных о поведении подопытного…       — Вы их получили, Флинн. Мы все получили достаточно данных, чтобы понять, что наша сыворотка никуда не годится! — мимо уха помощника внезапно пролетел остро отточенный карандаш. Вомбат откровенно боялся поднять голову. — Крольчиха, которая по природе, вообще-то, должна быть жертвой, умудряется убить лиса, которому положено быть хищником! Но должен признать, что отрицательный результат — тоже результат. По крайней мере, мы узнали, что у нас есть кое-какие пробелы, — босс, похоже, начал успокаиваться. — Вы выяснили, что здесь надо было этой крольчихе?       — Да, сэр. Она увязалась за нашей машиной, после того как покушение на нее не увенчалось успехом. Здесь она узнала одного из подопытных. Видимо, они оказались знакомы. И это вскрыло еще одну проблему…       — Что еще?       — Он тоже узнал ее, сэр. Сыворотка не смогла полностью заблокировать его воспоминания, и он все вспомнил, когда увидел ее…       Вомбат буквально подпрыгнул на месте от внезапного грохота: шеф с размаху ударил кулаком по столу.       — И я узнаю́ об этом только сейчас? — сдерживая гнев, спросил босс своего помощника. — Это тот самый лис, который демонстрировал необычно сильную сопротивляемость к сыворотке?       — Да, сэр.       — Откуда вы его вообще взяли?       — Его выкрали из центрального отделения больницы Зверополиса, сэр.       — Надеюсь, вы позаботились о получении копии его истории болезни?       — Да, мы получили оригинал, — ответил вомбат, доставая из своей папки тонкую книжку в мягком переплете и кладя ее на стол. Босс сразу же взял ее и углубился в чтение. — Похищение было обставлено как перевод в другую больницу…       Помощник испуганно умолк, потому что морда его шефа начала наливаться тяжестью. Хозяин кабинета глубоко вздохнул и, поставив локти на стол и сцепив лапы, упер в него тяжелый взгляд.       — Вы читали это, Флинн? — медленно спросил зверь у сжавшегося от страха вомбата.       — Д-да, сэр, но только то, что относилось к его болезни… Там огнестрельные ранения, пробито легкое…       — А вы не думали, где он получил эти ранения? — зверь повысил голос. — Не думали?! Вы не думали, что надо просмотреть всю историю болезни?! Что уже в самом ее начале могут оказаться весьма ценные сведения?!       Книжка с фотографией улыбающегося лиса на обложке полетела в морду вомбата, успевшего лишь закрыть глаза.       — Он коп, Флинн! Он получил ранение на дежурстве!! А копов прививали «Нуарэхиной» вне очереди! И на первой же странице его истории болезни сказано, что он уже прошел вакцинацию!       Вомбату в этот момент больше всего на свете хотелось стать как можно мельче, меньше таракана, чтобы юркнуть под плинтус и сидеть там, пока шеф не успокоится. Но тот, похоже, уже взял себя в лапы:       — Стая вернулась?       — Да, сэр. Но… не в полном составе.       — То есть как? — удивился зверь, подняв глаза на своего помощника.       — Вернулись десять подопытных из пятнадцати отправленных. Операция прошла успешно, но пятеро отстали. Я поручил «охотникам» заняться розысками.       — Это очень плохо, Флинн. В распоряжении властей и так есть лис, который провалил нападение на крольчиху. Ускорьте поиски. Все пропавшие должны вернуться в лабораторию.       — Да, сэр.       — Где тот кретин, который додумался передать по радио информацию о побеге крольчихи открытым текстом?       — Его сейчас «обрабатывает» мистер Хант. Думаю, — помощника передернуло, — он не сможет больше принимать участие в охране объекта.       — Передайте мистеру Ханту, что если его подчиненный ему больше не нужен, то я с радостью заберу его. Мы потеряли много подопытных за день. Конечно, один волк не заменит их всех, но, как говорят наши уважаемые заказчики, на бесптичье… В общем, пускай не переусердствует: я не хочу тратить дефицитные лекарства на расходный биоматериал. И пришпорьте «охотников»: нам нужно больше подопытных.       Помощник мелко кивал, нервно делая пометки в своей папке.       — Распорядитесь о переводе этого… Уайлда в исследовательское отделение. Раз уж нам выдался шанс понаблюдать за реакцией привитого животного, то надо этим шансом воспользоваться. Задействуйте нашего друга в мэрии: россказням крольчихи не должны поверить. Доказательств, кроме собственных слов, у нее всё равно нет. Усилить охрану. Все работы вести согласно графику. Докладывать регулярно. А сейчас — вон отсюда.       Вомбат с поклоном развернулся и почти выбежал из кабинета, захлопнув за собой дверь. Зверь протянул лапу к телефону и набрал одному ему известный номер.       — Да, это Риммер. У нас возникли проблемы.

***

      Не открывая глаз, Джуди прислушалась к собственному телу. Суставы еще немного ломило, но уже не от усталости, а от долгой неподвижности. Слегка пощипывало под повязкой на плече, неприятно ныло ушко. Крольчиха лежала на свежей простыне, накрытая покрывалом. Под головой удобно устроилась мягкая подушка.       Выждав некоторое время, Хоппс открыла глаза и осмотрелась. Она находилась в небольшой, но по-холостяцки уютной комнатке. Плотные шторы на окне были задернуты, но электронные часы-будильник сообщили Джуди, что сейчас четвертый час пополудни.       Было видно, что хозяин жилья не часто принимает гостей: кроме дивана, на котором лежала крольчиха, пары шкафов — книжного и платяного, — стола и двух стульев в комнате ничего не было. Впрочем, сюда больше ничего и не поместилось бы: по размерам помещение было немногим больше той комнатки, что снимала Джуди, пока они с Ником не стали жить вместе.       Воспоминания о событиях прошлой ночи внезапно навалились на Джуди словно снежный ком. Дикий лис, врывающийся в их квартиру. Вооруженный волк, жадно втягивающий ноздрями запах крольчихи. Неожиданная и радостная находка. Удивление и страх в глазах лиса, чуть не растерзавшего ее на крыше цеха. Барашек-полицейский, заляпавший своими мозгами весь салон патрульной машины. Искаженная ужасом морда Хоггинса, истекающего кровью из простреленных копыт.       Голова крольчихи закружилась, а разодранное плечо кольнуло болью, когда она резко села на постели, прижав лапки к мордочке. Сквозь стиснутые зубы вырвался болезненный стон. Прошлой ночью она убила троих. Впервые крольчиха лишила кого-то жизни. Мысль, что это была самозащита, отчаянно билась где-то на самом донышке сознания. Джуди судорожно пыталась успокоиться, мысленно убеждая себя в том, что без этих смертей ей не удалось бы выбраться с этой фабрики живой.       Несколько глубоких вдохов помогли крольчихе немного прийти в себя. Она опустила лапки и внимательно осмотрела повязку на раненом плече. Бинт был наложен слегка неумело, но очень аккуратно. Ощупав ушко, Джуди обнаружила несколько полосок бактерицидного пластыря поверх длинной и глубокой царапины, полученной во время прыжка в окно.       Разодранный лисом бронежилет и полицейская форма куда-то исчезли. На крольчихе была только просторная, явно мужская белая футболка. Шерстка была тщательно отмыта от грязи и крови.       Хоппс осторожно опустилась обратно на подушку. Она не помнила ничего, что могло бы объяснить, где она находится. Последнее нечеткое воспоминание, нашедшееся в памяти, нарисовало перед ее глазами развороченную голову кабана и гаечный ключ в ее окровавленной лапке, который мгновением позже полетел в редкую траву.       Входная дверь чуть слышно скрипнула, и в комнату вошел немолодой хмурый бобер. Он внимательно посмотрел на Джуди и, убедившись, что она проснулась, кивнул:       — Доброе утро, мисс Хоппс. Хотя, скорее, «добрый день». Хочу заранее извиниться, но мне пришлось вас переодеть и помыть, иначе вы бы мне тут все заляпали.       — Д-да, спасибо большое, — смущенно пробормотала Джуди в ответ. — Где я? И кто вы?       — Меня зовут Френк Барнс, вы у меня дома. Подождите, сейчас я принесу вам вашу форму. Она, наверно, уже высохла.       Джуди растерянно кивнула. Бобер вышел из комнаты, но через пару минут вернулся.       — Вот. Я постирал и высушил ее. Она порвана в паре мест; если нужно, могу дать нитку и иголку.       Хоппс осмотрела свою одежду и пришла к выводу, что до дома она вполне сможет добраться и так. Бобер снова вышел, прикрыв за собой дверь, и Джуди быстро переоделась. Осторожно встав на лапы, она поморщилась от небольшого головокружения, которое, впрочем, довольно быстро прошло.       Бобер жил в небольшой однокомнатной квартире. Прикрыв за собой дверь в комнату, крольчиха оказалась в коротком коридоре, служившем одновременно прихожей. Слева, из-за открытой двери на кухню, слышался тихий бубнеж телевизора и шум водопроводной воды. Хоппс прошла в дверь, зажмурившись от яркого солнечного света, лившегося из окна, и присела на придвинутую бобром табуретку.       — Есть хотите? Ничего серьезного у меня нет: не ждал гостей, честно говоря, так что могу предложить разве что тосты и чай.       — Да, не откажусь, — ответила ему Джуди. — Спасибо.       Она приняла протянутую ей кружку с горячим чаем. Тостер сверкнул искрой, принимая в себя кусочки хлеба.       — Итак, мисс Хоппс, — бобер вытер лапы и присел к обеденному столу, за которым сидела Джуди, — думаю, надо немного прояснить ситуацию. Я нашел вас недалеко от заброшенной промзоны на юге Сахара-сити. В том месте были еще двое полицейских, — правда, им повезло гораздо меньше, чем вам. Впрочем, я уже позвонил в полицию и оставил анонимное сообщение о двух трупах. Так что их найдут и, надеюсь, опознают.       Бобер отхлебнул чай и продолжил:       — Еще там были вооруженные звери, и они кого-то искали. Я решил, что это по вашу душу, и постарался как можно незаметнее увезти вас оттуда. Мне почему-то показалось, что не стоит тащить вас в больницу, и потому я привез вас сюда. Вы проспали около шести часов. Дальше вы знаете.       Бобер положил лапы на стол и посмотрел на крольчиху:       — Собственно, меня интересуют три вещи. Начнем с первой: что случилось с вами и с теми двумя бедолагами?

***

      Несмотря на разгар дня, в небольшой забегаловке «Раздвоенное копыто» в бараньем квартале было пустынно и тихо. Это было неудивительно: наплыв посетителей здесь начинался ближе к вечеру, когда небольшую сцену занимала местная рок-группа. Основным контингентом этой забегаловки были байкеры, которых среди баранов было на удивление много. Так и сейчас на парковке у входа стояла пара неплохо выглядящих мотоциклов класса «Гран Туризмо».       Внутри всегда царил полумрак, разбавляемый лишь подсветкой бара и лампами над двумя бильярдными столами. Густой табачный дым слегка рассеивал этот скудный свет. На высоком стуле возле барной стойки храпел, уткнувшись лбом в бокал с недопитым пивом, завсегдатай заведения — баран Дейвис. Рядом, за обшарпанным столом, сидели двое заядлых картежников, Стенли и Дилан, и, как всегда, резались в подкидного. Оперевшись о бильярдный кий, возле стола с зеленым сукном стоял четвертый баран, Чак, и с интересом смотрел на экран тихо бормочущего телевизора, висящего над барной стойкой.       — Так, говоришь, он ей отгрыз обе ноги? Вальта тебе!.. — дымя толстой сигаретой, пробормотал Стенли, шлепнув картой по столу.       — Ага. Обе ноги. Их, кстати, так и не нашли, — ответил ему Дилан. — Гад ты, я эту даму на потом берёг…       — А я еще слышал, что некоторых самочек они это… оприходовали, — улыбнувшись во все двенадцать с половиной гнилых зубов, Стенли продемонстрировал приятелю пустые копытца. — Опять ты в дураках.       — Да что ж это такое, не везет сегодня… — Дилан сложил колоду и принялся ее перемешивать. — Что, прям вот так — грызли и трахали? Что-то не верится.       — Ну, может, не одновременно… — лениво протянул второй картежник, стряхивая пепел в грязную пепельницу. — Хочешь — верь, хочешь — нет. Роб врать не станет. У его тёлки там подруга была, когда все случилось, — она и рассказала.       — А-а-а… «Друг подруги тёлки брата», — процитировал Дилан широко известного в узких кругах рэп-исполнителя, сдавая карты. — Не удивлюсь, если ее саму не тронули, а всё происходящее ей со страху почудилось.       — Да не, — ответил Стенли, затягиваясь сигаретой, — ее-то, по словам тёлки Роба, вообще во все…       Окончание фразы заглушил треск открывшейся входной двери. В забегаловку зашел еще один баран, подняв копытце в приветствии. Чак, не отвлекаясь от телевизора, кивнул новоприбывшему и аккуратно ткнул кием задремавшего за стойкой бармена:       — Эй, Ричи! Сделай-ка ящик погромче, там ща будут мэра показывать.       — Да что мы, его козлиных речей не слышали, что ли? — попытался возмутиться Дилан, растерянно глядя в свои карты.       — Ты, может, и слышал, а мне вот тоже интересно, — Стенли снова показал ему пустые копытца, стараясь не светить несколькими картами, удобно устроившимися в закатанных рукавах рубашки. Дилан, вздохнув, положил свои карты на стол и повернулся к телевизору; его партнер собрал колоду, незаметно вернул в нее карты из рукавов и принялся как ни в чем не бывало ее перемешивать.       — …обращение мэра Зверополиса Льюиса Гриффина к гражданам, — закончил объявление ведущий специального выпуска новостей. На экране на несколько секунд появилась заставка с гербом города, после чего камера показала молодого козла в дорогом костюме, сидящего в кресле за столом с табличкой «Мэр Гриффин». За спиной мэра из огромного панорамного окна открывался прекрасный вид на центр города, залитый солнечным светом.       — Дорогие соотечественники! — начал мэр. — Вчерашний вечер стал для многих из нас тяжелым испытанием. Беспрецедентное по своей жестокости нападение унесло жизни многих хороших зверей. Некоторых из них я знал лично. Сегодня я скорблю вместе с их родными и близкими.       Мэр склонил голову и немного помолчал.       — К превеликому сожалению, это уже далеко не первый случай, — продолжил он, — когда в нашем городе, бывшем некогда обителью гармонии и мира, происходят столь ужасные события. Ровно год назад Зверополис захлестнула волна террора, которую с огромным трудом удалось остановить. Сегодня, несмотря на все наши усилия, трагические события прошлого повторяются. Властью, данной мне народом, я объявляю об организации ежегодного дня траура по погибшим от лап диких животных и во всеуслышание заявляю, что время, когда мы еще могли мириться с происходящим, прошло. Я уже отдал распоряжения о переводе всех оперативных служб города в состояние повышенной готовности. С сегодняшнего дня в ночное время на улицах вводится комендантский час. Мы не имеем права допустить новые нападения хищников на добропорядочных граждан. Я прошу прощения у жителей города за эти временные неудобства и обещаю, что все ограничения будут сняты сразу, как только созданная мной сегодня утром комиссия разберется в причинах происходящего.       Козел глотнул воды из стакана, стоявшего рядом на столе.       — Что же касается представителей хищных видов, на которых сейчас, очевидно, ложатся обвинения во всех случаях нападений, то я хотел бы заверить их, что я ни в коем случае не разделяю эти обвинения и не собираюсь делать поспешных выводов. Однако на данный момент, пока еще не ясны причины одичания отдельных особей, я вынужден прибегнуть к введению некоторых мер безопасности, относящихся конкретно к хищникам. О том, что это за меры, будет объявлено отдельно.       Мэр сложил копытца перед собой.       — Это все, что я хотел сообщить вам, дорогие жители и гости города. Я призываю вас быть сильными в эти темные времена и сплотиться, как никогда ранее. Только вместе мы сможем дать отпор нашему общему врагу. Так было всегда, так есть и сейчас. Спасибо за внимание.       Картинка на экране телевизора снова сменилась заставкой с гербом города.       — Попали мясоеды… — изумленно пробормотал Чак.       — Ага! Давно пора! — обрадованно потер копытца Стенли. — Кончилась халява, теперь не смогут просто так нас жрать!       — Слышь, Стен… — осторожно обратился к приятелю Дилан. — А тебе не кажется, что тут чем-то попахивает?       — Конечно попахивает! — воскликнул Стенли, повернувшись к нему. — Попахивает новым порядком! Где травоядные будут править бал!       — Да не об этом я, балда! — раздосадованно хлопнул себя по лбу копытом Дилан. — Подставой попахивает! Ты что, не помнишь, как тебя прививали той дрянью? Наур… Нарухеина?..       — Нуарэхина. И что? Да, прививали. Ей всех напичкали.       — Так и я об этом! Она же спасает от одичания! Те мясоеды не могли одичать!       — Она не от одичания… спасает! — поднял копыто проснувшийся Дейвис; он покачнулся и полетел бы с высокого стула, если бы его не подхватил Чак. Дейв с трудом сфокусировался на пивном бокале перед собой и залпом осушил его, с громким стуком ударив им по стойке.       — А от чего же она тогда? — непонимающе посмотрел на него Дилан.       — Она… ик! Она защищает от «ночных горлодеров». Цветы такие есть… блрб… грррр… — баран захрапел, подперев щеку копытом, но не удержался и с размаху стукнулся лбом о стойку.       — А ты откуда знаешь? — осведомился у него Стенли, но в ответ ему прозвучал лишь громогласный храп.       — Телевизор надо больше смотреть, — пробурчал Чак, отходя назад к бильярдному столу. — Там же целый месяц Златогрива крутили. Это он организовал вакцинацию.       — Дже-е-е… Джес-с-си! Друг мой лучший! — внезапно заревел на весь бар Дейв. — Сел, бедняга! Надо-о-олго сел… — баран кое-как выпрямился и посмотрел мутными глазами на окружающих. — Они там с Дагом что-то мутили… Им ещ-ще Рунольд помогал… А все из-за гребаной крольчихи!       Баран снова уронил голову на стойку и захрапел. Тем временем по телевизору началась какая-то информационная передача. Приятный голос, принадлежавший молодой тигрице, рассказывал устройство странного приспособления:       — …охранный ошейник является защитным средством нового поколения. Он следит за вашими жизненными показателями и дает успокаивающий электрический разряд в случае, если фиксирует вспышку гнева или агрессии. Также с помощью портативного модуля сотовой связи он оповещает медиков в случае опасности для вашей жизни. Для удобства использования ошейник имеет световой индикатор, который предупреждает окружающих, если его носитель злится. Ошейник не нужно заряжать: при нахождении в черте города специальная схема обеспечивает автоматическую подзарядку встроенных литий-ионных аккумуляторов. Получить ошейник можно в любом пункте регистрации хищников…       Стенли с довольной гримасой потер копытцами и поднялся из-за стола. Кивнув удивленному Дилану, он вышел из забегаловки. Снаружи раздался рев мотоциклетного движка.

***

      Вомбат торопливо поднялся по лестнице и вышел в один из цехов заброшенной фабрики. Снаружи давно рассвело, и солнце уже начинало припекать, однако в пустой бетонно-кирпичной коробке даже в самые жаркие дни царила приятная прохлада. Солнечные лучи проникали через расположенные под потолком окна, заставляя невидимую в воздухе пыль светиться мягким желтым светом.       Посреди цеха, подвешенный за лапы к крюку невесть как уцелевшей здесь кран-балки, болтался связанный волк. Его левый глаз заплыл, практически закрывшись фиолетовой гематомой; в приоткрытой окровавленной пасти не хватало нескольких зубов. Рядом с ним прохаживался, разминая лапы, крупный тигр, по-видимому использовавший волка в качестве боксерской груши. Услышав окрик, тигр недовольно рыкнул и повернулся к Флинну.       — Мистер Хант! — вомбат тяжело дышал: такие пробежки случались в его жизни очень нечасто. — Подождите, не калечьте его!       — Это еще почему? — прищурился тигр. Он являлся единственным командиром этого отребья, и только он мог решать, что ему делать со своими подчиненными.       — Мистер Риммер хотел бы, чтобы он занял место двух утраченных подопытных. Взамен он не станет взыскивать с вас за провал с крольчихой… — Флинну наконец удалось отдышаться. — Если, конечно, вы не намерены оставить его на службе…       Тигр с усмешкой посмотрел на безвольно висящее с задранными лапами тело. Волк повел ушами и приоткрыл уцелевший глаз.       — Нет… Не надо, сэр!.. — едва ворочая распухшим языком, пробормотал он, но тут же получил мощный удар в скулу и бодро закрутился вокруг своей оси.       — Заткнись, кусок шакальего дерьма! — рявкнул на него тигр, после чего повернулся назад, к наблюдающему за экзекуцией вомбату. — Если мистеру Риммеру нужен этот кретин, то пусть забирает, пока я из него остатки мозгов не выбил.       — Мистер Риммер просил передать, что ему нужен по возможности дееспособный подопытный, — заметил Флинн, глядя, как вращающийся вместе с крюком волк наткнулся мордой на пролетающий мимо кулак тигра и начал крутиться в другую сторону, разбрызгивая мелкие капельки крови из пасти.       — Хорошо. Куда сложить этот мешок с костями? — спросил тигр, отряхивая лапы и накидывая на плечи черную военную куртку.       — Девятнадцатый бокс пустует, можете поместить его туда.       — Мои ребята сейчас его туда притащат. Пару минут.       Тигр вытащил из нагрудного кармана компактную рацию и вызвал двоих наемников. Те появились спустя минуту и вытянулись перед командиром.       — Забрать это тело, — тигр кивнул на потерявшего сознание волка, — и доставить в девятнадцатый бокс. Не вздумайте развязывать ему ноги: если еще и он сбежит, я вам всем головы пооткручиваю. Живей, выполнять!       Командир одним ударом ножа перерубил веревку, привязанную к торчащей из стены арматуре, и несчастный зверь мешком упал на грязный бетонный пол. Наемники подхватили его под лапы и потащили к лестнице вниз. От происходящего волк очнулся и, поняв, куда его волокут, попытался вырваться, однако затекшие от долгого висения конечности не слушались его.       — Парни, стойте! — заголосил он из последних сил. — Стив! Джерри! Что вы делаете?.. Мы же с вами… огонь и воду прошли…       — Прости, Майки, — пробормотал один из наемников. Второй, отвернувшись в сторону, старательно делал вид, что происходящее его не касается.       — Мистер Хант, сэр!.. Не отдавайте меня ему! Лучше пристрелите! — взмолился волк, плача от отчаяния, но командир не слышал его. — Не-е-ет!.. Пожалуйста! Я не хочу быть как они!..       Процессия спустилась в бомбоубежище; обреченный волк, пересчитав ногами и пятой точкой все ступеньки бетонной лестницы, перестал молить бывших товарищей о пощаде и теперь молча извивался в их лапах в последней попытке отсрочить пугающий момент превращения в подопытного «кролика».       — Черт, Майки, хорош дрыгаться! — не вытерпел молчавший до этого Джерри, отвешивая бедному волку пинка. Они уже почти пришли, до девятнадцатого бокса осталось совсем немного. Наемнику хотелось поскорей закончить эту неприятную работу.       Дверь соседнего с девятнадцатым бокса распахнулась, и из него выехала каталка с крепко зафиксированным ремнями лисом. Толкавший каталку барсук из состава медицинского персонала лаборатории заинтересованно посмотрел на двух волков, тащивших связанного третьего.       — Куда это вы его? — осведомился медик, разглядывая приближавшуюся процессию.       — В девятнадцатый, — ответил барсуку Стив. В тот же миг Майки, воспользовавшись моментом, вывернулся из лап своих конвоиров и ухватился в падении за кольцо торчавшей из разгрузочного жилета Джерри гранаты, всем своим весом повисая на нем и вырывая его из запала.       Начавший было поворачиваться Стив зацепился глазами за отскакивающую скобу гранаты. На осознание произошедшего ему потребовалась секунда. С воплем «ложись!» он резко прыгнул вперед, ныряя в темный дверной проем бокса, из которого только что вышел барсук. Джерри вырвал шипящую гранату из разгрузки и, не придумав ничего лучше, сунул ее под упавшего на брюхо Майки, отпрыгивая как можно дальше от эпицентра взрыва.