Хищник поневоле

      Монетка глухо стукнула об асфальт сквозь ткань шапки, и лис поднял глаза на бросившего ее прохожего, едва слышно пробормотав: «Спасибо, брат». Спешивший по своим делам гривистый волк в деловом костюме со странным устройством на шее скользнул по бродяге взглядом, в котором читалось сочувствие… и зависть. Тяжело вздохнув, лис почесал за ухом и поправил грязную картонку с кривой надписью «Хочу есть».       Рядом с вокзалом, где в переулке уже несколько лет обитал бродяга, всегда было много прохожих. К полудню буднего дня шапка уже наполнялась монетками, а иногда и бумажками мелкого достоинства. Обычно этого хватало, чтобы купить в ближайшем ларьке что-нибудь из еды. Сейчас время уже понемногу приближалось к двенадцати часам, однако на те деньги, что подали лису сердобольные граждане, все еще нельзя было купить даже худосочного бутерброда.       Так было уже не первый день. Собранной вчера суммы едва хватило на суточный белковый рацион для хищника и стаканчик кофе. И дело было не только в сумме: цена маленького брикета безвкусной прессованной массы, гордо именуемого «суточным рационом», увеличилась сначала в полтора, а потом в два раза. Лис подумал было, что так произошло только в одной торговой точке, но оказалось, что в других местах цены тоже скакнули вверх.       Бродяга видел, что в городе что-то происходит. На улице стало гораздо меньше хищников; те из травоядных, что раньше регулярно подавали ему доллар-другой, теперь обходили его по широкой дуге, опасливо на него поглядывая. Из уличных сплетен и слухов лис знал, что это связано с теми нападениями, совершёнными якобы «одичавшими» хищниками. То же самое писали газеты, которыми он каждый вечер тщательно утеплялся, компенсируя поредевшую от недоедания шерсть.       Сейчас на улице весело светило солнце, и бродяга, зажмурившись, подставил морду его жарким лучам. Эх, почему нельзя питаться светом, как это делают растения?..       От невеселых мыслей лиса отвлек чей-то звонкий голосок:       — Эй, мистер! Мистер лис!       Открыв глаза, лис удивленно уставился на крольчонка лет десяти, стоящего прямо перед ним. За последние несколько дней это был первый травоядный, который подошел к нему настолько близко.       — Чего тебе, малыш? — хрипло произнес он.       — А вы не дикий? — спросил крольчонок, с интересом разглядывая бродягу. Лапки он держал за спиной. Лис невесело усмехнулся. Вот в чем дело. Все думают, что он от голода вот-вот начнет бросаться на окружающих…       — Разве я похож на дикого? — вопросом на вопрос ответил бродяга. Крольчонок замотал головой, после чего вытащил лапки из-за спины и протянул лису завернутый в салфетку капустный сандвич из кафе быстрого питания неподалеку.       — Вы, наверно, голодны, — сказал он. Лис, не веря своим глазам, дрожащими лапами принял сверток.       — Спасибо, сынок, — прошептал бродяга, аккуратно разворачивая салфетку и осторожно откусывая небольшой кусочек. Крольчонок продолжал стоять рядом, с интересом наблюдая, как лис ест. — А где твои мама и папа?       — Вон там, — крольчонок махнул лапкой в сторону. На другой стороне улицы стояло небольшое кроличье семейство: подтянутый кролик, внимательно наблюдающий за своим сыном, крольчиха, которая что-то яростно ему втолковывала, и несколько крольчат разного возраста, крутящиеся рядом. Кролик что-то отвечал своей жене, не отрывая взгляда от крольчонка. Когда лис протянул лапы, чтобы взять угощение, крольчиха чуть не бросилась к ним, но кролик мягко придержал ее.       — Иди к ним, — сказал лис. — Они волнуются.       — До свидания, — вежливо попрощался крольчонок и вприпрыжку побежал к родителям. Лис с улыбкой посмотрел ему вслед, осторожно откусывая еще кусочек от бутерброда и тщательно его пережевывая.       Отец одобрительно погладил сына по голове. Крольчонок прямо светился от счастья и гордости.       — Молодец, — похвалил кролик. — Запомни, сын: надо помогать окружающим, и тогда в трудную минуту тебе придут на помощь.       Крольчонок важно кивнул, запуская лапку в карман джинсов, чтобы вытащить оттуда антилисий электрошокер, который дала ему мать перед тем, как он пошел к лису. Однако вернуть средство самообороны он не успел: послышался резкий звук двигателя и цокот копыт по асфальту. Вскинув ушки и обернувшись, крольчонок увидел, как к лису подбежали двое травоядных — баран и носорог — с повязками «Гражданского патруля» на предплечьях. За ними неспешно сдавал задним ходом небольшой микроавтобус с наскоро налепленной эмблемой все того же «патруля».       Баран, бежавший первым, на ходу сорвал с ремня дубинку и коротким ударом выбил из лап беззащитного лиса недоеденный сандвич. Бродяга поднял недоуменный взгляд на патрульного и тут же получил мощный тычок дубинкой в морду. Завалившись от удара на спину, он попытался лапами прикрыться от посыпавшихся на него ударов.       — Оперативно сработали, — раздался совсем рядом с кроликами чей-то довольный голос. Отец и сын синхронно повернули головы и увидели пожилую броненосиху с мобильником в лапке. — Не благодарите, — усмехнулась она и, повернувшись, неспешно пошла прочь.       Кролик от удивления лишь раскрыл рот. Крольчонок сориентировался быстрее: вытащив электрошокер из кармана джинсов, он что есть сил помчался к месту экзекуции.       Забитого до полусмерти лиса уже закинули, словно мешок с мусором, в кузов фургона. Баран брезгливо отряхивал копыта; носорог что-то обсуждал с водителем, молодым верблюдом с такой же повязкой на предплечье.       — Что вы делаете?! — закричал, подбегая, крольчонок. Носорог отвлекся от разговора и хмуро посмотрел на зверька.       — Все хорошо, малыш, он тебя больше не тронет, — хмыкнул он, нагибаясь, чтобы погладить звереныша по макушке. — Беги к своим родителям…       Увернувшись от носорожьей лапы, крольчонок подскочил почти вплотную к патрульному и изо всех сил ткнул его шокером в бок. Послышался резкий треск.       — Ах ты паршивец! — Рассчитанный на лиса, шокер не смог причинить вреда носорогу с его толстой шкурой; однако ему было явно неприятно. — Ты что творишь, гаденыш?!       Крольчонок уже рванулся в сторону, планируя обойти носорога со спины, но тот махнул лапой ему навстречу, сбив его с ног. Нехорошо улыбаясь, патрульный схватил зверька за уши и резким движением выпрямился, держа его на расстоянии вытянутой лапы от себя в полуметре над землей. Крольчонок почувствовал, как его уши словно сдавили стальные тиски, и рванулся вниз, причиняя себе еще большую боль. Дотянувшись лапками до сжавшего его уши кулака, он вцепился в толстенный палец и слегка подтянулся, чтобы перенести вес.       — Вот и помогай кому-нибудь после такого, — пробурчал баран, безучастно стоя в стороне. Он не вмешивался, опасаясь попасть под горячую лапу носорога. — Вот и вся их благодарность.       — Какого черта здесь происходит? — К месту драки спешил отец крольчонка. Его жена поспешно уводила остальных детей за угол; чтобы убедить ее сделать это, ему пришлось немного задержаться. — Что вы себе позволяете? Немедленно отпустите моего сына!       — Так этот паршивец — ваш сын? — прищурившись, посмотрел на него носорог. — Антилисий шокер это очень хорошо, но его надо применять к трупоедам, а не к представителям властей.       — Да какие вы представители?! — воскликнул кролик. — Стадо бандитов и садистов!       — Ты за словами следи, ушастый! — подал голос баран. Его зрачки были ненормально расширены: похоже, патрульный баловался наркотиками. — А то мы ведь можем позвонить куда следует и сообщить, что твой отпрыск прикармливает трупоедов…       — Да какая ему разница? — усмехнулся носорог, продолжая держать крольчонка за уши. Тот цеплялся за лапу патрульного из последних сил. — Одним больше, одним меньше… Еще настрогает.       Этого кролик стерпеть не смог. Воспользовавшись тем, что правая лапа носорога была занята, он прыгнул и сорвал с его ремня дубинку. Резиновая палка была немного велика для его роста, но это не помешало ему размахнуться и изо всех сил садануть ей носорогу под колени.       Патрульный с бранью полетел на асфальт как подкошенный, выпустив уши несчастного крольчонка. Отец едва успел крикнуть ему «Беги!», как в него врезался взявший короткий разбег баран, отбросив его в сторону.       Кролик с трудом приподнялся на локтях. После удара затылком об асфальт его взгляд заволокла мутная пелена, предметы раздваивались.       — Папа!       — Уходи отсюда! — из последних сил крикнул кролик и упал. К нему неспешно направлялись баран и прихрамывающий носорог.       — Что, лопоухий, сочувствуешь мясоедам? — язвительно поинтересовался носорог, склонившись над зверем. — Сейчас ты почувствуешь, что значит быть одним из них.       Кролик резко выбросил вперед лапу с зажатым в ней шокером, который он успел подхватить около фургона, и ткнул им в ногу патрульного. Однако разряд лишь добавил носорогу злости.       — Ах ты урод! — заорал он, обрушивая дубинку на беззащитного кролика.       Крольчонок, спрятавшись за мусорным баком, наблюдал за тем, как его отца избивают двое травоядных, так называемых «стражей порядка». Он хотел было броситься на помощь, но приказ отца был для него законом. Всхлипнув, крольчонок прикоснулся к своим горящим огнем ушкам, но тут же отдернул лапку. Любое движение ушами причиняло жуткую боль.       Патрульные между тем перестали избивать неподвижно лежащего на асфальте кролика. Схватив его за уши, носорог поднял зверя, словно тряпочку, и потащил к фургону. Лапы кролика безвольно волочились по асфальту: во время экзекуции он потерял сознание.       Носорог со словами «Вот тебе и обед, трупоед» зашвырнул кролика в кузов фургона к неподвижно лежащему там лису и захлопнул дверь, пару раз грохнув по ней лапой. Фургон завелся и покатил по улице.

***

      Сандерс всегда старался вернуться домой быстрее своей жены. Учитывая, кем она работала, обычно ему это удавалось. Он любил свою тигрицу и дорожил ею так, как даже пират из красочных книг не дорожил своими сокровищами. Генри редко дожидался любимой, но всегда оставлял ей ужин на плите, чтобы его супруга, уставшая на затянувшейся смене, могла сэкономить хоть немного времени на сон. Нельзя было сказать, что такой образ жизни им мешал, скорее даже наоборот: благодаря ему те моменты, которые семья проводила вместе, становились особенно ценными.       Но сейчас полосатый физик надеялся, что окажется дома до прихода жены. Ему надо было кое-что сделать, что-то отчаянное и дерзкое, но правильное и одновременно пугающее. Нечто такое, о чем он однажды видел захватывающий фильм, конец которого тигр и вознамерился повторить. Физики на то и физики, что еще и химики, и план в голове учителя сложился быстрее, чем он преодолел полпути до дома, но мерзкое, разливающееся по телу, словно горячий воск, чувство тревоги только усиливалось. И мистер Сандерс не хотел, чтобы его красавица волновалась за него.       Однако, уже подбегая к своему уютному домику в самом конце тенистой аллеи, он увидел свет в окнах. Значит, Фелиция уже была дома. Физик приуменьшил шаг, а сердце еще раз предательски екнуло. Стоит ли оно того?       Генри пронырнул в маленький холл как можно тише, отметив, что на этот раз в доме не пахло домашней едой, как это бывало всегда, когда он приходил последним. Как это было всегда, если она приходила второй. Зазевавшись от поднимающейся тревоги, он неосторожно зацепил лапой бордовый зонтик супруги — его ей подарок — и тот упал, разорвав тишину.       — Милый? — Сандерс уловил замученные нотки в голосе своей супруги, доносившемся из кухни.       — Дорогая, я дома! — Он попытался придать голосу бодрый тон, но получилось из лап вон плохо.       Торопливо раздевшись, тигр направился напрямую в кухню, где застал жену, болезненно раскинувшуюся на высоком стуле у домашнего мини-бара. Тигрица буквально лежала на нем, вплотную уставившись на строгий больничный бланк. В ее лапе была зажата автоматическая ручка, а немного в стороне стоял бокал с вином. Бутылка красного полусладкого стояла почему-то на полу, рядом со стулом.       Учитель замер в нерешительности: он видел супругу в таком состоянии только один раз, когда в больнице, где работала Фелиция, провалилась операция на сердце маленького медвежонка. Она не была виновата в произошедшем, просто врожденная патология не оставила шансов.       — Как дела? — несмело спросил Генри, присаживаясь на соседний стульчик.       — Я решила уйти. — Тигрица одарила супруга тяжелым взглядом мутно-золотистых уставших глаз. — Идиоты…       — Но это же дело всей твоей жизни! — Тигр обнял ее за плечо, отстраняя лапку супруги от бокала с красным напитком. — Что случилось?       — Их становится все больше… Сегодня уже несколько десятков. — Фелиция вздохнула и покачала головой. — И все как под копирку: головная боль, слабость, тошнота.       Она вдруг вздрогнула и расплакалась:       — А когда я рассказала все одной овце, кажется, жене одного из чиновников, она пригрозила, что добьется моего увольнения, если я еще раз заговорю об этой, — врач придала голосу придурковато-горький тон, — псевдонаучной дурости! Мне никто не верит! Даже мэр! Вот от кого я такого не ожидала…       — Да, подгнило что-то в нашем королевстве, — тяжело выдохнул Сандерс и только тут сообразил, что медвежья удавка, которую ему по закону пока что было разрешено снимать дома, все еще на положенном ей месте.       Но выпускать жену из утешающих объятий было бы просто кощунственно.       — Тебе нельзя уходить, — тигр придал голосу как можно больше уверенности, — потому что если ты не справишься, то никто не справится.       Фелиция даже не спросила у мужа, что это значит, лишь молча потянулась к бокалу с алкоголем. И вновь ее лапу придержал Генри, обнимая ее еще крепче.       — Я говорил с Натаном. Он тоже не верит, но важно не это… — Тигр глубоко вздохнул, представляя, как то, что он собирается сказать, взбудоражит его супругу. — Они строят центральную станцию зарядки для всего города разом.       Тигрица, вопреки его ожиданиям, лишь задумчиво улыбнулась.       — Может, наш мир — просто разбитое зеркало? И потому все наши усилия сделать его лучше делают только хуже? Может, надо просто позволить им сделать это, чтобы они поняли, что натворили?       — Я не могу позволить этому случиться, — заверил ее супруг. — Даже ты не знаешь, что случится, если система заработает на полную катушку.       — И что же ты можешь сделать? — В голосе миссис Сандерс звучала заинтересованность, заглушаемая равнодушием отчаяния.       — Мне надо поработать в гараже. — Генри аж перекосило от этого вопроса. — Я ненадолго.       Он встал со своего места, целуя супругу в затылок и доставая полузаполненный бланк из-под ее лапки.       — Просто послушай меня. Тебе не стоит этого делать. — Он смял листок в лапе. — Я обещаю, что все закончится.       Тигрица сопроводила это действие грустным взглядом, но возражать не стала. Она и не хотела это делать, а такой жест мужа был именно тем, что она ожидала.       Перед тем как отправиться в гараж, тигр заглянул в холодильник и выудил из него две стеклянные бутылки пива. Откупорив одну из них, он сделал большой, жадный глоток хмельного напитка. Остаток же просто вылил в раковину, проделав то же с содержимым второй бутылки.       Еще раз взглянув на подавленную жену, мистер Сандерс звякнул тарой, исчезая в выходе из кухни. Времени оставалось очень мало.       Пробравшись в гараж, где стоял горбатенький «Фоксваген» его жены, физик включил мощную вытяжку: крайне удачная модификация, оказавшаяся там благодаря маленькому хобби школьного учителя. В свободное время тигр любил клеить и мастерить деревянные фигурки парусников, а раскраска и лакировка их была бы невозможна в гараже без вентиляции.       Аккуратно, даже, можно сказать, с любовью он сдвинул в сторону недостроенный парусник и поставил на его место бутылки из темно-коричневого толстого стекла. Ловким движением он натянул на морду защитную маску и взял баночку лака, разлив вязкую, тягучую и, что главное, легковоспламеняющуюся жидкость поровну. После этого он вытащил откуда-то из-под горы хлама две канистры — с бензином и керосином — и наполнил бутылки огненным коктейлем. Найти тряпочки, которые физик также смочил бензином, не составило труда.       Почти все было готово.       То, что стояло перед тигром, было самым простым средством для поджога: коктейль Зуброва. Благодаря лаку, который тигр залил самым первым, жидкость станет липкой и подожжет все, до чего дотянется. Но надо было довезти их до станции в полной безопасности.       Обернувшись в поисках подходящей коробки, тигр ошарашенно замер, а его челюсть отвисла сама собой: его жена стояла, опершись о дверной косяк, и раскуривала тонкую сигарету.       — Ты… ты же бросила курить пять лет назад… — пролепетал Генри, не найдя больше ничего, что можно было бы сказать.       — Ага, — лениво протянула Фелиция, — но сегодня можно. Это то, о чем я думаю? — Она кивнула в сторону коктейлей.       — Дорогая, пожалуйста, не пойми меня неправильно, — начал было муж, но она прервала его.       — Не надо. Делай что считаешь нужным. Вот, — она протянула Сандерсу ключи от машины, — ты забыл.       Тигр принял брелок и клацнул им, снимая блокировку дверей. Тигрица тем временем достала две картонные продолговатые коробки и упаковала в каждую по бутылке. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга.       Остаток сборов прошел молча: учитель и врач упаковали обе бутылки в небольшой рюкзак, который отправился под переднее сиденье.       — Ты уверен, что хочешь это сделать? — в голосе тигрицы не было страха, лишь… неуверенность.       — Я не могу позволить им осуществить этот план. Ты и сама знаешь, что тогда случится.       Они замерли, глядя друг другу в глаза. Она первая отступила.       Тигр взял в лапы лом и направился прочь из гаража. Миссис Сандерс понимала, что он делает: все должно было выглядеть натурально. Через минуту снаружи послышались глухие удары, а затем дверь гаража распахнулась. Зайдя внутрь, Сандерс ударил ломом в стекло водительской двери, рассыпая мелкие осколки по полу гаража и салону «Фоксвагена».       Кинув лом на заднее сиденье, тигр на секунду замер у стеллажа вдоль одной из стен гаража и извлек из его недр маленький револьвер и горсть патронов к нему, которые погрузил в карман своего старенького темно-синего тренча. Он бы с большим удовольствием натянул неброскую спортивную куртку, но такой в его гардеробе просто не оказалось: будучи учителем, он был должен всегда носить классику.       Тигрица глядела на происходящее невидящими глазами, она не верила в происходящее. Ей казалось, что впервые в жизни она действительно помогала Городу. Но каким способом! Из круговорота мыслей ее вывел лишь серебристый хруст лопнувшего стекла.       Сандрес подошел к жене и обнял ее, прошептав на ухо:       — Я люблю тебя.       Тигрица просто уткнулась мордочкой ему в шею.       — Обещай, что с тобой ничего не случится.       — Обещаю… — Генри прекрасно представлял себе последствия детонации такого количества взрывчатки, но и сам надеялся на благополучный для себя исход.       Фелиция взяла его за лапу и прижала к себе. Они так и простояли несколько секунд, пока Генри не отпрянул от супруги и та не отпустила его.       — Позвони через пять минут в полицию, скажи, что гараж взломали какие-то звери и украли машину. Только так ты будешь в безопасности.       Генри открыл дверь с разбитым стеклом и смахнул лапой мелкую прозрачную крошку с сиденья. Фелиция не стала оставаться в гараже: она вернулась в дом и вскоре подошла к окну, дымя уже третьей сигаретой и держа в тонкой грациозной лапке тот самый бокал, от которого ее ограждал Генри.       Горбатенький «Фоксваген» покорно рыкнул двигателем, и машина плавно выкатилась на дорогу.       Фелиция проводила светлое пятно от фар автомобиля взглядом, но оно вскоре скрылось за очередным поворотом. Сделав еще один глоток вина, тигрица вздохнула и небрежным движением отправила недокуренную сигарету в бордовую жидкость. Огонек погас, оставив легкую сигаретную дымку расстилаться по поверхности взбудораженного алкоголя.

***

      С насыпи железной дороги территория фабрики просматривалась плохо. Уолленс чертыхнулся и убрал от глаз мощный бинокль. Ночное зрение в сочетании с прибором ночного видения в бинокле позволили леопарду рассмотреть очень немногое. Квадратные бетонные плиты, из которых состояло ограждение, сверху были опутаны колючей проволокой; пару раз удалось заметить волчью морду, на мгновение появлявшуюся над забором. По углам периметра виднелись замаскированные видеокамеры; одна из них была направлена на дорогу, подходящую к воротам. Обитатели фабрики тщательно соблюдали светомаскировку, однако под каждой камерой виднелся небольшой светодиодный прожектор, готовый включиться в случае необходимости. Оставалось надеяться на Джейн, которая со своей дальнобойной винтовкой, спрятанной в футляре для музыкальных инструментов, несколько часов назад заняла одной ей известную позицию где-то в окрестностях фабрики и теперь время от времени докладывала о происходящем за забором.       Джуди снова раздраженно тряхнула головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее тревожные мысли и настроиться на рабочий лад, но получилось это плохо: сомнения настойчиво грызли ее разум. Еще по дороге сюда, сидя на заднем сиденье внедорожника Златогрива, она внезапно поняла, что беспокоило ее с момента отъезда из Клиффсайда, и теперь, к своему стыду, она не могла заставить себя думать о чем-то, кроме этого.       Риммер — гибрид. Значит, потомство от межвидовой связи возможно. Они с Ником ходили на консультацию в Центр планирования семьи, где все смотрели на них как на ненормальных; впрочем, крольчиха и лис за год совместной жизни успели привыкнуть к такой реакции окружающих и уже не обращали на нее внимания. Пожилой врач посмотрел тогда на них поверх очков и с сомнением покачал головой. Настолько разные виды…       Ни Уайлд, ни Хоппс никогда не поднимали тему контрацепции. Они были уверены, что беременность такого рода невозможна, а поход к врачу лишь укрепил эту уверенность. Когда Ник сделал Джуди предложение, они единодушно решили, что, когда придет время, они вполне могут просто усыновить кого-нибудь.       Теперь же, когда вскрылись такие подробности о Риммере, Джуди грызли сомнения и… страх. Зайцы не являются родственниками кроликам, но, как внезапно показала практика, это не важно: раз лисица смогла забеременеть от зайца, то почему не может быть наоборот? Хоппс не пугала возможная беременность, хотя перспектива воспитания детей в тех условиях, которые с недавних пор воцарились в городе, ее нисколько не радовала; в первую очередь это были бы их с Ником дети, любимые дети. Джуди страшилась другого, того, о чем рассказал ей Златогрив: того, что общество не примет их, что они станут изгоями. Как Риммер.       — Ну, — вполголоса спросил расположившийся рядом Бобровский, — что имеем?       — Имеем грамотно охраняемый объект, — пробурчал Уолленс и проговорил в рацию: — «Фокстрот», я «Виски», выйди на связь. Прием.       После небольшой паузы пришел ответ:       — «Виски», я «Фокстрот». — Ред говорил вполголоса, чтобы его не услышали по ту сторону забора. Вместе с Рыкинсом и Волкасом он отправился на разведку подступов к фабрике. — Я на связи. Прием.       — Сворачивайте лавочку и возвращайтесь. Как понял? Прием.       — Понял вас. — Голос Реда внезапно послышался прямо за спиной Джуди, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности. Уолленс и Бобровский резко обернулись и уперлись взглядом в ухмыляющегося лиса в компании двух довольных волков.       — «Браво», наблюдение за тылом у вас на двойку с вожжами, — проговорил Уолленс в микрофон. Рация что-то неразборчиво хрюкнула в ответ: видимо, это заявление застало Буйволсона врасплох. Лис усмехнулся.       — Способные ребята, — кивнул он на Рыкинса и Волкаса. — Вам стоит к ним присмотреться, шеф.       — Я подумаю, — мрачно ответил Уолленс. — Докладывай.       — Да что тут докладывать? — Ред пожал плечами. — Забор высотой под два метра. Поверху «спираль Рино». Видеонаблюдение, прожекторы. Перед забором полоса с сигнальными ракетами шириной около двух метров. В паре мест в заборе есть бреши, но они прикрыты изнутри всяким хламом. Прямо не "заброшка", а форт Фокс какой-то.       — Подготовились, значит… — задумчиво потер подбородок Уолленс. — Предложения?       — Через забор мне не перебраться, — уверенно заявил Ред. — Сигнальное поле у них теперь, конечно, с тротуарами: ребята пару полос разминировали под моим чутким руководством. Видеокамеры прихлопнем моей глушилкой, не проблема. Но сам забор и колючка над ним… Да и что внутри — неизвестно. Может, они там кольев из арматуры натыкали…       — А тротуары эти ваши, случайно, не к дырам в заборе ведут? — задумчиво осведомился Уолленс.       — Обижаете, командир, — снова ухмыльнулся Ред.       — Ладно… Тут есть над чем подумать.       Джуди поспешно тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Впереди был штурм.

***

      Внедорожник в облаке пыли подкатился к металлическим воротам и дал гудок. Некоторое время ничего не происходило, но затем калитка в воротах распахнулась и наружу выглянул волк в черной военной форме с автоматом наперевес. Он внимательно посмотрел на маленького фенека за рулем машины.       — Ну, какого хрена встал? — нетерпеливо спросил у него Финник, выглянув в окно.       — Чего тебе тут надо? — осклабившись, прорычал волк.       — Посылка у меня для вас. Хочу получить причитающееся.       — Какая еще, к чертям, посылка? — осведомился волк, подходя ближе.       — Долгожданная! В салон загляни, имбицил, — сплюнул Финник. — Наберут дегенератов по объявлению…       Волк распахнул дверь и с неподдельным удивлением уставился на связанную по лапкам Джуди, лежащую на заднем сиденье джипа.       — Это же вы давали брачное объявление в Зоонете? Честно говоря, ребята, я не думаю, что это ваш размер! — усмехнулся Финник. Джуди жалобно посмотрела на него и что-то промычала сквозь полосу скотча, закрывающего ее рот.       — Оп-па… — пробормотал волк, вытаскивая рацию. — Шеф, это дворецкий. Тут посылку длинноухую доставили. Куда прикажете притащить?       — Длинноухую? — удивленно прохрипела рация. — Это же не то, о чем я думаю?       — Оно самое, шеф.       — Ладно, тащи ее на базу. Кто привез?.. — голос в рации не закончил фразу, словно говоривший резко отвернулся в сторону.       Из динамика послышались чьи-то неразборчивые крики. Волк терпеливо ожидал дальнейших указаний.       — Всем постам, всем постам! — внезапно заорала рация, и патрульный чуть не выронил ее от неожиданности. — Всем немедленно прибыть к главной лестнице! Повторяю, все к главной лестнице, живо! У нас ЧП! Шевелитесь, черт!       — Шеф?.. — удивленно спросил волк в рацию. Ответом ему стал глухой звук длинной автоматной очереди, прилетевший откуда-то из глубины фабричной территории. Патрульный бросил рацию в подсумок и сорвался с места, перехватив оружие наизготовку. Изумленный Финник проследил за ним взглядом и рванулся назад.       — Спектакль не удался! Бегом, надо уносить ноги!       — Сдурел? — Джуди недовольно посмотрела на полоску скотча, покрытую серыми шерстинками с ее мордочки. Она же просила не использовать скотч! — Ворота пусты, можно парадным строем заходить!       Из темноты вынырнул Ред, до этого вместе с Волкасом прятавшийся возле забора и ждавший удобного момента, чтобы напасть на охранника.       — Уолленс приказал двигаться, — сказал он, подходя к машине. — Ты! — Сапер ткнул пальцем в Финника. — Разворачивайся и дуй на исходную. Джуди, ты с нами. Всё, вперед!

***

      Когда Генри захлопнул дверь машины жены, на него вдруг неожиданно накатило ощущение небывалой ответственности наряду с вернувшимся мутным страхом. Мистер Сандерс не был рисованым супергероем, волнующимся о всеобщем благе, — наоборот, сейчас в нем взыграл эгоизм и интересовала его только их судьба. Что будет с ним, если его поймают? А что будет с Фелицией, если он не вернется? Пальцы барабанили нервной дробью по рулю, а бегающий взгляд то и дело цеплялся за рюкзак в подножии пассажирского сиденья. Унять нервную дрожь никак не удавалось.       Путь до станции пришлось сделать максимально длинным и запутанным: на центральных магистралях легко можно было наткнуться на дорожный патруль, а этого тигру хотелось меньше всего. Поэтому полосатый хищник вилял по дворам, запутывая маршрут и незаметно подбираясь к станции, расположившейся в районе относительной пустоши. Относительной, потому что не так далеко уже высились офисные гиганты центра города.       По мере того как монотонно колесящий по закоулкам города «Фоксваген» приближался к электростанции, напряжение в салоне накалялось, как маленькие стальные струнки, вот-вот готовые перегореть. Генри откровенно удивлялся, как его все еще не ударило зарядом, рассчитанным на медведя, и понимал, что он не так далеко от этого: лампочка на удавке тревожно горела желтым.       Тигр понимал, что подъехать просто так к электростанции будет невозможно: его заметят намного раньше, чем он осуществит задуманное. Поэтому было решено оставить машину на обочине объездной дороги, огибающей пустырь. Генри снизил скорость и плавно вывернул руль, направив автомобиль на обочину.       Стоило «Фоксвагену» остановиться, как Генри инстинктивно дернул ручку двери, намереваясь выйти. Но внезапно его захлестнуло въедливое чувство страха и вопрос, что же он делает со своей судьбой. Ведь он всего лишь простой учитель, ни разу в жизни не делавший чего-либо более радикального, чем участие в споре с высшим начальством. Тигр ударил лапами по панели и опустил голову на руль, просидев в нерешительности некоторое время.       Прохладный ветерок, вяло дующий через разбитое окно, успокаивающе касался морды тигра. Его прохлада, пробегая по короткой шерсти хищника, будто передавалась самому зверю, охлаждая его страхи и успокаивая. Он отлично понимал, зачем это делает, и даже смирился с тем, что он скоро станет преступником. Его преисполнила решимость. Бояться он будет потом. Не сейчас.       Все же закон и мораль редко когда имеют между собой нечто общее, и тигр был уверен, что новые законы вообще являются преступлением куда бо́льшим, чем то, к которому он готовился.       Убедившись, что лампочка на ошейнике умиротворенно мигает зеленым, тигр, помедлив секунду, покинул водительское место. Распрямившись, он извлек из кармана револьвер и зарядил в него пять маленьких цилиндриков. Вернув оружие туда, откуда достал, Генри аккуратно нацепил на спину рюкзак и направился к электростанции.       Он решил держаться подальше от освещенного главного входа, что сделал очень не зря, ведь там караулила пара травоядных офицеров охраны, включая того оленя, что не пустил Генри сегодня на территорию станции. Крадясь и пробираясь по наименее освещенным участкам, порой полагаясь исключительно на свое тигриное зрение, Генри обошел ограду по периметру, неожиданно быстро оказавшись там, где, по его расчетам, были припаркованы грузовики. Бетонный забор, высившийся метра на три вверх и обтянутый колючей проволокой, своей тенью полностью закрывал тигра от света, лившегося с территории станции.       Пора действовать.       Оглядевшись и удостоверившись, что его никто не видит, Генри аккуратно стянул рюкзак и присел, еще сильнее скрываясь в тени. Расстегнув молнию, он поочередно и максимально аккуратно достал два картонных свертка, которые тут же распаковал. Картон и бумага полетели в сторону, две бутылки с мутной маслянистой жидкостью оказались рядышком на редкой траве, а бензиновая зажигалка Ринно — в когтистой лапе.       Убедившись, что все готово, Генри решил, что пора действовать. Аккуратно подняв коктейли Зуброва и держа зажигалку с откинутой заранее крышечкой, физик довольно быстрым шагом отошел на расстояние, удобное для броска.       Щелчок колесика зажигалки выбил небольшую искру, и металлическая коробочка Ринно исторгла из себя маленький, но яркий язычок пламени. Всего миг — и пламя распространилось на ткань, которой было заткнуто горлышко. Ждать было опасно: если не успеешь кинуть, то загоришься сам. Не успев даже испугаться, Генри размахнулся, отправляя горящий снаряд за забор. Тот скрылся за колючей проволокой, а через мгновение оттуда донесся хруст стекла, перерастающий в треск пламени. Сомнений быть не могло: план удался.       Из секундного оцепенения тигра вывели матерные крики за забором. Тигр прикинул, сколько времени у него осталось, чтобы скрыться, и его сердце екнуло: выходило почти ничего. Уже машинально и не думая менее чем за пять секунд тигр повторил то же самое со второй смесью, вызвав из-за забора еще бо́льшую волну нецензурщины.       Его ошейник давно уже светился желтым, едва не срываясь в порыве разрядиться в шею хищника, а воротник, которым тигр прикрывал удавку, оттопырив его, уже успел вернуться в положенное для него состояние, делая индикатор всеобще заметным. В панике Генри сорвался с места, справедливо опасаясь погони, но его ошейник выдал расположение хищника — сзади раздались одиночные шаги торопливого бега, за которыми послышался резкий приказ:       — Стоять! Стрелять буду! Подними лапы вверх и не шевелись!       Генри, бесстрашный как никогда от прилива адреналина, расслышал слова, но останавливаться не спешил. Он даже подумал, что сможет скрыться от погони благодаря своему ночному зрению и природной ловкости, но забыл о самой важной в современном мире детали.       Сзади раздался хлопок пистолетного выстрела. Пуля пролетела совсем близко от головы тигра, настолько близко, что он успел услышать свист рассекаемого воздуха. Это сработало сильнее любого стоп-слова — вся бодрость, весь энтузиазм вмиг исчезли вместе с выветрившимся адреналином, и на Генри нахлынул животный ужас. Ошейник вспыхнул красным светом, и тело тигра сковала резкая судорога.       Мистера Сандерса никогда раньше по-настоящему не било током. Тем более зарядом такой силы. От других хищников он уже был наслышан об ощущениях при зажигании красного индикатора, но только сейчас, в столь неподходящий момент, ему пришлось познакомиться с этой деталью нового мира. Тело пронзила острая боль, а сознание на секунду помутилось, отозвавшись ноющей болью в голове, которая усилилась, когда тигр упал мордой вниз. Понимая, что это конец, Генри решил бороться до конца. Револьвер по-прежнему был в кармане; сзади был слышен топот копытного. Все еще изнывая от сковывающей боли, Генри, не предпринимая ни единой попытки перевернуться, сжал рукоять огнестрельной машинки и что было силы прижал ее к себе.       — Ты что устроить решил, трупоед? — преследователь не стеснялся ни в выражениях, ни в средствах: в следующую секунду тигр ощутил сильную боль от удара копытом.       Только благодаря осознанию всего ужаса своего положения Генри не дал ошейнику вновь вспыхнуть красным.       — Давай-ка посмотрим на твою рожу, а если некрасивая, то еще и подкорректируем ее, — злорадно процедил мучитель, переворачивая тигра очередным пинком.       Все последующее случилось слишком быстро, чтобы он успел что-либо понять.       Хлопок.       За ним второй.       Третий.       Каждый выстрел ощущался очень отчетливо: отдачей рукоять давила в ребра физика, но эта боль совершенно ничего не значила. Важно было лишь одно: олень в темно-синей форме сотрудника охраны что-то утробно булькнул, согнулся, будто его ударили под дых, и упал, завалившись набок.       Все еще не совсем оклемавшийся тигр осоловело повел стволом револьвера впереди себя, ища еще кого-то, но обнаружил, что больше за ним никто не гнался. Мистер Сандерс умиротворенно выдохнул, а его ошейник мерно засветился зеленым.       Пошатываясь, Генри поднялся и осмотрелся: за бетонным забором высоко вверх поднимались яркие языки пламени. Только сейчас он услышал тревожную сирену, доносившуюся с территории электростанции. Он перевел взгляд на лежавшего неподвижно охранника: им оказался тот самый олень, что ранее не пропустил Генри повидаться с Натаном. Его морда застыла в безмолвном изумлении, глаза остекленели, а форма была пропитана бурой кровью, сочившейся из трех ран. В любой другой ситуации мистер Сандерс ужаснулся бы содеянному, но не сейчас: он ясно понимал, что его бы не пожалели. Свист пули над затылком перекрывал всю возможную жалость. Еще раз взглянув назад, на бушующий пожар, Генри сорвался на бег.       Уже подбегая к машине, тигр замедлился, прерывисто дыша. Его сердце колотилось от бешеного коктейля усталости, адреналина, страха и ожидания, заставляя медвежий ошейник противно пищать. Не дойдя до машины метров пять, Генри остановился, повернувшись туда, где остался лежать застреленный охранник. Огонь горел еще ярче, но больше ничего не происходило. Комом к горлу подступила тревожная мысль: неужели ничего не получилось?       Однако в это мгновение там, где только что полыхало пламя, с оглушающим рокотом родилась ослепляющая вспышка. Взрывная волна, достигшая Генри в следующий миг, сбила его с лап, толкая прямо на машину. Тигр не понял, что уже не стоит на земле, не успел почувствовать боли: раздробившийся от удара о кузов машины позвоночник, как разъединенный кабель, моментально выключил мозг. Ударной волной в «Фоксвагене» выбило оставшиеся стекла, корпус машины задрожал и завалился набок. Машина, кувыркаясь, покатилась прочь от места парковки и в конце концов ударилась о крупный булыжник, оставшись перевернутой на крышу. Скромный учитель физики, доведенный до отчаяния, так никогда и не узнал, что же он натворил.       Огненный шар в сполохах искр от коротких замыканий поднялся высоко вверх, озаряя близлежащие здания пурпурным светом. Мощная взрывная волна разошлась по городу, пронизывая каждое здание. Самые крайние небоскребы сложились, как карточные домики. Некоторые падали на другие, сминая их, будто костяшкой домино. Они защитили центр города, удар на который оказался менее мощным, но ошеломительно-разрушающим: двери срывало с петель, стекла рассыпались мелкой пылью. Мосты над рекой не выдержали и осыпались вниз, изолируя две половины города друг от друга. Кое-где начались пожары. В одно мгновение мегаполис стал напоминать зону боевых действий: разрушенные дома, искореженные гиганты с зияющими пустотой окнами и тлеющими ранами пожаров.       Еще прежде, чем концентрический поток воздуха пронзил весь мегаполис, постепенно растворяясь в городской застройке и теряя разрушительную силу, город погрузился в абсолютную, непроглядную тьму, разрываемую лишь очагами пожаров.       Зверополис, каким он был раньше, перестал существовать.       И не было важно, был ты хищником или травоядным, был на тебе ошейник или нет.       Начиналась ночь ужаса.

***

      За воротами было пустынно. Все так же лежал на земле различный технический мусор: железные бочки, перекрученная арматура, бетонные кольца и плиты. Окружающие здания зияли черными провалами окон. Зеленый «Шевалье Грифон» с мятым задним крылом тоже был здесь, стоял на том же месте, что и тогда. Изменилось лишь пространство под ограждением территории. Ред оказался прав, высказывая свои опасения: вплотную к забору расположились ряды колючей проволоки, натянутые между невысокими столбиками; судя по негромкому гудению, проволока была под напряжением. В нескольких местах к забору примыкало нечто похожее на охранные вышки без бортиков и крыш; их высоты как раз хватало, чтобы невысокий зверь вроде волка мог вести огонь из оружия, стоя в полный рост и будучи при этом прикрытым забором. Патрульных видно не было: все они, судя по всему, были стянуты командиром к некоей «центральной лестнице».       Джуди шла пригнувшись и опустив ушки; в лапке она сжимала пистолет с транквилизатором, который дал ей Реджи. Чуть правее от нее неслышно двигался сам лис, для ночной операции переодевшийся в черные штаны и такого же цвета разгрузочный жилет. Голову он повязал черной банданой. Немного поотстав и взяв левее, крался Волкас.       Первым делом Ред метнулся к тому вентиляционному оголовку, через который Джуди вместе с двумя продажными копами проникла в лабораторию в прошлый раз. Как и следовало ожидать, все решетки были намертво приварены к рамам. Коротко мигнув фонариком, лис сверился с картой, после чего махнул крольчихе и волку лапой: дальше — за угол. Внимательно осматривая свой сектор, Джуди двинулась за ним, по большой дуге обогнув лист железа, на котором так и осталась лежать банка из-под газировки, сброшенная с бочки Нильсом. В голову опять полезли совершенно несвоевременные мысли: например, было ли то громкое падение случайностью, или Нильс уже тогда хотел привлечь внимание патрульных? Хоппс коротко тряхнула головой, прогоняя эту мысль: сейчас важно было совсем не это.       За углом ангара, в котором прятались автопогрузчики и штабели коробок и ящиков, обнаружилась сделанная из пары досок лавочка рядом с обложенным камнями костровищем. Среди углей лежало много сигаретных окурков. Похоже, это был один из постоянных постов караула.       В ушке Джуди зашипела гарнитура, которую ей также дал Реджи.       — Группа «Браво» на исходной.       Голос Буйволсона был спокоен и сосредоточен. Джуди внезапно подумала, что бывший капитан наверняка имеет опыт в подобных вещах. Слова буйвола подтвердила со своего поста Джейн:       — Вижу вас, «Браво». Двигайтесь прямо шесть.       Судя по тому, что Ред никак не отреагировал на этот радиообмен, к их группе это нисколько не относилось. Они пересекли узкий переулок между двумя фабричными зданиями и направились вдоль одного из них, прячась в тени от заливавшего территорию лунного света. Идти было довольно сложно: вокруг здания обильно росли кусты.       — «Фокстрот», у тебя противник на десять часов.       Ред замер на месте. Джуди последовала его примеру и, напрягая зрение, всмотрелась туда, где находилось бы число «десять» на циферблате часов, если бы «двенадцать» было прямо по курсу.       Из-за угла ангара, который они только что обогнули, высунулся ствол автоматического карабина, а за ним — волчья морда. Волк осторожно заглянул за угол и, не обнаружив угрозы, вышел сам. За ним последовал второй. Патрульные явно запоздали на вызов своего командира, и теперь они постепенно приближались к затаившемуся отряду Реда. Джуди поудобнее перехватила рукоять пистолета, прекрасно понимая, что с минуты на минуту они заметят их, а дротики с транквилизатором на таком расстоянии бессильны, в отличие от вполне себе убойных пуль из автоматического оружия.       — Жди, «Фокстрот»… — Голос Джейн был на удивление хладнокровен. — Жди… «Гамма», противник на один час, ноль три.       Шедший последним наемник внезапно остановился, вскидывая лапу к шее. С непонимающим выражением морды он посмотрел на дротик, который вытащил из своей шерсти, после чего мешком повалился на траву. Второй волк вообще ничего не успел сообразить, прежде чем рухнул, как подкошенный.       Из-за угла показался Гризелли с пистолетом в лапе. Ред махнул ему лапой, и медведь коротко кивнул.       — Двигаемся, не стоим, — послышался в гарнитуре голос Уолленса.       Объединившись с группой Гризелли, отряд двинулся мимо спящих наркотическим сном волков. Припомнив план фабричной территории, Джуди поняла, что они движутся к следующему вентиляционному оголовку.       Внезапно у всех невыносимо громко завыли гарнитуры; Джуди чуть не подпрыгнула от неожиданности, Ред скривился, резким движением вытащив динамик из уха. Они как раз пересекали крупный участок открытой территории и все как по команде припали к земле, стараясь как можно меньше выделяться на фоне растущих тут и там кустарников. Вой пропал так же резко, как появился, после чего в полуоглохшем ухе крольчихи послышался смутно знакомый голос крупного кошачьего:       — Ну и кого же это к нам несет?       Джуди вспомнила говорившего: это был командир наемников, тигр. Полицейские настороженно молчали, отдав привилегию ответа старшим — Уолленсу и Бобровскому. Однако те тоже не спешили выходить на связь.       — Мисс Хоппс, можете не прятаться. Вы, кролики, пахнете по-особенному. Особенно когда у вас пару недель не было секса.       Джуди покраснела так сильно и резко, что, казалось, ее мордочкой можно было бы пользоваться вместо фонаря. Однако, посмотрев украдкой по сторонам, она не заметила ни одного насмешливого взгляда; напротив, окружающие звери продолжали сосредоточенно контролировать каждый свой сектор. Ред приподнял смоченный слюной палец, и, определив направление ветра, этим же пальцем ткнул в соседнее здание. Джуди показалось, что на мгновение в его глазах все же мелькнула насмешка, когда он скользнул по ней взглядом, проводя через ее позицию мысленную прямую. Однако больше она не смогла ничего такого заметить и кое-как успокоилась.       Стоило кому-то из группы Гризелли попытаться двинуться в сторону указанного Редом цеха, как прямо перед его носом в землю ударила пуля и, срикошетив, с пронзительным визгом улетела куда-то в сторону периметра. Грохот выстрела пришел с небольшим опозданием, эхом прокатившись между зданий заброшенной фабрики. От неожиданности все еще сильнее прижались к земле.       — Я знаю, что вы меня слышите, — произнесла рация голосом тигра. — Предупреждаю: лучше вам отсюда убраться.       Ред осторожно, не делая лишних движений, сменил частоту на рации, висящей у него на поясе.       — «Виски», я «Фокстрот». Что делаем? — на пределе слышимости пробубнил он в микрофон гарнитуры. Приемник рации Джуди был настроен на обе частоты, и потому ответ она услышала.       — «Фокстрот-шесть», я «Виски», — послышался в ее ушке голос Уолленса. — Попробуйте поговорить с ним.       — Но что я ему скажу? — немного испуганно спросила Джуди.       — Придумайте что-нибудь, — усмехнулся наушник. — Нужно потянуть время, пока «Браво» не подтянется.       — Спасибо за наводку, — вмешался голос тигра; из здания донесся еще один выстрел, и рация принялась ругаться голосом Джонсона, шедшего в отряде Буйволсона.       — «Браво-четыре», не засоряйте эфир, — раздраженно сказал Уолленс. — Неизвестный, говорит командир штурмовой группы. Вы окружены. Бросайте оружие и выходите с поднятыми лапами, и мы гарантируем вам справедливый суд.       — Я не стану с тобой разговаривать, — огрызнулся тигр. — Да, мы окружены, но мы будем драться до последнего бойца.       Внезапно Джуди поняла, что если бы наемники хотели драться, то уже давно перестреляли бы их, как куропаток. Не обращая внимания на предостерегающий жест Реда, крольчиха поднялась в полный рост.       — На связи сержант Джудит Хоппс, — произнесла она в микрофон гарнитуры. — С кем я говорю?       — Можете называть меня «Командир», — усмехнулся тигр. — Что вам здесь нужно?       — Мы пришли за одним из наших, — ответила Джуди. — Это лис. Его держат в местных подвалах ваши работодатели.       — Что же, — хрюкнула гарнитура голосом тигра. — Тогда я ему не завидую.       — Позвольте нам забрать его, — продолжила крольчиха. — И тогда вы сможете рассчитывать на смягчающие обстоятельства ввиду помощи следствию.       — А если я откажусь? — издевательски спросил тигр. — Вы у меня на прицеле, мисс Хоппс. Кстати, эти джинсы вам идут гораздо больше, чем полицейская униформа… Все ваши отряды на прицеле моих бойцов.       — А с чего вы взяли, что вы видите все наши отряды? — осведомилась Джуди, коротко взглянув на Реда. Тот понял ее намек и, немного перестроив рацию, начал увлеченно бубнить в микрофон: «„Майк“, я „Фокстрот“. Запрашиваю код „Альфа-пятнадцать“. Требуются четыре „коробочки“, „метла“ и один „чемодан“ по квадрату 94-15-А. Как приняли меня, прием?». Принявший эту галиматью Бобровский подхватил игру: «Вас понял, „Фокстрот“, ожидайте „чемодан“ через три „малых“, „метлу“ и „коробочки“ через десять „малых“. Конец связи».       Здание хранило молчание. Звенящая тишина начинала постепенно угнетать. В голове Джуди назревало понимание того, что фокус не удался. Конечно, куда ей, провинциальной крольчихе, всего год проработавшей в полиции, против опытных наемников? Внезапно она поняла, что все еще представляет из себя отличную мишень, стоя в полный рост посреди продуваемого всеми ветрами фабричного переулка. Однако падать на землю, как советовал это сделать голос разума, она не собиралась: вдруг все же получится и наемники клюнут на пущенную Редом «дезу»?       Внезапно на севере что-то ярко вспыхнуло. Над горизонтом, почти в центре зарева от городских огней появился шар пламени, медленно поднимающийся вверх. Через пару секунд до фабрики докатился грохот взрыва, и Джуди все же инстинктивно бросилась на землю, прикрыв голову лапками. Кто-то из бойцов штурмовых групп удивленно выругался. Одновременно начали пропадать огни города: по частям, резко, словно кто-то выключал невидимые рубильники. Невесть каким образом не разграбленная вандалами трансформаторная будка, находившаяся неподалеку, внезапно перестала монотонно гудеть.       Произошедшее явно обеспокоило окопавшихся наемников. В одном из окон мелькнула волчья морда, и тут же над пустошью прогремел выстрел мощной снайперской винтовки. Голова волка сразу стала вдвое меньше размерами и скрылась в темноте здания.       Как ни странно, это возымело нужный эффект.       — Мисс Хоппс, я «Командир», — прошипела гарнитура голосом тигра. — Не стреляйте, мы выходим.       Ред слегка растерянно пробубнил в микрофон: «„Майк“, я „Фокстрот“, отмена кода „Альфа-пятнадцать“, повторяю, отмена последнего кода!» Он поднялся на лапы и уважительно посмотрел на Джуди, переведя затем наполненный тревогой взгляд в сторону города. Из здания перед ними показалась вереница волков с поднятыми вверх лапами.

***

      Фелиция не стала дожидаться окончания приготовлений мужа: ее помощь больше не была нужна. Выйдя из гаража, она машинально заглянула на кухню и взяла дурманящий напиток. Закурив очередную сигарету, она поспешила к окну. Генри как раз выезжал из гаража, когда она подошла.       Тигрица провожала взглядом мужа, пока тот не скрылся из виду. Не докурив сигарету, она бросила ее в бокал сухого красного: курить больше не хотелось, пить тоже. Тигрица была внешне спокойна, и это ее пугало. Однако чего еще ожидать от хирурга, который ежедневно спасает жизни и иногда видит то, от чего зверь неподготовленный просто упадет в обморок?       Фелиция раньше никогда не видела мужа таким решительным, как сегодня. Генри обычно был тише воды ниже травы, добродушным ботаником, проводящим больше времени с учебниками, нежели с женой. Ее мать часто нарекала тигрице, что Генри был ее недостоин, что он слаб и даже инфантилен. Но Фелиция никогда не придавала этим словам значения: только она рассмотрела в нем ту искру, которая пряталась где-то там, в глубине души, и она искренне полюбила его вместе с этим скрытым огнем. Сейчас же она получила то, о чем давно знала: ее муж, ее Генри, ее тигр был намного храбрее каждого, кто когда-либо смел его упрекать. Она знала, как тигр любит ее, и от этого круговорота мыслей она наконец поняла причину собственных душевных терзаний: любит ли она его настолько, насколько он ее, если она остается спокойной тогда, когда другая бы всю себя извела? Быть может, это она была его недостойна?       Казалось бы, все эти мысли заняли целую вечность, но на деле они пронеслись головокружительным круговоротом прежде, чем тигрица взяла домашний телефон и набрала номер полиции.       — Здравствуйте, это полиция Зверополиса. Что у вас случилось?       — У меня… — Тигрица намеренно говорила с длинными паузами и «испуганно» сопела в трубку. — У меня угнали машину…       — Мэм, вы в порядке? — раздалось с другого конца провода. — Вы не ранены?       — Нет, — «пугливо» ответила тигрица. — Вроде бы нет…       — Хорошо, опишите, что произошло.       — Я… я была у себя дома, ждала мужа с работы и неожиданно услышала, как кто-то ломится в мой гараж! — Тигрица импровизировала на ходу, и у нее неплохо получалось. — Я испугалась, что они хотят ворваться в дом, но они только забрались в гараж и угнали машину…       — Мэм, вы сказали «они». Сколько грабителей там было?       — Я… я не знаю, — призналась Фелиция. — Я видела только одного…       — Хорошо, мэм, я вас понял. Пожалуйста, сообщите мне ваше имя и адрес, а также номер вашей машины.       — Фелиция… Фелиция Сандерс, Клиффсайд авеню, дом 49, — тигрица на мгновение запнулась, — я… я не могу вспомнить номер…       — Фелиция, слушайте меня, вам надо успокоиться. Наш наряд сейчас выедет, и вы сможете рассказать им все подробнее. Только скажите, пожалуйста: каков ваш вид?       Такой вопрос от полицейского сработал как пощечина: что это еще за бред?       — Я тигрица…       Тон голоса полицейского на другом конце провода резко изменился:       — Извините, но согласно новой инструкции полиция не оказывает помощи хищникам в ночное время. Ваши данные хранятся в нашей базе, следователи приедут завтра во время светового дня.       Раздались короткие гудки.       Фелиция не верила своим ушам: теперь хищников вообще за граждан не держат? Она представила, как к ней приносят «тяжелого» маленького олененка, а она равнодушно отвечает, что прием травоядных проходит с завтрака по обед, и добавляет, что обед уже закончился. «Я приму вас завтра между семью и двумя часами» — Фелиция отчетливо представила, как произносит эти слова в морды плачущим родителям и добавляет: «Такова новая инструкция». И представила, как отдает себе отчет в том, что маленький пациент не протянет эти сутки.       Тигрицу охватила самая настоящая ярость, накатившая секундной волной и тут же мигом разбитая волнорезом врачебной уравновешенности. Поднятый со дна сознания ил желчи начал оседать в мутной воде мысли.       А что, если все же этот мир — зеркало? Оно уже треснуло, но хрупкие осколки еще держатся в раме… И их надо выбить, чтобы вставить в нее нечто более прекрасное. Фелиция еще больше утвердилась в том, что ее муж делал все правильно: он уехал выбивать осколки.       Тигрица легла на диван, но не смогла сомкнуть глаз. Тогда она встала и уставилась в свой телефон, думая, стоит ли позвонить мужу. Затем она отложила устройство и начала медленно ходить по комнате. Она не понимала этого, но волновалась и не находила себе места. Пытаясь себя чем-то занять, тигрица даже не заметила, что с момента отбытия Генри прошел час.       Фелиция снова взяла телефон и собралась позвонить мужу, узнать, всё ли у него в порядке, но не успела: неожиданно ночную тишину разорвал громогласный рокот, а весь дом задрожал, будто от землетрясения. Не успела тигрица прийти в себя, как в доме погас свет. Она, подсвечивая экраном телефона, добралась до окна: окружающие дома тоже были погружены в темноту.       Тигрица уже догадывалась, что случилось, но не хотела в это верить: такой взрыв мог нанести городу ужасные раны.       Фелиция развернула экран телефона к себе и обомлела: связи не было. Вернее, столбик индикации сотовой связи и значок мобильного оператора исчезли у нее на глазах.       Тигрица медленно опустила лапу с телефоном. «Что же мы наделали?» — единственное, что пронеслось у нее в голове.

***

      Наемники сложили оружие перед входной дверью в цех и отошли на пару шагов назад, приподняв лапы. Джуди насчитала порядка двух десятков волков. Штурмовые группы осторожно приблизились к ним, не опуская оружия. Вперед вышел тигр; он не стал снимать с плеча автоматическую винтовку, а его набедренная кобура слегка отвисала в сторону под весом пистолета. Он заложил лапы за спину и приподнял морду, глядя на приближающихся зверей сверху вниз.       От этого взгляда Джуди стало немного не по себе. В нем не было ненависти или жалости. Тигр не боялся за себя. Его поза — широко расставленные нижние лапы, разведенные в стороны локти — говорила о другом. Он словно пытался прикрыть собой наемников, стоящих за его спиной.       — Мистер Хант, — проговорил Уолленс.       — Капитан Уолленс, — едва заметно кивнул в ответ тигр. Джуди недоуменно наклонила голову набок и прищурилась. Они что, знакомы? — Ты обещал нам справедливый суд.       — Вообще-то я уже подполковник, — ледяным тоном заметил леопард. — Я сдержу свое слово, когда ты сдашь свое оружие.       Тигр усмехнулся и слегка покачал головой.       — Не думаю, что вам будет польза от меня, если я буду безоружен.       Теперь настала очередь удивляться Уолленсу.       — Польза? От тебя? — Кривая ухмылка перечеркнула морду леопарда. — Я видел, какая от тебя может быть польза.       — Не удивляйся, но ты не прав. — Тигр задрал подбородок. — Я знаю, что вы пришли за мистером Риммером. Хотя мисс Хоппс здесь совсем по другой причине. — Он перехватил внимательный взгляд крольчихи и продолжил. — Не надо держать меня за дурака, я догадлив. Если вы хотите знать, какая от меня может быть польза, то прошу следовать за мной.       Тигр повернулся и уверенно направился ко входу в здание. Наемники, не опуская лап, расступились.       — Отряд «Браво», остаетесь снаружи и следите за этими ребятами, — распорядился Уолленс, после чего кивнул Бобровскому и Сэвиджу. — Остальные — со мной.       Шедший впереди Ред слегка замешкался перед входом в цех. Наемники стояли справа и слева, и, хоть их лапы были подняты, а оружие лежало в недосягаемости, лис небезосновательно ожидал какой-нибудь пакости.       — Вольно! Разойтись! — послышалась из темноты команда тигра, и волки послушно отступили в стороны, сразу же устраиваясь поудобнее под стенами здания. — Не беспокойтесь, я не собираюсь хитрить. Это удел таких рыжих плутов, как ваш сапер.       Ред прижал уши и прищурился.       — Да-да, сэр, мои ребята видели вас у забора. Если бы с вами не было их сородичей, вы остались бы там.       Фыркнув, лис нырнул в темноту дверного проема. За ним последовали остальные.       У спуска в бомбоубежище процессию встретили трое волков, к удивлению Джуди с автоматическими винтовками в лапах. Мистер Хант успокаивающе махнул лапой, и стволы винтовок уставились в пол.       — Мистер Хант, я начинаю нервничать, — заметил Уолленс. — Вы сказали, что сдаетесь, но при этом часть ваших подчиненных остается при оружии. Скажите, почему?       — Вот почему, — ответил тигр и, нагнувшись, перевернул какой-то мешок, лежащий на полу. Присмотревшись, Джуди с содроганием увидела тело волка в черной военной экипировке. Рядом с ним лежал еще один, чуть поодаль виднелся третий. Теперь стал заметен еще один наемник — он сидел на бетонном блоке в стороне, баюкая забинтованную переднюю лапу.       — Они успели вырваться до того, как мы заперли дверь, — послышался голос мистера Ханта. — Не знаю, что произошло внизу, но я не помню, чтобы эти парни бросались на своих.       Включив фонарик, Уолленс осмотрел тело убитого наемника. Он умер от огнестрельных ранений, но на его теле также виднелось несколько укусов.       — Хорошо. Что ты предлагаешь? — посмотрел на тигра леопард.       — На этих дверях электрические замки, — спокойно сказал мистер Хант. — И на всех остальных выходах из подземелья — тоже. Пока что их питает резервный генератор, но он не рассчитан на длительную работу, так что скоро все выходы откроются. И тогда толпа таких же, как эти, — тигр пошевелил лежавшее под его лапами тело, — вырвется на свободу. Сколько их — я не знаю, но на момент пропажи связи там была пара десятков моих ребят. Плюс подопытные, если им удалось вырваться.       Тигр поднял взгляд. Кошачьи глаза сверкнули в темноте зеленым.       — Я предлагаю вам помощь. Мои подчиненные заблокируют все известные нам выходы из подземелья и будут удерживать их сколь угодно долго. В обмен я хочу свободу. Для меня и моих ребят.       Уолленс задумчиво покачал головой.       — Ты знаешь себе цену, — проговорил он. — Что ж, будь по-твоему. Но у меня есть одно условие.       — Какое?       — Один из твоих зверей должен будет пойти с нами. Мы спускаемся вниз. Прямо сейчас. Нам нужен проводник.       — Нет проблем, — ухмыльнулся тигр и рявкнул: — Салли! Ко мне, живо!       Через пару мгновений перед мистером Хантом навытяжку стоял один из волков. Следом примчался Джонсон, которого Буйволсон, видимо, отправил на всякий случай.       — Идешь с ними, — приказал тигр. Уолленс посмотрел на растерянного полицейского и передал по рации Буйволсону, что все в порядке. Тигр тем временем передавал по радиосвязи указания своим подчиненным. Несколько волков с винтовками наперевес появились из темноты, и Джуди немного напряглась. Однако Уолленс оставался спокойным, и она кое-как взяла себя в лапы.       — Мистер Буйволсон остается за старшего, — сообщил леопард мистеру Ханту. — Вы переходите в его подчинение.       Тигр сдержанно кивнул.       — Мисс Хоппс, вы тоже останетесь здесь, — повернулся Уолленс к Джуди. Та непонимающе вскинула брови.       — Это еще почему?       — Вы сами говорили, что не ориентируетесь внизу. Подчиненный мистера Ханта больше подходит на роль проводника.       — Но, сэр… Я же умею стрелять! Лишний ствол вам не помешает…       — Мисс Хоппс, это приказ.       — Я не подчиняюсь вашим приказам! — категорично заявила крольчиха. — И мистеру Буйволсону тоже не подчиняюсь! Он в отставке, а я отстранена! Так что я могу идти куда захочу и делать что захочу!       — В таком случае, — в голосе Уолленса скользнули стальные нотки, — вы подлежите выдворению с места проведения спецоперации как самовольно проникнувшая сюда гражданская морда.       — Вы думаете, я не найду способа пробраться внутрь?.. — вспылила Джуди, топая лапкой по полу; в этот момент ей на помощь пришел Джек.       — Сэр, я хотел бы, чтобы она пошла с нами, — вмешался он. — Под мою ответственность.       Уолленс смерил кролика тяжелым взглядом.       — Хорошо, — неохотно сказал он и отошел к Бобровскому. Джуди с благодарностью посмотрела на Джека.       — Спасибо, — тихо сказала она.       — Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — сухо ответил кролик. — Там может быть очень опасно. Ты уверена, что хочешь идти туда?       — Я уверена, — твердо сказала Хоппс. — На мне висит долг. Пора заплатить.

***

      Узкие лучи фонарей выхватывали из мрака бетонные ступени. Наемник шел первым, за ним — Уолленс и Бобровский, глядя соответственно через его левое и правое плечо, с дротикометами наготове. Следом спускались Рыкинс, Волкас и Джонсон, вызвавшиеся сопровождать группу. Замыкающими шли Джуди и Джек.       С каждым шагом воздух становился все тяжелее. Хищники начали раздраженно принюхиваться. Джуди внезапно поняла, что это был за запах. Так пахла свежая кровь, от вида которой крольчиху чуть не вывернуло на одном из ее первых задержаний. Джуди посмотрела на Джека, но не заметила в его глазах ни капли беспокойства: похоже, кролик за свою жизнь повидал и не такое.       Догадка Хоппс подтвердилась, когда лестничные пролеты кончились и группа вышла в длинный коридор, по бокам которого виднелись два ряда металлических дверей в кирпичных стенах, явно сооруженных гораздо позже самого бомбоубежища. Казалось, дышать здесь было абсолютно невозможно: вентиляция не работала, и тяжелый запах, отдающий железом, вызывал желание заткнуть нос. Зато было освещение: синие дезинфицирующие лампы тускло светили над каждой дверью, а под потолком висели красные аварийные плафоны. «Видимо, резервный генератор обеспечивает лабораторию только светом, чтобы персонал смог выбраться наружу», — автоматически отметила Джуди. Этот красно-синий свет делал открывшуюся перед ними картину немного нереальной и оттого еще более отвратительной: мелкие брызги кажущейся черной крови на стенах, широкая кровавая полоса на полу — видимо, там кого-то тащили волоком. У самой лестницы неподвижно лежал темный силуэт в белом с кровавыми пятнами халате.       Отряд остановился у самого выхода с лестницы. Им предстояло пересечь первый уровень убежища и спуститься еще на один этаж вниз — именно там, по словам наемника, располагался кабинет мистера Риммера. Джуди осторожно высунулась из-за широкой спины Джонсона, чтобы узнать причину задержки, и уперлась взглядом в сверкающие в свете фонариков глаза крупного волка.       Зверь был облачен в такую же черную военную форму, что и наемники мистера Ханта: видимо, он был из свободной смены караула, которая сейчас должна была отдыхать. Об этом говорило отсутствие при нем оружия и разгрузочного жилета. Волк стоял на четырех лапах и яростно хлестал себя хвостом по бокам; из оскаленной пасти капала слюна и пена. Все это Джуди успела заметить за мгновение до того, как зверь, рыкнув, бросился на нее.       Появление крольчихи в поле зрения волка сработало как детонатор: если до этого он еще размышлял, стоит ли нападать на такую большую стаю крупных хищников, то теперь его явно гнал вперед голод. Волк метил в правую сторону — именно с этой стороны высовывала голову Джуди. Наемник, шедший в голове отряда, испуганно отшатнулся: ему не дали никакого оружия. Бобровский, державший свой пистолет с транквилизатором наготове, оказался не готов к такому повороту и тут же полетел на пол от мощного удара передними лапами волка в грудь. Уолленс молниеносно развернулся, но тут же озадаченно опустил оружие, боясь попасть в коллегу. Тем временем волк, не задерживаясь, рванулся дальше, оттолкнувшись от груди поверженного рыся, — когти с противным скрежетом прошлись по пластинам бронежилета, — и в этот момент его заключил в свои объятия Джонсон, одновременно поворачиваясь всем телом вправо и падая на пол.       Лев был намного крупнее волка, но одичавший руководствовался инстинктами, и это у него получалось немного быстрее. Осознав, что добыча ускользает, волк принялся изо всех сил вырываться из захвата. Задние лапы рванули когтями низ бронежилета, и если бы не «шторка», защищающая паховую область, то полицейский остался бы без детей. Волк рычал и щелкал зубами возле самого львиного уха: Джонсон изо всех сил выворачивал шею, иногда даже под не совсем естественными углами, лишь бы не дать волку укусить себя.       — Какого хрена вы стоите?! — взревел он. — Вырубите его уже!       К барахтающимся на полу зверям подскочил Рыкинс и с размаху воткнул пониже спины волка дротик с транквилизатором. Движения наемника сразу стали замедляться, он жалобно заскулил. Джонсон продолжал держать его до тех пор, пока он не перестал дергаться, после чего с ненавистью отбросил от себя неподвижное тело.       — Вот чертов песий сын, — ругнулся лев, вставая с пола и вытирая забрызганное слюной волка ухо, после чего недоуменно посмотрел на свою лапу, измазанную в крови. — Это еще что за хрень?.. Укусил-таки, подонок…       — Некогда, господа, некогда, — нетерпеливо произнес Бобровский, бросая полицейскому перевязочный пакет. — На, перемотайся. Сколько длится действие транквилизатора?       — Около часа, сэр… — Джуди было неловко, что фактически из-за нее Джонсон пострадал.       — Отлично. — Уолленс пристально посмотрел вглубь коридора, где послышалось рычание и замелькали какие-то тени. Стычка с одичавшим волком наделала слишком много шума. — Хотя бы одним придурком меньше. Приготовились, у нас гости!       Джуди крепче стиснула в лапке рукоять пистолета. Кроликов, как самых маленьких, вместе с наемником-проводником поместили в середину группы; замыкающим встал Джонсон, торопливо обматывающий голову бинтом из перевязочного пакета. Джек хотел было возмутиться, настаивая на том, что по уровню подготовки он не уступает ни Уолленсу, ни Бобровскому, ни тем более копам, но Волкас красноречиво показал ему глазами на безоружного волка и на Джуди, и кролик сразу же умолк.       — Готовы? — вполголоса спросил Уолленс. — Вперед. Смотреть по сторонам, огонь открывать по усмотрению.       А потом начался кавардак. Сразу пять или шесть крупных волков, бывших, судя по уцелевшему снаряжению, наемниками, атаковали медленно двигающийся отряд. В узком коридоре бомбоубежища было тесно, но это обстоятельство существенно облегчало оборону: одичавшие могли атаковать только с фронта.       Уолленс и Бобровский, грудью встретившие атакующих, смогли первыми же выстрелами уложить двоих. Однако потом они одновременно крикнули «Перезарядка!» и почти синхронно выщелкнули магазины дротикометов. Оказалось, что дротики с транквилизатором имели очень нестабильную траекторию и попасть ими в быстро движущегося хищника, тем более в темноте, можно было только чудом. К тому же действие транквилизатора не было мгновенным. Агенты сразу же припали к полу, чтобы не закрывать сектора обстрела идущим за ними Рыкинсу и Волкасу, которые, благодаря своему опыту использования дротикометов, смогли на пару подстрелить еще двоих одичавших. И тут пистолет в лапах Волкаса затих, бессильно вздохнув остатками газа в газовом баллоне: видимо, в его магазине была утечка. Волк недоуменно посмотрел на ставшее бесполезным оружие и едва успел пригнуться от прыгнувшего на него последнего наемника. Рыкинс, подстреливший к тому времени еще одного одичавшего, прекратил огонь, чтобы не попасть по своим.       Волк перемахнул через отряд, мягко приземлился на лапы и молниеносно развернулся, глядя налитыми кровью глазами на Джуди и Джека. Безоружный наемник сжался за их спинами, и Уолленс, справившийся наконец с перезарядкой своего пистолета, за шкирку вытащил его из кольца копов.       — Джонсон, отойди в сторону, ты мешаешь мне целиться, — напряженно проговорил Рыкинс. — Джонсон!       Лев, остановившийся за пару шагов до этого и стоявший теперь между одичавшим волком и группой, словно оглушенно тряс головой. В его взгляде читалось недоумение, время от времени его морду искажала гримаса боли. Повязка на прокушенном ухе пропиталась кровью.       — Джонсон! Черт, хватит придуриваться!       Внезапно Джуди поняла, что одичавший волк не обращает на льва никакого внимания, словно его не существует. Тем временем лапы полицейского подогнулись и он упал на пол, закатив глаза. Линия огня освободилась, и Рыкинс сразу же всадил в приготовившегося к прыжку волка остатки магазина дротиков.       Джуди, несмотря на предостерегающий возглас Джека, бросилась к лежащему на полу Джонсону. Льва трясло словно в лихорадке, язык был вывален из приоткрытой пасти.       — Что это с ним? — недоуменно спросила крольчиха. Сэвидж пожал плечами. Джуди пощелкала над уцелевшим ухом льва пальцами, на что тот никак не отреагировал.       — Черт, — ругнулся Уолленс. — Так, ладно, нам некогда. Занесите его вон в то помещение, на обратном пути заберем.       Рыкинс и Волкас с трудом подняли Джонсона, который к тому времени перестал дергаться, и затащили в одну из открытых дверей, взгромоздив его там на стоящую у стены каталку.       Волк-проводник тем временем повернулся к Уолленсу и с непонятной паникой в голосе спросил:       — Его укусили?       Уолленс с раздражением посмотрел на наемника.       — Ты же сам все прекрасно видел.       — Черт, — словно констатируя неизбежное, прошептал волк. — Нужно уходить. Слышите? Мы должны валить отсюда! — его голос сорвался на крик.       — Отставить панику! — рявкнул Бобровский, встряхивая волка за шкирку. — Никто никуда не уходит!       — Отпусти! — взвыл наемник, дергаясь в его лапе, словно нашкодивший второклассник. — Нет! Я не хочу!..       Внезапно тускло горящие аварийные лампы плавно моргнули, затем еще и еще. Аварийный генератор продержался еще пару секунд, после чего красный свет, заливавший коридор, пропал. Следом погасли и синие дезинфицирующие лампы.       — Генератор накрылся, — мрачно проговорил Уолленс. — Нужно спешить.       — Да идите вы! — Вопль наемника разорвал тишину. Волк вывернулся из лапы Бобровского и метнулся в темноту бокового прохода.       — Стой! — крикнул рысь и вскинул пистолет, но наемник уже скрылся за углом. Джек сорвался было с места, но был остановлен взмахом лапы Уолленса.       — Да что же за нахрен?.. — Леопард явно был рассержен произошедшим. — Не успели войти на объект, а уже двоих потеряли! И куда нам теперь без проводника?       — Потеряем еще, если не будем осторожнее, — мрачно заметил Бобровский. — Для начала надо спуститься на этаж ниже, а там посмотрим.       Рыкинс и Волкас вернулись, и отряд в прежнем порядке двинулся дальше. Замыкающим теперь был Джек, и именно он через несколько метров услышал тихое рычание, донесшееся из того бокса, где они оставили Джонсона. Рык принадлежал льву.       — Ребята, — пробормотал кролик, и все сразу повернулись к нему. — У нас проблемы.       Громогласный рев дикого льва разнесся по бомбоубежищу. Волкас от неожиданности прижал уши.       — Твою-то мать, — разом севшим голосом проговорил Уолленс. — К бою! Приготовиться!       Львиный рык приближался. Хищник не спешил, будто понимая, что вкусно пахнущая кроликами добыча никуда от него не денется. Рыкинс и Волкас синхронно проверили свои пистолеты — у обоих оставалось не больше десятка дротиков с транквилизатором на двоих. Огнестрельным оружием они еще не пользовались, но боезапас составлял по паре магазинов к пистолету у каждого члена отряда. Джуди с тоской подумала, что в пылу споров они совсем забыли пополнить запас боеприпасов на поверхности, у наемников. Хотя едва ли у них нашелся бы транквилизатор, а убивать своего коллегу никто в отряде не горел желанием.       Внезапно львиный рев подхватила пара волчьих глоток откуда-то из бокового прохода. Тоскливый вой голодных волков прокатился по подземелью. Волкас резко повернул голову на звук и задрал морду, собравшись уже на рефлексах завыть в ответ, но Рыкинс вовремя подскочил к нему и стальной хваткой сжал его челюсти.       — Контакт! — заорал Бобровский и первым открыл огонь из пневматики. Джуди всмотрелась в темноту коридора, но так и не смогла увидеть, в кого он там стрелял. Однако ни один из его выстрелов не достиг цели; дротики были потрачены зря. Луч фонаря осветил приготовившегося к прыжку льва; три дротика торчали из его бронежилета, зацепившись смятыми иглами за ткань.       — Справа! — раздался возглас Уолленса, и над ушком Джуди оглушительно рявкнул огнестрельный пистолет Джека. Выскочивший из бокового коридора волк споткнулся и полетел на пол. В ту же секунду Джонсон прыгнул.       Вес бронежилета не позволил ему правильно рассчитать силы, и потому он приземлился на лапы в паре метров от отряда, тут же приготовившись к следующему прыжку. В последнюю секунду перед этим Джек схватил Джуди за шкирку и всем весом обрушился на дверь в стене рядом с ними. Та распахнулась; кролики ввалились в темный бокс. Сэвидж в падении выпустил еще несколько пуль в дверной проем, но от встряски, к своему великому позору, попал лишь в стальной дверной косяк.       Лев резко повернулся в сторону бокса, куда сбежала от него добыча. Этого хватило Рыкинсу и Волкасу, чтобы открыть огонь. Они выпустили все оставшиеся у них дротики, но лишь два из них попали в незащищенные бронежилетом лапы. Лев дернул лапами, словно отмахиваясь от кусачих мух, и тут же со слабым ворчанием растянулся на полу: двойная доза транквилизатора отключила его почти мгновенно.       — Вот черт! — в сердцах выдохнул Волкас. — Надеюсь, мы не сильно ему навредили…       — Зато он мог сильно навредить нам, — мрачно констатировал Уолленс. — Агент Сэвидж, вы в порядке?       — Да, сэр! — послышался голос кролика из бокса.       — Стойте! — внезапно произнес Бобровский, осторожно подходя к боковому проходу. — Я слышал вой двух глоток…       Выскочивший из темноты дикий волк сбил его с лап; рысь покатился кувырком, судорожно пытаясь вдохнуть. Волк приземлился на все четыре лапы и, мгновенно сориентировавшись, бросился на Рыкинса и Волкаса — конкурентов в бою за право обладать добычей.       Копы лишь синхронно переглянулись: пистолеты с транквилизатором у обоих были пусты. Волк бросился на Рыкинса и одним движением прокусил ему горло. Полицейский захрипел, захлебываясь собственной кровью, и повалился на пол. Волкас попятился, дергая из кобуры огнестрельный пистолет, но тут же оказался сбитым с лап. Приглушенно хлопнули выстрелы; на спине дикого волка расцвело несколько кровавых пятен, и зверь, заскулив, отвалился в сторону от окровавленного копа.       Уолленс, не стрелявший из опасения попасть в своих, бросился к нему, но было уже поздно. Волкас умирал, кровь брызгала на его грудь при каждом приступе булькающего кашля: наемник прокусил ему шею.       — Я… не… — прохрипел он. — Я не жилец… При… прис-с-стрелите… меня…       Леопард плотно сжал губы и прищурился, положив лапу на голову умирающего. Что ж, последняя воля…       Грохот выстрела прокатился по подземелью. Бобровский судорожно вдохнул и посмотрел на свой бронежилет. На его груди красовались шесть мощных царапин от когтей волка.       — Надо спешить, — спокойно сказал Уолленс, вставая на лапы. Темнота наполнилась топотом и приглушенным рычанием. — Агент Сэвидж, вы там что, заснули?       Остатки отряда скатились по бетонным ступеням лестницы и выскочили на нижний уровень лаборатории. Выход с лестничной клетки когда-то перекрывался квадратной гермодверью; она и сейчас была на месте: было непонятно, как ее не сняли пильщики металла. Похоже, они просто не захотели тащить ее по узким лестничным пролетам, а разрезать ее на месте было слишком накладно. Пропустив мимо себя Джуди и Джека, Уолленс и Бобровский схватились за запорный штурвал на двери и, упираясь лапами в пол, изо всех сил потянули его на себя. Ржавые петли протяжно заскрипели, заглушив даже приближающийся звериный рык; одичавшие явно осторожничали: узкие лестничные пролеты без перил не располагали к быстрому передвижению. В итоге дверь тяжело ударилась в истлевшую резину уплотнителя перед самым носом черного как сама темнота пантера, который одним прыжком перемахнул короткую лестничную площадку. Снаружи послышался разочарованный рев и скрежет когтей по ржавому металлу. Перестраховываясь, Уолленс с трудом провернул штурвал, заперев дверь.

***

      Риммер не был похож ни на один известный Джуди вид млекопитающих. Будучи гибридом, он унаследовал от своих родителей лишь некоторые внешние признаки, которые сплелись в нем самым причудливым образом. Длинное худощавое тело с короткими лапами, морда, похожая на заячью, но бывшая несколько длиннее чем обычно, лисьи уши, так же неестественно вытянутые в длину. Хвост химика был среднего размера, пушистый, как у лисиц. В приоткрытой пасти виднелись вполне хищнические клыки. Но самым заметным был окрас шерсти — рыжий с серыми пятнами. Джуди с ужасом подумала, что их с Ником возможные дети будут выглядеть так же, но от этих мыслей ее отвлек слабый стон Риммера.       Химик выглядел очень паршиво. Насквозь мокрая от пота шерсть на морде топорщилась; его заметно лихорадило. Поперек его груди пролегли страшные рваные раны, явно бывшие следами когтей крупного хищника. Хотя ребра защитили легкие и сердце от повреждений, он уже потерял достаточно много крови, а малейшее движение и даже попытки нормально вдохнуть причиняли ему страшную боль. Края ран нехорошо посинели: было похоже, что началось заражение.       — Мистер Риммер? — полуутвердительно спросил Уолленс. Химик лежал на полу, привалившись к письменному столу посреди кабинета. Он приподнял голову и попытался сфокусироваться на леопарде. Уолленс сделал шаг, но внезапно из-за его спины метнулась вперед маленькая серая тень.       — А, мисс Хоппс… — Голос химика был едва слышен. — Вы… Вы все же вернулись. Похвально…       Джуди с трудом заставила себя поднять взгляд от развороченной груди Риммера и посмотреть ему в глаза с самым суровым выражением, на которое она была способна в этой ситуации.       — Где мой лис? — стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила она. — С ним все в порядке?       Уголки пасти Риммера дрогнули и немного приподнялись.       — Он в оп… операционной, — запинаясь и хватая пастью воздух, прошелестел он. — Это… Это в соседнем крыле. Проход рядом с м-моим кабинетом.       Джуди резко повернулась на месте и рванула обратно в коридор. Она узнала все, что ей было нужно. Сейчас она найдет Ника, они выберутся на поверхность… Но почему Риммер улыбался?       — Я бы не с-советовал вам туда ходить, мисс Хоппс, — донесся до нее тихий голос химика. — Если. Если вам дорога ваша жизнь…       Крольчиха резко затормозила у самой двери и обернулась.       — Там одичавшие? — выдохнула она. — Это они ранили вас? Надеюсь, операционная закрыта? Ник не пострадал?       — О, вам нужно бояться вовсе не одичавших… — прошелестел в ответ Риммер. — Это мистер Уайлд оставил мне этот подарочек…       Фиалковые глаза Джуди широко распахнулись. Не обращая внимания на находившихся в кабинете зверей, она что было прыти помчалась к темнеющей неподалеку открытой двери. Бобровский проводил ее внимательным взглядом и снова повернулся к истекающему кровью химику.       — Джуди, стой! — Джек попытался было схватить Хоппс за лапку, но чуть не полетел на пол от резкого рывка. — Подожди меня!       Крольчиха не обратила на него внимания, пулей пролетая через дверной проем; очутившись в очередном коридоре с рядами закрытых боксов, она принялась заглядывать во все окна по очереди.       Дверь одного из помещений была приоткрыта, от нее по полу протянулась узкая кровавая полоса: видимо, ее оставил за собой раненый Риммер. Джуди осторожно толкнула толстую бронированную дверь и оказалась в заставленном медицинским оборудованием боксе.       Посреди операционной стоял спиной к ней лис в больничной накидке, застегивающейся сзади. Дрожащие лапы едва держали худое тело перпендикулярно полу; бывший некогда пышным рыжий хвост вяло висел, изредка подрагивая. На затылке лиса виднелась примотанная бинтом ватная «подушка», бурая от впитавшейся крови. Треугольные уши шевельнулись, уловив едва слышный скрип двери, и зверь неловко повернулся.       — Ник! — ахнула Джуди, не в силах сдвинуться с места.       Она с содроганием рассматривала такую родную, но так изменившуюся морду. Шерсть местами была опалена, а местами вообще слезла, обнажив обожженную, розовую кожу. Глаза лиса были широко раскрыты, покраснели, зрачки болезненно расширились. С края пасти стекала тонкая струйка вязкой слюны.       — Ник… Что… Что он с тобой сделал? — всхлипнула Джуди, обратив внимание на лапы лиса, а точнее, на иссиня-черные протезы, служившие ему конечностями. Стальные конструкции входили прямо в покрытые розовой кожей предплечья, из которых торчали тонкие трубки и металлические тросики в силиконовой оболочке. Лапы крольчихи дрогнули, и она судорожно оперлась на оказавшийся рядом пластиковый ящик.       Оскалившийся было лис при звуках ее голоса недоуменно вскинул уши. Он явно хотел напасть, но что-то его останавливало. Влажный нос жадно втягивал воздух.       — Ник… — прошептала Хоппс, видя, что лис не узнаёт ее. — Это же я. Джуди. Ты… ты не помнишь меня?..       Ник молчал, судорожно втягивая ноздрями запах крольчихи. Он сделал неуверенный шаг, затем второй. Окровавленные стальные когти на пальцах протезов тихо скрежетали друг об друга. Джуди нутром чувствовала исходящую от хищника опасность, но разум приказывал ей стоять на месте.       — Давай же. Вспомни меня, — шептала она. Лис подошел еще ближе, судорожно пытаясь удержать равновесие.       — Джуди… — послышался хриплый голос. Крольчиха всхлипнула и неуверенно улыбнулась.       — Да, Ник, это я. Я пришла за тобой.       — Джуди… — повторил Ник, широко раскрытыми глазами глядя на нее и с шумом вдыхая ее запах.       — Джуди!       — Джек, стой! — запоздало воскликнула Хоппс, но было уже поздно. Мгновенно перенеся взгляд на вбежавшего в операционную кролика, лис угрожающе зарычал и упал на все четыре лапы. Не успевший затормозить Сэвидж перекатился через него. Лязгнули челюсти, едва не отхватив Джеку хвост. Молниеносно повернувшись, Ник прыгнул вслед за кроликом; от его медлительности и неуверенных движений не осталось и следа. Хищник погнался за добычей.

***

      Уолленс не спешил. Он никогда не был поклонником жестких методов допроса, но здесь его величество случай сделал все за него. Опустившись на одно колено над раненым, он посмотрел в широко раскрытые глаза Риммера, мимоходом отметив, что его правая лапа в двух местах была прокушена почти до кости; агент по следам челюстей определил, что укусы принадлежали тому вомбату, труп которого сейчас остывал рядом с дверью кабинета.       — Как говорят ваши коллеги, Леонид, «не рой другому яму», — произнес леопард, обращаясь к стоящему в стороне с пистолетом в лапе Бобровскому. — Мистер Риммер, вы неплохой специалист в области химии и медицины, а потому знаете, что сейчас будет. Когда адреналин, выброшенный в вашу кровь, полностью переработается, вы почувствуете такую боль, по сравнению с которой ваши ощущения сейчас покажутся легким пощипыванием. Мне даже не придется применять какие-либо спецсредства, чтобы развязать вам язык, — достаточно всего лишь не делать вам инъекцию обезболивающего, и вы сами выложите передо мной все, что мне нужно.       Уолленс наклонился к раненому ближе и, чеканя каждое слово, спросил:       — Где документация на препарат ANH-965 и антидоты?       Трясущийся химик с трудом растянул морду в кривой ухмылке.       — А вам… зачем?..       Тихий дрожащий голос Риммера прервался мучительным стоном, когда Уолленс ткнул когтистым пальцем прямо в кровоточащую рану на груди химика, не побрезговав испачкаться в крови. Бобровский поморщился, глядя на эту экзекуцию.       — Ответ неправильный, — ласково промурлыкал леопард. — Попробуем еще разок.       Химик судорожно сжал челюсти и зажмурил глаза. Как и сказал Уолленс, его разум начала постепенно заполнять жуткая боль в груди и лапе.       — В сейфе… синяя папка, — трясущимися губами прошептал Риммер. — Антидоты… там же. В нижнем ящике… Прошу… А-а-а-х-х-х…       Гримаса нестерпимой боли исказила его морду, и он затрясся, словно в припадке. Уолленс молниеносным движением достал из армейской аптечки шприц-тюбик с обезболивающим и всадил его в лапу химика прямо сквозь рукав лабораторного халата. Подождав, когда Риммер перестанет дергаться и стонать, он пощелкал пальцами перед его расширившимися зрачками и, убедившись, что зверь реагирует на раздражители, продолжил:       — Код от сейфа?       Химик посмотрел на него слегка осоловелым взглядом: Уолленс комплектовал аптечку под себя, и бывшему гораздо меньше него Риммеру доза обезболивающего оказалась немного великовата.       — Отсосешь, — прохрипел он. Под действием промедола боль в груди и прокушенной лапе ушла, и химик зашевелился, делая слабую попытку встать.       — Ответ неправильный, — Уолленс с досадой почесал затылок. Он только что потерял свой главный козырь: промедол будет действовать еще долго, а сидеть здесь до конца времен ему вовсе не хотелось.       — Может быть, я попробую? — внезапно подал голос Бобровский. Рысь подошел поближе, не выпуская из лап свой пистолет. — Мистер Риммер, а вы знаете, что Меркурий светит красным на закате?       Морда химика вытянулась; круглыми от удивления глазами он посмотрел на Бобровского.       — Что?.. — Уолленс, прищурившись, поднял голову и уперся взглядом в ствол пистолета. — Леонид, что ты…       Грохнул выстрел, и во лбу леопарда образовалось аккуратное отверстие; его затылок плеснул красным, разбрасывая мозги и осколки затылочной кости. Уолленс дернулся и, закатив глаза, мешком осел на пол рядом с ошарашенным таким поворотом событий химиком.       — Код от сейфа? — нетерпеливо повторил фразу Уолленса Бобровский, переведя прицел на Риммера.       — Два, три, три, девять, семь, ноль, — пролепетал тот. — Желтая папка. Синяя заминирована.       Хмыкнув, рысь зашел за письменный стол, где сразу же обнаружил дверцу сейфа. Порывшись внутри, он достал указанную Риммером папку и небольшой чемоданчик. Пристально посмотрев на химика и получив утвердительный кивок головой, Бобровский открыл его. Внутри в углублениях специального мягкого наполнителя обнаружилось несколько десятков ампул: часть с жидкостью ядовито-зеленого цвета, часть — с чем-то бесцветным.       — Первая партия сыворотки тоже там, — произнес химик. — Прошу заметить, гораздо раньше срока.       — Отлично, — улыбнулся рысь, убирая папку с документами в чемодан. — А сейчас будет немного больно…

***

      — Ник, нет!       Забыв обо всем, Джуди сломя голову прыгнула на спину лиса, в последний момент отведя в сторону его морду; клацнули зубы, совсем немного не дотянувшись до Джека. Крольчиха крепко обхватила лапками тощее тело Ника и с силой рванулась в сторону. Хищник полетел кувырком, подмяв под себя Хоппс. Страшные когти протезов полоснули по стоявшему рядом пластиковому контейнеру, оставив на нем глубокие борозды; с ящика посыпались куски полиэтилена и мелкий хирургический инструмент.       От удара об пол Джуди разжала захват и откатилась в сторону, приложившись затылком об стойку хирургического стола. Ник дернулся и вскочил на лапы. Глухой рык вырвался из-за сжатых челюстей; лис внимательно посмотрел на сжавшуюся крольчиху. В его взгляде не осталось ничего присущего разумному существу. Он припал грудью к полу, приготовившись к прыжку, но в этот момент сзади на него прыгнул Джек.       Ник резко встал на задние лапы, стремясь сбросить с себя незваного «ездока», но кролик крепко вцепился в него, обхватив нижними лапками его тело чуть выше пояса, а верхними схватившись за болтающийся на худой шее ошейник. Лис со всего маху упал на спину; Джек сдавленно крякнул, но лап не разжал.       — Транк… Транквилизатор! — задыхаясь, крикнул он. — Джуди! Скорее!       Крольчиха хлопнула себя по бедру — кобура была пуста. Рукоятка пистолета выглядывала из-под хлама, сброшенного с ящика. Уворачиваясь от лап Ника, Джуди бросилась к оружию, но удар задней лапы лиса отбросил пистолет далеко в сторону. Оружие скользнуло по бетонному полу и звонко стукнулось об стальной порог двери. В тот же миг Нику удалось-таки стряхнуть с себя Джека. Рыкнув, он вскочил на лапы и одним прыжком настиг крольчиху.       Джуди рывком повернулась на спину и вскрикнула. Истекающая слюной лисья пасть нависла над ее мордочкой. Ник скалился и рычал; широко расставив лапы, он стоял над добычей. Фиалковые глаза крольчихи распахнулись в немом крике, и Ник, наткнувшись на них взглядом, внезапно перестал скалиться, недоуменно махнув хвостом. Внезапно его морда рванулась вперед, и Джуди снова вскрикнула, когда влажный нос лиса ткнулся в ее щеку.       В операционной повисла тишина. Ник медленно заваливался набок, его лапы слегка подрагивали, будто в агонии. Он весь словно превратился в большую рыжую куклу с подвижными суставами; живыми остались лишь глаза. Они неотрывно смотрели на тяжело дышащую Джуди.       Как только страшный протез справа оторвался от пола, Хоппс перекатилась и вскочила на лапки. Позади упавшего набок лиса осторожно поднимался с пола Джек, держа правую верхнюю лапку слегка на отлете.       — Ушибся немного, — будто извиняясь, сказал он. — Не каждый день приходится бить лиса по затылку…       — Ник! — Джуди, забыв, что пару секунд назад лис собирался растерзать ее, упала перед ним на колени. — Ник, ты слышишь меня?       Лис не двигался. Лишь его зеленые глаза с неестественно расширенными зрачками все так же неотрывно смотрели на нее.       — Ник!.. — Крольчиха всхлипнула, уронив голову на грудь и ткнувшись лбом в его щеку.       — Как драматично! — послышался чей-то голос от двери. В дверном проеме стоял Бобровский, придерживая едва держащегося на лапах Риммера. В его лапе виднелся пистолет с транквилизатором, направленный на Джуди. На полу рядом с ним стоял небольшой пластиковый чемоданчик.       — Леонид?.. — недоуменно прищурился Джек. Рысь хмыкнул и вдруг с силой толкнул Риммера вперед. Химик сдавленно вскрикнул и всем телом обрушился на Сэвиджа, сбивая его с лап. Воспользовавшись замешательством Джуди, Бобровский резко метнулся вперед, схватив Ника за загривок. Хлопнул выходящий из ствола пистолета воздух, и лис уронил голову на грудь; в его плече торчал дротик с транквилизатором. Ствол пистолета снова нацелился на не успевшую среагировать Джуди. Теперь Бобровский прикрывался безвольно повисшим в его лапе Ником, словно живым щитом.       Ему было от чего прикрываться. Выбравшись из-под придавившего его Риммера, Джек выхватил из кобуры огнестрельный пистолет и уже прицелился в агента. Дротикомет полетел на пол, вместо него в лапе Бобровского появился короткий нож, который он просунул под морду Ника, приставив его к его горлу.       — Не стоит, мистер Сэвидж, — спокойно заметил рысь. — Если вам не дорог этот лис, то подумайте хотя бы о ней. — Бобровский кивнул в сторону растерянной Джуди. — Советую вам опустить оружие.       Кролик немного помедлил, после чего с недобрым прищуром опустил пистолет и аккуратно положил его на пол.       — Вот и славно, — усмехнулся Бобровский. — Я бы составил вам компанию, но, к сожалению, у меня чрезвычайно плотный график. Счастливо оставаться!       Рысь мельком скользнул взглядом по копошащемуся на полу Риммеру, после чего сделал шаг в сторону и с размаху захлопнул стальную дверь. Снаружи лязгнул засов; Джек сорвался с места и с разбега ударил по двери плечом, но безуспешно: с тем же успехом можно было пытаться пробить кирпичную стену. Скривившись от боли, он сделал шаг назад и расстроенно покачал головой.       — Черт возьми, Джек! — воскликнула Джуди. — Почему ты не стрелял?       — А ты уверена, что хотела бы, чтобы я стрелял в него? — тихо осведомился у нее Сэвидж. Хоппс потупила взгляд и, немного помедлив, отрицательно покачала головой.       Кроликов отвлек слабый стон за их спинами. Промедол начал понемногу отпускать Риммера, и теперь он чувствовал все усиливающуюся боль в исполосованной груди. Джуди бросилась к химику и, насколько позволял тусклый свет садящегося фонарика, осмотрела рану. Дела были очень плохи: снова открылось кровотечение.       — П-п-помоги-и-те… — прохрипел Риммер, корчась от боли.       Джек покачал головой.       — У нас нет при себе аптечек. Да и не уверен, что здесь можно что-то сделать…       — А я уверена! — неожиданно резко ответила ему Джуди. — Не знаю, как тебя, а меня в Полицейской академии учили оказывать первую помощь! Нужна ткань… Думаю, ваш халат подойдет для перевязки. Еще бы обезболивающее найти…       — Мы же… в… операционной… — произнес Риммер. Его и без того тихий голос стал едва слышным: от боли он не мог как следует вдохнуть.       — Точно! — Джуди подскочила, словно подброшенная пружиной, и стремглав бросилась к чудом уцелевшему в драке шкафу со стеклянными дверцами. Внутри быстро нашлись обезболивающее и антибиотик, а в ящике стола у стены обнаружились бинты.       — Джек, посвети-ка мне… — Джуди принялась обрабатывать раны. Химик едва держался, чтобы не потерять сознание, пока введенное обезболивающее не подействовало. Сэвидж принял из лапки Джуди фонарь и приподнял его повыше, чтобы осветить больше места, после чего резко выдохнул и за шкирку оттащил Хоппс от Риммера.       — Какого… — Джуди вывернулась из его лапы. — Джек, ты что делаешь? Нужно ему помочь! Ты что, не видишь, что ему больно?!       — Джуди, он укушен, — как можно спокойнее ответил Джек, не сводя глаз с химика. — И, скорее всего, инфицирован. Он сейчас может одичать.       — Да он же едва дышит!       — Это не помешает ему укусить тебя, пока ты будешь его перевязывать, — резонно возразил Джек.       Джуди с сомнением посмотрела на лежащего на полу Риммера. Тот, похоже, все понял.       — Я принял антидот, — задыхаясь, произнес он. — Как знал же… Мисс Хоппс, прошу вас…       Джуди с Джеком переглянулись, после чего кролик пожал плечами. Хоппс вернулась к раненому и продолжила чистку раны. Обезболивающее начало действовать, постепенно боль из режущей стала глухой и как будто отдаленной. Химик наконец смог нормально вдохнуть, чем спровоцировал новую волну боли и недовольное ворчание Джуди.       — Здесь бы зашить… — пробормотала она, оглядываясь в поисках хирургических инструментов. Как ни странно, но в операционной не нашлось ни игл, ни нити. — Ладно, обойдемся пластырем.       — В столе с бинтами есть «регенерон», — гораздо более ровным, но все еще слабым голосом сказал Риммер. — Это заживляющее средство моей разработки.       Джек подал Джуди небольшую баночку с веществом блекло-розового цвета, по консистенции похожего на шампунь. Ее пришлось израсходовать всю: рваная рана оказалась довольно обширной. Затем Хоппс как смогла стянула края раны пластырем и принялась перематывать грудь химика бинтом. Риммер лишь слегка покряхтывал от боли: обезболивающее все еще действовало.       Закончив с перевязкой, кролики аккуратно положили химика на найденные у стены носилки и подняли на операционный стол. Раненый с благодарностью посмотрел на Джуди, после чего закрыл глаза: восстановление тканей, вызванное «регенероном», забирало у организма достаточно много ресурсов. Джуди отошла в сторону и, поставив на ножки опрокинутый в драке стул, устало опустилась на него. Джек же сел прямо на пол, прислонившись спиной к лежащей на боку подставке для инструментов.

***

      В операционной висела тишина. Риммер все так же неподвижно лежал на столе, закрыв глаза; его перемотанная бинтами грудь мерно вздымалась и опадала в такт дыханию. Джуди сидела на стуле, с которого химик контролировал проводимые над Ником операции; подперев лапкой щеку, она смотрела на едва заметную в темноте запертую снаружи стальную дверь и вяло перебирала в голове немногочисленные варианты спасения, однако, какую бы комбинацию действий она ни выбрала, результат все равно был плачевным. Джек сидел на полу, одну лапу согнув в колене, а вторую вытянув вперед, с бесполезным теперь пистолетом. Его голубые глаза уставились в одну точку. Он бессмысленно щелкал магазином пистолета, то доставая его из рукоятки оружия, то вгоняя назад. В тишине операционной эти щелчки были похожи на тиканье часов, отмеряющих оставшееся у них время до того момента, как они умрут от голода или удушья.       — ЗРУ хотело использовать ANH-965 в своих целях, — внезапно произнес кролик. Джуди подняла ушки и недоуменно посмотрела на агента; Риммер чуть повернул голову в его сторону. — Мы уже давно держим вас под колпаком, мистер Риммер. Разумеется, мы не знали никаких подробностей: наш агент поставлял очень скудную информацию. Даже местоположение фабрики мы узнали только от тебя, Джуди.       Джек в очередной раз вогнал магазин в пистолет до щелчка. Три патрона, какая ирония. Нет, пистолет сейчас явно не был бесполезен. По крайней мере, можно прервать эту агонию, когда станет совсем плохо. Но до этого Джуди имеет полное право знать, во что ее втянули.       — Мистер Хант? — едва слышно осведомился Риммер. — Его военные замашки и привычки…       — Он самый, — подтвердил Джек. — Его выперли из ЗРУ за излишнюю жестокость после одного случая, когда он повесил пирата на мачте освобожденного от захвата судна. Давно, еще до того, как я пришел на службу. Однако когда мы узнали, что вы наняли команду наемников, которую он к тому времени возглавил, то сумели убедить его помочь нам.       — Но зачем ЗРУ эта сыворотка? — тихо спросила Джуди.       — Неужели непонятно, мисс Хоппс? — прошелестел Риммер. — Они хотели делать суперсолдат. Безжалостный хищник, рвущий на куски все, на что ему укажет хозяин, — это же идеальный убийца. А ЗРУ, как всегда, выходит сухим из воды. Жаль, что я успел сделать так, чтобы препарат невозможно было обнаружить в анализе крови…       — А теперь эта гадость в лапах ССБ, — сплюнул Джек. — Бобровский, сволочь. Все правильно: мы друзья, пока у нас общая цель…       — Все гораздо хуже, мой друг, — покачал головой Риммер, скривившись от резкой боли. — Этот ваш Бобровский назвал кодовую фразу, прежде чем застрелить того леопарда.       — Леопарда?.. — глаза Джека округлились. — Уолленс мертв? Хвала небесам, я уж думал, что он тоже предал нас… То есть… — Кролик замолк, не в силах определиться, радоваться ли тому, что Уолленс не оказался предателем, или огорчаться гибели своего командира.       — А что за кодовая фраза? — спросила Джуди.       — «Меркурий светит красным на закате», — произнес Риммер. — Мне сообщили ее мои заказчики накануне вашего прихода сюда и сказали ждать появления доверенного зверя. Кто же знал, что этот самый зверь окажется одним из вас…       — Заказчики? — Джек пристально посмотрел на химика. — Сиберианская мафия?       — Я не знаю, кто они, — Риммер снова уставился в потолок. — Кто платит, тот и музыку заказывает, знаете ли…       — Тогда все действительно очень плохо, — опустил голову кролик. — Хотя если в ближайшее время не случится чудо, то нам останется лишь предполагать насколько.       Сэвидж помолчал, после чего пристально посмотрел на лежащего на столе Риммера.       — Но всего этого не было бы, если бы вы не взялись за этот заказ, — прошипел он. Химик недоуменно посмотрел на него. — Вы отличный специалист, мистер Риммер. Вы могли бы принести в этот мир много хороших вещей, спасающих жизни, а не отнимающих их. Почему?..       Риммер вздохнул.       — Вы спрашиваете «почему»? — тихо переспросил он. — Позвольте прежде кое-что спросить у вас, господин агент. Вас вышвыривали с платного отделения университета? Вы теряли дело всей своей жизни? В конце концов, вам приходилось голодать месяцами только потому, что вы, по мнению большинства зверей, ошибка природы?       Риммер перевел дух и продолжил:       — Они нашли меня, когда я уже подумывал о том, чтобы свести счеты с жизнью. Мой бизнес лопнул, оставив кучу долгов. Я уже пару месяцев не мог найти никакую работу — меня не брали даже дворником! Мало того — квартиру, наследство родителей, у меня грозились забрать. Помню, я шел по улице, голодный и замерзший, и раздумывал, где бы взять кусок веревки попрочнее. И тут меня взяли под лапы и куда-то повели. Мне было уже все равно, что со мной будет. Однако эти звери предложили мне работу и пообещали хорошо за нее заплатить.       Джек и Джуди внимательно слушали химика.       — Я без понятия, откуда они обо мне узнали. Мне было все равно. Они обеспечили меня всеми материалами для работы и заплатили аванс, которым я с легкостью расплатился с долгами. Я оказался им нужен. Хотя сейчас я понимаю, что от меня все равно бы избавились. Но самое главное, господин агент, вот что: если бы не согласился я, то они нашли бы другого специалиста. Признаю, я наломал дров, но не надо вешать все шишки на меня. — Риммер горько усмехнулся. — Впрочем, я уже привык к такому отношению. А потому, мисс Хоппс, позвольте дать вам совет от зверя, гораздо более опытного в этих делах, чем вы: если вы отсюда выберетесь и сможете спасти того лиса, Уайлда, то не вздумайте создавать с ним семью. Ваши дети будут изгоями общества, как и я. Я никому не пожелаю своей участи.       — С чего вы взяли, что… — вспыхнула Джуди.       — Я же не слепой. А вы не очень-то скрываетесь.       Крольчиха грустно опустила ушки. Рассказ химика многократно усилил опасения в ее душе.       — Джуди, не слушай его, — послышался из темноты голос Джека. — Все не так плохо, как он рассказывает.       — Джек, он прав.       — В чем-то — да.       Джек поменял позу, пошевелив затекшими лапами.       — Как ты думаешь, откуда у меня такой странный окрас шерсти? — осведомился кролик, и Джуди пожала плечами, словно он мог бы увидеть в окружающей темноте этот жест. — Я не стану настолько углубляться в свою жизнь, уж простите, мистер Риммер. Я скажу вот что: от родителей зависит, станет ли ребенок изгоем. Мои мама и папа были очень хорошими зверями, и хоть отца я почти не помню, но мама часто мне про него рассказывала. Он был кошачьим. Мейн-куном.       — Так ты тоже гибрид? — ахнула Джуди.       — Сюрприз, — грустно усмехнулся Джек. — Благодаря этому я чуть сильнее, чем остальные кролики. Я чуть лучше вижу в темноте. Но внешности это почти не коснулось.       — И поэтому вам удалось избежать травли, — вмешался Риммер. — Никто просто не знает, что вы гибрид! А вы попробуйте объявить об этом во всеуслышание!.. В общем, я вас предупредил, мисс Хоппс. Хотя вы же наверняка не послушаете такого преступника, как я…       — Однажды я уже послушала одного преступника, — грустно произнесла Джуди. — Наша свадьба должна была состояться через две недели. Так что в этом мире нет ничего невозможного, мистер Риммер. Жаль только, что это утверждение никак не поможет нам выбраться отсюда.       Химик осторожно вздохнул.       — Мисс Хоппс, я хочу, чтобы вы знали. Я жалею о том, что наделал. Я сотворил из вашего друга монстра. Меня захлестывала злость на весь мир и жажда мести. Не знаю, смогу ли я как-то искупить свою вину.       Джуди смотрела в темноту и не верила, что слышит эти слова. Все это время она представляла себе Риммера законченным мерзавцем, утратившим все остатки гуманности. Однако сейчас она видела уставшего от жизни, жалкого неудачника, который все же нашел в себе силы признать собственные ошибки. Крольчиха очень хотела, чтобы это признание было искренним.       Джек поднял глаза на едва заметную в темноте фигурку Хоппс.       — Что ж, раз у нас сегодня вечер извинений… — нерешительно начал он. — Джуди, мне очень жаль, что так получилось. Я не выполнил своего обещания, не помог тебе вызволить Ника. Да и вообще сплоховал… Ты… Ты прости меня, если сможешь. — Кролик отвернулся и уставился в стену сбоку от себя.       — Джек, ты чего это? — Джуди явно не ожидала услышать такое от агента. — Всё в порядке, ты не виноват. Нельзя предусмотреть все варианты развития событий! — Крольчиха соскочила со стула и, запинаясь в темноте о разбросанные по полу предметы, подошла к Сэвиджу, севши рядом с ним и обняв его за плечи. От ее прикосновения Джек вздрогнул, но не отстранился, лишь слегка нахмурившись.