***
Приближалась полночь, когда город тряхнуло от мощного взрыва. Большинство горожан уже спали или готовились ко сну. Внезапно практически каждый почувствовал мощный толчок, как будто город накрыла сейсмическая волна; перестали светиться дисплеи электронных часов, погасли телевизоры, перестали урчать холодильники. Некоторое время единственными источниками света в городе оставались лишь фары редких из-за комендантского часа автомобилей. Поначалу мало кто понял, насколько все серьезно. В окнах домов начали появляться сонные морды животных, подсвеченные фонариками и свечами. Жители города пытались понять, что произошло, и зарево гигантского пожара в самом центре, там, где была городская электростанция, сразу же сняло все вопросы. Экстренные службы пришли в себя довольно быстро. На развертывание резервных генераторов ушло какое-то время: все давно привыкли, что при неполадках на подстанциях все жизненно важные объекты оперативно запитывались от соседних районов. Сейчас все было гораздо хуже: без света остался весь город и его окрестности, а потому дежурным техникам пришлось срочно сдувать пыль с аварийных дизель-генераторов. Как бы то ни было, в кратчайшие сроки все полицейские департаменты, пожарные депо, станции «скорой помощи» и мэрия были обеспечены минимально необходимым электроснабжением. Они стали одними из немногих источников света, кроме нескольких башен вдали от городского центра, которые благодаря своим владельцам имели автономное освещение. Сотовая и проводная телефонная связь не работала, однако первые отправившиеся к месту взрыва экипажи пожарного департамента доложили по радио, что обстановка очень серьезная. Электростанция была уничтожена полностью, а вместе с ней ударной волной сметен практически весь центр города. Пожары, поначалу слабые и локальные, постепенно разрастались. Как ни странно, комендантский час сыграл в этой ситуации исключительно положительную роль: большинство жителей города находилось дома, в жилых районах, а потому, по предварительным оценкам, пострадавших должно было быть немного, если не брать в расчет жителей элитного небоскреба, еще недавно находившегося по соседству с деловым кварталом, а теперь исчезнувшего из городского пейзажа. Через некоторое время на улицах начали появляться напуганные горожане. Наплевав на комендантский час, звери бросились на поиски своих родных. Сверкая глазами, волки, лисы и кошки рыскали по развалинам некогда величественных небоскребов, выслушивая любое движение, вынюхивая любой запах. Рядом с ними, нацепив налобные фонарики, работали лопатами и кирками кроты и бобры. Слоны, носороги и медведи ворочали куски бетона. Все словно забыли о царившей в городе последние дни атмосфере недоверия. Хищники и травоядные работали плечом к плечу, никто не боялся, что кто-то одичает и кого-то сожрет. Беда сблизила и сплотила их, как никогда. Однако далеко не все горожане в едином порыве бросились на помощь ближним. Воспользовавшись отключением электричества, а значит, и охранных систем, мародеры выбивали стекла витрин магазинов и выносили все, что представляло хоть какую-то ценность. Полиция пыталась взять ситуацию под контроль. Не разбирая правых и виноватых, патрульные укладывали на асфальт всех «нарушителей комендантского часа». В радиоэфир на всех частотах транслировался призыв оставаться в домах и ждать дальнейших инструкций. Все, у кого нашлись радиоприемники с батарейным питанием, могли принять это сообщение. То же самое вещали громкоговорители полицейских машин. — Работает система экстренного оповещения граждан. Вниманию всего гражданского населения! В связи с чрезвычайным положением в целях вашей безопасности вам надлежит незамедлительно покинуть улицы. Оставайтесь в домах до получения дальнейших указаний. Немногие последовали этому призыву. Кто-то искал родных, кто-то помогал разбирать завалы, кто-то, воспользовавшись безнаказанностью, грабил. Полицейские посты на выездах из города с трудом сдерживали потоки зверей, бегущих из зоны бедствия. Натянутые до предела нервы играли с горожанами злую шутку: то тут, то там можно было увидеть извивающегося на асфальте хищника со светящейся красным удавкой на шее. Однако спустя какое-то время хищники стали замечать, что их ошейники, первое время бодро угощавшие своих носителей электрическими разрядами, больше не зажигают желтый огонек при первом же учащении пульса. Начались первые стычки хищников с полицией.***
Освещая себе путь фонариками и соблюдая осторожность, звери направились к выходу из бомбоубежища. Джуди, опустив ушки, шла одной из первых: адреналин уже отступил и крольчиха впервые в жизни ощутила приступ клаустрофобии, что было странно для нее, родившейся фактически в подземной норе. Низкий потолок, казалось, опускался все ниже, грозя размазать ее по грязному полу. В каждом темном углу ей мерещились светящиеся яростью глаза диких животных. Хоппс чувствовала себя словно выжатый лимон и хотела как можно скорее выбраться наружу, снова увидеть ночное небо и вдохнуть чистый воздух. Джеку, шедшему замыкающим, тоже было не по себе. Но дело было не в клаустрофобии: за свою короткую жизнь агент успел побывать и не в таких передрягах. Кролику было стыдно оставлять здесь своего командира, Уолленса. Леопард в свое время очень помог Сэвиджу, и хоть он был иногда резок и вспыльчив, а работа для него была превыше всего, все же он был настоящим командиром: мудрым, справедливым и по-своему добрым. Джек утешал себя мыслью, что, когда все это закончится, он добьется от командования, чтобы останки Уолленса были преданы земле как положено. До выхода на поверхность оставался лишь один пролет лестницы, когда в ушке Джуди ожила гарнитура рации. Сперва неразборчиво, а потом четко и ясно крольчиха услышала голос своей сестры. — «Виски», это «Дельта»! Отзовитесь, «Виски»! — В голосе Джейн скользила тревога. — Где вы все? Прием! — Джек! — закричала Джуди. — Скорее сюда! Джейн пытается выйти на связь! Кролик в два прыжка оказался рядом с ней. — Быстрее наверх! — крикнул он. — «Дельта», я «Виски-три»! Как слышишь меня? — Перескакивая через две ступеньки, Сэвидж ринулся к выходу. — Слышу тебя хорошо, «Виски-три». — Голос Джейн стал гораздо спокойнее. — Где главный? Прием. — «Виски-один» «холодный», «Дельта», повторяю, «Виски-один» «холодный», — спокойно ответил Джек. — Я принял командование. Прием. Джуди наконец шагнула из дверного проема и полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. Крыша цеха скрывала от нее небо, но это оказалось не важно: клаустрофобия начала быстро проходить. Отыскав в темноте бетонный блок, на котором совсем недавно сидел раненый наемник, Джуди осторожно села на него, задрав мордочку вверх и прикрыв глаза. Бешено колотящееся сердце постепенно успокаивалось. — «Виски-три», поняла тебя. — Джейн ответила после небольшой паузы: видимо, весть о гибели Уолленса ее немного шокировала. — Тут… Я не знаю, как это объяснить… — Не мямли, «Дельта»! — раздраженно сказал Джек. Джейн собралась с мыслями и продолжила: — «Виски-два» движется в сторону главных ворот. С ним какой-то лис, кажется, без сознания. Джуди вскочила с бетонного блока, словно подброшенная пружиной. Бобровский! Он еще не ушел! Она еще может спасти Ника! — Джейн, это Ник! Где они? — воскликнула она в рацию и тут же наткнулась на взгляд Джека. На крольчиху словно вылили ведро ледяной воды, и она неловко села обратно. — «Дельта», огонь на поражение, — хладнокровно произнес Сэвидж. — «Виски-два» — перебежчик. Повторяю, огонь на поражение. Хоппс с мольбой посмотрела на Джека, но тот не смотрел на нее. Недалеко хлопнул выстрел, за ним еще один. Каждый хлопок отдавался болью в голове Джуди. На ее глазах навернулись слезы. — «Виски-три», я «Дельта», — послышался в гарнитуре спокойный голос Джейн. — Огонь цели не достиг, повторяю, огонь цели не достиг. — В чем дело, «Дельта»? — раздраженно процедил Сэвидж. — Со зрением проблемы? — Никак нет. — Джейн была на удивление хладнокровна. — Цель прикрывается лисом как щитом. — Черт! — выругался кролик, срываясь с места. — «Дельта», где они? — Движутся в сторону главных ворот, — ответила Джейн. Джуди соскочила с куска бетона и стремглав бросилась следом за Джеком. Снаружи, быстро сориентировавшись, Сэвидж направился в сторону въездных ворот, держа пистолет наготове. — «Дельта», доклад! — приказал он в рацию. — «Виски-два» не наблюдаю, — тут же ответила Джейн. — Думаю, он направляется к машине. — Открывай огонь по возможности, но постарайся оставить его в живых, — жестко сказал Джек в рацию, переходя на бег. На секунду задержавшись у угла ангара, он заглянул за стену. В этот момент послышался рев двигателя внедорожника. Уже не таясь, агент выскочил из-за угла. «Шевалье» с пробуксовкой сорвался с места, в заносе едва не зацепив створку распахнутых ворот, и помчался по пыльной дороге. Вскинув пистолет, Джек сделал пару выстрелов, но лишь продырявил заднее стекло машины. — Черт! — выругался кролик. — Ушел! «Дельта», по возвращении на базу напишете развернутый рапорт. Я хочу знать, почему лучший снайпер ЗРУ промахнулся дважды подряд! — Да, сэр. — В голосе Джейн послышалась обреченность. — Что происходит? — К кроликам подбежал запыхавшийся Ред. — Что я пропустил? — Уолленс мертв, я за главного, — процедил Сэвидж, сжимая кулаки. — Что с твоей рацией, Реджи? — Аккумулятор сдох, — сплюнул лис. — Я обходил посты, услышал выстрелы и побежал сюда… — Так, — нетерпеливо притопнул лапкой Джек. — Нужна машина. Нельзя терять времени, его надо догнать. Мистер Буйволсон, — произнес он в рацию, — свяжитесь с Финником, пусть рвет сюда. — Господин агент, — внезапно послышался из рации тихий голос Риммера. — Я могу вам помочь. Но для этого я должен поехать с вами. — Понял. Мистер Буйволсон, тащите мистера Риммера сюда, — распорядился Джек. — Но как мы поймем, куда он направился? — тихо спросила Джуди. Сэвидж посмотрел на нее. Его голубые глаза сверкнули сталью. — Если бы я знал…***
Фелиция злилась. Она откровенно ненавидела себя: она позволила мужу пойти на верную смерть. Тигрица никогда не была столь хороша в физике, как Генри, но даже ее скромных познаний хватало на то, чтобы понимать, какой силы взрыв сотряс город, уничтожил все освещение и заставил ходить ходуном стены их дома. Генри погиб. Она знала, что всему виной Генри. Или она сама? Она не остановила его. Она же сама этого хотела? Она откровенно ненавидела этот раненый город: он сам был виноват. Каждый, кто поддерживал нападки на хищников, те звери, что грубили ей, патрульные-добровольцы и журналисты. Не было чувства вины: была какая-то непонятная смесь удовлетворения, тревоги и надежды. Надежды, что она сможет помочь тем немногим, кто понимал весь абсурд происходящего, кто был на их стороне и кто не заслуживал всего этого. Притупившаяся было вера снова запульсировала тонкой венкой на шее: а вдруг теперь город вновь сплотится? От всех этих мыслей голова болела тупой ноющей болью: отсутствие графика работы как такового и сложная работа часто откликались сильными мигренями, так что у Фелиции всегда было при себе обезболивающее; но сейчас воспользоваться им тигрица не смела. Она ведь выпила, а лекарства и алкоголь — главные компоненты отравляющего алкалоидного коктейля, который может даже убить незадачливого пьяницу. Поэтому тигрица просто ткнулась лбом в холодное стекло автомобиля. Она помнила недавние события урывками. «Извините, но согласно новой инструкции полиция не оказывает помощи хищникам в ночное время. Ваши данные хранятся в нашей базе, следователи приедут завтра во время светового дня». Короткие гудки брошенной трубки. Злость. Вино. Сигарета. Еще одна. Тигрица помнила, что буквально только что была пьяна. Но сейчас пьяной она себя не чувствовала. Она помнила, как неожиданно погас свет. Громкий гул и рывок, сотрясший стены. Помнила, как выскочила на улицу, чтобы выяснить, что же произошло. Она была не одна в таком порыве: мгновением прежде нее из соседнего дома, где жил одинокий бобер-дантист, кто-то выскочил. Было темно, и понять наверняка, кто это, было нельзя, но обострившиеся слух и зрение тигрицы смогли отрезать все сомнения. — Бобби! — окликнула она бобра. — Мне срочно надо в больницу! Он был едва ли не лучшим другом семьи, и у него никогда не было каких-либо предубеждений касательно хищников. Возможно, из-за того, что именно они чаще всего посещали кабинетик мастера зубных дел. В любом случае он был славным малым. И вот они едут вдвоем по темным улицам города, изредка выхватывая контрастно-яркими фарами ошарашенных и ничего не понимающих жителей города. На комендантский час и прочую ересь было плевать. Стоило автомобилю пробраться на пару кварталов вглубь города, как стали появляться первые следы произошедшего: на дороге блестели осколки стекла, в воздухе носились какие-то бумажки. В одном месте асфальт украшали свежие бурые пятна крови. Вскоре машина окунулась в удушающее облако пыли, которая потихоньку оседала. Город выглядел ужасно, и немудрено, ведь по мере приближения к центру было больше разрушений. Истинные же масштабы случившегося не представлялось возможным оценить до восхода солнца. Машина плавно подкатила к широкому и приземистому зданию в викторианском стиле из красного кирпича: Фелиция работала в одной из старейших больниц города. Большинства окон просто не было, их будто вдавили пальцами внутрь здания. Во тьме здания то и дело вспыхивали лучики маленьких фонариков: врачи, работники и, видимо, просто волонтеры пытались как можно скорее восстановить работоспособность столь важного места. А к нему уже подтягивались первые пострадавшие. Фелиция коротко кивнула Боббу в знак благодарности и бросилась во власть ночи из светлого салона. Подбегая к ступеням главного входа, тигрица хотела было крикнуть толпе, что она доктор, но вовремя поняла, что это не поможет побыстрее зайти внутрь, а скорее, наоборот, затруднит ей вход. Поэтому ей пришлось в меру деликатно и предельно вежливо проталкиваться и просить ее пропустить. Радовало одно: судя по всему, большинство пострадавших пришли сюда с порезами, а с ними врачи ее больницы умели справляться на ура. Но о том, что работа предстояла тяжелая, тигрица вспомнила сразу же, как протиснулась внутрь сквозь разбитые двери. Там, в свете портативных светильников, наскоро расставленных по центральному холлу и подключенных к автомобильным аккумуляторам, прямо на кафельном полу, накрытом столь же наскоро расстеленными клеенками, лежали звери. Среди них суетились врачи, над кем-то проводили операции прямо на месте. До Фелиции донеслись обрывки фраз: «…Сильное артериальное кровотечение…» «…Повреждена яремная вена…» «…Зажим…» «…Давление падает…» «…Запишите время: три часа семь минут…» Все происходящее напоминало ночной кошмар хирурга. Несомненно, им оно и было. Неожиданно знакомый голос вывел Фелицию из транса: — Миссис Сандерс, наконец-то! Вы целы? — К тигрице бросилась опрятная зебра в медицинском халате, заляпанном красным. — Ирбис, что у вас? — Сами видите. Есть тяжелые, а почти никого из персонала нет. Электрики сейчас возятся в подвале с дизелем, Фитча я послала за интернами и вообще всеми, кого найдет. — Мне нужен халат и перчатки. — Сейчас… Уже через минуту Фелиция с иглой в лапе склонилась над молодой пантерой. У нее была секущая рана шеи и пробита щека. Истинным чудом было то, что артерии остались целы и невредимы и в ране не было инородных тел. Кровь уже успели остановить, благодаря чему черная хищница еще была жива, и Фелиция поклялась себе, что она не умрет. Чувство незримой связи, как это всегда бывает, установилось между хирургом и пациентом. На этот раз связь усиливалась тем, что еще несколько часов назад их обеих были готовы избить без всякой причины. Ассистент аккуратно снял с шеи хищницы разорванный осколком ошейник, отбросил его в сторону и ввел пантере очередную дозу обезболивающего, а Фелиция начала аккуратно орудовать иглой. Прошел уже час, как тигрица вошла в клинику, а она все еще оперировала черную хищницу. Один сосудик упрямился и никак не хотел вставать на свое место, а без него хищница не смогла бы в полной мере восстановиться. Неожиданно где-то внизу что-то щелкнуло, и зал холла залило неравномерным светом: зажглась только одна из трех люстр, но и этого света хватило. Кровеносный сосуд наконец встал на место, и Фелиция через несколько минут закончила сшивать шею хищницы. Дав подоспевшим медсестрам и реаниматологу дальнейшие указания, она дождалась, пока пациентку уложат на каталку и увезут в реанимационную. Состояние было тяжелым, но стабильным и небезнадежным, и Фелиция могла ручаться, что мистер Коллинз — главный реаниматолог — сделает все правильно. Наконец, она смогла вернуться к остальным пациентам; в холле стало больше фигур в белом: она не единственная поспешила на работу. Некоторых грузили на каталки и увозили к лифтам в операционные — туда же предстояло отправиться и ей. Неожиданно в холл, расталкивая остальных, ввалился свин, зажимающий свое непомерно большое брюхо копытом. — Мне срочно нужен лучший хирург! — заявил он, вяло облокотившись о стену. Фелиция поспешила к нему, но уже на полпути поморщилась: на локте свина красовалась повязка патрульного. Но профессиональная этика есть профессиональная этика. — Покажите. — Фу, трупоедка! Тебе тут что надо? Мало вы наших убили? Пошла вон! Фелиция просто опешила. Невероятно, но он был готов скорее испустить дух, чем принять ее помощь. Она улыбнулась. Это было забавно. — Я — главный хирург этой больницы. Тигрица. Трупоедка. — Фелиция сделала особенный акцент на этом слове. — А ты вот-вот истечешь кровью и сдохнешь. Удачи с плацебо. Миссис Сандерс плавно развернулась и удалилась вверх к главной лестнице. Настроение неожиданно подскочило вверх, и предстоящие операции она намеревалась провести на ура. Свин бессильно сполз по стене и раскинул копытца. Но до него никому не было дела: его предпочли не заметить.***
Зеленый «Буффало» Златогрива заехал на территорию фабрики и сразу же развернулся. Джек вприпрыжку подскочил к водительской двери и распахнул ее. — Выходи, — выпалил он Финнику. Фенек от неожиданности вздрогнул и приподнял лапы, неуклюже вылезая из-за руля. — Я поведу. — А что делать мне?.. — растерянно осведомился лис. — Остаешься здесь с мистером Буйволсоном, — отрезал кролик, забираясь в машину. — Черт, где Риммер? Чего они там копаются?.. Ред оглянулся в сторону цеха и удивленно присвистнул. К машине шли мистер Хант и Буйволсон; рядом с ними, опираясь на подставленное наемником плечо, неуверенно шагал Риммер. Он прижимал лапу к забинтованной груди, словно боялся, что повязка вот-вот упадет на землю, и тяжело дышал. Однако он шел сам. — Чудеса, — удивленно произнес Джек. — Этот ваш «Регенерон» — сильная штука, мистер Риммер. Вам стоит подумать о запуске производства этого зелья. От заказов отбоя не будет. — Спасибо, я старался, — слабо усмехнулся химик, подходя к машине и аккуратно кусая белковый батончик, зажатый в лапе. — Сначала надо решить проблему, причиной которой я стал. — Так, все. — Сэвидж захлопнул водительскую дверь. — Джуди, Реджи, в машину! Мистер Буйволсон, остаетесь за старшего. Начинайте подготовку к эвакуации объекта, пока нас не будет. Буйвол коротко кивнул. Мистер Хант сделал шаг вперед и протянул Джуди маленький брелок на короткой цепочке. — Это может вам понадобиться, — произнес тигр. — На лисе охранный ошейник. Крольчиха кивнула и взяла брелок. Ред помог Риммеру забраться на заднее сиденье внедорожника, после чего запрыгнул следом. Джуди устроилась на переднем пассажирском сиденье. Машина взревела двигателем и с пробуксовкой сорвалась с места. — Есть идеи, куда он мог направиться? — спросил Джек, вертя руль. — Отсюда два пути — или в город, или в сторону аэропорта и сортировочной станции. Если, конечно, у него не заготовлена какая-нибудь берлога в окрестностях… — Тормозните у выезда с бетонки, сэр, — попросил Ред. — Я попробую поискать следы колес. Джека неприятно кольнуло от того, как Ред к нему обратился. До этого они всегда были на равных, несмотря на то, что Сэвидж был старше по званию. Однако теперь, когда кролик принял командование осиротевшим без Уолленса отрядом, Реджи стал соблюдать субординацию. Джек хотел было одернуть лиса, но решил, что с его стороны это будет выглядеть глупо и чересчур снисходительно. Да и обстановка не очень располагала. — Время, Реджи, время! — пробурчал кролик, однако на подъезде к трассе все же свернул на обочину. Лис выскочил из салона и в свете фар принялся рассматривать дорожную пыль. Определение направления заняло пару минут, после чего Ред вернулся в машину. — Он направился в сторону аэропорта, — доложил сапер. — Одинаковых следов много, но в ту сторону сворачивают только одни. — Отвечаешь головой, — буркнул Джек, трогаясь с места. Колеса внедорожника зашуршали по асфальту. Риммер облегченно вздохнул. Поездка по бетонке добавила ему страданий — каждая кочка на разбитой дороге отдавалась резкой болью в его груди. Однако он стойко терпел: химик всерьез считал, что все, что с ним теперь происходит, является его расплатой за совершённые злодеяния. Будучи технарем до мозга костей, химик никогда не верил в высшие силы, но теперь он был вынужден признать, что «провидение», «судьба» и прочие нематериальные сущности дали ему хорошего пинка под хвост. Когда о Джуди Хоппс написали все газеты, Риммер легкомысленно решил, что «звездная болезнь» погубит ее, сделает из простой и доброй провинциальной крольчихи циничную тварь. Однако, когда мистер Хант доложил о том, что она пробралась на фабрику, а позже выяснилось, с какой именно целью она явилась, химик усомнился в своих суждениях. Теперь же он был благодарен Джуди за то, что она не только в прямом смысле спасла ему жизнь, но и поняла его. Риммер дал себе слово, что выдержит все испытания, свалившиеся на его голову, лишь бы эта маленькая хрупкая крольчиха, сумевшая в огромном городе не растерять саму себя, больше никогда не сомневалась в нем и в правильности своих поступков по отношению к нему. — Ред, что произошло, пока нас не было? — нарушил молчание Сэвидж. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, стараясь не пропустить возможный съезд с трассы, и выжимал из мотора машины все силы. — Почему Буйволсон решил спуститься вниз? — Когда замки на дверях отключились, — начал рассказ лис, — вышла на связь группа из соседнего цеха. Через тот выход наружу вырвалось около десятка зверей. Мы оставили у центрального выхода охрану и с резервом рванули туда. В принципе, все прошло бы нормально, если бы… Ну тот наемник, что был ранен, когда мы пришли. Он начал дергаться и хрипеть, а потом встал на четыре лапы… Ред перевел дух и продолжил: — В общем, бо́льшую часть одичавших мы там же и положили, но в суматохе двум или трем волкам удалось сбежать. — Одичавшие вырвались на свободу? — изумленно спросила Джуди. — Да, — подтвердил Ред. — Джейн докладывала, что видит их, пересекающих пустошь. Она стреляла по ним, одного даже уложила, но остальные скрылись. — Вот черт, — произнес Джек. — Дела становятся еще хуже. — Кто-нибудь мне объяснит, что становится хуже? — раздраженно осведомился Реджи. — Почему эти ребята одичали? Они же одичали, так? То есть я тоже могу одичать в любой момент? — Мистер Риммер, что случилось в лаборатории? — спросил Джек. — Это ведь явно не входило в ваши планы. Химик осторожно пошевелил затекшими лапами. — Я видел и знаю очень мало. Мы с моим помощником, мистером Флинном, были в операционной, когда все началось. Сначала я услышал крики из коридора и выглянул наружу. Бойцы мистера Ханта явно оборонялись от неизвестного противника, но я быстро понял, что они отбиваются от своих. Часть наемников внезапно одичала, и я очень скоро понял почему. Риммер приложился к горлышку бутылки с водой, которую достал из кармана халата, и продолжил: — Мистер Флинн внезапно упал на пол и начал дергаться, как в припадке. Он в последнее время выглядел очень больным, но на все мои вопросы отвечал, что просто простудился. Я бросился к нему, и в этот момент он напал на меня. Он выглядел совершенно безумным, я с трудом отбивался от него. Сейчас я понимаю, что он одичал. У меня пока нет никаких идей по поводу того, как он умудрился заразиться, ведь он был вомбатом, травоядным. Но, думаю, это связано с тем, что незадолго до этого один из подопытных покусал наемника и мистер Флинн помогал оказывать ему первую помощь. — То есть ваша сыворотка еще и заразна? Она передается при укусе? — нахмурился Джек. — Час от часу не легче… — Я не делал ее заразной, — покачал головой Риммер. — Сыворотка быстро распадается в организме, и потому необходимо постоянно поддерживать ее концентрацию в крови. Возможно, тот подопытный был чем-то болен, и сыворотка вступила с вирусом в реакцию… — А что же Ник? — спросила Джуди. — Вы сказали, что это он ранил вас. — Да, моя раненая грудь — его лап дело, — подтвердил химик. — Мы с Флинном как раз заканчивали его программирование. Дело в том, что мы вживили в его мозг контроллер поведения, работающий через голосовые команды. Мы успели запрограммировать кодовую последовательность слов, которая активирует боевой режим, начали тестирование, но из-за произошедшего я не назвал пароль, подтверждающий мои полномочия как хозяина. Включился защитный рефлекс, и лис напал на нас с Флинном. Химик избегал смотреть на Джуди, мордочка которой все больше наливалась тяжестью. — Я сумел добраться до своего кабинета, когда Уайлд отвлекся на мистера Флинна. Там я сразу принял антидот, чтобы не озвереть, но на большее сил у меня уже не хватило. Там вы и нашли меня. — Джуди, спокойно, — осторожно сказал Джек, заметив, что крольчиха уже готова броситься на химика с кулаками. — Это в прошлом. Сейчас у нас есть проблемы поважнее. Мистер Риммер, вы сказали, что можете нам помочь. Что вы планируете сделать, когда мы их догоним? — Мы можем не успеть догнать их, — покачал головой химик. — Поэтому у меня есть идея, как заставить их остановиться. Этот ваш Бобровский пользовался рацией? — Думаю, он ее выключил, — ответил Джек. - В противном случае он слышал все наши переговоры на поверхности. — В таком случае переключитесь на седьмой канал. В машине "Охотников" есть радиостанция. Нам нужно держаться на расстоянии уверенного приема и молиться, чтобы он был на связи. Господин агент, мне понадобится ваша помощь. И скажите уже, как я могу к вам обращаться, а то как-то некрасиво получается…***
— Диспетчер! Ситуация два-четыре, нападение на полицейского! Это двадцатый экипаж, я на южной окраине, в районе станции Дельта-роад! Тут двое волков, совершенно невменяемые! — Спокойно, двадцатый, подкрепление уже в пути. Вы ранены? — Да, черт. Я весь искусан! Я заперся в машине, а они… Они крутятся вокруг… — Скорая будет. Опишите напавших. — Двое, один, вроде бы, гривистый волк. Я не могу их рассмотреть. Одеты, кажется, в военную форму. — Понял вас. Где ваш напарник? — Вышел по нужде минут десять назад. Я забеспокоился и решил проверить, что случилось. Думаю, он… Черт. Да они же его сожрали! Они… Да что же такое происходит, мать вашу?.. — Спокойно, двадцатый. Огнестрельное оружие при вас? — Да… Я… Я получил пистолет… Сегодня… — Напоминаю о директиве номер двадцать три. В ночное время разрешено открывать огонь на поражение по хищным нарушителям комендантского часа. — … — Двадцатый? — … — Двадцатый, ответь!***
— «Виски-два», вызывает «Виски-три», — в очередной раз пробубнил Джек в микрофон. — Выйди на связь, прием. Рация молчала. Под колесами внедорожника все так же шелестел асфальт пустынной трассы. Обнадеживало лишь одно: до сих пор они не заметили ни одного съезда с дороги, на который мог бы свернуть Бобровский, а это значило, что пока они на верном пути. Съезд, ведущий к сортировочной станции, Ред обыскал и категорично заявил, что предатель на него не сворачивал. — «Виски-два», я «Виски-три». — Кроме этих коротких фраз, в салоне машины было тихо. Ред даже успел немного задремать. — Мистер Риммер, вы уверены, что это сработает? Когда я ударил его по затылку, его будто парализовало. — Конечно же не уверен. — Риммер осторожно пожал плечами. — Но если уговоры не подействуют, то это наш единственный шанс остановить вашего бывшего коллегу. — «Виски-три», я «Виски-два», — внезапно послышался из рации насмешливый голос Бобровского. — Вы все же выбрались? Джуди подобралась и стала смотреть на дорогу еще внимательнее. Похоже, они все же нагоняли предателя. — Да, хоть и попотеть пришлось, — ответил Джек, не отрываясь от управления машиной. — Сравнительно небольшие размеры иногда благо, а не недостаток… — Значит, мисс Хоппс тоже можно поздравить с благополучным спасением? — К счастью, ее пришлось оставить там. Вы же знали, что Риммер укушен? Рация немного помолчала. — Что вам нужно от меня, мистер Сэвидж? Вы опоздали, ЗРУ не получит эту сыворотку. И ССБ, если вам это важно, тоже. — Срал я на ЗРУ и ССБ со шпиля самого высокого небоскреба Метрополии, — огрызнулся Джек. — Мистер Бобровский, Меркурий светит красным на закате. Рация что-то сдавленно булькнула. Похоже, пароль произвел на Бобровского впечатление. — Я не знал, что они послали сюда еще кого-то, — наконец ответил предатель. — Я тоже не знал, что мы с вами работаем на одних боссов, — ухмыльнулся Сэвидж. Импровизация пока работала. — Хотя мне сказали, что будет кто-то еще… Как там объект? Надеюсь, вы его не покалечили в дороге? Заказчику не нужен недееспособный «Стервятник». — С ним все в порядке, мистер Сэвидж, можете не беспокоиться, — заверил кролика Бобровский. — Вон сидит, слюни пускает, на меня вылупился… Даже связывать не пришлось. — Это ты зря… — пробормотал себе под нос Джек, после чего снова включил передачу: — Мы не можем пообщаться в более спокойной обстановке? Несколько неудобно вести машину и нажимать тангету рации… — Привыкнете, — усмехнулся Бобровский. — К сожалению, это исключено. Меня ждут в аэропорту. Джек покачал головой. Давить на Бобровского сейчас было опасно, а это значило, что переговоры провалились. Пора переходить к запасному плану. — А вы не думали, что с лисом вас задержат? — осведомился он. — Раз вы не можете подождать меня, то найдите, как прибудете в аэропорт, кролика по имени Багз, кличка «Проказник», и скажите ему следующее… Вы записываете? — У меня хорошая память, — отрезал Бобровский. — Отлично. Так вот, пароль следующий. Четверг. Синий. Жалость. Горение. Великодушный. Семнадцать. Вертолет. Атака. Произнеся последнее слово, Джек отпустил тангету рации. В салоне машины повисла тишина. Джуди выжидающе смотрела на него. Риммер откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. — «Виски-два», я «Виски-три», прием, — пробормотал кролик в рацию. — Куда пропал, «Виски-два»? — Сработало? — с надеждой в голосе спросила Джуди. — Не знаю, — покачал головой Джек. — Нам остается только ехать дальше и смотреть во все глаза.***
— Двадцатый! Ну давай же, ответь… Тишина. Случилось что-то страшное. Нападение на полицейских, еще и в такое время? Хищниками? Вариантов действия в такой ситуации было не так уж и много. — Внимание, сигнал всем постам! Нападение на двадцатый патруль. Последнее время выхода на связь в три часа сорок пять минут. Возможно, одичавшие. Всем соблюдать повышенную бдительность, при нападении отвечать огнем. Напоминаю о директиве двадцать три. Кто-нибудь может оказать помощь двадцатому? — Диспетчер, я семнадцатый. Вас понял. Отправляюсь на помощь. — Семнадцатый, принято, они должны быть к северо-востоку от вас, на улице Байрон-бэй. — Номер восемь, окажу поддержку. — Патруль номер восемь, вас понял, соблюдайте дистанцию. Минуты гнетущей тишины. Обычно молчание в наушниках диспетчера было хорошим атрибутом непыльного рабочего дня, но сейчас оно угнетало. Неожиданно прервалось и оно. — Диспетчер, говорит патруль номер двадцать три. Только что кто-то пересек дорогу перед нами. Кто-то хищный, был похож на волка. — Двадцать три, не теряйте его из вида. — Диспетчер, тут какая-то чертовщина… Он очень быстрый, двигается на четырех лапах! — Номер восемь, отменяю ваш вызов. Направляйтесь к патрулю двадцать три. — Вас понял, диспетчер. — Диспетчер, двадцать третий. Он свернул в тупик, мы его видим. Предпримем попытку задержания. — Двадцать третий, отмена, повторяю, отмена! Дождитесь прибытия восьмого. — Митч только что вышел из машины, сэр. Все под контролем. Неожиданно раздались выстрелы. Один, второй. Тишина, разбавленная матами. — Двадцать три, что у вас происходит? — Диспетчер, это Келли. Митч атакован! Мы видели только одного, но их оказалось трое. Я их больше не вижу, но они должны быть рядом. — Офицер Келли, оставайтесь в машине, докладывайте ситуацию каждые три минуты. — Но там же Митч, ему надо помочь! — Это опасно. К вам на помощь движется восьмой патруль. Они вам помогут. — Принято. — Патруль номер восемь, как слышно? — Предельно четко, диспетчер, мы в одном повороте от двадцать третьего. — На двадцать третий совершено нападение. Окажите помощь раненому офицеру. Предварительно речь идет о трех нападавших. Повторяю, нападавших не менее троих. — Вас понял, диспетчер. Вижу машину. И вновь тишина. — Диспетчер, видим раненого полицейского. Вокруг никого нет. — Двадцать три, как вы? Тишина. — Двадцать три? Диспетчер нервно чертыхнулся. — Номер восемь, проверьте машину. — Принято… сэр, офицер Митч мертв. Он весь искусан, живого места нет. — Ясно, проверьте машину. — Мартинез как раз этим и занимается, сэр. Выстрел. Еще один. Где-то вдалеке раздались крики. Полицейский у рации грязно выругался. — Восьмой, что происходит? — Офицер Келли напал на Тома! Том… он… он, кажется, застрелил его. — Пускай возвращается в машину. — Он уже. ЧЕРТ!!! Том, какого?.. Диспетчер услышал дикий, животный рык, от которого его кровь похолодела. А следом за ним — утробный хрип. И снова тишина. Выстрелов не было. Диспетчер не стал пытаться докричаться до восьмого экипажа. Он уже понял, что это бесполезно. Но он еще не понял, насколько все серьезно.***
Дождь начался внезапно. Сначала в невидимом черном небе пару раз сверкнуло с оглушительным грохотом, потом на лобовое стекло упали первые, поначалу неуверенные капли. С каждой секундой ливень набирал силу. Джек вынужденно снизил скорость, чтобы не потерять управление на мокром асфальте, и изо всех сил надеялся, что Бобровский, если вдруг их план не сработал, сделал то же самое. В считанные минуты видимость снизилась до десятка метров, свет фар освещал лишь стену воды перед внедорожником, и только частые вспышки молний время от времени позволяли понять, что машина все еще движется по дороге с приличной скоростью, а не зависла где-то посреди непроглядного мрака. Джуди устало смотрела в заливаемое водой окно, в непроглядную темноту, освещаемую молниями. Сейчас даже тропический муссон не смог бы погасить пожар тревоги, бушующий в ее душе. Частью сознания она понимала, что без того, что они сделали, им не удалось бы догнать предателя. Но другая часть настойчиво шептала, что так было нельзя, что они подло воспользовались Ником, что Бобровский, защищаясь, вполне мог поранить его или еще хуже — убить. В какой-то момент натянутые до предела нервы дали слабину, и она заплакала навзрыд, выдавливая из себя все то, что накопилось в ней за эти несколько недель. Перед ее мысленным взором мелькали воспоминания из светлого прошлого, радостные моменты, которые всегда помогали ей в трудный час, однако теперь они послужили катализатором, разжигая пламя горечи еще сильнее. Джек осторожно посматривал на рыдающую крольчиху, отлично понимая ее и потому не пытаясь утешать. После того задания, на котором погибла Скай, он чувствовал себя не намного лучше. Тогда он много дней ходил словно зомби, никого не замечая вокруг, автоматически выполняя те задачи, которые должен был выполнять. Однажды вечером он напился в баре практически до потери сознания, но лишь оказавшись наконец в пустой квартире, где все напоминало ему о ней, он позволил себе дать волю чувствам. Он знал, что такое оплакивать кого-то, знал, что даже мужчина может иногда позволить себе скупую слезу. Так что же говорить о маленькой, хрупкой крольчихе? Впрочем… А так ли она хрупка, как это казалось на первый взгляд? — Джуди, — осторожно позвал Джек, и крольчиха подняла полные слез глаза. — Что мистер Хант дал тебе перед отъездом? — Я… Я не знаю. — Дрожащими лапками она вытащила из кармана брелок. — Он сказал, что на Нике… ошейник… и что это может нам понадобиться… — Это пульт управления охранным ошейником, — прошелестел сзади голос Риммера. — Весьма предусмотрительно. — Вы умеете им пользоваться? — спросил Джек у химика. — Там все очень просто, — ответил тот. — Всего две кнопки: одна принудительно включает шокер ошейника, другая выключает. Даже ребенок справится… Кролик потянулся было к брелку, но Джуди внезапно отпрянула, пряча брелок обратно в карман. Джек недоуменно посмотрел на нее и внезапно увидел в ее глазах что-то такое, что заставило его опустить лапу. — Держи пульт наготове, — немного смущенно пробормотал он. — Кто знает, не решит ли Ник снова напасть на нас. Джуди едва заметно кивнула, снова погружаясь в свои мысли. Она была уверена, что Ник не тронет ее. Ведь он ее вспомнил. Эта мысль грела ей душу. И потому Джуди не отдала брелок Джеку: она не хотела, чтобы он причинил Нику боль, пытаясь защитить ее. — Приготовились, — внезапно скомандовал кролик, и Джуди встрепенулась. На мокром асфальте явственно проступали следы колес. Оставившую их машину явно бросало из стороны в сторону: в одном месте колеса зацепили обочину, и после этого места на асфальте осталась четкая полоса грязи. Следы были явно свежие: проливной дождь еще не успел смыть их. «Шевалье» обнаружился через несколько десятков метров. Он стоял, уткнувшись передним бампером в канаву рядом с дорогой. Полотно в этом месте было довольно высоким, и если бы не следы, то машину совсем не было бы видно из-за высокой насыпи. Тускло светились стоп-сигналы, фары освещали лишь небольшой пятачок земли перед капотом. Джек съехал на обочину и остановился. Проверив свой пистолет, он отстегнул ремень безопасности и повернулся к Реду и Риммеру. — Ждите в машине, — приказал он, но Джуди уже распахнула свою дверь и кубарем выкатилась на асфальт. Гроза прекратилась, но ливень продолжал немилосердно хлестать по земле. Потоки воды застилали глаза, в двух шагах уже ничего не было видно. Хоппс вынуждена была остановиться и подождать Джека, который с фонарем в лапе осторожно подошел к ней. — Не торопись, Джуди, — тихо сказал он и направил фонарь на стоящую в кювете машину. Внешних повреждений на внедорожнике не было заметно. Было видно, что с дороги машина съехала уже по инерции — в противном случае мощный джип легко преодолел бы канаву и укатился бы дальше в поле. В салоне «Шевалье» не было никакого движения, водительская дверь оставалась закрытой. А вот передняя пассажирская дверь была распахнута. Держа пистолет наготове, Джек осторожно приблизился к машине. Джуди последовала за ним, сжимая в лапе пульт управления ошейником. — Леонид? — позвал кролик. — Ник? Ответом ему была тишина, нарушаемая лишь стуком капель воды по металлическим крышам двух машин. Подойдя к водительской двери, Джек передал фонарь Джуди и положил лапку на ручку. Помедлив секунду, он рывком распахнул дверь и тут же отскочил в сторону от вывалившегося прямо на него из салона машины тела рыси. Бобровский не подавал признаков жизни. Да и вообще трудно быть живым с практически снятым скальпом. С окровавленного черепа свисали куски шкуры, один глаз закатился, а второго просто не было. На шее предателя виднелись следы укусов. Правая верхняя лапа была перегрызена в локтевом суставе и держалась на одном сухожилии. Джуди почувствовала, что ее вот-вот стошнит остатками сегодняшнего ужина. Быстро проверив пульс на шее убитого, Джек забрал у крольчихи фонарь и посветил в салон машины. Там было пусто. — Ник… — прошептала Джуди, отчаянно борясь с головокружением и тошнотой. — Ник! — крикнула она изо всех сил, перекрывая шум дождя. Ответом ей все так же была тишина. Внезапно силы оставили крольчиху. Ее лапки подогнулись, и Джек едва успел подхватить оседающую на землю Джуди. К машине подбежал Ред. Сэвидж что-то сказал ему, лис поднял крольчиху на лапы и осторожно отнес в машину, после чего вернулся к командиру. Вдвоем они быстро обыскали «Шевалье» и нашли чемоданчик с сывороткой и антидотами. Потом Ред пару раз обежал вокруг машины в попытке найти следы Ника, но бестолку — дождь качественно скрыл все отпечатки лап на земле и даже запахи. Вернувшись ни с чем, они на пару с Джеком переместили тело Бобровского назад, на прикрепленные к кузову носилки. Ред кое-как очистил водительское место от крови и сел за руль. Рыкнув двигателем, машина стала выбираться из канавы.