Беда не приходит одна, особенно, если ты - Десятый босс Вонголы

— Я люблю тебя, ты даже не представляешь, как тяжело мне просто находиться рядом с тобой и не иметь возможности прикоснуться к тебе, — говорил Рен, прижимая к себе заплаканного шатена. – Я никогда не смогу причинить тебе вреда, но и делить тебя с кем-либо для меня очень тяжело. Ты совсем не понимаешь о чем я, ведь так? — Рен, прости. Я очень рад, что кто-то испытывает подобные чувства ко мне, но я действительно не понимаю. Я хочу просто остаться твоим другом, — заливая слезами рубашку Накамуры, шептал малыш Вонгола. Слишком много всего навалилось на его хрупкие плечи. Слишком много, быстро и рано. — Вот как, — произнес Рен, его глаз горел алой печалью и одновременно облегчением. Он отстранил от себя мальчика и, подняв челку, открыл растерянному Тсуне голубой полный нежности и любви второй глаз. – Я не знаю, что точно произошло в тот день, два года назад, но как видишь, цвет одного моего глаза изменился. Я не считаю это таким ужасным, наоборот, пока у меня есть мой правый глаз, я найду тебя, где бы ты ни был. — Ты отпустишь меня? — Отпущу, только побудь со мной еще немного, — Рен снова прижал к себе шатена, запустив руку в непослушные волосы. Боль разрывала его сердце, но улыбка маленького комочка, дрожащего в руках Накамуры, его тепло и сердцебиение, заставляли забыть обо всем и слушать ритм, который был как бальзам на душу для брюнета. – Кажется, долго я не смогу удерживать тебя здесь. Я догадывался, что Мики выпустит его. Прошу, Тсуна, не держи на меня зла, за то, что я сделал с ним. — С кем? – большие шоколадные глаза непонимающе посмотрели в алую глубину. Десятый про себя отметил, что с голубыми глазами Рен смотрится лучше. Наверное, потому, что тогда его чувства не скрывает маска злобы и эгоизма. — Тсунаеши! – дверь открылась и на пороге показалась потрепанная фигура хранителя облака Вонголы. Выглядел он не очень хорошо, почти, так же как и Сора, вчера, когда поскользнулся на банановой кожуре. — Видишь ли, Тсуна, Хибари-сан пришел тебя спасать, но случайно столкнулся с Сорой, а после мне пришлось запереть его внизу. — Я понимаю, — сказал шатен, выкручиваясь из объятий Рена. – Можешь попросить Широ подлатать его, а то с такими ранами мы далеко не уйдем. — Конечно, — сказал Накамура, грустно улыбаясь. Он понимал, что сейчас добровольно отпускает Тсуну и что возможно больше никогда не увидит искреннее полное надежд небо, но он точно знал, что до конца своей жизни он будет хранить образ улыбающегося мальчишки в своем сердце. — Что за хрень здесь происходить, — сказал Хибари, тем самым, обращая на себя внимание. — Радуйся, он отшил меня! Так что позаботься о нем хорошенько. Но если ты заставишь его плакать, — комнату озарила оранжевая вспышка, и жаркое пламя вспыхнуло рядом с лицом облака, — Я тебя убью! — Ты считаешь, что я тебе по зубам? — Не пойми неправильно. Это я тебе не по зубам! — Камикросс, травоядное, — сказал Кея, встав в атакующую стойку и опасно сверкнув серыми глазами. — Опусти оружие, или я передумаю отдавать Тсунаеши в руки такого вандала как ты. — Эй, вы оба прекращайте ссориться! — Замолчи! – крикнули в один голос парни, заставив Тсунаеши сжаться и вздрогнуть. — А почему бы, Тсунаеши-куну, не принять нас в альянс Вонголы? – на пороге возникли фигуры остальных хранителей. – Я считаю, что это выгодно для обеих семей, к тому же мы все не против. — Здорово придумано, Тору! Ну, что, Тсуна, как считаешь? — А ты уверен, что вы не прикончите, друг друга? – спросил с опаской шатен, поглядывая на Хибари, который пускал молнии во всех присутствующих в комнате. — Пусть только попробуют! – сказала Кайде, повиснув на Тсуне. – Я им свою фирменную взбучку устрою! — Хахахаха, ну, раз Кайде-сан так говорит, то я не против. — Ни каких «сан» , — крикнула девушка и принялась оттягивать щеки Десятого. – Зови меня просто по имени! — Хорошо! Я понял, понял, только отпусти, — Кайде отпустила несчастные щеки Тсуны, и комната сразу наполнилась хохотом. Мальчишка, с оттянутыми как у хомяка щеками, да еще и покрасневшими, выглядел очень забавно и мило. Даже Хибари не удержался и умилительно улыбнулся и тут же был сфотографирован. — У меня есть самый редкий кадр в истории человечества, — сказал Кей, вертя фотографией возле лица Хибари. – И что об этом думает наш мистер айсберг? Может мне обнародовать это фото в Вонголе? — Камикросс! — Эй, вы, — одним точным движением оба парня были направлены в нокаут, стройной ножкой Кайде. – Не пугайте ребенка. — Чувствую, теперь моя жизнь станет куда веселей, хахахаха.