Беда не приходит одна, особенно, если ты - Десятый босс Вонголы

В особняке Вонголы — Ты че творишь, придурок блондинистый!? Ты уже всю электронную технику в особняке разобрал! Вот скажи, нахрена нам робот в виде Десятого? Нам живой нужен, ЖИВОЙ! – кричал пепельноволосый, пытаясь отобрать у Спаннера свой ноутбук. — Гокудера-кун, смотри там голый Ямамото! — Где? – подрывник начал оглядываться по сторонам и из-за этого выпустил ноутбук из рук. Довольный Спаннер, забрав функциональную вещицу, поспешил ретироваться, но его остановил динамит, брошенный Хаято в голову механика. Похоже, пепельноволосого больше не волновала судьба чудо-техники. – Ты! Сдохни противный любитель гаек и железяк! — Гокудера-кун, я пошутил, честно! Можешь забирать ноутбук, — сказал блондин, едва уворачиваясь от новой порции динамита. — Оя-оя, а я думал, что уже конец света наступил, а тут просто динамитный мальчик решил пошалить, — хихикнул Мукуро, выплывая из-за двери, и тут же попал под обстрел Гокудеры. — Ты что пил, тупой ананас? – спросил Хаято, глядя на попытки иллюзиониста увернуться от летящего в него динамита. Мукуро двигался, словно корова на льду. — Не, не пил, — ответил туманник заплетающимся языком. – Я… ик… случайно к Занзасу зашел, когда они с акулой биологию за девятый класс проходили, вот он меня и познакомил с бутылкой виски и со стаканом тоже познакомил, больно так познакомил. — С какой акулой? Тебе что алкоголь все мозги выжег? — С таааааааакой акулой!!!!!! – развел Мукуро руками, еле удерживая вертикальное положение. – У него еще волосы длиннющие, серебристые и орет он, как девственница в первую брачную ночь! — Врооооооооооой, это кто орет как девственница в первую брачную ночь? Да я тебя кастрирую тупой ананас!!! – ворвался в комнату, как всегда с воплями, Скуалло. И окинув присутствующих гневным взглядом, остановился на хихикающем Мукуро. — Хихихи, а вот и акула, — иллюзионист, похоже, совсем выпал из реальности. Пару минут он просто стоял и ржал, подпирая стенку, а потом, медленно скатившись по ней, выдал, — О, звездочки. — А Занзас, видно, хорошенько его приложил! Будет он у нас теперь не ананас, а звездочет! – сказал Гокудера, триумфально осматривая пьяного в зюзю Мукуро. — Я не звездочет, — обиделся в свою очередь иллюзионист, возвращаясь на землю. – Противная осминожка! Нет, чтобы меня пожалеть! Эээээ, нет! Ваше величество динамитный осьминог любит только Ямамото! — Что ты сказал, пьяная в стельку ананасовая фея! Да я тебя на куски порву! — Да неужели? Только попробуй и все увидят и услышат в подробностях, чем вы с Ямамото занимаетесь наедине, — сказал Мукуро, угрожающе выставив трезубец вперед. – Абра-котабра! — Эй! Ты че творишь?! – покрасневший до корней волос Гокудера, пытался заткнуть рот иллюзиониста, который принялся рассказывать во всех подробностях, кто, кому, куда и при каких обстоятельствах, что засунул. – Заткнись уже! Не хватало, чтобы тебя Ямамото услышал! — А что он сделает? Как-никак терять тебе больше нечего, — хихикнул Мукуро, насмешливо ткнув в Гокудеру трезубцем. – Если честно, то я сомневаюсь, что в этом особняке есть кто-то, кто вас не слышал. Это было очень громко!!!! Хихихихи!!!!!! — Ты тупой ананас-извращенец! — И что я теперь сделал не так? Ты меня каждый раз понижаешь в звании! Интересно, кем я стану в следующий раз? Может… — Заткнись звезданутый ананаса! – вскипел пепельноволосый, а Мукуро заржал как лошадь, но в попытке остановиться, съехал с гладкой поверхности стены и упал на пол загибаясь от хохота. В комнату сбежались все жители особняка и наблюдали великолепнейшее представление. Спаннер в обнимку с ноутбуком спрятался под журнальный столик и молился, чтобы подрывник его не заметил. Гокудера, красный как рак, стоял над пьяным и хохочущим Мукуро, толи злой, толи чем-то смущенный. Сам иллюзионист заливался слезами и задыхался от непрекращающегося смеха. В одном из углов сидел на корточках Скуалло и бормотал что-то типа «не ору я как девственница в первую брачную ночь». — Что здесь происходит во имя ЭКСТРИМА!!!!!! – обратил на себя внимание Рехей, до этого молча наблюдавший за истерикой Мукуро. — А это ты! Давно не виделись! Как поживаешь, — продолжал ржать иллюзионист, разговаривая с ногой Гокудеры, потому что как ему показалось, это она задала тот нетактичный вопрос. – А че это ты такой черный? Покрасился? – спросил Мукуро, подползая к ноге Гокудеры, и попытался ее обнять. – Да и похудел как-то, что сильно со своим боксом перенапрягся. Смотри, а то вдруг Аобе разонравишься. — Хахахаха, Мукуро, если ты не отпустишь ногу Гоку, то я помогу сделать тебе харакири, — улыбнулся Ямамото так, как умел только он, мило и кровожадно. Иллюзионист поднял на него расфокусированный взгляд и выпустил ногу подрывника из захвата. — Ух, ты! Дева Мария смотрит за нами, — выдал он и пополз в направлении Ямамото. – О святые алкоголики! Видать близко мой конец, без Тсунаеши жизнь моя напрасна! Увидеть хоть на миг его прекрасный стан, и можно было б с жизнью расставаться! Комнату озарил синий туман, и в помещении появилось девять человек. Мукуро тут же разглядел среди силуэтов знакомую фигуры Тсуны. — О святые яйца! В рот мне чих пых! И, правда, явился, — опять заржал иллюзионист, вглядываясь в синий туман. – Тсуночка, я так скучал! Обними меня скорее. — Камикросс, противный травоядный-ананас! – сказал злым голосом Хибари. – Тсунаеши разбудишь! Мы пока собрались, то двадцать раз этих пятерых недоумков бить и лечить пришлось. Так что травоядный босс вконец вымотался. — Похоже, у вас весело было, — сделал вывод Реборн, оглядывая, пять спящих на полу тушек. – Так они согласились вступить в альянс с Вонголой? — Что!!!!!!!!!!!! – разразился криком особняк, из-за чего Тсуна поморщился во сне. — Эй! Разве я не просил вас вести себя тише? – спросил Хибари угрожающим тоном. Все как-то жалобно замахали головой и тут же бросились наутек, но выход им преградила красивая шатенка. – Даже не думайте травоядные! Теперь нас двое, значит и камикросс будет двойной!