Внешне серийный убийца совершенно неприметный человек. Им может оказаться вполне примерный семьянин или обычный, рядовой клерк. Под такой маской он может прятаться годами, скрывая свое истинное нутро. Андрей Чикатило, Тед Банди, Зодиак, Альберт Фиш, Джек Потрошитель — все они ничем не выделялись внешне. Любое упоминание об этих людях вызывает у обывателя дрожь. Говорят, это психически ненормальные люди, которые в детстве подвергались насилию и унижению, в связи с чем не могут иначе выплескивать эмоции. Только в США ежегодно регистрируется до 100 серийных убийц, жертвами которых становятся дети, женщины, старики. Убийцы не останавливаются, пока не достигают желаемого или пока не попадаются в руки полиции. Если, конечно, те могут выйти на их след…
На следующее утро в полицейском участке все разговоры были только о новом деле. Офицеры обсуждали его всюду и обменивались информацией. Весь участок смахивал на колоссальный улей, хотя старшие сержанты Харрисон и Дарнелл не участвовали в дискуссии. Они были слишком заняты и пришли на работу рано, потратив все время на изучение материалов и попытки распутать клубок странностей, свалившихся на их головы. Отвлекшись от чтения отчетов, Том откинулся на спинку стула и принялся вертеть в руках белый цветок, любуясь на его лепестки. Те уже поникли, хотя по большей части маргаритка все ещё оставалась свежей, потому что по воле убийцы пожар не коснулся крохотного растения. Это казалось странным — спасти цветок, при этом так бережно накрыть его банкой, но зато столь бессердечно расправится с человеческими душами. Что-то крылось за этими действиями. Словно преступник ставил природу растения выше природы человека, как бы показывая, насколько он ценил его молчаливую невинность в отличие от тленной сущности простых смертных. Устав от чтения описания типов поджогов, раневых каналов, локализации пожара и особенно жестоких убийств, психотипов убийц, от описаний крови, боли и ужасов, грешным делом Том заглянул в энциклопедию по флористике. Поначалу он читал про этот род многолетних растений из семейства Астровых, про их лопатчатые, прикорневые листья и значение растения, а затем взгляд его скользнул ниже, на мелкие строки в самом конце страницы. Там было написано:"В северных сагах маргаритка посвящалась богине весны, а цветы ее приносились в жертву богам. Люди гадали на маргаритках, обрывая лепестки, чтобы узнать, какое значение несет в себе последний лепесток, будь то смерть, жизнь, счастье или безумное горе. То слово, при котором будет оборван последний лепесток, и должно обозначать, что ожидает человека, оборвавшего его».
Конечно, старший сержант едва не рассмеялся, когда понял, куда завели его исследования, но вместе с тем строки оставили в его душе неприятный осадок. Что ожидает человека, оборвавшего последний лепесток? Хотел ли убийца намекнуть? И можно ли рассматривать его послание всерьез? Может, это были лишь игры воображения, но в отблесках утреннего света маргаритка вдруг показалась детективу крайне зловещей, словно ее безмолвное очарование таило в себе столько же опасности, сколько могло таить холодное оружие или, к примеру, пистолет. Том вертел находку со всех сторон, обдумывая происходящее. По правде сказать, мысли его никак не шли в определенном направлении. Они не давали ему заснуть всю ночь, из-за чего старший сержант смог провалиться в дрёму только ближе к утру. Как результат, сегодня он не выспался и пребывал в крайне задумчивом состоянии, однако сказать, что размышления что-то принесли ему, сержант Дарнелл не мог. Харрисон не говорил с ним, он был занят тем, что просматривал документы и досье людей, которых вспомнил в связи с делом. Судя по его выражению лица, его постигла неудача. Перестав маяться псевдонауками, Том отложил улику, подошел к коллеге и склонился над его записями. Неровным почерком Сэма в тетради, где он решал головоломки, значилось:Убийца — мужчина, белый, (совершает убийства в пределах своей этнической группы), возраст — средний, худощавое телосложение, средний размер обуви. Склонность к поджогу. Особая жестокость. Психические нарушения? Базовые? Навыки преодоления препятствий в условиях ограниченного пространства. Планирование и анализ содеянного? Умение обращаться с холодным оружием, достаточная физическая сила.
Том поднял глаза. Одну из стен у стола Харрисона занимала полоса пришпиленных к ней лицевых страниц: темы газетных выпусков самых интересных дел за последние годы. Теперь там гордо красовалось: «Серийный маньяк — убийца на окраине города. Сможет ли полиция предпринять меры прежде, чем появятся новые жертвы?». — Зачем ты повесил эту ерунду? — возмущенно спросил Том, вспомнив вчерашний визит Лэмба. — Чтобы был стимул соображать быстрее, и мы больше не видели здесь эту рожу, — тяжко вздохнув, мотивировал Сэм. — Сержант Дарнелл, сержант Харрисон, — дверь в кабинет к двум напарникам распахнулась, и на пороге появился невысокий сотрудник из отдела аналитики. — Я принес вам список жертв и сведения, как вы и просили. — Спасибо, Лоусон, — Харрисон отвлёкся от изучения различных досье, горой громоздящихся на его столе. — Если бы ещё кто-нибудь отменил остальную мою работу. — Здесь кое-что важное, — полицейский прошел в кабинет. — Вчера криминалистом удалось обнаружить сейф за картиной. Он оказался несгораемым. Как только удастся подобрать код, мы внимательно изучим содержимое. — Это крайне интересная информация, — заметил Харрисон. — Что-нибудь ещё? — Пока всё. Мы будем держать вас в курсе. С этими словами коп покинул кабинет, а Сэмюел заинтересовано глянул на список. — Понятно, — он указал на фамилии. — Тела идентифицированы. Как мы и думали, все убитые — члены одной семьи. Что нам это говорит? — О том, что у него очень странный почерк, — Томас вынырнул из своих раздумий и глянул на него. — В его стиле сочетается большое количество несочетаемых деталей. Он и убийца, и поджигатель, и, возможно, психопат. И склонен к массовому убийству. Имеет определенный образ жертвы. Заранее планирует преступление, продумывает все детали, такие, как место убийства, орудие убийства, действия, с помощью чего он может скрыть улики и так далее. Он пытается сделать все грязно, но вместе с тем, как может показаться, вполне осмысляет себя и преступления, которые совершает. У него есть какой-то пункт на маргаритках, которыми он пытается что-то нам сказать. Наш поиск до безобразия сужен, и вместе с тем ведет буквально во всех направлениях. Детектив Харрисон взглянул на него через плечо. — Но ты же не можешь отрицать, что по его психологическим характеристикам мы уже кое-что понимаем и можем добавить немного к его портрету? — Крайне приблизительно, — Том снова взглянул на его записи. — На данном этапе я соглашусь с тем, что написал ты, но этих выводов крайне мало. — А ты что нашел? — Сэм повернулся к нему уже в полный оборот. Том не стал посвящать его в подробности занимательной флористики, вместо этого он сказал: — Кое-что. Читал вчера до ночи. Разбирался в классификации, — старший сержант устало протер рукой лицо. — Убийство такого рода более типично для человека, мотивированного поиском острых ощущений или же утверждением своей власти над жертвой. Этот тип убийц обычно орудует в соответствии со стереотипной процедурой, наподобие ритуального убийства, если я могу правильно считывать картину. В его действиях присутствуют два из трех свойств, присущих триаде Макдональда.* Наш убийца одновременно и садист, и пиротехник. Значит, гипотетически, может страдать и энурезом. __________________________________ «Триада Макдональда» — сформулированный Джоном Макдональдом в 1963 году в статье «Угроза убийства» (англ. The threat to kill) набор из трёх поведенческих характеристик — садизм, пиромания и энурез, который он связал с предрасположенностью к совершению особо жестоких преступлений. ___________________________________ — Жаль, что нам не с чем сравнить. При наличии всего одного убийства это трудно. — Трудно. Но я не хочу, чтоб он давал нам повод искать дальше, — Томас задумчиво почесался. — Он явно обладает рефлексией и может осмысливать совершенные преступления, кроме того считает себя достаточно умным, чтобы пуститься в игры с полицией. Слишком уж все в его действиях кажется продуманным. Он готовится к тому, что мы найдем его, и, значит, до самого конца попытается водить нас за нос. — Мы все равно должны вывести его на чистую воду, — вздохнул Харрисон. Вся скорбь угнетенного народа послышалась в этой реплике. — Конечно, просто я боюсь, нас ждет масса неприятных сюрпризов. Хотя бы потому, что мы понятия не имеем, нанесет ли он еще удар. — Скорее всего сейчас он заляжет на дно на некоторое время. Ему надо эмоционально остыть. — Эмоционально остыть, — эхом отозвался Том. — Это точно звучит так, будто он собирается напасть еще раз. — Я бы не исключал. Как ни крути, это пока всего лишь теории. У нас на руках пока не очень много информации, — Харрисон потряс листочком, который так и не выпускал из своих рук. — Нам нужно сравнение. Пока мы только можем проверить досье на убитых людей. Были ли у них враги? Или завистники? — По-твоему это похоже на бытовую месть? — Томас скептично посмотрел на него. — В таком случае, я не рекомендую тебе ссориться со своими соседями. Мало ли, что может случиться? — Убийцы ничего не делают рандомно. Иначе с чего он так старательно привязывал верёвку к каминный трубе и явно готовился перед тем, как попасть в дом? Его выбор не случаен, — Харрисон уставился в свой список. — Он перебил целую семью, а на это нужна определённая физическая сила. Он не ищет тех, кто слабее него, словно не старается скрыться. Возможно, это значит, что он не станет прятаться, а попытается пойти на контакт. — Может быть, — Томас счел, что Сэм прав. — Тогда мой вывод: раз он желает поиграть в кошки-мышки, и весьма однозначно дал нам это понять, значит мы все же будем иметь дело с интеллектуальным человеком. Тощим, довольно высоким, учитывая размер его обуви. Он имеет какие-то счеты с полицией, нам можно попробовать посмотреть в этом направлении. — Я боюсь не с полицией, а с конкретным ее представителем, — печально резюмировал Харрисон. — Так точно, док, — Томас указал в его сторону кончиком ручки. — В таком случае нам надо начать с самих себя, понять, кому конкретно мы могли перейти дорогу? Кстати, ты так и не сказал, что там насчёт списка? Харрисон указал на бумажку. — Их фамилия Филлипс. Жертвы — это глава семейства, в том числе его жена и его брат. Он не пожалел даже маленькую девочку. Ей было всего девять лет. — Как твоей младшей дочери, — невпопад брякнул Томас, на что тут же получил очень тяжелый взгляд. — Спасибо, что заметил, — Харисон отложил листок. — Какой из трупов он обезобразил сильнее всего? Харрисон сверился с бумагами. — Тело главы семейства. — Я читал об этом в отчете. Значит, мы оказались правы. Он был его главной целю, а остальные —второстепенными. — Да. Еще пришел развернутый отчет по колотым ранениям жертв и детальная характеристика по особенностям поджога. — И что там сказано? — Томас повернулся к нему. — По форме поперечного сечения орудие убийства без граней, — Харрисон поднял со стола бумагу. — Предмет плоский, прямой и без зазубрин. Края повреждения при этом подрыты, они неровные, либо имеют мелкие неровности, обусловленные наличием неглубоких надрывов и обрывков эпидермиса по периферии раны. Глубина проникновения около восемнадцати сантиметров, ширина клинка не менее трех-четырех сантиметров. При ударе у жертв остались обширные раны с обильной кровопотерей. — Боевой нож? — внимательно дослушав до конца, спросил Том. — По характеристикам это похоже на нож. — В заключении так и сказано. Он был немного загнут на конце. — Значит, наш парень еще и любитель ножевого боя. Альпинист и поджигатель... Я слышу в этом одно, скорее всего он прошел начальную военную подготовку, Сэм. Слишком много боевых качеств для простого обывателя. — Я тоже так подумал, хотя, что нам это даст. Таких у нас семьдесят процентов мужского населения. Тем не менее Том не мог не отметить про себя этот момент. — Что по поджогу? — С поджогом тоже история. В процессе он использовал литры бензина. Пожар не принял размер стихийного бедствия, но причинен материальный ущерб в особо крупном размере, включая человеческие жертвы. Типичные версии: сокрытие следов, неприязненное отношение к жертвам и в быту в целом, вероятная душевная болезнь. Согласно заключению, данный поджог начался снизу, из спальни, и был направлен на уничтожение мебели, стен, и, в основном, людей. — И тут у меня возникает вопрос, — Том прервал его пламенную речь, зацепившись за интересный для него момент. — Как он протащил через трубу канистру с бензином? Откуда он взял столько жидкости? — Это то, что я хотел сказать. Следы трех тяжелых объектов обнаружились после осмотра в саду. На траве были следы, по форме похожие на дно от канистры. — Так значит, вот зачем он пользовался той дверью! — Он ходил за бензином, — сверяясь с заключением, кивнул Харрисон. — Но тогда это может значить одно, Сэм. Чтобы взять бензин, ему надо знать, где он стоит. А это значит, что ему надо заранее позаботиться о том, чтобы туда его принести. Или хотя бы убедиться, что они там есть. Харрисон кивнул. — Тогда вопрос — как и когда он проник на территорию? Сделал ли он это заранее? Или ему кто-то помог? — Помог? Черт его знает. Члены семьи могли знать его и легко впустили в дом накануне, не задавшись вопросом с кем имеют дело, потому что при той степени охраны, которая есть у них в особняке, я сомневаюсь, что к ним мог попасть посторонний. Теоретически он мог видеть канистры и заранее заметить их положение. Либо сам принес их. Либо прикинул, что в доме, где перед гаражом припаркованы две машины, он в любом случае найдет горючее. — Последняя версия нравится мне меньше всего. Если мы склонились к тому, что он все продумывал, он бы не стал полагаться на волю случая. Скорее всего, он знал, что искать. Более того, он знал о наличии камина. — С чего мы можем сделать вывод — скорее всего, он действительно был знаком с этими людьми. После последней фразы Харрисон поежился. Он и представить не мог, что такие вещи могут творить те, кто вхож в дом жертв. Кто-то, кого они знали лично, возможно улыбались ему. Кто-то, кто после убил их с холодной расчетливостью. — Мурашки по коже, — буркнул Сэм. — Меня больше интересуют причины. Но чтобы быть уверенными в причинах, нам нужно провести небольшое расследование, узнать больше о том, кто были эти люди. Кого они могли иметь в качестве врагов. — Это значит, что остаток дня мы проведём в архиве, — Томас тяжко вздохнул. — Боже, как же я ненавижу бумажную возню! Впрочем, в этот раз даже он был вынужден согласиться с тем, что это необходимо, по крайней мере, они нащупали направление, в котором им стоит копать. Ещё несколько часов они с Харрисоном провели, анализируя полицейские базы данных, перекладывая с места на место бумажки на букву «Ф». Никаких судимостей, а также записей о штрафах на эту фамилию. Том сверялся с отчетом, выискивая в нем хотя бы что-то, что могло им помочь. Всё, что обнаружилось — лишь статьи об образовании главы семейства, некоторые рабочие записи, но ничего дельного. Кажется, их было сложно причислить к нарушителям спокойствия. — Тупик, — вынужденно признал Харрисон после нескольких часов бесполезных поисков. — И даже ни одного штрафа за парковку. — И даже ни одного нарушения, — эхом отозвался Томас. — Кажется, они были добропорядочными людьми. Отец этого семейства некогда ходил в очень дорогую платную академию. Здесь есть выписка для его университета об отсутствии судимости. Академия Джеферсона. Это та, что стоит на окраине города за забором, наподобие тюремного? — Это она. Но это вся информация. Мы ничего не добьёмся таким образом. — Похоже на то, — Томас задвинул ящик с бумагами, зажав папку с единственной записью между фамилиями Фелпс и Фрай. — Может, тогда нам имеет смысл дождаться анализа документов из несгораемого сейфа? — Думаю, так и сделаем. Нам нужно больше зацепок. Что у нас с показаниями свидетеля? Кажется, там что-то было про владельца заправки — его опросили, пока нам было не до того? Это может быть связано с тем бензином, никто не покупал у него накануне топлива про запас? Харрисон хмыкнул и достал из папки с показаниями сложенный вчетверо листок. — Свидетель утверждает, что, находясь на заправке, он не мог просматривать никакую территорию, кроме бензоколонки и небольшого куска автострады. Примерно в восемь часов утра он услышал приглушенный звук, определенный им как мотор автомобиля, но он проехал мимо и остановился. Мужчина понял, что источник звука находится неподалеку, но на заправку тот автомобиль так и не свернул. Мало кому надо останавливаться в том районе, тем более так рано, если он не собирается заправляться — там находится только жилой сектор. Свидетель подождал и вернулся к своей работе. Потом пару часов спустя он учуял запах дыма и запаниковал. Он вызвал полицию и стал ждать их прибытия. — Это могло быть такси или убер? Потому что если так, то нам надо просто послать запросы во все таксопарки и узнать, кто работал в это время. — Ты хоть понимаешь, какой это объем информации? Никто не видел саму машину. Не исключено, что это был частный транспорт, причем чей угодно. Владелец заправки не сказал, уехала ли машина сразу или стояла там некоторое время. Убийца мог воспользоваться автостопом или автобусом. — Но рисунок протектора должен остаться на дороге? — Том пытливо всмотрелся в отчет. — Ничего об этом среди всех фотографий и записей. Я боюсь, тут глухо, — был вынужден сказать Сэм. — В тот день шел дождь, он смыл все следы. А просто услышать шуршание шин — еще не значит раскрыть дело. — Что касательно покупки бензина? — На этой заправке заправляются десятки машин, в том числе члены самого семейства Филлипс. К тому же, не думаю, что убийце пришло бы в голову покупать бензин именно там. — Черт бы его побрал, — буркнул Том. — Если возгорание началось некоторое время спустя после того, как заправщик услышал звук мотора, то все сходится. Он слышал автомобиль убийцы, который, согласно показаниям, словно призрак растворился на улицах города. Он не слышал, как автомобиль отъезжал? — Говорит, что нет. Он вышел с заправочной станции только когда унюхал, что где-то горит. Когда вышел на дорогу, то не застал уже никого. — Естественно, — тихо заметил Том. — Не станет же преступник ждать, пока его накроют. Том вернул листок с показаниями Харрисону и задумался. Свидетель отметил прибытие автомобиля около восьми утра, полиция приехала парой часов позже. Значит, у преступника было целых два часа на совершение злодейства, а потом он скрылся с места быстро и незаметно. Это было и так понятно и не сильно могло помочь с делом, разве что устанавливало наличие транспорта и примерное количество времени, отведенное на убийство? Два часа. Достаточно, чтобы развернуться и вдоволь насладиться властью над едва проснувшимися людьми. Здесь было над чем поразмыслить. Томас глянул на часы. — Слушай, Харрисон. Это все намного глубже, чем мы предполагали. Я вижу тут не слишком много направлений, в которых мы можем двигаться сейчас, пока у нас на руках слишком мало фактов. Он явно хочет, чтобы мы шли по определенному пути. Но на настоящее время не найдено ни одной улики, свидетельствующей о более детальных мотивах, или о том, что убийца хочет нам сказать. — И какие твои предложения? — Временный тайм-аут и тебе, и мне, чтобы собраться с мыслями и осознать, с чем мы имеем дело. Нам надо подумать, куда мы можем копать. Это может быть что угодно — обследование территории, повторный разговор с заправщиком, опрос соседей. Нам надо понять, что это было за транспортное средство, может быть найти магазины или заправки, где он мог купить огромное количество бензина. — Я никогда не прочь заняться анализом, но нам надо наметить область деятельности. — Я знаю. Но это только наброски. Пока не могу предложить ничего более путного. Они вернулись на свое рабочее место, где Том так и оставил раскрытой книгу и две самые важные улики. Его взгляд остановился на записке. Странным образом эти разбросанные в стороны буквы остались в его памяти, став одной из самых ярких ассоциаций с убийством. Клочок висел перед его глазами, даже если закрыть их. Даже если попытаться выгнать его из памяти. Смотря на него, старший сержант будто снова возвращался на место действия. Он как наяву видел перед собой служебные машины, припаркованные у гаража автомобили, обгорелый изнутри и снаружи дом. Словно призыв о помощи — тех жертв, которые уже никогда ничего не скажут. В это время Харрисон поднял глаза и понял, что его молодой коллега полностью ушел в себя. Том сидел так целое утро, гипнотизируя цветок и едва не разговаривая с ним, теперь пришла очередь клочка бумажки. Сэм прищурился, пытаясь считать то, что таилось в мыслях Томаса Дарнелла, потому что это место всегда оставалось тайной для старого полицейского, даже несмотря на то, что он знал мальчика чуть ли не с рождения. В такие мгновения сын его старого друга казался ему недоступным, почти космическим, и это пугало Харрисона до глубины души. Иногда ему казалось, что он не понимает Тома даже наполовину, потому что, несмотря на всю свою открытость, тот предпочитал держать в секрете многое, что таили его мысли. Почувствовав, что на него смотрят, молодой полицейский поднял глаза и взглянул прямо на напарника. Тот тут же стушевался и уткнулся в документы. Том отложил улику. Он тоже немного встряхнулся, поняв, что слишком увлекся мыслями. — Слушай, — чтобы сбить неловкость, Сэм вынул из ящика пакет из коричневатой бумаги и извлек оттуда упаковку с сандвичами. — Ты сегодня слишком мрачный и наверняка опять не завтракал. Марта приготовила сэндвичи. Тебя угостить? — Нет. Я не голоден. — Хм, странно, обычно ты не отказываешься. Ты… В порядке? Ты необычно тихий сегодня. Слабо улыбнувшись, Том уклонился от этого вопроса. — Я в порядке. С чего мне не быть, — он указал на свою работу. — Просто внезапно все это. Да и еще, по-честному, уже неделю назад я запланировал в кои-то веки не сидеть с тобой сегодня до ночи и уйти пораньше. Я тогда даже не думал, что на нас свалится все это. А теперь я не могу представить, как я буду не думать о работе после всего. Я начинаю опасаться, что мне придется отменить свидание. Удивленный такой смене разговора, Сэм посмотрел на напарника уже совсем другими глазами. — Вот это настоящий поворот дела! — Харрисон замялся перед тем, как продолжать. — Почище убийств! — Не стебись. Мне было крайне нелегко принять это решение, я уж молчу про сложившуюся ситуацию. — Значит ли это, что ты, наконец, завел себе девушку? Том опустил глаза. Вообще-то, он никогда не боялся правды, это было не в его характере, но только не в случае с Сэмом Харрисоном, которому еще никогда не открывал все свои карты. Он попросту опасался, что, узнав одну тайну и заодно самую темную сторону души своего напарника, старый друг его отца в корне изменит мнение о нем. Вряд ли такой человек, как Сэм, поймет некоторые взгляды современного общества, коими Том не брезговал в силу определенных причин. — Девушку… — машинально повторил Томас. — Можно и так сказать. Плечи Сэма опустились, словно он испытал невероятное облегчение. — Ну, наконец-то! А то в последнее время ты сам не свой. Я подумал тебе будет неплохо развеяться! — Я тоже так думал неделю назад, — Том провел пятерней по волосам. — А потом явился этот тип с ножом, канистрой бензина и цветочками. У меня не было свиданий, наверное, уже лет тысячу, я уж молчу про все остальное. Но не знаю, как насчет сегодня. Боюсь, что не смогу отвлечься. — Как ее зовут? — Джастин... Джастина, — Том неловко кашлянул. — Замечательное имя. Я за то, чтобы ты не менял свои планы, Том. Тебе давно пора заняться личной жизнью, с учетом того, что ты... кхм... Совсем один? Сказал бы это Харрисон, если бы знал, как обстоят дела на самом деле? Еще раз глянув на своего напарника, Томас убедился, что тот смотрит на него с добротой и серьезностью, как и всегда. Он не имел в виду ничего плохого, сказав эти слова. Но он не знал и всей правды. — Думаешь, мне стоит пойти? — вздохнув, старший сержант отвел глаза. — Определенно. Я подожду еще информации и попытаюсь сопоставить уже имеющиеся факты. Я скажу Моррисону, что ты отправился по делам, если он спросит. Против таких фактов Том не мог устоять, даже с учетом того, что его голова сейчас была действительно забита не романтикой. — Ты, как и всегда, отличный друг, старина, — сержант Дарнелл улыбнулся. — На самом деле я хотел уйти еще и для того, чтобы немного почитать. Если останутся силы. Харрисон кивнул. Он был рад слышать, что Том не собирается размышлять сегодня только о жуткой записке. — Я тоже займусь чтением. Сегодня. Сразу как освобожусь. — Хорошо. Еще некоторое время Том подумывал над тем, как долго ему удастся скрывать от Сэма истинные тайны своей сущности. В итоге, он пришел к выводу, что у него еще есть шансы. В конце концов, разве это не то, чем он успешно занимался уже много лет?