Поймай меня, если сможешь

«Судебные постановления, вступившие в законную силу, а также закрытые полицейские дела могут быть пересмотрены по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. Основаниями для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений могут быть новые детали следствия, фальсификация прежних доказательств, преступления сторон, других лиц, участвующих в деле, преступления судей, совершенные при рассмотрении и разрешении данного дела и тому подобное. Тогда дело снова может быть открыто, и принято новое решение.» © Пересмотр дела, законные обоснования.

You have some devastation around you, always, Nothing more here clings to save the day Put you down like a man on his death bed Steal away all the life you have wasted Your resistance Is too much here You're the only choice and I don't care I'm so reckless And you're deadly But I love how you still surprise me… © Call Me No One — You Surprise Me

      Раздался выстрел, за ним еще один, следом — третий. Прищурив глаз, Том внимательно изучал свою цель — бумажную фигуру человека, висящую у дальней стенки. Центр темного круга с еще несколькими окружностями внутри, нарисованными более тонкими, уже превратился в пустоту, и бумага висела на стене лохмотьями, но это не останавливало офицера полиции. Пододвинув к себе вторую коробку с боевыми патронами, он размял шею и снова взвел курок.       Выстрел, еще выстрел. Точно в яблочко.       Раньше стрельба всегда успокаивала Тома. Ему нравилось, как пистолет вибрирует в руке при отдаче, как пули вылетают с бешеной скоростью, как попадают в центр. Звук выстрелов отрезвлял, и, даже несмотря на наушники, каждый новый хлопок отдавался в голове приятным звоном, способным вывести из печальных дум. На свете осталось не так много удовольствий, которые Том себе позволял, и обычно стрельба помогала ему отвлечься. В любой другой день, кроме сегодняшнего.       Уничтожать бумажных человечков оказалось делом куда более легким, чем избавляться от других своих врагов — черных и очень порочных мыслей, никак не желающих уходить в дальний угол сознания.       Старший сержант проторчал на служебном стрельбище с полчаса, но раздражение по отношению к Харрисону не проходило. Даже более того, именно после спора с ним Том решил пойти пострелять — выпустить пар, который не находил выхода.       Чего стоила одна дорога до участка — Том и Сэм ехали обратно, переругиваясь вполголоса о возможности возобновления дела о школе, и Харрисон явно дал понять, что удачной эту идею он считать отказывается. Напоследок он, естественно зная о намерениях и решении капитана Моррисона, по-отечески отчитал Тома и заявил, что не позволит своему напарнику снова лезть в академию. Он бурчал что-то про неосмотрительность, едва вернувшееся доверие, абсолютное безумие, сыпал какими-то статьями и сроками, пока Том перебивал его ругань, пытался переубедить его…       В итоге он понял, что вообще зря начал этот разговор. Сэм слишком хорошо помнил, чем все кончилось в прошлый раз, и от своего не отступался.       Старший сержант Дарнелл получил колоссальную лекцию, испортившую ему все настроение. Хлопнул дверью машины, обвинив напарника в каменной упертости и долбанутом старческом консерватизме. А потом еще долго пытался вспомнить, кто и, главное, зачем вообще тянул его за язык. Харрисон рассуждал лишь со своей «правильной» и безопасной пенсионной колокольни. С чего ему вообще менять свое мнение?       Так они и разошлись. Сэмюел отправился копаться в своем многосложном преступном синдикате, который даже не удосужился спрятаться дальше сырной фабрики, Том же решил, что ему пора на полигон. С него хватило.       Детектив Дарнелл нажал педаль и отодвинул мишень к самой дальней отметке. Щелкнул механизм.       Звук выстрелов оглушал, но рука офицера ни разу не дрогнула. Он расстрелял все патроны, при этом ни один не попал мимо мишени, они все угодили в цель. — Неплохо для человека, который провел полгода в стороне от расследования, — внезапно за спиной раздался голос, заставивший Тома резко обернуться.       В дверях, лукаво улыбаясь, стоял высокий зеленоглазый полицейский со светлыми волосами, забранными в хвост. Его улыбка неизбежно кривилась на одну сторону, делая видимым крошечный шрам, рассекающий часть верхней губы надвое. Он был без своей формы — только в потрепанной мотоциклетной куртке коричневого цвета и вываренных голубых джинсах, явно убитых несколькими днями дороги. Его взгляд лучился юношеской хитрецой, которую из него не выбили даже годы службы в отряде особого назначения. — И давно ты наблюдаешь за мной? — хмыкнул Том, отругавший себя за то, что его так легко застали врасплох. — Некоторое время, — уклончиво ответил посетитель.       Том спрятал улыбку. Появления этого персонажа он никак не ожидал, хотя предпосылки к этому все же были, если подумать. Положив табельное оружие на специальную полку, офицер Дарнелл подошел к старому знакомому, чтобы пожать его руку. — Да ладно, я уверен, что у тебя не так уж много друзей, которых ты можешь и обнять, — захохотал молодой человек и схватил бывшего коллегу в охапку, стискивая так, что у Тома хрустнули ребра. — Люк Ричардсон, по прозвищу Проныра, — Том с улыбкой хлопнул его по спине. — Томас Дарнелл, по прозвищу Гроза маньяков. Хитрая ищейка, нашедшая свой путь обратно в полицейские ряды. Поздравляю тебя, Том, я уже слышал, не прошло и дня, как ты накрыл очередных нехороших людей, не нашедших или же не понявших своего предназначения в жизни?       Сержант Дарнелл продолжал улыбаться. Проныра не зря носил свое прозвище. — Неужели Харрисон тебе уже все рассказал? — Когда я проходил по первому этажу, он как раз стоял в центре комнаты, окруженный другими полицейскими, и проповедовал всем невероятную историю того, как ты умудрился найти банду, за которой он гонялся неделю, за пять минут и по запаху. Я ушел где-то в середине, как раз когда вы находились в самом центре заварухи, и вас со всех сторон обступали опасные преступники, а вы стояли один на один, спиной к спине в окружении, и только вовремя прибывшие силовые структуры спасли вас от неминуемой гибели…       Том закатил глаза. — В жизни не слышал более наглой лжи, я в этот раз даже не лез в центр. Впрочем, я всегда был уверен, что в своей голове Харрисон представляет себе все именно так.       Люк рассмеялся его шутке. — Я подозревал, что старина Сэм немного преувеличивает. Я прошел мимо не один раз, и с каждым разом история обрастала все новыми бравыми подробностями, которых не было в прежней версии.       Том сделал мысленную пометку поговорить с Харрисоном, пока изобретательские таланты не завели его далеко, однако, Проныра уже продолжал: — Но все равно ты — суперзвезда, парень. В своих кругах, конечно. В других у всех есть я.       Том не удержался и откровенно заржал: — И в мыслях не было с тобой тягаться. Моей репутацией в последнее время хорошо разве только полы мыть. Только один Харрисон создает мне новый имидж взамен утраченного! — Я готов поспорить, что его побуждения — самые добрые, — Люк снисходительно прищурился.       Том кивнул. — Как ты сюда попал? В смысле, мне понятно, как, — он выразительно глянул на мотоциклетную куртку. — Просто еще неделю назад мы с тобой общались только по переписке, а сегодня ты уже тут, живой и здоровый, и как будто бы ничуть не изменившийся. — Честно? Меня привел сюда недолгий отпуск и желание сменить обстановку. Кроме того, мне показалось, тебе не помешает совет старого друга.       Том внимательно слушал, всем своим видом показывая, что он ждет продолжения. Люк вздохнул: — Я наслышан о твоих приключениях. Если честно, я забеспокоился, Том. Вот и решил, почему бы мне не бросить на пару недель все и не вернуться на свою историческую родину. К тому же, — тут Люк немного задумался, — надо признать, я скучал. И по тебе, и по старине Харрисону. И по Моррисону. И даже Лэмб вместе с его кривой ухмылочкой не вызвал у меня желание опрокинуть на него помойное ведро сразу, как я переступил порог офиса.       Насчет этого Том не согласился и обернулся, указав на мишень. — Я почти всегда попадаю в центр, сто из ста, просто представляя себе, что это — Лэмб. Ну да ладно, не он сейчас является центром моих проблем. Пойдем выпьем кофе, заодно расскажешь мне в подробностях. Только об одном прошу, пошли через черный ход, не хочу сейчас слушать про то, какой я невероятный и прекрасный, — Том покосился на потолок. — Наверняка там наверху Харрисон все еще дает сольный концерт.       Вместе старший сержант Дарнелл и глава подразделения особого назначения, а по совместительству мастер по снайперской подготовке, защитной тактике и обращению со служебными собаками, да и просто неплохой парень, Люк Ричардсон, покинули служебный полигон через подземный выход и перешли дорогу, обойдя полицейский участок таким образом, чтобы миновать первый этаж. Всю дорогу Люк не прекращал подшучивать на тему того, что стены вокруг слишком голые и им не хватает портретов действительно выдающихся сотрудников, таких, например, как Том (в самых разных бравых позах). — Прекрати, — герой дня затолкал его в кофейню шутливым тычком. — Сейчас это — плохой предмет для приколов, тебя могут услышать, и тогда я не отделаюсь легко.       Его смех резко оборвался. На одну секунду Том замер, уставившись на столик у стекла, где сидел темноволосый молодой человек в черной куртке. Воротник высоко поднят, лицо наполовину скрыто. Посетитель внимательно наблюдал за кем-то или чем-то через огромную витрину, глаза его сфокусировались на дороге.       Том застыл. Это длилось одну секунду, но достаточно для того, чтобы обратить на себя ненужное внимание. Люк действительно прекратил шутить и с тревогой посмотрел на него. — Том. Ты в порядке? Ты выглядишь так, будто у тебя сердце прихватило.       Молодой человек за столиком обернулся. Совсем другое лицо — грубые черты и невыразительные голубые глаза делали его похожим на какого-то известного комедийного актера, но сейчас Том не припомнил бы имени. Сердце колотилось, как бешеное.       Он продолжал стоять, не в силах пошевелиться, наблюдая, как посетитель кафе просто подозвал официанта, расплатился за свой заказ, взял со спинки шарф и ушел в сторону туалета.       Люк проследил за взглядом старого друга, который следовал за незнакомцем, как приклеенный. Ему не надо было объяснять дважды. — Дрянь — твое дело, приятель. Значит, отсюда ваш… Как там его… Кровавый Трубочист следил за тобой, не так ли? — догадался он, легко сложив два и два. — Всегда любил твою проницательность, Люк, — отозвался Том севшим голосом. Он поднял глаза и виновато посмотрел на старого приятеля. — Я прошу прощения, не хотел, чтобы ты увидел ситуацию настолько плохой, сразу же, как переступил порог нашего участка.       Они сели за столик. Том старался сделать все возможное, чтобы прекратить пялиться на стулья у стекла, но его взгляд периодически все же ускользал в том направлении. — Похоже, кое-что все же сильно изменилось, — был вынужден констатировать Люк, размешивая свой черный эспрессо. — Я запомнил тебя другим. Веселым, беззаботным, отличным копом, всегда знающим, что сказать и как себя вести. Всегда уверенным в себе и даже больше. Ты ведь никогда ничего не боялся. Что с тобой случилось сейчас? — Я и сейчас не боюсь, все самое страшное уже случилось, — Том опустил плечи. — Но ты прав, со мной не все в порядке. Меня еще не сняли с сеансов Донован, спасибо, хотя бы прекратили рекомендовать медикаменты. Они думают, что смогут мне помочь вернуть мне разум при помощи ее занудства и волшебных картинок. Честно, фраза «Том, тебе нужна помощь» скоро заставит меня достать табельное оружие и выстрелить в морду любому, кто ее произнесет. — Я не собирался ничего говорить, хотя, честно, я вижу, что помощь нужна… Только Донован тебя тут не выручит, — спокойно заметил Ричардсон. — Твоя проблема в колоссальном разочаровании и непонимании того, куда двигаться дальше, а также в том, что ты не можешь простить самого себя за ошибку. — Уж тебе ли не знать.       Люк вздохнул. Том помнил его историю — Ричардсон и сам одно время долго не вылезал от Ингрид после того случая, когда автобус с заложниками взорвался прямо на его глазах. Отряд быстрого реагирования просто не успел ничего предпринять, а Люк стал тем человеком, на кого абсолютно все изливали весь свой гнев. Уж кому, а такому, как он, не было нужды объяснять, что такое разочарование и нежелание прощать самого себя.       Ричардсон не стал это вспоминать, вместо этого он спросил: — Может, дело в чем-то еще? В раненных чувствах? — Может, и в них, — с горечью признал Том. — Ты, как всегда, проницателен. Хорошо, что ты больше не работаешь у нас в отделении, иначе мне пришлось бы и тебя опасаться. — Ты знаешь, что можешь доверять мне во всем, — пронзительные зеленые глаза слегка сузились.       Том и хотел, и не хотел, чтобы из него тянули детали. С другой стороны, кому, как не Люку, он мог бы рассказать все, как на духу? — Это все так сложно. Остальные твердят мне только об одном: «Вернись к работе, она тебе поможет…», «займись делом». Я пока не вижу, что могло бы мне помочь, кроме одной вещи. Сегодня я честно рассказал об этом Харрисону и нарвался на целую лавину проповедей. Ты видел меня в тире, я был готов убивать после разговора с ним. Он сказал, что ни в жизнь не станет помогать мне и копаться в старом, тем более уже давно закрытом деле. И тем более в этом деле.       Том вкратце поведал старому другу о своем собственном, пока еще глухом расследовании, а Ричардсон внимательно слушал. Он уже давно относился к силовым структурам, но в прошлом был неплохим следователем, и потому налету понял все, что старый друг стремился до него донести. Рассказ Тома поражал его количеством жутких подробностей. Он уже слышал часть этой истории и составил свое впечатление по обрывкам статей, но теперь, услышав ее из первых уст, опустил плечи. Улыбка сползла и с его лица, когда Том закончил говорить. — Кошмар, — заключил Люк. — И что, никто не считает нужным принять мер и заложить динамит под это заведение? Я бы взорвал его к собачьим чертям в первый же день, как только раскопал все, что ты рассказал мне. И не важно, насколько законными были бы мои действия.       Том сделал в воздухе движение, шутливо перекрестив Ричардсона. — Аминь. Хоть кто-то сказал те же слова, что я повторяю про себя уже полгода. — Знаешь, что я думаю, Том? Тебе просто нужна помощь. Другого рода, — Люк поиграл бровями. — Если остальные боятся, не хотят в это лезть или еще что-то, ты всегда знаешь, где найти меня и моих ребят из SWAT. __________________________________________________ Изначально аббревиатура обозначала английскую фразу SpecialWeaponsAssaultTeam — штурмовая группа со спецвооружением; в настоящее время расшифровывается как SpecialWeaponsAndTactics — специальное оружие и тактика) — подразделения в американских правоохранительных органах, которые используют лёгкое вооружение армейского типа и специальные тактики в операциях с высоким риском, в которых требуются способности и навыки, выходящие за рамки возможностей обычных полицейских ___________________________________________________ — Брось, — Том махнул на него рукой. — А то тебе не хватает проблем на другом побережье. — Там — другое, теперь я, в основном, тренирую новобранцев. Ты даже не представляешь, насколько я далек от реальных боевых действий, и даже не обязательно боевых. Последний год я провел, не вылезая из тренинговой комнаты. Стрельба. Полицейские овчарки. Бестолковые новички. Честно сказать, когда я перевелся в силовое подразделение, я не так себе это представлял. Я думал, меня ждут приключения, борьба за выживание и интересные события. Вместо этого на прошлой неделе я отчитывал сопляков за то, что они не вовремя явились на занятие. — У тебя же — грудной ребенок. Куда тебе боевые действия, папаша! — Да. И еще один скоро пойдет в школу. Но Меган справляется с ними просто на ура, по крайней мере, она все время дома. И все же, ее работу не сравнить с моей, я бы с удовольствием бил морды преступникам и ползал по канавам, чем менял памперсы…       Том фыркнул. — Ты хочешь мне сказать, что тебя замучило отсутствие разнообразия в твоей жизни? — Можно и так сказать. Твое расследование звучит куда интереснее того, что сейчас творится в моем болоте. — Я бы не был столь уверен. Но знаешь… — Том совершенно искренне воспрял духом, когда его посетила эта мысль. — Я рад тебя видеть, Люк. Как бы жалко это ни звучало, в моем окружении сейчас отсутствуют люди, которые понимали или поддерживали бы меня. Друзей у меня нет, личной жизни — тоже. И даже работа и та не особо радует. — Тогда советую тебе принять мое предложение, пока я тут. Ты же знаешь, у меня есть связи и возможности тебе помочь.       Том смотрел на него задумчиво. Еще год назад он бы отказался от помощи такого человека, как Ричардсон. Если полицию можно сравнить с командой Робин Гуда, то среди всех них Люк был бы как Уилл Скарлетт. Его репутация и радикальные методы стали основной причиной, по которой он перессорился с руководством и не нашел другого выхода, кроме как уехать на другой берег континента. _______________________________________ По версии игры: «Робин Гуд, легенды Шервуда», где Уилл Скарлетт всегда двигался против течения и не стеснялся сражаться довольно грязно. _______________________________________       Правда, сейчас опасаться было уже нечего — Том и сам встал примерно в ту же позицию и попал под недоверие руководства, что и Люк когда-то. Сейчас это ставило их по одну сторону баррикады.       Шаловливое, мальчишеское лицо Ричардсона ничуть не изменилось со временем, разве что пара малозаметных складочек у глаз выдавала его истинный возраст. Иногда он напоминал Тому того, старого себя, того самого, которого ему не хватало сейчас в период его затяжных, не проходящих поисков нового смысла. — Тебя правда не обременит это? — взвесив свое решение и подумав о последствиях, спросил Том. Сейчас он не мог разбрасываться такими возможностями. — Я думал, ты за этим мне написал неделю назад с вопросом: «Люк, привет. Помнишь ли ты ту историю, которая произошла в нашем участке десять лет назад, когда было закрыто дело, которое никак не стоило закрывать…» — Я писал не так! — Смысл был приблизительный. Наверное, тогда я понял, что мне пора появиться и посмотреть, что тут у вас творится. — Харрисон башку мне оторвет, если узнает, что я действую за их спинами. Мне только вернули значок и пистолет, а я снова принимаюсь за старое и делаю все наперекор руководству. — А ты не говори им. Зачем им это знать? Пусть для всех Проныра Люк просто приехал погостить.       С этими словами Ричардсон многозначительно отпил кофе. ***       Том не мог описать словами, как он был рад тому, что все обернулось именно так. По правде сказать, в ходе своих поисков он пытался дернуть за некоторые старые ниточки, спросить тех людей, которые могли оказаться в курсе, но из всех них только Ричардсон оказался самым отзывчивым.       Тому всегда нравился этот парень, несмотря на отношение к нему со стороны окружающих.       Они с Ричардсоном начинали вместе молодыми курсантами и некогда даже хорошо дружили. Их тогда все называли убойной парочкой, потому что при одинаковом темпераменте они умудрялись влипать во все возможные истории и при том с такой же скоростью решать непосильные головоломки. Одна была разница — там, где Том предпочитал решать дело при помощи логики, Ричардсон выбирал кулаки и бил не всегда честно.       Свое прозвище Проныра он получил за невероятную проницательность, осведомленность и способность решать в голове почти любые задачи за секунды. Отработав несколько лет в полиции, он все же решил начать новую жизнь на другом побережье, и не где-нибудь, а в отделении SWAT*, где ему как раз предложили неплохую должность.       Люк всегда жил как перекати-поле. Том удивился новости, что он решил остепениться и даже завести семью. С тех пор он мало что слышал от него и действительно не ожидал, что, получив сообщение, Проныра нарисуется на его пороге собственной персоной, однако, подумав, он решил, что кандидатуры лучше него и представить нельзя. Он ворвался, как глоток свежего воздуха в затхлое помещение, и сразу же поднял Тому настроение.       По большому счету, у детектива Дарнелла действительно осталось не так много друзей, и он надеялся, что Люк поможет ему немного разобраться в себе. Он всегда был очень умным и прозорливым. Вместе они придумают что-нибудь.       И они начали прямо в тот же день, не откладывая в долгий ящик, когда Люк хрустнул суставами и гневно свел брови к переносице, обронив волшебную фразу: — Показывай свою академию. Пора навести там шороху.       И хотя Том готовился к этому уже полгода и даже нарыл несколько направлений, в которых он был готов копать, тот факт, что ехать пришлось прямо сегодня, оказался для него близким к неожиданности.       Он вел машину медленно, чтобы по пути успеть рассказать Ричардсону все, что могло ожидать их там. — Это очень темное место, на мой взгляд. Будь я ребенком, я абсолютно не отвечаю за то, что я вырос бы нормальным. Скорее всего, я бы дергался и просыпался по ночам от любого звука, — с этого рассказа Том начал свою историю. — Когда мы были там с Харрисоном в первый раз, мы даже не поняли, чем принципиально она отличается от тюрьмы. На мой взгляд, это колония, причем гораздо страшнее той, где сейчас содержат одного из самых опасных ее выпускников. — Кровавого Трубочиста? Ей-богу, дурацкое прозвище, — Люк задумчиво поскреб щеку. — Его зовут Билл, — зачем-то поправил Том. — И если честно, я не удивлен, что он абсолютно свихнулся. — Билл, — машинально проговорил Люк. — Все ясно.       Том не среагировал. — Директор делает вид, что не понимает, чем обеспокоены органы правопорядка. По ее мнению, у них все в норме, все законно. И… она скрыла от нас часть информации. — Что уже является достаточным поводом для того, чтобы привлечь ее по статье «сокрытие информации от следствия», как мне кажется? — Это так, но мы тогда были без ордера, у нее было право недоговаривать. Думаешь, она пойдет на контакт сейчас? — Не имею понятия. Однако замечу: тебе незачем иметь при себе ордер, если у тебя есть я.