Поймай меня, если сможешь

— Ну как, получается что-нибудь? — Люк наклонился над Томом, который сидел в три погибели в полицейском участке в резиновых перчатках и прозрачных очках для стрельбы.       В его правой руке был пинцет, а на столе лежал ворох бумаги, добытой из шредера.       Детектив Дарнелл был занят самым серьезным и мелким делом в своей жизни, при этом искренне благодарил свои глаза за то, что они по-прежнему сохранили острое зрение к его почти тридцати годам. — Если ты думаешь, что это так просто, милости прошу, присоединяйся, — проворчал он, цепляя пинцетом особенно мелкий кусочек. — Нам бы побыстрее. Этого Ричарда Уорнера держат, но сейчас придет его адвокат, и нам не отделаться от вопросов, на каком основании мы оставили его тут. — На том основании, что он уже спер со счета школ около нескольких пары сотен тысяч долларов, согласно тому, что нашла Блю. Хотя бы за это ему оправдываться еще несколько дней. — Он найдет способ отмазаться. — Сейчас. У меня проясняется кое-что, ты не мог бы не отвлекать? — Том посмотрел на него снизу вверх.       Это казалось крайне затруднительным, потому что прямо сейчас снаружи полицейского участка снова начали собираться репортеры. Обороты росли.       Где-то в недрах отделения отряд под руководством капитана Эйвери Блюмхен рисковал наткнуться на самого капитана Моррисона и вызвать его злость. В комнате для допросов содержался Ричард Уорнер, который визжал, что задерживать его не имеют права, и вызвал в участок половину адвокатской конторы. Харрисон бегал и искал своего напарника, чтобы вразумить его и объяснить, что нельзя ускорять и без того быстропротекающий физико-химический процесс и сталкивать всех в одном месте, потому что тогда произойдет взрыв. Сам же Том делал вид, что он спокоен как статуя, и, закрывшись в архиве, собирал пинцетом полосочки документов, найденных у Ричарда Уорнера в кабинете. Люк понимал его задумку, но не мог перестать мерить шагами помещение, потому что они с Томом нарушали все временные, и, возможно, законодательные лимиты, к тому же рисковали попасть в самый эпицентр взрыва. — Мы не выживем, ты понимаешь это? — Понимаю, — детектив Дарнелл невозмутимо посмотрел бумажку на просвет. — У тебя хотя бы есть успехи? — Смотри сам.       Отодвинувшись, Том показал Люку собранную из обрезков печать, на которой было ясно написано: «Академия Джефферсона», ниже стояла размашистая подпись: директор Сильвия Ли. — Я собрал всего половину документа, но этого хватит. Современные технологии сделают для нас остальное, — Том достал свой телефон. — Хотя это и не нужно, я практически уверен, что в процессе обыска мы набрели на интересный момент. В шредере Уорнера обнаруживаются документы, о пропаже которых говорила дочь миссис Ли. Что они делают там, мне очень интересно это знать? И как они попали в его руки?       Выдав это, детектив навел объектив своего телефона и выбрал функцию «переслать изображение». Телефон завибрировал и показал, что изображение ушло. Подпись к картинке гласила: «Подтвердите, является ли виза подписью вашей матери?»       Через минуту телефон завибрировал, отозвавшись звонком. Голос дочери миссис Ли звучал крайне взволнованно: — Это виза моей матери. Где вы нашли документы, детектив? — Вы не поверите, — Том кратко изложил им путь, по которому им с Ричардсоном пришлось пройти, ради того, чтобы добиться ордера на обыск конторы этого человека. — Он забрал их у нее. — Да, миссис Ли. И кроме того, мы обнаружили, что он последний, с кем она говорила. Ее машина была повреждена, прежде чем оказаться в кювете. За ним водится большое количество финансовых махинаций. И мы нашли на его компьютере крайне занятную переписку, которую нам еще предстоит исследовать. Он сядет. Это я могу вам гарантировать.       Собеседница на том конце провода беззвучно заплакала. Это Том понял по затянувшейся паузе и по ее коротким всхлипам. — Это самые лучшие новости, детектив. Спасибо вам большое. Вы… замечательный полицейский. — Спасибо. Вы первая, кто говорит это мне в последнее время. Будьте уверены, это не сойдет Уорнеру с рук.       Оставив расстроенную женщину с ее облегчением, офицер Дарнелл нажал на трубку. — Ну что же, друг мой, — эти слова он адресовал уже Люку. — Наше маленькое дело сделано. А теперь нам пора произвести очную ставку — поговорить с самим Уорнером, а затем и с Моррисоном. Если успеем, скажем спасибо Блю. — Для человека, не спавшего вчера до пяти утра, ты мыслишь потрясающе трезво, — Люк похлопал его по плечу. — Однако, отличная работа, приятель. Теперь нам лучше бы явиться в комнату для допросов и попробовать как следует поговорить с этим типом.       Том оставил свою работу, впрочем, не забыв сделать несколько фотографий. Им предстояли тяжелые объяснения.       Вдвоем они с Люком поднялись на лифте на этаж выше. Уже за дверями они услышали крики. Переглянувшись, детективы обменялись одинаково тяжелыми взглядами. — Это все не звуки ярмарки чудес, — мудро резюмировал Люк. — А по-моему, это именно такие звуки. До этого бы не дошло, если бы Моррисон слушал меня и дал мне чертов ордер. Тогда нам не пришлось бы привлекать вышестоящие инстанции. — Я отомщу за твою смерть, — добрый Проныра подтолкнул Тома, чтобы тот шел первым.       Сразу же в коридоре они действительно натолкнулись на очень большую толпу спорящих между собой людей. — Это не твоя юрисдикция! — хриплый голос принадлежал никому иному, как капитану Моррисону. — Тогда почему у тебя под носом происходит черт знает что, а ты даже не пытаешься предпринять никаких действий по решению проблем? — высокий женский голос принадлежал капитану Блюмхен. — Потому что наш сотрудник применяет неправомерные методы!       Все замолчали, когда Том и Люк показались на виду. — Что наш сотрудник? Потерял доверие? Сошел с ума? Больше не является в ваших глазах достаточно компетентным полицейским? Или вам есть, что скрывать, капитан? — прямо спросил Том, прищурившись. — Ты! Пошел через мою голову! — увидев Тома, капитан сделал шаг. — Я запретил тебе вмешиваться в это! — Но я вас не послушал и оказался прав. Не самое ли время отступить, капитан? — Вы арестовали человека, не имея полномочий! — У нас есть все полномочия, — вмешалась капитан Блюмхен. — Мы проверили его финансовую историю. Выглядит так, будто он подделывал документы, при этом воровал деньги со счетов школ. Этого хватило, чтобы начать обыск и найти еще много чего интересного. Верно, старший сержант? — Сейчас проверим. Нам нужно пройти в комнату для допросов. — Том указал в сторону стеклянной кабинки. — Простите, ничего не могу сделать, капитан Моррисон, я действую правомерно. Простите, что в это дело вмешалась полиция другого отделения. Если вы не хотите помочь, это сделает кто-нибудь другой.       У стоявшего за ним Люка по спине пробежал холодок. На Моррисона было страшно взглянуть, как и на Сэма, который не знал, чью сторону следует принять ему. Том с ледяным спокойствием проследовал мимо них. — Мистер Уорнер, — Том кивнул, входя в помещение для допросов. — Вы, — неприятный мужчина цепко уставился на детектива Дарнелла и Ричардсона, который показался из-за его спины. — Я засужу вас за вторжение. По какому праву…       Том кинул ему на стол финансовые документы. Красным маркером там были подчеркнуты множественные позиции. — Это, — детектив Дарнелл указал на некоторые из них. — Реальное положение дел и ваша финансовая сводка за последние несколько лет. Капитан, ваши специалисты проверили поступления средств на счет мистера Уорнера? — эти слова были адресованы Эйвери Блю, которая стояла неподалеку от Тома. — Деньги никто не переводил напрямую со счета школы на личные счета мистера Уорнера. Поначалу они поступали на имя некоего Адама Уотсона. И уже оттуда он забирал их себе. — Адам Уотсон? — Том прищурился. — Подставное лицо? — Я буду разговаривать только в присутствии своего адвоката! — Уорнер злобно вцепился в стол. — Он и так тут, — Люк указал на пробирающегося к ним через толпу полицейских человека в деловом костюме. — Прости. Я пришел так скоро, как мог, — юрист осмотрел комнату для допросов. — Что происходит? На основании чего вы задерживаете моего клиента? — На том основании, что он не захотел сотрудничать, когда ему представился шанс, — спокойно сложил руки на груди Люк. — Ваш подопечный — финансовый мошенник, к тому же, вероятнее всего, способный на убийство. Возможно, он его совершил не своими руками, но мы сейчас разберемся с этим. — Ответьте на вопрос, мистер Уорнер, — Том посмотрел на него. — Вы подтверждаете тот факт, что департамент долгое время скрывал кражу денежных средств со счетов частной академии Джефферсона и ряда других образовательных учреждений в личных целях? — Нет. Я отрицаю это! Я не знаю, где вы взяли эту информацию! — Свидетели дали показания. Эта сводка имеет официальную печать банка. Нам понадобится несколько часов, чтобы сделать им соответствующий запрос. — Делайте что хотите. Оставьте в покое меня и мою организацию! — Одну минуту, это еще не все, — Том показал ему фотографию. — Вам знакома эта женщина?       Люк скосил глаза. Оттуда на всех смотрела тогда еще живая директор Сильвия Ли. — Да. Я знаю ее, что с того? Мы много лет проработали вместе! Она была бездарным руководителем. — Потому что пыталась сделать что-то, чтобы предотвратить насилие в своей школе? А вы запугивали ее и методично уничтожали жалобы и попытки родителей донести все до компетентных органов? — Том сложил руки, продолжая допрос. — Эти обвинения не имеют оснований. Мой клиент не будет отвечать на этот вопрос. — Хорошо. Тогда зайдем с другого конца, — Том облизнул губы. — У вас есть алиби на день и время, когда было совершено убийство? — Я безвылазно сидел у себя на работе! — Вот как. Тогда с кем вы вели переписку перед тем, как ее машина слетела в кювет? — Что? Да как вы смеете! Это личное! — Уорнер взвился на ноги, увидев, что Люк сует ему под нос распечатанные e-mail сообщения. — Оно было личным до того, как у нас появился мотив и повод обыскать ваш кабинет.       Уорнер зло посмотрел на своего адвоката. Тот опустил глаза. — На этот вопрос лучше ответить, Ричард. — Это… не то, что вы думаете, — Уорнер начал юлить. — Это не серьезно. — В самом деле? Позвольте зачитать вам: «Старая ведьма звонила, полиция снова у нас на хвосте», «Придумай что-нибудь, найди рычаги давления».       Краска сошла с лица Уорнер. Он сейчас не выглядел готовым к кооперации. Он не выглядел таким храбрым, каким казался в начале беседы. — Вы встречались с ней до того, как она погибла? Я правильно понимаю? — Встречался. Но это ничего не значит. — Это значит, что вы были последним, кого она видела. — И что? Теперь это противозаконно? — Дело в том, что дочь Сильвии объявила о пропаже документов. Мы нашли вот это в вашем шредере. Зачем так тщательно уничтожать информацию, на которой стоит дата десятилетней давности? — Том сунул мужчине под нос фотографию на телефоне, где по крупицам была собрана печать на документе. — Это старая, ненужная информация! — Тогда последний вопрос, — Том убрал фотографию. — Почему двигательные механизмы машины миссис Ли повреждены? Ее машина упала в кювет не сама по себе. Мы обнаружили, что провода перерезаны. Значит ли это, что вы сами или кто-то за вас избавлялся от неугодного вам свидетеля?       Уорнер молчал. Его адвокат тоже не находил, что сказать. Е-мейл, в котором фигурировал опасный разговор, колыхался на столе от порывов влетавшего в полуоткрытое окно ветра. — У вас нет на это ответа, мистер Уорнер? — уточнил почуявший победу Люк. — У вас был мотив. И указание. Кто тот человек, с которым вы говорили о ее устранении?       Резкое и без того неприятное лицо мужчины стало еще жестче, словно кто-то полоснул по нему острым. — Я ничего вам не скажу! Поганые копы! — Более чем красноречиво, — хмыкнул Люк. — Это ваше последнее слово?       Уорнер рявкнул что-то нечленораздельное, глядя на своего адвоката, который с сожалением опустил ресницы. — Вы ничего не добьетесь, арестовав меня! — рявкнул обвиняемый, когда его уводили.       Опешивший Сэм и Моррисон, которые стояли за стеклом комнаты допросов и слышали весь разговор через микрофон, молчали. Молчало все отделение, когда детективы Дарнелл и Ричардсон покинули тесное помещение и снова оказались в светлом коридоре. — Уорнер всего лишь первый человек во всей цепи, — сказал Том так, чтобы слышали все. — Вы сомневались в том, что наши действия правомерны. В том, что начальник организации может оказаться обыкновенным преступником. Капитан Блюмхен, — старший сержант Дарнелл обернулся к женщине. — Я благодарю вас за содействие. Так уж вышло, что в родном отделении полиции мне перестали доверять, и именно потому я обратился к вам. Ваша помощь оказалась неоценимой и помогла арестовать опасного преступника. В присутствии этих людей я прошу вас дальнейшей помощи. Нам нужно провести ревизию в участке. Миссис Ли дала свои показания, много лет назад Уорнер угрожал ей. Нам надо провести дальнейший обыск среди его связей. Также я прошу выяснить, кто в нашем отделении полиции отвечал за сокрытие данных. Я точно знаю, что информация о педофилии в школе никогда не доходила до полиции, а все данные были удалены. Доказательства этому я предоставлю немедленно, если потребуется, но нам надо установить, кто их удалял. А сейчас прошу простить меня. У меня действительно важная работа.       Выдав эту тираду, старший сержант Дарнелл развернулся и пошел прочь совершенно один, как он и делал уже довольно долгое время. Его преследовала только гробовая тишина. Ричардсон не шел за ним. И только Сэм, опомнившийся от комы, полетел следом, хватая напарника за руку. — Том! Ты в своем уме? — зашипел он, когда они оба скрылись за углом. — Ты натравил на нас полицейский департамент Канзас-сити! Ты понимаешь, чем это грозит? — Я понимаю. Мы раскроем еще одно преступление, — с ледяным спокойствием отозвался Том. Он все же остановился. От злости Сэмюэл задыхался, так что ему пришлось умерить прыть. — Я не понимаю тебя. Как ты можешь? После всего, что капитан сделал для тебя! — Он под подозрением. Сэм, — раздельно ответил Томас. — И я намерен дойти в этом до конца. — Даже если это значит развалить все отделение? Возможно, оставить без работы тех, кто проработал тут всю жизнь? — Таких, как ты? Очнись, Сэм. Работа полицейского никак не включает в себя ностальгию по былым временам или только бумажную работу. Это еще и честность, честь и доблесть. Я не хочу возвращаться туда, где эти понятия оказывается попирались все то время, что ты и я провели на службе. Ты волен выбирать, на чьей ты стороне. Я ни в коем случае не держу тебя, — Том немного смягчился, видя, как дрогнула губа старшего полицейского. — Я всегда относился к тебе хорошо. Как к другу. Но сейчас на кону стоит слишком много. Ты должен это понять.       Сержант Дарнелл смотрел, как морщинки, углубившиеся со временем, бороздят лоб напарника, как тени захватывают все большее пространство под его глазами. Сэм очень сдал, то ли во всем был виноват недосып, а может, постоянные нервы. Возраст сказывался даже на такой бывалой ищейке, как Харрисон. — Я не могу поверить в то, что происходит. — Я тоже, Сэм. Но еще хуже жить за шторами и не знать, что те, кого ты считал друзьями, могли предать тебя. Как моего отца. — Погоди говорить, пока этому нет доказательств. — Есть. И это лишь вопрос времени, когда все выяснится, — старший сержант вздохнул. — Том! — из-за угла, где они стояли, внезапно вылетел Люк. — Там… Ты должен знать. В тюрьме произошла драка. Четыре трупа. Они вызывают полицию… Только что… Рация…       От услышанного Том похолодел. Пол, земля ушли из-под ног, заставив развернуться на сто восемьдесят градусов и схватить Ричардсона за плечо. — Что? — севшим голосом спросил Том. — Кто… — Невнятно. Нам надо ехать. Черт побери, мы никогда не вздохнем спокойно, пока это продолжается.       Том уже не слышал его. Он несся на всех парах мимо сотрудников отдела, мимо обоих капитанов, мимо опешившего Лэмба, который как раз шел на шум. В голове билась лишь одна мысль — они все-таки сделали с ним что-то. Они не могли оставить его просто так. Охрана. Стоило только посмотреть на рожи этих свиней, чтобы понять, что они не упустят свой шанс! Если бы не было всех этих свиданий! И особенно последнего, когда они оба вышли за самые крайние рамки! А что теперь? Что будет теперь, когда Билл остался совсем один, без поддержки, без помощи? И без шанса на выживание?       Детектив заводил зажигание дрожащими руками. Его нога на сцеплении тряслась, словно его трясло на стуле для экзекуции. Он сделал полицейский разворот и рванул машину с места так, что запахло жженым. Ричардсон, выбежавший следом, увидел только блеск его хромированного бампера. Вой полицейской сигнализации донесся до него уже издали. — Мне бы такую энергию, мать его. Сэм! Сядь. Я поведу машину. Его не пустят туда. Не после того, что он сделал!       Харрисон выскочил за ним следом. Они оба прыгнули в машину, водрузив на крышу мигалку. — Держись. Полетим, как на ракете… ***       В тюрьме Ливенворт царил хаос. Когда Том влетел туда, наспех сдав свое оружие, телефоны и все, что потребовалось, заключенные кричали и били по решеткам. Гул поднимался по ним, отдаваясь от потолка и стен, а охранники пытались навести порядок. — Тишина! — крикнул кто-то, приложив по железу полицейской дубинкой. — Что происходит… — Вы! — обернувшись, к нему поспешил сам начальник тюремного блока. — Это вы во всем виноваты! Я же просил без шума!       Темные глаза офицера полиции метали громы и молнии. — Немедленно. Проведите меня на место преступления! — Это запрещено. Вход в тюрьму лично вам запрещен. Особенно в блок строгого содержания! Я знал, что это плохая идея, пускать вас туда! В результате, мертвы наши лучшие сотрудники! — Я офицер полиции… Я… — Я не пущу вас! Вы больше близко не подойдете к камерам! — Слушай ты… — Том! — не пойми откуда взявшийся Проныра налетел на него сзади и схватил за обе руки. — Расслабься. Пожалуйста. Ты сегодня достаточно сделал. Я сам проведу расследование! — Я пойду туда, Ричардсон! — Нет, — Сэм тут же оказался по правую руку. — Ты, может, и поймал сегодня опасного преступника, но эту камеру мы осмотрим сами. Тебе туда нельзя.       Они с Сэмом уже вдвоем встали напротив начальника заключения, плечом к плечу. Том изо всех сил рвался провести расследование, хотя бы посмотреть, что произошло, но разумеется два бывалых полицейских нашли приемы по усмирению обезумевшего коллеги. — Я прошу тебя, не создавай шум. Ты привлекаешь к себе внимание, — Люк отвел его в сторону. — Тебе надо побыть здесь. Помни, никто не знает о том, что ты и он… — Они убили его. Люк, они просто замочили его в своей камере! — Да погоди ты, мы еще ничего не видели! И если ты не станешь меня задерживать, я посмотрю, что там происходит. Ты узнаешь…       Он вырвал свою куртку из цепких пальцев и отправился на осмотр места происшествия в гордом одиночестве, оставив Тома сходить с ума от страха. ***       Люк и Сэм проделали путь по коридорам до блока особого содержания в считанные минуты. Их вели двое надзирателей весьма мрачного вида. Вся тюрьма сошла с ума. Заключенные свистели, бились о камеры, что-то кричали. Увидев, во что превратилась дальняя камера, где, предположительно, сидел Уайт, даже бывалый Люк захотел зажать рот. — Что… — он смотрел на кровавые полозья, на лужи красной жидкости, клочки одежды и волос, еще черт знает чего, разбросанного по камере. — Мы не успели среагировать. Демон силен, как целое полчище, иного объяснения быть не может. — Какой демон? — Люк все еще не мог взять в толк, кто вызвал сюда самого Сатану. — Уайт, — надзиратель указал на табличку. — Кровавый Трубочист. — Где он? — Мы перевели его в карцер. Он ополоумел. — Погодите. Так он… жив? — Живее всех них, тварь поганая, — от омерзения надзиратель скривился. — Это его работа! Вы что, не видите?       Люк видел и едва подавил вздох облегчения, но не от радости, что Билл не пострадал, а потому что Том не выест ему последние мозги тупой ложкой. — Он не пострадал, — отвернувшись прошептал Люк так, чтобы услышал один только Харрисон. — Объясни мне, почему я слышу в твоем голосе такой оптимизм? — Я потом тебе расскажу. Ты меня поймешь, — он повернулся к охранникам. — Ладно. Вкратце. Изложите, что произошло. — Пусть она расскажет, — оба громилы кивнули на камеру наблюдения.       Кто-то снял ее со стены. Кассета оказалась в руках крайнего, небритого, со шрамом во всю руку. — Мы видели, что происходит, но не успели прибежать. — Где это можно осмотреть? — поторопил Харрисон.       Их подвели к служебным мониторам. В пару кликов надзиратели поставили пленку, на которой и Сэм, и Люк около трех минут лицезрели кошмары, неподвластные перу ни одного даже самого изощренного автора голливудских ужасов. Уайт двигался как молния, защищая себя от нападающих. Его движения казались неуловимыми глазу, только ручьи крови орошали его руки, лицо, одежду по мере того, как он продвигался вглубь комнаты к последнему выжившему. Дьявольская, бесчеловечная улыбка исказила его губы. Он выпустил кровь последнего охранника, совершив зигзагообразную манипуляцию у его горла. Тот схватился за шею и упал на колени. Кровь била как фонтан, пачкая пол. Уайт склонился над жертвой и распорол его рубашку. Дальше смотреть не требовалось, Люк попросил выключить пленку. — У меня два вопроса, — накинулся он на стражей порядка. — Вы что тут с поп-корном стояли? Вход к этому парню запрещен! Как получилось так, что четверо зашли в его камеру без присмотра? Да еще принесли заточку. У него в таблице достижений написано, что он прекрасно владеет холодным оружием и является мастером ножевого боя! В чем логика? — Нам не велели дергаться, — нехотя произнес коротко стриженный. — Никто не ожидал, что он вырвется. — Ах, вы не ожидали, — понимающе кивнул Люк. — Вы думали, он будет молча стоять и терпеть.       Он едва подавил желание поднести ладонь к лицу в знак разочарования. — Кто велел им проникнуть в камеру? — Начальник. — Зачем? — Люк развел руками, словно пытался постичь самый главный вопрос мироздания. — Нам просто отдали приказ. Когда мы поняли, что все выходит из-под контроля, мы вмешались. — Но было уже поздно, — завершил парень со шрамом на руке.       Побледневший Харрисон молчал. Он рассматривал место трагедии. — Что он сделал после того, как всех искромсал? — уточнил он. — Ничего. Оставил надпись ножом на груди у Алана. Отбросил скальпель, сел на пол и стал ждать. — Он не сопротивлялся? — Нет. — Тогда у меня плохие новости. Я не знаю, как по законам тюрьмы, но по обычным законам — это самооборона, — строго предупредил Ричардсон. — Никто не просил вас соваться в его камеру. Его посадили в отделение к особо опасным не за воровство ромашек с городских клумб. К тому же, мне крайне интересно, кому он так насолил. — Вам надо задать вопрос начальнику. — Мы зададим. Какую надпись оставил преступник на груди убитого? — Смотрите сами, — переглянувшись, сказали охранники.       Люк и Харрисон, не сговариваясь, шагнули на осмотр места преступления.