Поймай меня, если сможешь

      Горячий воздух обдувал их лица.       Когда стрельба и крики смолкли в отдалении, а Том все же нашел в себе силы посмотреть напарнику в глаза, преодолев волнение, он увидел, что Харрисон прячет взгляд. Сэм смотрел вдаль, на дно грузовика, на свои сцепленные на коленях руки. Он не смотрел на Тома, а тот не знал, что сказать. — Старик, — начал он. Пришлось тут же замолчать, потому что Сэм все же взглянул на него злобно и очень опустошенно. — Старик. Ты прав! — каркнул он. — Я просто старик.       Том не сразу сообразил, что собирается сделать Харрисон. Тот вдруг резко закрыл руками лицо. — Старик. Ведь я знал… Я знал, что все будет именно так!       Не зная, уместно ли это после всего, что произошло, Том резко присел на корточки. Его руки легли на плечи напарника, но тот скинул их, отползая дальше, оставляя Тома одного.       Машина подпрыгивала на кочках и ухабах. Теперь в ее кузове сидели два совершенно незнакомых друг другу человека. — Если бы раньше, — забормотал Сэм, продолжая прикрывать руками лицо. — Если бы я понял раньше, к чему все это идет! Старый дурак! — Сэм. — Не говори со мной! — голос Харрисона взлетел вверх. — Сэм. Да послушай же ты меня! — Том дернул его на себя. — Я бы не нажал курок, ты должен меня понять! После моего отца ты — единственный близкий мне человек и тот, кому я доверял! Ты единственный, кого я не могу потерять. Кроме…       Он слегка обернулся через плечо.       Его голос затих, теряясь в реве мощного двигателя. С Биллом явно что-то творилось. Машина забирала то вправо, то влево. Время тикало ужасающе быстро. — Просто… Так сложились обстоятельства. Если бы все вышло иначе… Иначе, понимаешь? — Том с отчаянием посмотрел на него. — Все это, — он обвел рукой пространство пустыни, себя и Сэма, — этого бы не случилось, если бы мы все совершали правильный выбор. Правильный с самого начала! — Если бы ты просто послушал меня! — Нет. — Том закрыл уши руками. — Я не хочу слушать. Больше… Мой отец погиб, Сэм. И на это закрыли глаза. Все. В том числе и ты!       Некоторое время они смотрели друг на друга. У каждого была своя правда. И каждый не хотел сворачивать с ее пути.       Том откинул пистолет подальше. — Я не знаю, как починить то, что так безнадежно сломано, — отчаянно прошептал он. — Никак, — горько произнес Сэм. — Не вижу тут никакого входа.       Да и был ли он изначально? Глубоко в истории эта тайна осталась похоронена под горой пыльных книг и жалоб; в библиотеке школы и канцелярии вышестоящих органов; в полицейском отделении. Возможно завалялась в ящике тех, кто никогда не принимал всерьез детские душевные травмы. Одни события стали причиной других и повлекли за собой новые события, как в странной игре со множеством концовок. Как в книге, написанной неправильным пером и на неправильной бумаге. А может, не тем автором. — Они не перестанут вас искать, — пусто произнес Сэм. — Ты знаешь это. — Мы придумаем что-то. — Одумайся, Том! Вернись! — последние отчаянные попытки достучаться. — Нет, — тихий, как шорох ветерка, ответ. — Я уже сделал достаточно. Я не вернусь. — Но как же твоя жизнь? Все, ради чего ты боролся?       Том запрокинул голову. Слова перестали даваться ему легко. — Я… — он резко вдохнул, перед тем как сказать слова вслух. — Люблю его. Ты знаешь меня достаточно, чтобы понять, насколько все серьезно!       Харрисон скривился, но не от этих слов. — Я не знаю тебя. Иногда мне кажется, что ты — кто-то чужой. Может, я никогда и не знал до конца! — резко сказал он. Новый подскок. И Тома и Сэма едва не выбросило за борт от такой езды. — Сейчас я настоящий, Сэм. С ним. Я не пытаюсь играть роль, угодную обществу, и не пытаюсь ничего доказывать. Я просто… я. Понимаешь? С ним я чувствую себя живым. — Том с опасением посмотрел на открытое окно.       Только бы Билл был ранен не серьезно. — Значит, так мы прощаемся? — шепотом переспросил Харрисон. — Это твое окончательное решение?       Том кивнул. Ни секунды колебаний, только прямой и четкий ответ. — Думаю, я понял это сразу. Просто не сразу нашел в себе силы признать это.       Сэм ничего не сказал. Он обхватил колени руками и уставился на открытые мексиканские просторы. Так заканчивалась их история. Могла ли она быть другой, где в конце они вдвоем преодолели бы все трудности и сделали так, как надо, а не так, как хочет сердце? Том с беспокойством вглядывался в окно. Билл притормозил, не в состоянии ехать дальше самостоятельно, а Том с беспокойством перемахнул через железные бортики и рванулся к нему, оставив Харрисона совершенно одного.       Он раскрыл дверь и поймал обессилевшего водителя, едва ли не выпавшего в его объятия. — Куда? — Том принялся мягко ощупывать пропитанную кровью рубашку. — В плечо, — простонал Билл. — Сам достану. Но за рулем больше не смогу…       Том понял его без слов. Он схватил их вещи, перекинув здоровую руку Билла через шею и помогая ему идти. Дальше они двинутся пешком. У них впереди еще много времени, чтобы придумать, как жить оставшуюся жизнь.       Напоследок он кинул взгляд на обессилевшего Харрисона. — Прощай, Сэм. И прости меня за все. Я правда, — на этих словах голос Тома дрогнул. — Не хотел, чтобы так вышло. Позаботься об Угольке. Пусть он напоминает тебе, какими хорошими напарниками мы были.       Затем он обнял Билла за талию. Больше они не оборачивались, растворяясь в солнечной дымке яркого дня.       Весна в Мексике абсолютно вступила в свои права. Когда Харрисон все же вылез из грузовика, двоих уже и след простыл.       Может они скрылись за теми гигантскими камнями, а может поймали попутку, кто знает. Одно можно было сказать наверняка: они действительно больше не вернутся. Ни как кровавый маньяк, ни как блестящий полицейский.       Подумав так, Харрисон беспомощно откинулся на теплое железо кузова. * * *       Когда подоспело подкрепление, мексиканская полиция нашла только машину и одинокого старого копа, ждавшего их у брошенного автомобиля. На все вопросы он отвечал односложно, однако из его ответов все поняли, что беглецы бросили джип и пустились куда-то на своих двоих.       Полиция развела руками. Пустыня огромна, отсюда даже при большой удаче можно и не выбраться. Никто не пострадал… Значит, и они не могли сделать ничего для этого следствия.* ________________________________ *Полиция Мексики не имеет юрисдикции на расследование преступлений, совершенных на территории США. Они не будут преследовать преступников до тех пор, пока те не нарушат что-то, но уже на их территории. ________________________________       Сэм молчал. Его молча посадили в машину, молча дали ему воды. После этого отвезли и высадили обратно у границы, где его ждал целый наряд местной полиции.       Там он объяснил, что его отпустили. В глубине души он всегда знал, что Том не сделал бы ему ничего плохого.       Сэм всегда любил его, как собственного сына, но простить его побег он так и не смог.       Вернувшись в участок, первым же делом он сдал свой значок и пистолет и ушел на заслуженную пенсию. * * *       Узнав из газет, что произошло, Люк Ричардсон тоже не мог оправдать выбора своего друга, некогда храброго сержанта полиции, Томаса Дарнелла, хотя знал, что поступил правильно, оказав ему помощь. Он знал, что такое любовь, по крайней мере, его дома ждала жена, работа и дети, которым он хотел подать достойный пример. О том, что он сам помог Тому бежать, он так никому и не рассказал. Его подозревали, но доказательств его причастности не обнаружилось.       В конце концов ему просто велели собрать вещи и больше не появляться в местном отделении полиции. Как и Сэм, Люк не собирался возвращаться, поэтому он взял свои вещи и в тот же день улетел обратно в Лос-Анджелес. У него еще хватало работы на другой части Штатов.       Позже он узнал, что волна арестов под руководством капитана Блю поразила несколько крупных чиновников и полицейских, некоторых из которых он знал лично. Поразившись тому, насколько сгнил этот мир, Люк вернулся к силовым структурам. По крайней мере, там, где требовалось прикладывать меньше ума, было меньше риска столкнуться с продуктами его разложения — человеческой трусостью, глупостью, злостью, попустительством и неправильными решениями.       Свой дом, тот самый, скрытый в лесу, он продал через третьи руки, чтобы никто не узнал настоящей личности владельца. * * *       Дуэйн Лэмб… Не изменился. Не изменилась и сержант Донованн, которая до последнего недоумевала, где ее терапия пошла не так. Дуэйн хотел выйти в коридоры полицейского участка с плакатом: «Даешь проверку в рядах полицейских!», но его и самого проверили в этот день, обнаружив на его столе гору не сделанной вовремя работы. К большому сожалению, он отделался всего лишь крупным штрафом в одну зарплату. * * *       Через пару месяцев Академия Джефферсона прекратила существовать как образовательное заведение. Все, кто видел это по телевизору, включая миссис Ли (дочь Сильвии) и миссис Тейлор, взмолились Всевышнему. Справедливость наконец-то восторжествовала. После того, как здание продали, его скупила благотворительная организация.       Миссис Тейлор пожертвовала все средства на то, чтобы организовать там фонд борьбы с детским насилием, а также оказывать помощь всем семьям, столкнувшимся с этой проблемой.       Даже журналисты, которые до этого обсуждали только неприятности полиции, переключили свое внимание. Они написали заметку в газету: «Справедливость восторжествовала. Школа с плохой репутацией закрыта навсегда».       Ниже располагалась фотография сестры бывшего мэра. В своей статье она рассказывала о том, что сделает все возможное, чтобы вычистить эту заразу. Еще через два месяца она и сама баллотировалась в правительство и победила.       При ней больше никто не поднимал вопросов о ее брате. Большей части из участников этой истории дали несколько тюремных сроков.       Капитан Моррисон получил один пожизненный и провел остатки своих дней в тюрьме Ливенворт в обыкновенном корпусе со всеми теми, кого он некогда сажал в тюрьму. * * * — Проснись, — легкое дуновение в ухо разбудило одного из молодых людей.       Они ехали в жарком и пыльном маленьком скрипучем автобусе, который трясся где-то на просторах Мексики.       Тот, что лежал на коленях у парня с бородой и пучком, дернулся и открыл глаза. В автобусе не было никого, кроме них, поэтому он позволил себе лечь, устроившись клубком, до тех пор, пока Том… Точнее Итэн Мартинез, по документам работник стройки с десятью годами стажа, не заставил его подняться. — Как твое плечо? — мягко спросил он, касаясь пальцами темных волос. Те снова приняли свой более-менее прежний вид, теперь, когда скрываться стало уже не нужно. — Все еще болит, черт бы его побрал! Мне кажется, слишком мало времени прошло. Его никогда не будет достаточно, чтобы залечить все мои раны.       Том, а точнее Итэн, потянулся и коснулся губами скулы своего спутника. Он постарался делать это быстро, чтобы Билла, точнее Гэбриэля Карлоса Альватро, снова не понесло на поцелуи, и им не пришлось прятаться на заднем ряду автобуса в попытке совладать с этой проблемой. — Дома. Все дома, — тихо прошептал Том, отстраняя от себя тянущегося к нему Уайта. — Мы приехали.       Тот с разочарованием отстранился, стараясь держать руки при себе. — Значит, тебе не стоило меня будить, ты же знаешь, что я делаю первым делом, когда ты прикасаешься ко мне, — проворчал Билл и взял свою сумку. — У тебя две минуты на выход и еще две, чтобы дойти до дома. Потом я за себя не отвечаю.       Они сошли на остановке.       Прошло две недели с тех пор, как они с трудом выбрались из пустыни, поймали попутку и сменили имена. По долгу службы Том всегда знал к кому обратиться и как могли выглядеть те люди, которые имели доступ к фальшивым документам, он никогда не ошибался.       Билл выполнил свою часть сделки, нашел дешевый дом в глуши, хозяйка которого недавно умерла, и который подавали за сущие гроши. Как риэлтор, он знал цену недвижимости и сумел сбить цену вдвое. Средств, накопленных у него, должно было хватить на первое время. — Наш собственный дом, — тихо прошептал ему Том, когда автобус отъехал от станции.       Билл с недоверием посмотрел на него. — Может, наконец-то мы будем счастливы тут? Как думаешь? — Я счастлив с тобой. — Том обнял его одной рукой. — Это все, что имеет для меня значение. Даже если мы будем жить под мостом.       Билл кивнул. Действительно. Какая разница? — Только пообещай мне одно, Том, ладно? — Что еще? — Мы не превратимся в пожилых супругов и в нашей жизни останется место здоровым приключениям.       Том прикоснулся рукой к своей щеке. Его глаз больше не дергался. Уже неделю он не вспоминал о нем и для начала хотел бы закрепить этот эффект. — Только здоровым, ладно? Не хочу, чтобы нас снова искала вся полиция.       Билл хищно улыбнулся ему. — Как скажешь, сержант Дарнелл. Развлечения запиши на мой счет, — после этого он грациозно склонился и указал на дверь. — Прошу?       Тому оставалось разве что поежиться от приятного предвкушения. — Только после вас, мистер Уайт. Только после вас.

Tonight will change our lives It's so good to be by your side But we'll cry We won't give up the fight We'll scream loud at the top of our lungs And they'll think it's just 'cause we're young And we'll feel so alive Throw it away Forget yesterday We'll make the great escape We won't hear a word they say They don't know us anyway Watch it burn Let it die 'Cause we are finally free tonight (Boys like girls — the Great Escape)