Тихое пламя

      Утро с привкусом похмелья и стыда накрыло Эрондейла с головой, которую он еле оторвал от подушки, отчаянно подвывая от боли в висках и грязно матеря себя на чем свет. Центуриона в комнате и след простыл, и это было безумно кстати, ведь посмотреть ему в глаза после вчерашнего возлияния и последующего за ним поведения Джейс не мог. Конечно, все нужно было списать на бурбон, но только это проблем Эрондейла не уменьшало. Его тянуло к Центуриону, и с каждой секундой, что тот был рядом – желание прикасаться усиливалось, как бы Джейс не старался такого не допустить. Хотя он и так не старался, ввязавшись в дурацкий поход, и поддавшись желанию быть ближе к загадочному Центуриону. Один Ангел знает, насколько еще хватит выдержки Эрондейла – ведь сдерживать пламя, так трепетно льнущее к Александру, не было больше сил.        Схватившись за отяжелевшую голову руками, блондин побрел в душ спасаться от этих мыслей. Чуть летние струи воды смывали с плеч слабость и ломоту, и, проведя вниз руками по бедрам, Джейс ощутил, как заныло в паху от воспоминаний о близости Лайтвуда прошлой ночью. Его запах был таким свежим и вкусным, таким упоительным, что хотелось припасть к нему всем существом и пить каплю за каплей, вгрызаясь зубами в горячую гладкую кожу, утробно рыча от нахлынувших ощущений. Джейсу было неловко, но он ни о чем не жалел, напротив глубоко внутри засело чувство абсолютной правильности собственных желаний и поступков, и полной уверенности в том, что нужно добиваться того, чего хочешь, потому что оно того просто стоит. Он возьмет эту крепость, и будет ее полноправным владельцем, он, же мать его, Джейс Моргенштерн,Эрондейл и Вэйланд, так что сопротивление – бесполезно!       Преисполнившись этих мыслей, заметно повеселевший охотник вышел из ванной в одном только спешно повязанном полотенце и столкнулся с внимательным, чуть насмешливым взглядом уже облаченного в свой вчерашний походный костюм Александра.        – С добрым утром. Я смотрю, что похмелье уже прошло, и ты снова готов к приключениям, Эрондейл? - поприветствовал его Лайтвуд, скривив свои пухлые губы в усмешке, и окинув торс Джейса весьма изучающим взглядом. Так ученые смотрят в стекло микроскопа, прикидывая к какому из видов им отнести изучаемый организм, и какие на нем можно будет поставить эксперименты. Джейс поежился и смутился. Вся его крутизна, выдержка и развязность к черту летели под этим взглядом. Виски заломило с утроенной силой, заставляя лицо Эрондейла скривиться от боли. Лайтвуд, конечно же, это заметил, и, достав из-за пазухи стило, подошел к обалдевшему от его действий Джейсу, развернул нефилима к себе затылком, нанес иратце чуть выше шеи. Его дыхание щекотало блондину загривок, точно также, как ночью Алеку в волосы упирался своим носом Джейс. Последний, кажется, не дышал, пока Лайтвуд чертил ему самую лучшую руну на свете, не раз выручавшую детей Ангела из всех бедствий. Отпустив парня также стремительно, как и приблизился, Алек велел ему одеваться и идти вниз. К вечеру нужно достигнуть Эйрина, и времени на задержки нет.

***

       Дорога на юг была дивно красивой. Она вела прямиком в Адамантовы горы, отроги и склоны которых покрыл изумрудный ковер изо мха с расписными узорами от кустарников и цветов. Их душистые ароматы дурманили и без того ощущавшего слабость Джейса, иратце на шее которого будто горело огнем от оставленных Лайтвудом прикосновений. Охотник задумался о своем, наслаждаясь прекрасными видами на долину, увитую лентами рек и вкраплениями озер, что не заметил Центуриона, который окликнул его , поднеся горстку собранной голубики.        – Подкрепись, нам идти целый день. На обед я планирую подстрелить что-нибудь из мясного, а если не выйдет – наловим рыбы. Ярко-синие ягоды в ладонях Лайтвуда манили Джейса начать собирать их губами, слизывая с бледных пальцев охотника сладкий сок. Вместо этого он позволил брюнету себе пересыпать их прямо в руки, и, промямлив «спасибо», покорно все съел, вызывая тем самым улыбку Центуриона. «И чего только лыбится-то все время, чеширский кот?» – Джейс ворчал в своих мыслях как минимум для того, чтоб немного отвлечь себя от желания вымыть Алеку рот языком после съеденных ими ягод. Лайтвуд кивнул ему в бок ручья, чтобы смыть с лица сок и набрать на дорогу воды – к Адомантовой цитадели идти еще минимум три часа, и чем ближе к ней – тем пустынней.        Обогнуть цитадель смогли к вечеру, выйдя на пустошь Селим – вслед за ней начинались просторы Эйрина. И хоть оба смертельно устали за день, на ночлег оставаться здесь было нельзя – это слишком опасно с учетом того, что за твари водились в окрестных долинах. Алек сверился с потертой картой – до владений кейтайров осталось всего пару миль – до двенадцати нужно осилить весь путь и проникнуть туда незаметно, скрывая себя во тьме ночи. Начертив им по руне «невидимых чар», парень, чтобы наверняка, разделил на двоих специальное зелье, которое дал ему знахарь из Схоломанта. Границы Эйрина всегда охранялись на редкость сильно, и выдать себя раньше времени в планах у Лайтвуда было едва ли.        Они шли молча и очень тихо, все силы, прикладывая к тому, чтоб нигде не свалиться в степную лощину и не стать добычей для местных тварей. Вскоре пейзажи сменились долинами и лугами Эйрина, чьи пещерные гроты манили мерцанием сталагмитов, а звезды на небе сияли так ярко, как будто их кто-то специально усилил, используя чары самой стихии. Магический край, здесь померк Благой Двор, а ведь Джейс был уверен, что краше него не бывает земли на всем белом свете. В одной из пещер Алек сделал привал. Она изнутри вся сверкала от бледного света каких-то частиц, покрывающих своды уютного грота, в середине которого было озеро с темной водою, что призывно бурлила из-под земли, поднимая наверх клубы белого пара и дыма. Джейс устало стянул с себя куртку, разделил с Лайтвудом скромный ужин, что еще оставался у них из запасов еды, а потом каждый начал искать себе место, где можно прилечь и вздремнуть после долгой дороги. Джейс почистил клинки, написал Изабель, что все в норме - они на месте, потом проверил стило и сенсор и хотел вместо простыни свой плащ раскинуть, как услышал вдруг плеск, оглянулся – и замер, ошеломленный от представшей глазам картины. Алек по пояс в озерной воде стоял перед ним полностью обнаженный. Серебряный свет освещал совершенное тело с узорами темных рун, что змеились по сильным плечам, длинной шее, дорожке из трогательных позвонков, тонкой талии нефилима. Он обернулся и взглядом к себе поманил заурчавшее счастливо пламя блондина. И Джейс покорно шагнул навстречу – сопротивление бесполезно.