Увидеть звезды

Нацуме спал тревожно, он привык так спать, потому что ёкаи будили его и среди ночи, он прятался от них под одеялом, они любили рассказывать, что именно они сделают с маленьким человеческим детенышем, чем очень сильно пугали. Впрочем, когда было особо страшно, приходилось убегать. Вот и сейчас, Нацуме проснулся, потому что сердечко билось очень стремительно. Мальчик уселся на футоне, чувствуя опасность. Где-то совсем рядом… Ёкай? Нацуме сжал ручки в кулачки. Он не хотел, чтобы с Экубо-сан что-то случилось! Такаши никому не хотел доставлять неприятностей. Все эти люди, что пытались заботиться о нем, они же не виноваты, что он такой… Какой он есть. - Детеныш? – прошептал Экубо. - П-простите! – Нацуме резко лег обратно, накрываясь одеялом. Тревога куда-то улеглась, развеялась, будто туман под солнцем. - Спи, детеныш, здесь тебя никто не тронет. Экубо имел все основания для этой уверенности. Уж глупые духи сюда точно не сунутся. А вот люди… Люди, конечно, могли, но Экубо собирался разобраться с жизнью занятого тела, как можно быстрее. Уж, конечно, он довольно много о нем уже знал. Один из охранников в штабе Когтя, который после всей этой заварушки, решил слинять. По его душу могли прийти, так что первое, что Экубо сделал, это сменил жилье. Теперь осталось избавиться от карточки и раздобыть наличных. У людей добыча наличных называлась работой… Но Экубо мало себе это представлял. Сколько себя помнил, он был духом, который вселялся в чьи-то тела и пытался добраться до власти. Экубо мысленно решил, что власть и деньги это где-то очень близко… Но не был уверен, что человек, который решил взять под опеку ребенка, должен заниматься чем-то незаконным. А уж если Моб или Рейген прознают об этом! То вынесут все мозги и заодно его самого из занимаемого тела! Экубо не очень представлял, зачем ему все это, человеком он был слишком давно и не помнил, каково это. Но не в его силах было оставить этого ребенка. Чужое одиночество и слезы всполошили совесть, которую пробудил в нем Кагеяма Шигео. Это, конечно, было бы для Экубо недостаточно. Но он поступил так, как хотел, хотя и не мог объяснить себе настоящую причину. Укрыв Нацуме получше, он потрепал его по волосам. - Ничего не бойся, я же здесь. ** Нацуме догадывался, что Экубо не умеет готовить. Вчерашний день, конечно, не показатель, но Такаши чувствовал, что это так. А за завтраком убедился. Впрочем, холостяцкий завтрак Нацуме совсем не расстроил. Жареный бекон, яйца и рис, чем не вариант? Менее приятным было то, что заявилась женщина из опекунского совета, та самая, которую Экубо называл “мымрой”. Женщина наскоро рассказала о том, что опекуну надо сделать. Надо сказать, что она вывалила такую лавину информации, что Нацуме не представлял, как Экубо это все запомнил. - Фей-сан, сходите в школу сегодня же, либо отправьте ребенка отнести документы, - надула губки женщина, даже не глядя на Нацуме. – Коробки его внизу. Судя по тону, там должен был быть завал личных вещей, а на самом деле, у Такаши пожитков накопилось всего одна коробка. И то, часть в ней принадлежала не ему. С удивлением Нацуме в свое время увидел несколько вещей от своей бабушки. Он никогда ее не знал, не видел, но, невольно стал наследником единичных пожитков. Старинные четки, старая тетрадь с именами, гребешок… Ничего такого, и в то же время, ничего из этого Такаши оставить не мог. Это были вещи его семьи. Той, которой с ним уже никогда не будет. Нацуме шел за Экубо, который подталкивал говорливую женщину, которая продолжала давать советы, как вести себя с ребенком, особенно таким, от которого постоянно отказываются, советовала психологов, других специалистов. Нацуме при этом для нее вообще не существовал. На улице Экубо подхватил тяжелую коробку, мотнул головой, чтобы Нацуме возвращался наверх, и захлопнул дверь дома, сняв с доводчика, прям перед носом у женщины, которая пыталась еще что-то говорить. Нацуме молчал, слушая негромкое пыхтение за спиной. Но вот Экубо поставил коробку в доме, вытер трудовой пот и выдохнул, будто испытал огромное облегчение. - Пойдем сначала в школу тебя оформим, а потом разберешь свои пожитки? – предложил Экубо, улыбнувшись. - Я нормальный, - выдохнул Нацуме, вспыхивая. Экубо ухмыльнулся. - Правда! Фей посерьезнел. - Конечно, ты нормальный. Или ты думаешь, я поверю психованной незамужней идиотке? Экубо достаточно много успел пообщаться с людьми, прежде чем Моб успел прикрыть его лавочку. Он прекрасно знал, кто более внушаем, кто менее. Да и у Рейгена, пусть и совсем недолго, но он встречал совершенно разных людей, которые открывая рот, становились для него открытой книгой. Фей задумался. Вернуться к Рейгену было бы неплохой идеей… Но и Аратака, и Моб, сразу поймут, что он занял чужое тело. Тоже достаточно просто рот открыть… - Экубо-сан? - Прости, детеныш. Думал, какую бы работу выбрать, чтобы чаще тебя видеть. - Не надо обо мне беспокоиться, и сам… - Сам сусам, - фыркнул Экубо. – Я всегда делаю то, что мне хочется, так что можешь не париться, - подмигнул ребенку Фей. ** Нацуме болтал ногами, сидя на стуле. Его немного смущало, что перед Экубо директор новой школы аж весь стелиться начал. Что и говорить, его опекун умел быть и обаятельным и толику агрессивным… Смущало, и в тоже время, он чувствовал себя уверенно рядом с Экубо. Казалось, тот может решить любую проблему. И вот, до обеда Нацуме остался наедине со своей коробкой, потому что Фей сказал, что отправляется на собеседование. Обещал быть к обеду и ушел, оставив Такаши комплект ключей. Попросил быть хорошим мальчиком и далеко из дома не уходить. Нацуме сжал ключи и серьезно пообещал быть паинькой и не доставлять беспокойства Экубо. Фей на это фыркнул, взлохматил ему волосы и ушел. Нацуме подумал, что доставляет ему беспокойство тем, что говорит, что будет стараться его не доставлять… Но мысль была странной. Разве взрослые не хотят, чтобы приемный ребенок был паинькой и не доставлял проблем? Вздохнув, Нацуме принялся за разбор вещей. Было их довольно мало. Из чего-то он вообще уже вырос. Такаши вздохнул, понимая, что это означает. Просить купить одежду. Вот Нацуме сжал тетрадь, которая досталась ему от бабушки. Прижав к ее груди, он еле удержался, чтобы не заплакать. Он не знал Экубо, но ему было хорошо с ним рядом. Хотелось, чтобы все так и оставалось. Чтобы его любили. Чтобы одиночество кончилось! От тетрадки шло странное тепло, уверенность, что все будет хорошо. Но в этот момент окно разбилось. Нацуме вскрикнул. Нечто, которое несомненно было екаем, схватило за эту тетрадку и потянуло. Такаши отдавать не собирался, вцепившись в нее со всей отпущенной силой. - Отдай ее! - Отдай! Это был не один екай, это было целое сонмище небольших ёкаев, похожих на воронье. Они больно клевали, тянули тетрадь, и Такаши заскользил по татами к окну. А в следующую секунду, он с каким-то отстраненным ужасом понял, что летит по небу, держась за тетрадь, а вокруг галдят вороны. - Наконец-то барьер исчез… - Тетрадка будет нашей! - Тетрадь дружбы! - Отдай нам ее! Но Нацуме, стиснув зубы, продолжил держаться за нее. А потом понял, что падает. Вороны с криками разлетелись, вопя что-то о чертовых монахах, ставящих барьеры возле своих жилищ, а Такаши, закричав, полетел вниз, падая на деревья, ломая ветки и ударяясь о землю, продолжая сжимать тетрадь. Почему-то он был уверен, что это сокровище, которое он не имеет права никому отдавать. Такаши слабо улыбнулся, считая, что выиграл, но в глазах потемнело и он отключился.