Сильные женщины

Она улыбалась, потуже затягивая волосы лентами у висков. Тренировалась, когда от слабости хотелось упасть и не встать. — С нами Сила Юности! — слышала Тен-тен вновь и вновь. Делала шаг и всё боялась не устоять. Стать слишком нежной или сложной для них. В кожу ладоней всё сильнее въедались мозоли, в горле першило от пыли и металлический стружки. Но напарники всегда ее понимали, это она шла за Зеленым Зверем и почти касалась подрагивающими пальцами спины гения. Она не жалела, хотя иногда, смотря на подруг, хотелось сесть и расплакаться. Сильнее сжимала в ладонях свитки и спешила на полигон. Они все что-то кричали — девчонки — о красоте и мальчиках, а Тен-тен не слушала, хотя, скорее, не слышала, потому что это она выбрала свой Путь Юности, свою Силу и свое Понимание. Она бежала за гением под громкие позитивные выкрики и считала, что Жизнь куноичи должна быть только такой.

***

Жизнь любила преподносить людям сюрпризы. Когда жестокие, а когда долгожданные и радостные — никто не выбирал. Люди просто ждали, и, казалось, мир ждал вместе с ним. Тен-тен давно уже приняла и смирилась с этой истиной. Будучи куноичи, она редко видела что-то кроме жестокости, да и сама не стремилась смотреть. Смерть и Сталь были для нее настолько близкими подругами, что делать шаг в сторону, в неизвестность спокойной жизни, было просто глупо. Невозможно. Как если бы она перестала быть той, кто она есть. Кем стала по собственной воле, самолично выковав из себя обоюдоострый меч. Резкий в порывах клинок, что не знал жалости даже к ней самой. Тем удивительнее было видеть теплые улыбки и доверчивые взгляды от людей, что всегда настороженно относились к «оружию деревни». К шиноби и куноичи, что день и ночь защищали простой люд от различных бед. Заглядывать в их глаза с настолько близкого расстояния, вглядываться в доверчиво распахнутую душу прибывших на праздник… Не хвататься за кунай, когда толпа почти захлестывает с головой, а пытаться улыбаться в ответ, хотя отчаянно хочется сбежать. Скрыться, пряча непростительную слабость, растерянность. Привычной парой движений вновь собрать волосы, кофейной волной струящиеся по спине, в удобные пучки, сдернуть с плеч тяжелую яркость обезличенного кимоно. «Я шиноби!» …Так и рвется с губ отчаянной мольбой. Кунай в пальцах чуть дрожит. Ее сердце помнит череду потерь. Кровь. Боль. Множество застывших глаз. «Я шиноби!» Может, скажет она, но не сейчас.