Завещание

— Что это? — Абракас презрительно скривил губы, кивком головы указывая на девочку в руках Люциуса. Мужчина удрученно вздохнул: он собирался подобрать для воспитанницы комнату, познакомить ее с домовыми эльфами и поговорить, объяснить девочке, что она теперь будет жить здесь, и что может называть это место своим домом. С отцом Люциус планировал объясниться позднее, чтобы Алана не слышала претензий старика относительно своего пребывания здесь. Впрочем, с некоторых пор судьба и случай редко прислушивались к мнению Малфоя, все пошло наперекосяк и здесь. — Знакомься, отец, — медленно произнес Люциус, — это — Маргарет Алана Поттер, и отныне она будет жить здесь. А теперь прошу меня простить: я, разумеется, представлю юной леди всех обитателей нашего дома, как это положено, но для начала мне нужно все объяснить самой леди. Воспользовавшись шоком Абракаса, который тоже не ожидал, что наследник Поттеров окажется девочкой, Люциус быстрыми шагами прошел мимо отца, пересек несколько коридоров и, откровенно говоря, спрятался в первой попавшейся пустующей комнате. Впрочем, мужчина все же успел услышать недовольное старческое: «Леди?! Оборванка! Спуталась с маглами! Какой позор перед предками: в родовом гнезде Малфоев будет жить воспитанная животными грязнокровка! Какой позор!» — видимо, объяснение с отцом будет очень непростым. Удивительно, но до сих пор девочка молчала, лишь робко глядела по сторонам из-за плеча мужчины. Люциус подозревал, что узы между ними, созданные клятвой, которую Малфой так долго не мог выполнить, оказывали влияние и на ребенка: иначе сложно объяснить спокойствие ребенка, которого забрал незнакомый мужчина, пусть от громких и неприветливых, но все же от знакомых людей. Ведь и тогда, в парке, девочка сама подошла к Малфою и помогла ему справиться с приступом, наверное, она тоже ощущала что-то. Интересно узнать, что именно, но Люциус подозревал, что не сможет задать нужных вопросов, а ребенок, в силу возраста, не сумеет достоверно описать собственные ощущения. Люциус широкими шагами пересек коридор, ведущий в его комнату и отворил двери, ведущие в смежную небольшую комнатушку. Занять детскую Драко мужчина не смог — там все так и осталось, лишь домовики по расписанию наводили порядок. Впрочем, эта комната тоже вполне подходила для проживания маленькой девочки: в ней было очень светло, опасные артефакты и острые украшения отсутствовали, а необходимую мебель и игрушки домовые эльфы могли поставить всего за несколько минут. Люциус опустился в кресло и усадил Алану себе на колено. Девочка сосредоточенно уставилась на мужчину, видимо, ожидала, что он ей расскажет. — Здравствуй, Алана, — тихо сказал мужчина, невольно опасаясь свою едва обретенную воспитанницу. — Меня зовут Люциус, и я буду воспитывать тебя. Это твоя комната, скоро ее обставят. Моя комната рядом, если я понадоблюсь, просто дерни за этот шнурок, — мужчина показал сосредоточенно внимающей Алане небольшой бархатный шнурок, оканчивающийся пушистой кисточкой. Если честно, Люциус не мог определить, понимает его девочка или нет, но слушала она внимательно, даже слегка склонила голову к плечу. — Сейчас я позову Тинки, он станет присматривать за тобой, когда меня нет рядом, хорошо? Девочка издала неопределенный звук, который Люциус принял за согласие и вызвал домового эльфа. Право слово, лучше бы он этого не делал. Увидев огромное ушастое существо, которое немедленно запищало: «Тинки прибыл! Тинки ждет приказаний! Тинки счастлив видеть маленькую хозяйку!» — Алана расплакалась, забила маленькими кулачками в воздухе, потом спрятала лицо в складках мантии Люциуса и только тихонько поскуливала там, вздрагивая всем тельцем. Глубоко вздохнув, Люциус услал домового эльфа, походя отдав ему приказ обставить новую детскую, а потом вышел в свой кабинет, принимаясь укачивать перепугавшегося ребенка. Драко видел домовиков так часто, что очень быстро перестал их пугаться, тем более что их образы неосознанно запомнились ему еще во младенчестве, а потому такой сильной реакции на них не было. Алана же… Что-то подсказывало Люциусу, что сидеть с ребенком придется именно ему. Впрочем, едва эльф исчез из вида девочки, а мужчина немного покачал ее, Алана успокоилась, оживилась и принялась с любопытством разглядывать кабинет Малфоя. Люциус совсем недавно обзавелся им, все же отец с большой неохотой передавал ему дела рода, так что засилья бумаг в нем не было, зато наличествовал огромный камин с вечно горящим волшебным пламенем. На каминной полке стояла ваза с летучим порохом, в клетке бесились три отловленные на границах и еще не уничтоженные пикси, которые, в отличие от эльфов, вызвали в Алане бурный восторг. И все же самым лакомым местом для девочки стал стол. Ее привлекало все: кипы свитков, чернильница, причудливое пресс-папье, большие часы, отражающие ход планет, темные тома таинственных книг, завернутые в дорогую кожаную обложку. Заметив проказливый взгляд ребенка, Люциус понял, что не стоит спускать ребенка с рук, а еще он внезапно осознал, что ему потребуется помощь. Усадив Алану в кресло и попросив ее посидеть спокойно, Малфой призвал перо и пергамент и быстро, едва не размазывая чернила и не оставляя кляксы, набросал несколько строчек. Такого торопливого и небрежного почерка он у себя еще не наблюдал, но выбора у него не оставалось. Негромко посвистев, Люциус дождался появления любимого филина, который предпочитал дремать на шкафу хозяина, а не спать в общем совятнике. Филина девочка тоже не испугалась: возможно, видела раньше в доме своих родителей. Привязав письмо и велев вернуться как можно скорее, Люциус выпроводил филина в окно, а сам повернулся к Алане. Девочка смирно сидела на своем месте, играла своими ручками и исподтишка поглядывала на Малфоя. «Не доверяет, но пока я не кричу и не пытаюсь ей навредить, не плачет. Осматривается по сторонам. Любопытный ребенок, очень подвижный, но маглы наверняка велели ей сидеть тихо, никуда не ходить и ничего не трогать. Она не доставит много хлопот, но с воспитанием возникнут проблемы», — Люциус зафиксировал свои наблюдения на отдельном пергаменте, а потом понес девочку в ее комнату: требовалось захватить несколько купальных принадлежностей и сменную одежду, чтобы привести ребенка в порядок после пребывания у маглов. Те, видимо, не слишком беспокоились вопросами чистоты, и чумазое личико Аланы странно смотрелось в большом, до блеска вычищенном эльфами доме. «Странно, — подумал Люциус, — я думал, что времена Средневековья у маглов прошли, да и ее предыдущие опекуны выглядели весьма ухоженно». Впрочем, раздумывать об этом смысла не было, и Малфой, имеющий некоторые навыки в купании детей, занялся делом. Искупав и накормив кашей, уложив девочку в кроватку и даже рассказав ей сказку, Люциус вызвал в комнату Аланы домового эльфа, строго-настрого наказав ему следить за ребенком и ни в коем случае не становиться видимым в присутствии девочки. Такой же приказ получили и все остальные домовики, живущие в доме. Решив, что пока этого достаточно, Люциус отправился к отцу, которого тоже нужно было загнать в определенные рамки и привести уже наконец в чувство. Абракас недовольно ворчал в своем кабинете, выплескивая раздражение на все, что попадалось ему под руку. В момент, когда в комнату вошел Люциус, он как раз методично крошил на кусочки старые пергаменты, приговаривая, что изведет всех маглов в своем доме. — Отец… — осторожно позвал Люциус. — Приди в себя, Темный Лорд уничтожен, нужно жить дальше. Я поселил Алану рядом со своей комнатой, девочка очень тихая и спокойная, ей пришлось немало пережить, постарайся не напугать ее. Сегодня ночью я введу Алану в род, сделаю ее приемной дочерью. Так ничего не придется объяснять Министерству и оформлять ненужные документы, к тому же удастся обойтись без шумихи. Отец? — Грязнокровки в моем доме… Отродье маглы в моем роду… — бормотал отец, нашаривая взглядом волшебную палочку. Люциус мгновенно призвал ее к себе и связал родителя заклятьем. Пришлось срочно связываться со специалистом из Святого Мунго. — Да на нем темное проклятье! — едва ли не с порога заявил целитель, глядя на барахтающегося в путах Абракаса. — Странное такое… Когда это началось? — Несколько недель назад, думаю… — После падения Того-Кого-Нельзя-Называть, — понимающе усмехнулся мужчина. — Ваш отец, помнится, был его горячим сторонником. — Нам не предъявлялось обвинений, — сухо сказал Люциус. — Я не об этом, — серьезно заявил целитель. — Сейчас передо мною пациент, и не мне судить, сколько преступлений он совершил. Но если Ваш отец действительно был связан с Волдемортом, мне становится понятно и происхождение проклятья и его катализатор. В таком случае, половина пути к исцелению проделана. Если же дело не в этом, мне придется начать углубленные исследования, потому что я ума не приложу, в чем может крыться причина болезни Вашего отца. — Вы правы, — с трудом признал Люциус. — Я полагаю, проклятье наложил именно Темный Лорд. — Что ж, - усмехнулся целитель, многозначительно поглядывая на левую руку Люциуса, где рукав рубашки немного задран. — Я давал клятву помогать пациентам, и я не склонен заниматься доносительством, тем более, что война закончилась. Но если я что-нибудь услышу, то… — Все в прошлом… — поспешно заверил Люциус, глядя на то, как целитель медленно погружается в какое-то подобие транса, как кокон из переплетенных линий окружает уснувшего отца, и как волшебник в лимонной мантии осторожно и медленно извлекает черные нити из этого кокона. С тихо шепчущих губ то и дело срывались незнакомые заклинания, а в кокон вплетались светлые нити, отходящие от Люциуса и еще откуда-то. — Проклятие почти снято, — устало произнес целитель по истечении продолжительного времени. — Теперь мистеру Малфою нужно хорошо отдохнуть и поберечься от колдовства в ближайшие дни. Я заменил проклятье привязанностью к Вам и к ребенку в Вашем поместье, надеюсь, смертельный эффект проклятья развеется благодаря этому. — Спасибо большое… — Есть еще кое-что, — целитель пристально уставился на Малфоя. От холодного взгляда его темно-серых глаз становилось не по себе. — Ребенок в Вашем поместье не является Вашим… — Это парадокс родовой магии, — поспешил сказать Люциус, — сегодня я планировал ввести девочку в род, для этого-то и направился к отцу… — Я надеюсь. Целитель выбрался в камин, а Люциус вздохнул с облегчением, устраивая отца на постели и чувствуя себя таким уставшим, словно пытался переместить Хогвартс. Устроив мирно спящего Абракаса, мужчина проверил Алану, которая сладко спала, и вернулся в свой кабинет. Ему предстояло еще много дел.