Завещание

Дела Нарциссы, еще не так давно — Малфой, а теперь — Блэк, как правило, никого не интересовали. Это было нормально: даму угораздило выйти замуж за самого увлеченного своим делом на этом свете мага, родить от него такого же увлекающегося сына, а потом сбежать жить к тетке, которую вообще приземленные дела и проблемы не интересовали. На самом деле все было не так печально, просто сегодня вечером женщине отчаянно захотелось потеряться среди стройных колоннад и правильных до педантичности геометрических узоров Малфой-мэнора. Дети играли в своей комнате или бродили по коридорам, придумывая невинные шалости, Люциус разговаривал с Анабель. Абракас с упоением трехлетнего ребенка подстригал неувядающие розы в оранжерее. Нарцисса думала о том, что, возможно, погорячилась… — Скучаете, леди? — богатый на обертоны необычно глубокий голос заставил ее обернуться, стараясь не выдавать своего испуга. Разумеется, она узнала Северуса Снейпа, чародея, способного одним лишь предложением, высказанным своим голосом, заключать военные союзы и успокаивать расшалившихся первокурсников. — Северус! — Нарцисса тепло улыбнулась. Несмотря на некую сохранившуюся диковатость и нелюдимость, Снейп обладал редкостным талантом: он умел появляться тогда, когда был действительно нужен. Не успела она прочувствовать свое одиночество, ледяной иглой вонзившуюся в подреберье, как Северус уже готов спасти ее. Она и в самом деле была рада его видеть. — Какая встреча! Неужели ты сегодня не занимаешься детьми? А как же правило: два часа Зельеделия в день — и даже бабуин превратится в сносного зельевара? Нарцисса негромко рассмеялась. Смех ее отдавал нотками принужденности, и затих, не успев рассыпаться по мраморным ступеням замка. Снейп склонил голову набок, словно любопытная птица. Ему шла эта новая черная мантия, ничуть не похожая на излюбленные балахоны мужчины. Полы одеяния послушно змеились под ногами мужчины, выдавая их порывистую грацию, тонкий стан был перехвачен широким поясом, а рукава выгодно подчеркивали белизну и изящество тонких пальцев мастера. Наверное, будь Нарцисса чуть более легкомысленной и чуть менее порядочной, она попробовала бы заполучить этого непростого, экзотичного, но до дрожи харизматичного мужчину, однако Северус был не из тех людей, отношения с которым следовало размениваться на мимолетную интрижку. Он умел быть другом, он умел любить и разделял два этих полюса. Удивительно только, что еще ни одна женщина не попробовала пересечь эту черту. — Так то бабуин… — с тоской протянул Северус. — А то трое детей, убежденных, что веселящее зелье должно быть фиолетового цвета, а потому добавляющих все попавшиеся под руки ингредиенты для того, чтобы «исправить» цвет. Впрочем, у Драко и впрямь есть неплохие задатки, думаю, из него можно сделать приличного зельевара, — Снейп чуть улыбнулся раскрасневшейся от удовольствия Нарциссы. — Остальные же вряд ли поднимутся выше школьной программы. — Я смотрю, веселье в самом разгаре, а про меня почему-то забыли? — Люциус старался быть ироничным и небрежно-спокойным, но обиду сдержать все-таки не сумел, и смех его звучал довольно натянуто. Мужчина как раз закончил свой разговор с Анабель и отправился за Аланой, однако наткнулся на мирно беседующих и даже обменивающихся шутками Северуса и Нарциссу и забыл обо всем. Вообще лорд Малфой старался не вспоминать о прошлом: было и было, уже давно прошло, нужно двигаться дальше, нужно жить и решать текущие проблемы, которых как раз образовалось очень много. И все же он так и не научился смотреть на Нарциссу, как на чужую женщину, свободную поступать так, как ей вздумается, любить того, кого подсказывает сердце, и быть вместе с тем, с кем хочет. Непроизвольно он тянулся к ней, ему хотелось обнять эту льдистую красавицу, растопить ее спокойное сердце, вызвать на губах теплую улыбку. Люциус даже несколько раз пробовал намекнуть ей о том, что изгнание Абракаса ничего не значит, что можно покопаться в родовых фолиантах, поискать обратный ритуал, попытаться сделать хоть что-нибудь, однако женщина отгородилась от него и делала вид, что не понимает. Была ли она в обиде на него или же просто считала, что сейчас не время и не место — непонятно, однако мужчин рядом с ней замечено не было, она посвящала все свободное время сыну, помогала Вальпурге с делами семьи Блэк, занималась воспитанием Драко, Аланы и Тео и казалась незаинтересованной в появлении и развитии каких бы то ни было отношений. Тем сложнее и больнее было видеть ее сейчас, с солнечной улыбкой на губах, с порозовевшими щеками, счастливую и прекрасную, как никогда. А рядом — лучшего друга, которых своим бархатистым голосом выводил для Нарциссы заманчивые речи. Больно, сердце с силой забилось о ребра, горечь застила глаза: Люциус не думал об этом, он даже не подозревал, что может опоздать. — Северус любезно развеял мою скуку, пока Вы занимались делами с леди Нотт, — ответила Нарцисса, прекрасно понимая истоки обиды в голосе Люциуса, причину загнанного выражения в его глазах и тень печали на высоком лбу. Женщина знала, что Люциус испытывает к ней сильные чувства, знала, что он так и не помирился окончательно со своим отцом после изгнания Нарциссы и Драко из рода. Леди и сама так и не смогла по-настоящему возненавидеть Малфоя, привычно стала его союзницей и даже позволила себя втянуть в воспитание девочки, из-за существования которой ее сын утратил отца и фамилию Малфоя. Прежняя Нарцисса винила бы во всем девчонку, ненавидела бы ее всем сердцем, нынешняя Нарцисса слишком хорошо знала цену поспешности, а потому с радостью наблюдала за тем, как ее любимый и единственный ребенок с каждым днем становится все счастливее и счастливее, наслаждаясь тем, что обычно окружает детей вне зависимости от положения их родителей: вниманием, заботой и одобрением отца и матери, похвалами из-за прилежной учебы, интересными играми со сверстниками, в которых можно было забыть о правилах приличия и побыть еще немного беззаботными детьми. Отнимать это у Драко Нарцисса не хотела, продолжала поддерживать общение с Люциусом и даже появлялась в его доме, хотя Вальпурга не раз беззлобно ворчала о том, что это неприлично. — Вот как… Я очень рад, что Северус смог скрасить Ваше ожидание, леди, — максимально любезно ответил Люциус. «А еще друг, называется!» — Снейп получил ментальное послание и моментально помрачнел. «Давай ты сам будешь разбираться со своими проблемами!» — ответил он так же мысленно, а затем улыбнулся Нарциссе. — Леди, я счастлив был пообщаться с Вами, но сейчас меня действительно ждут дети. Пожалуй, без моего внимания они и впрямь останутся на уровне бабуинов, — галантно поцеловав руку женщине, словно бы всю жизнь этим занимался, Снейп летящей походкой удалился от бывших супругов, послав на прощание Люциусу многозначительный взгляд. — Я смотрю, ты активно тренируешься, занимаясь своими манерами в области гостеприимства, мой лорд, — спокойно заметила Нарцисса, от которой не укрылись обходные маневры Люциуса. — Я попросил Анабель проследить за Аланой, — Люциус поспешно сменил тему. Ему вдруг показалось, что сейчас не время и не место разбираться в своих чувствах. Флер очарования истаял в дымке забот, и мужчина решил вернуться к делам. — Девочка в последнее время почти не применяет магию, при этом она выглядит все грустнее и грустнее, причем я не могу понять истоков ее тоски. Она словно бы заболела чем-то… — Я думаю, дело в том, что вы с Северусом убедили ее в болезни, — спокойно ответила Нарцисса, несколько разочарованная поворотом разговора. — Каждое сотворенное ею чудо вы встречали с испуганным видом. Понятно, вы переживали за ее здоровье, неслись за зельями, пичкая ими ни о чем не подозревающую девочку и даже не задумывались о том, как она сама относится к происходящему. Что, если она вдруг подумала, будто совершает нечто плохое, и спрятала свои силы в себе. Неудивительно в таком случае, что она выглядит все грустнее: силы копятся, подтачивают ее изнутри и однажды вырвутся наружу, и тогда я даже представить себе не могу, что станет с девочкой при стихийном выбросе такой силы с ее-то болезнью! — Ты считаешь, что она разрушила нашу семью? — внезапно спросил Люциус. — Поэтому относишься к ее болезни с таким пренебрежением? Думаешь, она занимает место Драко? Нарцисса покачала головой. Она была зла на Люциуса, но при этом понимала, насколько важным для него стало получить ответ на этот вопрос. И пусть для нее все было очевидным, но женщина все же решила сказать Малфою о том, что она думала по этому поводу. — Обязанность по воспитанию Аланы на тебя наложила не она сама, а один из моих родственников, обвинять ни в чем не повинную девочку в этом я не стану. Нашу семью разрушил ты, когда метался по стране, прислуживая Темному Лорду, вместо того, чтобы быть со мной и с сыном; кроме того свою руку приложил Абракас, под воздействием проклятья решивший вышвырнуть меня из рода, и я сама, когда молчаливой тенью следовала за тобою, не пытаясь сказать тебе, что ты ошибаешься, втягиваясь в новую войну, когда не сумела стать тебе близким человеком, когда решила забрать Драко и больше не бороться за семью. Как видишь, Алана в этом вообще не участвовала. Что же касается Драко… Я рада, что он получил доступ к магии рода Блэк, она ему больше по характеру. Возможно, для него все сложилось удачным образом. Ты по-прежнему остался для него отцом, и я не намерена настраивать его против тебя, видя, что и он тебе тоже дорог. У него есть любящая бабушка, которой не было бы, если б все осталось по-прежнему. Да и ревнует он тебя и Алану примерно так же, как ревнуют братья и сестры своих родителей друг к другу. Я не жалею, Люциус, что все сложилось так, я не злюсь на Алану, желаю ей добра и беспокоюсь за нее так же сильно, как и ты. Возможно, ты этого не заметил, но мы все стали очень близки друг другу, стали одной большой семьей. Единственное, что сейчас меня огорчает: я не могу отпустить тебя, а ты не отпускаешь меня. — Я не хочу отпускать тебя, — сказал Люциус, пораженный откровенностью Нарциссы. — Я хочу, чтобы все вернулось и стало, как прежде, я хочу быть вместе с тобой… — Но, как прежде, уже никогда не будет, — заметила Нарцисса и неожиданно улыбнулась. — Давай не станем загадывать на будущее, Люциус. Мы услышали друг друга, но сейчас действительно не время и не место для этого. Приведем в порядок дела, а там, возможно… — Если любишь, на все остальное просто не обращаешь внимания… — Но ты же знаешь: попав один раз в капкан, второй идешь по этому месту гораздо осмотрительнее. К тому же мы любим не только друг друга, но еще и своих детей, и родителей, и друзей — и они не заслуживают нашего с тобой эгоизма в такую минуту. Пожалуй, я сама поговорю сегодня с Аланой, чтобы тебе не мерещились всякие ужасы. — Нарцисса… Как ты? — спросил Люциус, чувствуя болезненную горечь, подкатившую к самому горлу. — Я двигаюсь дальше, Люциус, — гораздо более легким и непринужденным тоном сказала она и пошла по коридору в сторону комнаты Аланы. Малфой сжал кулаки: он думал, что, объяснившись, сможет как-то исправить свои отношения с Нарциссой, но сейчас ему было гораздо тяжелее, чем раньше… Или легче? Он пока не понимал. Дети забрались в оранжерею с недавно созданными цветами и устроились на горячих камнях, с наслаждением слушая мелодичных шепот ярко-синих цветков размером с ладошку. — Тебе не кажется, что здесь как-то пустовато? — вдруг спросил Тео. Мальчик никогда не видел подобных растений, и ему нравились красивые темно-синие лепестки и успокаивающий шепот. Вот только он никогда не любил оранжереи, считал, что это похоже на посаженное в клетку животное. Здесь же цветы росли свободно и вольготно, но к ним не мешало кого-нибудь еще, чтобы цветение не оставалось напрасным. — Кого здесь не хватает? — Алана задумчиво повернулась к Драко, но тот лишь пожал плечами. Тогда девочка внимательно осмотрела оранжерею. — Наверное, кто-то должен собирать нектар… Но кто бы это мог быть? — Наверное, это какие-нибудь волшебные существа… — мечтательно протянул Драко. - Мама рассказывала мне сказку о маленькой девочке, которая жила у мыши и даже едва не вышла замуж за крота, а затем оказалась в заросшем цветами месте, где встретила принца, умеющего летать. Они тоже жили в цветах… — Здорово… — протянул Тео. — А мне мама в последнее время почти не рассказывает сказок. А раньше почти каждую ночь было что-то интересное. — Мне тоже не читают сказок, — задумчиво сказала Алана. — Но это потому, что у меня нет мамы и папы. Есть только папа Люциус, но он очень занят. — Папа Люциус — это мой папа, — заявил Драко и обернулся на Тео, чтобы тот подтвердил его правоту. У человека может быть только один папа и только одна мама, ведь так? — Мой папа умер, — бесхитростно заявил Тео, — но знаешь, я думаю, что у тебя вполне может быть второй папа. Он же любит тебя… А так вы сможете быть с Драко братом и сестрой. Я всегда хотел себе сестренку, но не получилось… — Не грусти, — Алана тихо коснулась его руки кончиками пальцев, да и Драко, согласившийся поделиться с девочкой своим папой, подсел поближе, чтобы оказать другу поддержку, — думаю, Драко сможет быть и твоим братом, а я — сестренкой. Станет огромной семьей и будем заботиться друг о друге. Согласен? — Согласен, — растроганно прошептал Тео и потянулся к детям с объятиями. Трое малышей слились на мгновение в один большой обнимающийся клубок, а потом взвизгнули и отпрянули друг от друга, поскольку из-под их ног полетели маленькие крылатые существа, очень похожие на людей, но около дюйма ростом и со стрекозиными крылышками. На голове двоих из них поблескивали коронки. Малыши с хохотом рассыпались по цветам и даже начали устраивать под их листьями домики. Дети восхищенно любовались этим представлением, пока Драко не заметил, что Алана как-то тяжело дышит. Вспомнив мамины наставления, Малфой велел Тео присматривать за девочкой, а сам отправился на поиски взрослых. Первым же человеком, встреченным им, оказался Северус. Зельевар быстро успокоил Драко, одновременно поспешно добрался до Аланы, покачал головой, разглядывая маленьких существ, которым в английской магической науке не было названия, а затем перенес Алану в ее комнату и угостил зельем. Испуганных мальчиков оставили на попечение Анабель, а Нарцисса вызвалась посторожить сон Аланы, многозначительно поглядывая на Люциуса. Мужчине пришлось уступить. Над поместьем нависло тоскливое ожидание.