Завещание

Едва стихли шаги старой леди, бой мгновенно прекратился. Тео устало опустился прямо на расправленную постель, Алана крепко прижала его к себе. — Я видел серебристую дорожку, — сказал Драко и прищурился. Ему было не по себе от того, что друзья не позвали его с собой. — Я понимаю, что это вряд ли было приключение, но могли бы и подождать, пока бабушка закончит с нотациями, и взять меня с собой. — Не могли, — Алана умоляюще посмотрела на Драко, затем призвала к себе Кричера. — Принеси нам, пожалуйста, бинты и целебную мазь от ожогов, Кричер. — эльф удалился, ворча под нос что-то про неосторожных детей, падающих из окон. Дождавшись, пока домовик скроется из виду, Алана продолжила. — Мы же не специально все это подстроили. Мне приснился странный сон, в котором Ри, единорожик, позвал меня с собой прогуляться. Я вышла на лунную тропу, а потом на меня напала та странная тень, Тео попытался закрыть меня от проклятия, а на саму тень напали камушки лунной дорожки. Я до пробуждения думала, что это всего лишь сон, настолько все неправдоподобно и как-то просто все случилось. А потом мне снова стало плохо, как после того самого колдовства, и я поняла, что все-таки немного колдовала. Спасибо, что бабушка Вальпурга дежурила возле моей постели и сразу же дала все лекарства. — Бабушка?! — удивленно воскликнул Драко. — Но она же говорила… — Взрослые всегда недоговаривают, когда пытаются нас уберечь! — фыркнула Алана. — Господа желают еще чего-нибудь? — осведомился Кричер, возникнув в комнате с едва слышным хлопком. — Спасибо, друг, ты нам очень помог! — улыбнулась Алана и принялась хлопотать над ранением Теодора. Тот за битвой подушками почти забыл о своем ожоге, хотя тот и ощутимо побаливал, однако что-то опасное было в том заклинании, ведь теперь Тео чувствовал себя неважно, хотя дело было не в ожоге. Мальчика одолевала странная усталость, он чувствовал себя слабым и разбитым. А еще ему было грустно от того, что он не смог защитить Алану, даже его стремительный рывок оказался напрасным. Звездочки легко одолели непонятную тень, да и все в конце концов оказалось почти сном, пусть и с последствиями в реальности. Теплые руки Аланы нежно гладили возле поврежденного места, охлаждающая мазь дарила успокоение. Тео боднул головой плечо подруги, мешая ей, но она лишь улыбнулась. — Не грусти, Тео, сказала она. — Ты ведь самый настоящий герой! Ри сказал мне, что эта тень — дух того, чье имя они не называют. Полагаю, это тот же самый тип, что оставил мне на память этот шрам. Люди столько говорили о Мальчике-Который-Выжил, потом о Девочке-Которая-Выжила… Ты вот встретился с Волдемортом лицом к лицу, а тебя хоть бы чих пробрал! Алана рассмеялась, ее хохот подхватил испугавшийся Драко, потом и Тео улыбнулся. Запоздалый страх на мгновение кольнул его, а затем отпустил, ведь все закончилось, с ними все хорошо, сейчас было важным лишь это. О том, как все произошло, можно подумать и попозже. — Леди Маргарет! — в комнату вошел дед Абракас и порывисто прижал девочку к себе. Затем, обнаружив, чем она занята, сотворил несколько чар, отчего уже через пару секунд Тео был хорошо перебинтован, бодр, свеж и тоже заключен в объятия. В последнюю очередь Абракас подошел к Драко и нерешительно протянул руки. Мальчик скорчил непонятную рожицу, но все же обнял своего деда и тихо прошептал ему на ухо: «Мир!» Старик отвернулся от детей, но его повлажневшие глаза успел увидеть каждый. Впрочем, все улыбались, ниточки счастья протянулись между всеми присутствующими в комнате. Момент единения длился доли секунды, успев пропустить сквозь себя целую вечность. Внизу застучали каблучки: вернулась из Хогвартса леди Вальпурга, и Абракас поспешил к ней навстречу, желая обсудить произошедшее. — Мне вот интересно, — задумчиво произнес Драко, чувствуя на себе любопытствующие взгляды и явно не желая обсуждать свои объятия с дедом, — мы вообще хоть когда-нибудь сможем чихнуть так, чтобы об этом не узнала сразу вся семья? — Если ты не будешь чихать в присутствии профессора Снейпа, — глубокомысленно начал Тео, — тогда, возможно, не вся. Ну, или хотя бы не вся соберется… Последнее замечание Тео было очень справедливым: о троллью ногу, поставленную вместо корзинки для зонтов, как раз споткнулась леди Нотт, а Нарцисса Малфой осторожно помогала подруге сохранить достоинство: не выругаться, как портовый грузчик, поправить порванную юбку и залечить небольшую царапину на бедре. Успешно справившись с задачей, женщины поспешили к своим детям. Алане даже пришлось отвернуться, чтобы не смущать друзей, расцелованных и с ног до головы ощупанных своими матерями. На миг девочке стало очень грустно, но тут же Нарцисса заключила ее в нежные объятия, а Аннабель поинтересовалась, как она себя чувствует. Ощущать на себе заботу — безумно приятно, на глаза наворачиваются слезы, а в груди рождается безумная нежность. И все же лучше принимать ее тет-а-тет, потому что некоторые чувства не предназначены даже для лучших друзей, они только между тобой и той, которую ты называешь или считаешь мамой. Мудрые женщины поняли это без лишних слов и чинно удалились, чтобы между друзьями не появилось неловкости. И Нарцисса, и Аннабель уже поняли, что с их сокровищами ничего не случилось. И пусть леди Нотт очень хотелось забрать сына домой, уложить его в кроватку и поухаживать за ним, ведь бинты очень напугали женщину, но молящий взгляд Тео уговорил женщину сделать это чуть позднее. Мальчик выглядел здоровым, Алана, которая всегда чувствовала состояние своих друзей, не беспокоилась, ну и хорошо. Дамы с заговорщическим видом удалились, давая понять, что взрослые дела волнуют их куда больше. Это была неправда, но от этой неправды тепло на сердце лишь усиливалось. В гостиной Нарцисса лицом к лицу столкнулась со своим бывшим свекром. О, они, разумеется, не раз встречались и до этого, но все же старались избегать друг друга да и тон в общении поддерживали исключительно деловой. Нарцисса знала о проклятии, но понимать и простить всем сердцем — это разные вещи. Разум и чувства редко соглашаются друг с другом, особенно если их подтачивает застарелая обида, которую нельзя исправить. И все же Абракас появился здесь даже раньше ее самой. Он пришел в дом, где ему никто не был рад, побывал у детей и, увидев Нарциссу, первым делом сказал: — С Драко все в порядке! Я немного поворожил там… Все трое вчера выложились с этими единорогами, а ночью все трое хорошо поколдовали, пусть никто из них этого не заметил. И все же я проверил, с Драко все будет хорошо, с Аланой и Тео тоже скоро все образуется. Возможно, Абракас мчался сюда на выручку к Алане или даже к Тео. Наверняка он специально составил свою речь таким образом, чтобы выглядеть лучше, чем есть на самом деле. И все же материнское сердце услышало то, что жаждало услышать. Нарцисса улыбнулась и искренне ответила своему бывшему свекру, который, несмотря ни на что, оставался дедушкой Драко и одним из ее близких людей: — Спасибо, дядюшка, сама я не успела! Слова вылетели сами собой, но никто не стал ничего говорить. Маленький шаг друг к другу, короткое, почти незаметное прикосновение рук и бескрайняя теплота в глазах: «С возвращением в семью!» — так, наверное, могли бы они сказать друг другу, и именно так каждый из них это понял. Люциус и Северус вошли, возбужденно переговариваясь. Снейп с невиданным изумлением на обычно бесстрастном лице рассказывал другу о том, что Дамблдор обмолвился, что тень, пытавшаяся напасть на единорогов, — это Волдеморт. Дескать, его дух не погиб десять лет назад, а оказался выбитым из тела и теперь решил вернуться. Старик намеревался поймать его, но сначала в Запретном лесу оказались дети, единороги странным образом перебрались в Хогвартс, а после тень и вовсе пропала. Не сказать, чтобы друзья не догадывались об этом, но осведомленность старика их потрясла. Было интересно, наконец, выяснить, на какой он вообще стороне. Ну и находка леди Вальпурги потрясла обоих до глубины души. Оба они прекрасно представляли себе, что именно оказалось у них в руках. Дети, которые мимоходом, во сне уничтожили Темного Лорда, вызывали восхищение и одновременно панический страх. И Люциус, и Северус оказались не готовы к тому, что их любимые дети ввяжутся в приключения просто так, в Хогвартсе. Впрочем, в Хогвартсе это полбеды. Опасность, подстерегающая во время сна в фамильном особняке, когда не понимаешь, что происходит, не можешь позвать на помощь, а те, кто оказался рядом в этот момент, даже выйти из комнаты не смогли — это было очень страшно. Пусть сейчас все невольно чувствовали эйфорию от победы, но каждый из собравшихся знал: семейное собрание, на которое уже заявились все члены клана, не будет посвящено празднованию. И все равно, как только Люциус и Северус поняли, что последние, они сразу же направились к детям. Взвизгнувшая Алана оказалась на отцовских плечах и заливисто расхохоталась, Тео и Драко досталось торжественное пожатие рук от самого Северуса Снейпа, а потом все дети были немедленно доставлены в столовую. Завтрак, на скорую руку состряпанный верным Кричером, напоминал торжественный обед. Дети радовались нежданным каникулам, взрослые вели между собой разговор о своем, расспрашивали о приключениях в школе, интересовались, как это их угораздило отправиться к единорогам. Краснея, опустив голову, сквозь зубы, но Драко все же рассказал об истории с испорченным платьем, был немедленно лишен варенья на целый день и вознагражден нежнейшими эклерами. Рука совершенно неаристократично хохочущего Люциуса случайно легла на нежную ладонь леди Нарциссы, и никто не заострил на этом происшествии внимания. Северус наблюдал за тем, как даже сейчас, незримо и чутко, Аннабель оберегает своего сына, невольно задерживал на лице розовеющей женщины внимательный взгляд. Абракас радовался тому, что в их отстраненном мирке, наполненном условностями и долгом, неожиданно образовалась большая крепкая семья, терять которую ему ни за что не хотелось. Леди Вальпурга давала комнады Кричеру и мечтала о том, как однажды все собравшиеся здесь люди силком притащат домой ее единственного оставшегося в живых сына. Подтолкнут к общему столу, а Сириус с бравадой улыбнется, хохотнет коротким лающим звуком, какой всегда раздражал ее, но усядется рядом с матерью. И, быть может, хрипло произнесет: «Ну здравствуй, мама…» И вот тогда в сердце старой леди воцарится бесконечное счастье. Впрочем, ростки этого самого счастья уже робко выглядывали из многолетнего льда. — Леди Маргарет! — торжественно начала Вальпурга, чуть усмехнувшись от того, что Алана недовольно фыркнула. — Леди Маргарет, полагаю, Ваше воспитание отныне стало и моей обязанностью, ибо я, как получившая одно из лучших образований старой школы, просто не могу оставить без внимания Ваше поведение этим утром! — А что произошло сегодня утром? — заинтересовался Люциус, изумленно наблюдая, как Алана покраснела и опустила взгляд. Драко и Тео, кстати говоря, тоже лица от тарелок не поднимали. — Что-что! — проворчал как раз убиравший посуду Кричер, — господа изволили кидаться подушками. Столько хороших вещей перепортили, любимую подушку Европы Блэк, тетушки хозяина Ориона, в клочья разорвали, а перьев насыпали… Позор! Позор господам! — Я всегда рада тебя видеть, дорогая моя! — ласково улыбнулась Вальпурга после того, как все собравшиеся, да и она сама власть навеселились, радуясь уже тому, что выступление Вальпурги оказалось всего лишь хорошей шуткой. — Спасибо, бабушка! — от души сказала Алана и слегка прикрыла глаза. В октябре, посреди пустыря, расположенного прямиком за волшебным домом на площади Гриммо, выросли и распустились белоснежные цветы. Из их сердцевинок вспорхнули то ли бабочки, то ли звездочки, то ли искорки, то ли вовсе иллюзии влюбленной мечтательницы. Выпорхнули и полетели на заброшенную улицу, под старую телефонную будку, в самое сердце Министерства Магии. Очень скоро мечте леди Вальпурги суждено было сбыться.