Выше чем небо

      Никита лежал на мягкой постели в одном из номеров дорогого отеля, на нём восседала Евгения, попутно раздевая Киоссе. Он не успел понять, как она уже наполовину расстегнула его рубашку, оставляя на груди жаркие поцелуи. Её шаловливые ручки гуляли по всему торсу, обводя пальчиком кубики пресса и закусывая от нетерпения губу.       Никита судорожно втянул ноздрями воздух, чувствуя как юная мадам уселась прямо на пах. Ёрзая своей накаченной задницей и заставляя парня возбудится, она наклонилась, дабы оставить на его губах дразнящий поцелуй. Её волосы упали на плечи, когда она распустила свою причёску. Женя, коснулась ремня, медленно расстёгивая, дабы насладиться моментом и окончательно заставить парня действовать. Стреляя глазками, она пошло улыбнулась.       «Вот теперь ты точно мой», — подумала девушка, когда заметила мутный от возбуждения взгляд парня и то, как он облизывает нижнюю губу. Не успела она сориентироваться, как её руки были грубо перехвачены. Парень заставил девушку придвинуться ближе, обжигая её ушко своим дыханием. — А ну слезь с меня, — прошептал он, всё ещё нервно выдыхая. Член стоял колом. Девушка на секунду замерла, в голове крутились эти слова, непонимание росло. — Зачем? — вырвав руки, спросила Женя, придерживая себя, чтобы не свалится с Киоссе. — Затем, Женя, извини, но у нас ничего не получится, — он попытался вылезти из-под неё, но девушка хмыкнула, ёрзая сильнее. Из уст шатена вырвался стон. — Уверен? Ты же хочешь меня, так почему я должна остановится? — она с улыбкой хищницы, поцеловала его в шею, умудряясь стянуть джинсы. Бляшка от ремня громко ударилась об пол, издавая металлический звук и оповещая Никиту, что он стремительно проигрывает. — Женя, слезь с меня! Я сказал, что между нами ничего не будет, значит, ничего не будет, — он схватил её за руку и сжал запястье. — Да, почему ты так упрямишься? — она сжала губы, изучая его лицо. — Что с тобой не так? Другой бы обрадовался на твоём месте. — Потому, что у меня не горит на тебя! — выкрикнул шатен. — Моё возбуждение ничего не значит, я парень и это совершенно нормально, возбуждаться, когда тебя лапает сексуальная девушка. — Вот видишь, я уже сексуальная для тебя, — она усмехнулась и расстегнула с боку платье, медленно стаскивая его и оставаясь в чёрном кружевном белье. — Если ты сейчас не прекратишь, я сделаю тебе больно, — он посмотрел на неё затуманенным взглядом карих глаз. Штаны неумолимо давило и нужно было снять напряжение, но не с Женей. Ни за что! — И как же? — пошло промурлыкала Тихонова. — Отшлёпаешь меня?       Она до конца расстегнула его рубашку, но встретилась с препятствием, Никита при таком раскладе ни за что не позволит снять её просто так. — О, ты сейчас очень ошибаешься, — он поймал её руки и хитро расплылся в улыбке. — Ты пожалеешь, если не прекратишь. Глубокое непонимание скопилось в глазах Евгении, несмотря на возбуждение, он так уверенно держался, не давал ей спуску, не давал своим инстинктам взять вверх. Она искренне не могла понять, почему? Закусив губу, она глянула в его тёмные глаза, всё ещё находясь в плену его рук. — Я не пойму, почему ты так не хочешь этого? Я настолько противна тебе? — она замерла от звука открывающейся двери.       Повернув голову в сторону выхода, она заметила на пороге Лаврентьеву. Девушка замерла, не двигаясь с места, её глаза широко распахнуты от удивления, а руки сжаты в кулаки. Женя заметила мельком в серых глазах подруги ужас и боль, а дальше всё, как в тумане. Она сделала то, что сделала. Повернувшись к парню, который, к счастью, не видел пришедшую подругу, она впилась в губы Киоссе, проникая языком в его рот и заставляя ответить на поцелуй. Он в эту же секунду перекатился, оказываясь сверху. — Твою мать! Ребят, простите, я не знала, что вы тут! — протараторила русая и рванула бежать изо всех ног.       Лаврентьева неслась по коридору, как сумасшедшая, пытаясь найти убежище. Она сама не поняла, почему так быстро убежала, оставляя на лице двух друзей недоумение. Просто в какую-то неопределённую секунду ей стало больно. Сердце сжалось в болезненном спазме от увиденного и захотелось забиться в угол, спрятаться или просто испариться. Она добежала до номера Никиты и влетела внутрь, запирая на замок. — Юля! — крикнул знакомый до коликов в животе голос, это вызвало ответную реакцию, самую сильную и болезненную, какую Лаврентьева вообще испытывала. Она не выдержала, скатываясь спиной по двери. Слёзы вырвались наружу, оставляя на щеках влажные дорожки и падая на дорогое платье. — Не понимаю, чего это я плачу? — дрожащим голосом произнесла девушка, пытаясь вытереть глаза, тем самым размазывая по лицу тушь. Но не выдержав, девушка громко зарыдала.       Она безнадёжно лгала себе до последнего. Она знала, почему ревёт, знала, почему ей сейчас так больно, но не могла принять это, отрицая всё, что касается её чувств к лучшему другу. Но всё это так стремительно упала на её голову, словно удар под дых.       Юля в прямом смысле забыла, как дышать. Хватая ртом воздух, она захлёбывалась слезами. Лаврентьевой ничего не оставалось, как сидеть на ледяном полу и содрогаться от невыносимой боли, которую причиняли ей недавно увиденные сцены. Она хотела, чтобы он сейчас зашёл в эту комнату, сел рядом и просто обнял, прижал с силой к себе и никогда не отпускал, но это не возможно. Он сейчас с ней, с девушкой, которая так же была одним из главных человечков в жизни Юли. Она доверяла и любила их обоих. На душе скреблись кошки, сероглазая окончательно признала одну самую главную вещь, ту о которой хотела, но не могла рассказать ему. Когда это случилось, Юля не знала, но поняла, что глупо влюбилась в эту наглую популярную персону, готовую вечно вытаскивать её из всевозможных бед. Она влюбилась в того, кто заботился о ней так же, как и родители. Она боялась это принять, боялась разрушить их дружбу, но всеми силами хотела и мечтала об этом.       В темноте, перед девушкой открывался прекрасный вид на Питер, на ночном небе висел яркий месяц. Он был единственным зрителем её невыносимого горя. Рой мыслей в голове, вот-вот могли довести до суицида ту, которая всегда презирала подобные вещи.       «Почему именно он? Мы ведь всего лишь друзья, наверное… — она взвыла, словно волк на луну. — Ненавижу! Ненавижу себя!» Юля сжала кулак и со всей силы ударила в дверь, дабы физическая боль перекрыла моральную, но даже это не помогло. Поднявшись, Лаврентьева на дрожащих ногах, дошла до кровати, которая пахла любимым одеколоном. Она уткнулась носом в подушку, продолжая содрогаться от слёз. Оболочка сильной и независимой девушки рассыпалась в пух и прах, но лишь на эту ночь. Лишь сейчас она может снять маски и просто реветь в своё удовольствия, понимая, что сама всё испортила, своими глупыми принципами и страхом потерять близкого человека.       Юля сделала большой шаг, она смогла признаться себе в том, что любит Никиту, как бы больно ей от этого не было.

***

      Услышав практически истерический крик подруги, он резко повернулся в сторону двери и обомлел. Он успел увидеть лишь тень, ведь она стремительно рванула бежать по коридору. — Твою мать! — он резко слез с Евгений, грубо убирая её руки со своей шеи. Женя выпучила от удивления глаза, когда Киоссе так быстро выбрался из объятий и попутно натягивая джинсы, побежал в коридор.       «Почему он побежал за ней? Разве не плевать, что увидит Юля, ведь они всего лишь друзья… — Тихонова закусила губу и резко повернулась в сторону парня. Осознание будто озарило девушку, и она часто задышала, пытаясь уверовать себя, что это не правда. Слёзы просились наружу. — Он любит её». — Юля! — крикнул Киоссе, буквально вылетая из комнаты. Однако было уже совсем поздно, Лаврентьевой и след простыл, она спряталась от него, не успев даже показаться.       «Почему? Почему она убежала? — думал Никита, зачёсывая тёмные волосы от безысходности. — Почему вечно всё идёт наперекосяк!» Он со всей силы пнул раскрытую дверь и громко выругался матом, падая на колени и готовый заорать. Ему это всё осточертело, хотелось простой и спокойной жизни, но видно не судьба. Услышав голос девушки, которая так стремительно всё испортила, он посмотрел на Женю, у неё по щекам текли слёзы. — Так вот на кого у тебя горит! — крикнула шатенка и со злостью ударила кулаком по покрывалам. — Ненавижу! Никита тяжело вздохнул и поднялся на ноги, входя обратно в номер и закрывая дверь. Гневная тирада обрушилась в сторону парнишки, но его это совсем не волновало, все мысли были забиты Юлией и то, как он сам всё испортил. Один единственный шаг, а может и десять других, испортили всё то, что он строил так долго. — Почему Юля вечно портит мне всю жизнь?! Почему она всегда в центре внимания?! Даже ты запал на неё! — Женя сползла с кровати, оборачиваясь в плед и утыкаясь носом в колени. — Ей всегда всё доставалось, новые и крутые гаджеты и одежда. Любовь родителей и сестры. Даже в школе на неё обращали внимания всегда больше! Я устала быть в её тени! Крикнула зеленоглазая и вновь заплакала, обнимая колени и качая головой. — Я устала… — Эй, не реви, — произнёс Никита и подал девушке банку пива, которую вытащил из мини-бара. Он плюхнулся рядом с ней возле кровати и запрокинул назад голову.       Громкие ругательства сменились непониманием, Женя осторожно приняла напиток и утёрла пледом слёзы и смазанную тушь. Открыв банку, она сделала глоток и всхлипнула. — Не реви? А не пойти ли тебе нахуй, Никита? Не ты ли, морозил меня, все эти чёртовы недели? Ходил гулять, дал надежду, а сам в тихую сох по ней! — она шмыгнула носом и злобно посмотрела на парня, который тоже сделал глоток из своей банки и выдохнул. — Объясни мне, почему она?! Почему она вечно отбивает у меня парней?! — она вновь ударила от злости и безысходности пол и выдохнула. — Не знаю, — пожал плечами Никита. — Я сам не понимаю, как так вышло, просто в одну секунду я осознал, что она мне нравится вовсе не как подруга. В ту ночь, я сидел у её кровати и просто наблюдал, как она спит. Странно, но это одна из немногих девушек, от которой мне хватит даже дружеских чувств. Я не требую от неё что-то, может, поэтому она ничего не знает.       Усмехнувшись, он посмотрел на Евгению и так по-свойски, без злобы, произнёс: — Если ты так ненавидишь Юлю, почему же вы подруги? — он облизал губу и выдохнул, потирая лоб.       Миллионы мыслей гуляли в голове, разложить их по полочкам, дабы сложить факты и хоть в чём-то разобраться, никак не выходило. Никита лишь знал одну вещь: он влип по полной. Холодное пиво давало надежду хоть на недолгое расслабление, уставший взгляд и ни тени улыбки на лице. «Куда она могла уйти?» — он облизал губу и мельком посмотрел на Женю. — Почему? — шокировано пролепетала шатенка, утирая непрекращающиеся слёзы. — Я не ненавижу Юлю, а люблю её. Просто с самого детства я завидовала ей.       Она шмыгнула носом и отпила пиво, поворачиваясь к Никите, который удобно положил голову на кровать и рассматривал потолок, погружённый в свои мысли. — И с чем связана эта зависть? — он мельком взглянул на неё — Юля всегда и во всём была лучше меня. Она всегда была в центре внимания, с ней хотели дружить и общаться, со мной же общаться никто не хотел. Юлю была той, кто открыла мне мир, заставила поверить в себя, но это не мешало мне завидовать ей.       Она отвернулась в другую сторону, хлюпая носом и вновь пытаясь не заплакать. — Мы познакомились с ней в школе. Я тогда только переехала с мамой к ним в город. Мне было тяжело без отца, потому что его осудили за убийство. Все в школе обходили меня стороной, а в спину кричали гадости. Я ненавидела школу, плохо училась, — она кусала губу, слизывая выступившие капельки крови. — Но в один день, я столкнулась в коридоре с Юлей, когда убегала от компании задир. Я споткнулась и упала, вызвав насмешки зрителей этого происшествия, но не Юли. Она лишь заботливо помогла мне встать и даже улыбнулась. Глупо, не так ли? Но именно после этой встречи, я поняла, что такое настоящая дружба. Лаврентьева доверяла мне все свои тайны и секреты, была готова поддержать меня в любую секунду и я всегда отвечала ей тем же, но в глубине души завидовала. Её друзья, стали и моими друзьями. Приглашения на вечеринку теперь выделялись не только ей, но и мне. Мы были не разлей вода, пока не случилась авария. Шатенка сглотнула, понимая насколько это подло и мерзко будет звучать, но столько лет она держала это в себе, настало время кому-то рассказать и пусть это будет Никита, нет лучшей кандидатуры, чем он. Киоссе резко приподнялся, внимательно изучая девушку и вспоминая то, что рассказала ему Юля об аварии. — Это было на новогодних каникулах, у Юли вот-вот должно было пройти выступления по игре на виолончели, она отдала этому занятию многие годы и действительно хорошо играла. Мы все были рады за неё. Отправляясь в другой город, Юля поклялась, что ни за что не пропустит Новый год, она обещала справлять его со мной, и я верила ей, ждала. Но буквально за день до праздника, когда она вот-вот должна была вернуться, мне сообщили родители, что Юля в больнице, — Женя часто задышала, глаза начало щипать от слёз. — Она сдержала обещание. Мы праздновали Новый год вместе, хоть и в больнице. Я знаю, как это подло звучит, но эта авария давала мне шанс стать круче Юли. Её припадки, от которых она выглядела больной и безумной, заставляли школьников опасаться её, но даже тогда она оставалась во многом лучше меня. Даже тогда она привлекала больше внимания. Это раздражало! Это раздражает и сейчас, когда всё наладилось! Она по-прежнему на голову выше меня! Надоело!       Искренний монолог, наполненный миллионами грустных моментов, сменились раздражением и обидой, которая никак не хотела покидать девушку. Никита молчал, он не знал, что сказать в таких ситуациях. Он не ожидал, что Женя решит рассказать ему всё. — Но я всё равно люблю её! Как бы мне не было обидно и больно, я не проживу без Юли, она для меня всё! Пожалуйста, только не рассказывай ей, иначе она никогда меня не простит, — девушка со слезами на глазах, посмотрела на парня и схватила его за расстёгнутую рубашку. — Умоляю! — Хорошо, я не расскажу ей, — он зачесал волосы и облизал губы. Женя уже обрадовалась и даже слабо улыбнулась, пока не услышала окончательную фразу. — Если ты помиришь нас. — Но как я это сделаю? — возразила она, пытаясь найти в карих глазах парня, хоть какую-то подсказку. — Не знаю, это уже меня не заботит. Ты нас поссорила, ты и мири. Он отставил банку пива и поднялся на ноги, отряхивая одежду и приводя себя в божеский вид. — У тебя есть целая ночь, чтобы придумать, — он хмыкнул. — Спокойной ночи.       Холодность в отношении Жени, он не хотел казаться ублюдком, но злость и обида за русую переполняла его. Он вышел из номера, оставляя шатенку в одиночестве и отправляясь к себе. «Как же мне найти Юлю, куда она могла пойти среди ночи?» — он загруженный и уставший, дошёл до своей двери и распахнул её, с помощью ключа-карты.       Пройдя внутрь, он заметил на своей кровати девушку, которая свернулась калачиком и сладко спала. На её щеках виднелись дорожки от слёз, волосы все взъерошены, а платье смято. Никита задумался, машинально накрывая её пледом. «Почему же ты плакала, Юля? Когда же я узнаю все твои тайны? — он тяжело вздохнул и плюхнулся в кресло. — Может пора признаться ей?»       Эти мысли были последними, что посетило его уставшую голову. Только он прикрыл глаза, как тут же провалился в сон, подкладывая руку под голову и рассматривая красочные сны.

***

      Хлопок двери и Никита резко подскочил, осматривая комнату. На улице уже утро, погода пасмурная, вот-вот пойдёт дождь, хотя для Питера это совершенно нормально. Киоссе сонно потёр глаза и потянулся. — Ушла, — хмыкнул парень, когда на кровати не заметил русой. — Ну и дел я вчера натворил, дурак.       Он всё ещё сонный поднялся с кресла, всё тело затекло, спать в такой неудобной позе. На часах около одиннадцати, вечером они отправляются обратно в Москву, а значит, у него всего несколько часов, дабы поговорить с Юлей, иначе он никогда не выяснит то, что между ними происходит.       Приняв душ и натянув на себя чистую одежду, Никита отправился на поиски остальных. Подходя к номеру, где жили девчонки, он остановился и перевёл дух. Киоссе совершенно не знал, как поведёт себя Юля или Женя, если он зайдёт, от чего было немного не по себе. Прежде чем открыть дверь, он услышал за ней громкие девичьи крики, которые вызвали улыбку. Шатен выдохнул и вошёл внутрь, оказываясь свидетелем комичной сцены. — Ах ты, зараза! — крикнула Лаврентьева и кинула подушкой в сестру. — Я вам покажу, как тискаться на моей кровати! Вы посмотрите на них, своей мало так они на мою перешли!       Наташа весело смеялась, а Артём то и дело уварачивался от летящих в него снарядов. — Юля, перестань! Ай! Прекрати! — кричал он, заметив в проходе друга, он махнул рукой. — Никита, успокой свою подругу! На парня посмотрели поголовно все, даже Евгения отложила книгу и буквально пригвоздила его взглядом к стене, но потом мило улыбнулась и вновь вернулась к чтению.       «Так, с одной всё в порядке», — подумал парень и посмотрел на лучшую подругу. С Юлей дела обстояли несколько сложнее, по её лицу было сложно понять, обижается та или нет. — Никита, успокой своего друга! — воскликнула младшая Лаврентьева и поморщила носик, весело улыбаясь. — Ещё раз увижу вас на моей кровати, вам не выжить! Особенно дома! — Да, поняли мы, — Ната весело засмеялась и распласталась на диване в объятиях Артёма, который с интересом поглядывал на друга. Он всё это время не отрывал взгляд от Юли, которая весело улыбалась.       «Эта её натянутая улыбочка, так раздражает!» — мысленно фыркнул Никита. — Так-с, вы уже ели? — Киоссе облизал губы и всё же прошёл вглубь комнаты, падая прямиком на кровать Жени и вызывая миллионы эмоций на лице Юли, которые пропали в секунды, оставаясь незамеченными. — Да, спать меньше надо, — фыркнула младшая и взъерошила свои ещё влажные после душа волосы. — Кстати, ты знаешь, что ты храпишь?       Никита подложил под голову руки, скрестив ноги и рассматривая потолок. — Врёшь, — он с усмешкой на губах, глянул на подругу. — Не а, я проснулась, думала землетрясение началось, — она весело оглядела всех присутствующих. Женя пыталась не замечать их, вчитываясь в книгу, а Ната и Артём с интересом наблюдали за парочкой. — Пф, я всего лишь храплю, а ты воешь в душе, словно раненный слон, — он с ухмылкой на губах, блаженно прикрыл глаза. — Ой, ну извини, не всем суждено родиться, певцом, у которого ЭГО размером с динозавра, — она показала ему язык и запустила подушкой. — Если бы не моё ЭГО, то мы бы не стали друзьями, ты бы не вынесла общаться с хлюпиков или маменькиным сынком, — он нарочно натянул свою коронную улыбочку и зачесал сексуально волосы. — А я бы не смог вытерпеть твой вредный характер. Мне уже медаль давать нужно! — У меня вредный характер, да ты… — она хотела сказать что-то обидное и колкое в его сторону, но Пиндюра вовремя остановил эту перепалку. — Тише, малышня, а ну собрались и марш на улицу, там ругайтесь, — он прикрыл глаза и глубоко вдохнул, расслабляясь. Наташа довольно натянула выпавший наушник и вновь продолжила слушать музыку вместе с парнем. — Он прав, Юля, можешь сходить в аптеку за пластырем? — Женя оторвалась от книжки и посмотрела жалобно на подругу. — Молю. Я вчера мозоль натёрла, ходить больно. — Хорошо, — она закатила глаза и поднялась. — Заодно попить куплю чего-нибудь.       Младшая Лаврентьева незамедлительно обулась и натянула на себя курточку, отправляясь по просьбе Жени. Выходя из комнаты, она хлопнула дверью, привлекая внимание миловавшихся на диване Артёма и Наташу. — Всё-таки ты её обидел? — Наташа недовольно посмотрела на друга. — Вали извиняться. — Чё? Не обижал я её! — возмутился парень. — Она вообще-то… — Так, Кисон, не гундось, ты слышал чё Ната сказала? Одевайся и топой извиняться, ты мужик или как? — Господи! — воскликнул парень и глянул на кивающую головой Тихонову. — Окей. Она показала ему кулачки и довольно подмигнула, всем своим видом показывая: «Давай, не оплошай». «Значит план такой? Женька, Женька», — он покачал головой, но улыбнулся, отправляясь вслед за подругой.

***

— Юля, подожди! — девушка обернулась и увидела Никиту, который бежал к ней. — Чё хотел? — она вновь натянула улыбку, однако, это было слишком заметно, если во время их перепалки, девушка вновь была живой и весёлой, то сейчас по-прежнему угрюмой и обиженной. — Меня заставили идти с тобой, чтобы я купил чего-нибудь в дорогу, — он сунул руки в карманы и пошёл рядом с Юлей. — Как спалось, на моей-то кровати? Кто вообще тебе ключ дал? — Артём, — она пожала плечами и чуть отодвинулась. — Извини, что помешала вам вчера. Женька сказала, что вы расстались, так и, не начав встречаться.       Она усмехнулась, скрещивая руки на груди. Её очень интересовала причина такого поведения лучшей подруги. Обычно она просто так не сдаётся и берёт своё, а тут один раз ничего не вышло и она уже отступилась. «Что-то вчера произошло между ними, надо бы узнать», — подумала Лаврентьева и мельком посмотрела на друга. — Да, плевать, — он махнул рукой. — Мы оба поняли, что не подходим друг к другу. — Ну ладно, ваше дело, — хмыкнула Юля и прибавила шагу, доходя до поворота. — Юля, а чё ты с Ромой вчера не ушла? — Киоссе с интересом посмотрел на подругу, прищурившись и пытаясь разобраться, что ей двигало в тот момент. — Из-за тебя, — фыркнула девушка и откинула длинный русые волосы. — Ты же начал мне нотацию читать, что нельзя так поступать, что приличные девушки так не делают, ну, я и послушала. — Правда? Неужели ты впервые меня послушала? — нервный смешок раздался из уст юноши. — Я думал, это никогда не случится. — Да, иди ты, — она толкнула его в бок и вновь пошла быстрее, дабы избежать этих глупых разговоров. — Будто ты меня много слушаешь. — Эй, Юлька, ну постой! — он побежал за ней, обгоняя и припечатывая к стене. Рядом с ними стояла огромная колона, которая уходила ввысь к потолку. За ней, была небольшая коморка, где висел огнетушитель. Он расставил по бокам руки и чуть наклонился к ней. — Чего тебе? — она закатила глаза и достала из заднего кармана джинсов мятную жвачку. — Меня Женя с пластырем ждём.       Она попыталась оттолкнуть друга, но тот прижал её коленом, чтобы она не дёрнулась. Лаврентьева оказалась в клетке, словно редкая птица. Её глазки забегали по лицу друга, сердце бешено застучало, а голова наполнилась не слишком приличными мыслями. — Подождёт, твоя Женя… — он облизал губы и еле заметно улыбнулся. — Юля, нам нужно поговорить. — О чём? — нахмурилась девушка. — Надеюсь не об… — Нет, твоих призраков мы оставим на потом, — он усмехнулся. — Я хотел поговорить о вчерашнем. — А что было вчера? — щёки вспыхнули красным, в животе сладко затрепетало. — Я же уже извинилась. — Да не в это дело, — он закатил глаза. — Почему ты вчера убежала? — Прикалываешься? — вырвалось из её уст. — Ты мне предлагаешь, нужно было стоять и смотреть? Да меня же вырвет! Ваша порнушка меня не интересует, я могу включить нормальную и посмотреть, если уж так прижмёт.       Она невинно посмотрела на друга, а Никита фыркнул. — Давай мы о порно поговорим как-нибудь в другой раз? — произнёс он и наклонился ближе. — Ответь мне на вопрос, почему ты вчера убежала? — Я ответила! — Это не ответ! Ты опять перевела тему! Не пытайся улизнуть от разговора, я устал и хочу прояснить всё! — он сильнее прижал её к стене, прожигая взглядом. — Ответь мне! — Я не уходила от разговора! — повысила голос Юля. — Я тебя нихера не понимаю, Никита! Что ты хочешь услышать от меня? — Почему ты… — Лаврентьева грубо перебила Киоссе, который тоже готов была взорваться от всего случившегося и миллион загадок в голове. — Почему я не потрахалась с Ромой? Почему я не во время оказалась в СВОЁМ номере?! — кричала она, а парень пригвоздил её взглядом, внимательно изучая эмоции подруги. Злость, вот что она сейчас чувствовала. — Да! Я хочу узнать именно это, ты меня раскусила! Я заебался, потому что последнее время, ты для меня, словно закрытая книга! Ты вообще ничего не рассказываешь мне, почему?! — девушка замахнулась, дабы ударить парня в грудь, но он перехватил её руки и прижал к стене. Теперь она точно была в его власти. — А ты мне много чего рассказываешь? Последнее время ты мне даже не звонишь! Глупая отговорка: «у меня работа», особенно когда в этот же день, ты выкладываешь в инстаграм фотки из клуба! — она оскалилась. — Почему ты вчера убежала?! — повторил Никита. — Потому что мне стало противно, видеть тебя с ней! — выпалила она и резко замолчала. — Знаешь, что? Забудь всё, что я сказ…       Она не успела договорить, как почувствовала на своих губах жаркое дыхание друга. Он грубо приподнял её подбородок и впился в чуть пухлые губы, втягивая носом воздух. Свободная рука скользнула к талии, притягивая к себе ближе, дабы чувствовать её каждой клеточкой. Эта близость сводила с ума Никиту, он не мог думать, поэтому размышлять о своём поступке и корить себя за него, было некогда.       Страстный и грубый поцелуй, сменился более нежным и настойчивым, заставляя Юлю ответить ему. Его язык скользнул к ней в рот, изучая нёбо. Киоссе чувствовал вкус мятной жвачки, которая всё ещё была во рту и наслаждался этими моментами, он слишком давно ждал этого. Лаврентьева, прижата к стене, она не имела даже шанса оттолкнуть этого нахала, поэтому просто смирилась, вспоминая их совместный вторник. Тем более поцелуи сводили с ума не только Никиту, но и её.       «Как я допустила это?» — в последний раз подумала она и ответила ему, слегка укусив за губу, чтобы он понял, насколько виноват. Страсть захлестнула волной, будто внутри каждого жил огонёк, который разжигался при неосторожном движении. От чего Киоссе отпустил руки подруги, а сам скользнул ей под кофточку, касаясь плоского животика и судорожно выдыхая. Воздуха не хватало.       Юля вздрогнула, но не оттолкнула, касаясь пальчиками его спутанных волос. Хотелось большего, прямо сейчас и здесь, но в коридоре послышались знакомые голоса. — Пиздец, они ходят. Их только за смертью посылай, — жаловался Пиндюра, который с такой неохотой плёлся вниз. — Сто пудова, жрут где-то на пару, два хомяка, — Наташа весело и звонко рассмеялась.       Глаза девушки, резко распахнулись и она с силой оттолкнула паренька, он закусил губу, смотря в коридор, откуда вот-вот должны выйти Ната и Тёма. — Что делать? — испуганно прошептала младшая Лаврентьева, боясь огласки произошедшего. Киоссе резко зажал ей рот рукой и толкнул в сторону небольшой коморки.       Голоса становились громче, завернув за угол, парочка весело рассмеялась и направилась к лестнице, продолжая свой путь к аптеке. — Чуть не попались, — прошептал Никита, выглядывая из убежища и кусая губу. — Можно идти. Они вышли из-за колоны и вздохнули с облегчением. Поправив свои волосы, Юля, красная, как рак, пыталась не смотреть в глаза другу. — Юля, я… — Никита, до этого стоявший к ней спиной, повернулся, чтобы закончить разговор и оправдаться такому поведению, но русой уже и след простыл. Коридор оказался пустым и лишь на губах остались следы от поцелуев, которые сообщали: «Это не сон».

***

— Пожалуйста, пристегните свои ремни и вытащите наушники, мы взлетаем, — кричали стюардессы, шастая между сиденьями. Девушка глянула на Никиту, который уселся с ней, потому что Женя загорелась желанием сидеть с Толей. Казах, к слову, выглядел помятым и уставшим, бурная ночь выдалась у парня и он мечтал поскорее взлететь, чтобы спокойно поспать. Киоссе весело улыбался, переговариваясь с гитаристом из их группы, который сидел на соседнем ряду.       Свет везде погас, народ затих, самолёт двинулся. Медленно разгоняясь на взлётной полосе, огромная воздушная махина взмыла в воздух и вновь салон наполнился разговорами и возгласами новичков, которые уткнулись в иллюминаторы. «Кажется, полёт будет долгим, — подумала Лаврентьева и натянула наушники, откидываясь на спинку кресла. Рассматривая небо и облака, девушка размышляла, невольно улыбаясь. — Кажется, я не забуду эту поездку никогда».       Киоссе толкнул подругу в бок, привлекая внимание. — Держи кофе, — он поставил ей стакан и лучезарно улыбнулся. — Спасибо, — она улыбнулась. — А ты опять свою зелёную бурду пьёшь? — Зелёный чай очень полезен и это намного вкуснее, чем твой горький кофе, — весело произнёс парень. — Да, да, конечно, ещё скажи, что печёнка — это блюдо номер один! — Она вкусная! — он засмеялся, чем получил подзатыльник. — Кстати, в пятницу у Тёмыча вечеринка. Вы с Натой приглашены. — Ну, я даже не знаю, — протянула девушка. — Если я буду не занята. — Занята? Чем? — парень звонко рассмеялся. — Будешь опять жрать, и пялится в сериалы? Посмотрите на неё, занятая какая!       Лаврентьева обиженно толкнула его в бок и натянула наушники, а парень продолжал весело хохотать. Всем казалось, что между ними ничего не случилось и всё вернулось на круги своя, но это лишь на первый взгляд. Стоит им остаться наедине и начнётся, что-то страшное и опасное, но в ту же секунду манящее и завораживающее. Стоит им всего лишь остаться вдвоём.