Злодеи воскресают в полночь

Из MI6 не увольняются. Максимум, уходят в запас, и то потом твою жизнь контролируют с особой тщательностью – так, для уверенности, что ты ненароком не сболтнешь пару-тройку фактов, огласка которых может здорово угрожать национальной безопасности. А значит уйти так, чтобы не знали к кому Джеймс ушел, нельзя. Ну, бросить MI6 ради их главной мишени - это как-то непрофессионально, что ли. Джеймс лежал на своей кровати в одних брюках и прислушивался к тишине. А чем еще заняться – мысли вообще напрягали. Нужно сначала принять тот факт, что да, он готов уйти ради Сильвы и… Что за бред? Специально листал сегодня его дело на работе – страшный человек, практически купается в крови, и даже если предположить, что он изменился, то след за ним чрезвычайно длинный и имеет слишком много трупов. И все же Джеймс все больше времени проводил в одиночестве, и его немногочисленные друзья терпели, зная, что ему иногда нужно остаться наедине с собой. Полтретьего ночи, и в прихожей послышался звук открываемой двери. Что ж, ключей нет вообще ни у кого, а значит… - Цвет простыней под цвет глаз – у тебя хороший вкус, - Сильва оценил темно-серые шелковые простыни и одеяло, на которых лежал Джеймс. – О чем думал? - О том, что люди не меняются, - просто ответил Джеймс, продолжая созерцая потолок. - Может, я изначально был хорошим? – усталость в голосе заставила Джеймса все же посмотреть на Сильву. Выглядит не так идеально, как обычно – нет, костюм все такой же безупречный, как и прическа, но лицо и то, как он себя держал, выдавали истинное положение вещей? Джеймс сел на кровати и внимательнее посмотрел на гостя. На правой руке была повязка, на лице несколько ссадин. - Хорошие люди так не поступают, - покачал головой Джеймс. - А мне все было интересно, когда ты снова вспомнишь, что я плохой, - Сильва не двигался с места, глядя Джеймсу в глаза. - Я вспомнил. - Арестовывать будешь? - Зачем – ты ведь и это рассчитал. У тебя есть план на все случаи жизни. - Работа такая – планы придумывать. Но ты арестовывай – даю слово, не сбегу, - Сильва поднимает руки ладонями вверх. Джеймс едва заметно качает головой. - И даже не будет оправдания твоей жестокости? - Я был в аду, Джеймс. Оттуда прежними не возвращаются. Легче стать плохим, чем заново учиться жить. - Если легче, то почему сейчас решил исправиться? - Ты же сам только что сказал – люди не меняются, - усмехнулся Сильва. На этот раз не улыбок, не шуточек. Сбежал тогда, но, видимо, не без последствий. - И все же? - Люди делились для меня на два типа – тех, кого я любил, но теперь хочу отомстить, тех, на кого мне наплевать. Потом появился третий тип людей. - Какой? - Те, ради которых я способен исправиться, потому что мстить мне им не за что, а любить я их люблю. - Большой список? - Нет, только один человек. Но этого, наверное, достаточно, чтобы снова начать играть в жизнь, хотя и прекрасно знаешь, что стоит стать хорошим и тебе так и будут норовить воткнуть нож в спину. - Ты просто устал, - уверенно говорит Джеймс. - Джеймс, давай отложим этот разговор – ты сегодня не готов принимать решений, а я не готов уговаривать, - Сильва, до этого расслабленно облокачивался о дверной косяк, теперь уже еле стоял на ногах. Джеймс оказался рядом как раз вовремя, чтобы не дать ему упасть. Только довести до кровати… Но они вместе оседают на пол, и Сильва отчаянно цепляется за Бонда. - Да ты стоять не готов, чего уж договаривать, - зло ворчит Джеймс, гладя Сильву, который положил ему голову на грудь. Ответом ему служит тяжелое дыхание, которое сменяется на равномерное и глубокое? - Ладно, давай, подъем и до кровати, - говорит Джеймс шепотом. Сильва встает с помощью Джеймса, и они вместе доходят до кровати. Он снимает обувь и ложится. Джеймс ложится рядом и поворачивается лицом к мужчине. - Наш первый раз в кровати по моему плану должен был быть более активным, - устало говорит Сильва. - Не всегда все идет по твоему плану, - Джеймс подвигается поближе и целует его – нежно и бережно. Сегодня они не принимают решения.