***
В Нижний город они въехали поздно ночью, так, чтобы никто не видел этой чудной процессии, не было лишних вопросов. А в стенах замка… в стенах замка весть о возвращении Мерлина не могла не стать главной темой для разговоров. В конце концов, год назад королева, в тайне называемая бесплодной, переехала в другое крыло дворца, где подозрительно часто прогуливается один из рыцарей, король не искал себе любовниц и не приглашал принцесс из соседних королевств, и вот оно – тот самый глупый мальчишка, от которого старательно избавлялись придворные, снова здесь! Нужно ли говорить, что приняли его не особо дружелюбно? Хотя это не сыграло большой роли. Всем хотелось спать после длинного пути, было темно, и Мерлин, даже не закованный в цепи, послушно шел за королем туда, куда тот решит его бросить на время, до казни. Слишком устал для каких-либо, даже слабых, эмоций. От этого он не смог удивиться, когда они пошли не в сторону темницы, а в сторону дальней, пустующей башни, где в старину была библиотека, уже потом расширившаяся до целого этажа. Сейчас же там красовалась огромная кровать, обеденный стол и шкаф. Ну, и огромное окно со скрипучими деревянными ставнями, из которого можно было увидеть весь город. Сравнительно уютная, маленькая коморка, в которой Мерлина и заперли. Он осмотрелся по сторонам, стащил одно из яблок с тарелки и, жадно вгрызаясь во фрукт, рухнул на мягкую кровать спиной. Та отпружинила, заставив затекший после езды позвоночник вспыхнуть болью. Тут слишком хорошие условия для пленника. Зачем тогда Артур притащил его сюда?.. явно не для того, чтобы держать в башне, словно местную достопримечательность – «Величайший Волшебник в мире, Последний Повелитель Драконов! Всего пять медяков, и вы сможете кинуть в него чем-нибудь тяжелым! А за семь – даже дать затрещину! Не пропустите! Уникальное предложение!» Мерлин усмехнулся сам себе как-то грустно, немного саркастично. Ему нужно сваливать отсюда и поскорее. …но все планы – утром. А сначала заслуженный сон на удобной кровати.***
Как неплохой лекарь и – в прошлом – подмастерье, которого постоянно отправляли собрать травы, в обонянии Мерлин мог посоревноваться с любым человеком, даже не прибегая к магии. Поэтому первое, что он почувствовал по пробуждению, тонкий аромат юной гортензии и спелых яблок. Интересный, приятный аромат, сочетающийся с дворцовым запахом старины, буквально вынудил улыбнуться и зарыться поглубже в огромное, мягкое одеяло. О, Мерлин не страдал короткими мгновеньями амнезии, нет. Он отлично помнил все последние дни сразу, как открыл глаза, просто не хотел портить себе утро нудными размышлениями о возможности сложить голову на плаху уже к полудню. Вместо этого он довольно потягивался, разглядывая издалека букет тех самых цветов и более глубокую тарелку с фруктами, которых точно не было здесь ночью. Стоило ему лишь подумать – и спрятанная меж бутонов записка сманеврировала прямо в руки. «Доброе утро, Мерлин.Сегодня в полдень будет собрание, на котором ты обязан присутствовать. Оденься, согласно случаю; вещи найдешь в шкафу. Это большой день для Камелота.
Артур»
Очевидно, букет – идея Гвен. И Мерлин не хотел бы её расстраивать, но будь он проклят, если останется ждать собственного суда за силу, которую не выбирал! Ему, определенно, нужно сбежать. И он, кажется, знает, кто ему поможет.***
***
Артур чувствовал себя глупо, когда вел собственного рыцаря и бывшего-слугу-тире-величайшего-мага за уши через всю площадь. Он успел поймать их у самых ворот, и единственное, что выдало подставу – блеск классического меча, созданного только для тех, кто принадлежит Круглому Столу. — Я понимаю Мерлин, но ты-то, Ланс, ты зачем полез?! — Я был должен ему, — понуро, но честно ответил рыцарь. — Ты же умнее, ты мог придумать, как… — Эй! — возник волшебник, приняв оскорбление слишком близко к сердцу. — Оба ваших мозга не стоят ничего против моего. Пендрагон закатил глаза. — Мог бы воспользоваться магией, если такой умный. — Слишком много почестей для глупых стражников, — фыркнул Мерлин, сдерживая писк от боли в ухе. Совещание пришлось перенести на следующий день.***
Артур, в общем-то, ожидал этого еще с прошлой попытки, но не оставлял надежды, что «пленник» смирится со своим положением. Однако теперь он стоял посреди дешевого трактира, наблюдая, как другой его – обязанный жизнью перед Мерлином – рыцарь пьет за благо Величайшего Волшебника, пока того разводят на какие-нибудь несложные фокусы, вроде создания огня из ниоткуда, чтобы поддать жару в камине. Совещание вновь откладывается, а Артур приказывает более верным подданным растащить тушки этих пьяниц по их покоям, когда они вырубятся после очередной кружки.***
Зная настойчивость своего экс-слуги, Пендрагон был заранее готов к очередному банальному ходу – у тайного лаза из подземелий всегда стояла пара стражников, стерегущих любых беглецов. Именно эти стражники притащили на ковер к королю мага-неудачника и его собственную супругу, которые невинно хлопали глазками, не понимая, в чем их вина. Артур даже не стал утруждать себя словами. Просто махнул рукой, и их сразу же повели по назначенным покоям, но мысленно отметил, что сейчас слишком поздно, и утром все будут сонные. Совещание откладывается. Опять.***
Иногда, по воле собственной паранойи, Артур бродил по замку в поздний час. Бесцельно, размышляя о своем, поглядывая в окна на спящий город и, в меру, критикуя собственное правление им. Это успокаивало и расслабляло. Но не сегодня. — Мерлин! — громкий бас короля разносится на весь дворец, будя всех и каждого, пока он бежит следом за – уже знакомым ему – седовласым стариком. — Остановись сейчас же! Но в крике нет смысла, ведь на очередной ступеньке старческие суставы дают о себе знать. Старый маг хрипит и слабо вырывается, когда его ведут обратно, в покои, обзывая короля таким словами, после которых даже на виселицу – слишком слабое наказание. Но Артур терпит. — Доброй ночи, — стандартно прощается он, запирая покои Мерлина на замок и кивая стоящим рядом с дверью стражникам. Если так будет продолжаться, совещание придется провести ночью, чтобы быть хоть немного бодрыми.***
Ночной патруль города – обязательное условие для королевства, нажившего множество врагов, но обычно он мало помогает при серьезных атаках. Какое-то время Пендрагон размышлял о том, чтобы распустить его, не тратить лишние ресурсы и дать войнам отдыхать по ночам в их кроватях, однако сегодня… сегодня он понял, что всё не зря. — Вот, Ваше Высочество. Поймали у башни, — с легкой насмешкой заявляет Леон, бросая к ногам короля длинный, прочный жгут. Мага же под руки держали Гавейн и Персиваль, пока тот обиженно фыркал на них, словно они только что задушили его любимую кошку. — Пытался выбраться из окна. Что прикажете делать? Артур, изрядно подуставший от таких выходок, тяжело вздыхает: — Верните Мерлина в его покои. А область возле башни пусть чаще проверяют. Рыцари кивают, откланиваются и идут выполнять приказ, пока король погибает в раздумьях – что он делает не так? Ему нужен всего один день, один час, чтобы исполнить задуманное, но этот Мерлин, он срывает все планы! «Такое чувство, что у меня появился сын-подросток, который устраивает бунты», - как-то раз пожаловался Артур на свою долю жене, пока они обедали после очередной бессонной ночи. Но на эту фразу девушка лишь посмеялась. «Если бы он был твоим сыном, у тебя было бы в разы больше грехов на совести» Она так и не пояснила, что имела в виду, когда говорила это, но Артур был уверен, что подобрался близко к разгадке. Так близко, как никогда прежде.***
В этот раз он действовал продуманнее: окна зарешечены, стража бдящая, не ведущаяся на уловки, никто не входит и не выходит, пока не пройдет церемония. Все должно было быть и-д-е-а-л-ь-н-о. Стоит ли говорить, что тем же утром, выглядывая в окно, он застал бегущих со всех ног пленника-мага и рыцаря-друида, за которыми гналась свора раздраженных стражников? Но, увидев это, Артур лишь отпил немного вина из изящного бокала и вернулся к своему столу – уже через полчаса к нему опять притащат беглецов-неумех, и он будет обязан состроить строгое выражение лица, словно его абсолютно не забавляет вся эта ситуация. Нет, конечно нет! Но всё же… Это так весело – то, как они пытаются сбежать от королевской кары за магию, пока король намерен дать им вдохнуть полной грудью. Идиоты.***
Теперь все было иначе. Так как покои в башне, очевидно, не пришлись по вкусу своенравному магу, утром того самого дня он был направлен в старые покои самого Артура, с тех времен, когда он был еще принцем. Комната эта была больше, изящнее и из её окна можно было увидеть всю центральную площадь – именно то, чего он так добивался. Оставив Мерлина досыпать на королевских перинах, сам король еще раз, в порыве тревоги, обратился к супруге и рыцарям – верно ли то, что он делает? Не слишком ли большой шаг? «Это твоя судьба. Ты всё делаешь правильно» – вот, что слышал он в ответ от каждого. И это придавало уверенности. Этим утром на площади, перед замком, собралось так много народу, как никогда не собиралось, и обступили они не балкон, с которого обычно вещает король, а заготовку для костра, подобного которому не было никогда. Широкий, высокий и массивный – он превосходил любые другие пыточные костры по всем параметрам. Он был особенным. Особенный костер для особенного… человека? Народ в ужасе гадал, кто в этот раз станет жертвой грозной руки сына Утера Пендрагона, а дворцовые заочно оплакивали своего коллегу, которого ждет такая грозная пытка. Всё было идеально.***
Мерлин проснулся от шума, доносящегося из распахнутых окон. Он сразу понял, что находится не в своей постели, и, более того, определил в чьей – ему приходилось убираться тут так много раз, что всех и не припомнишь. Ситуация была странной, и он на секунду – всего на секунду! – прикоснулся к собственной магии, чтобы выведать обстановку… Ох, черт подери, нет. Картинки, всплывающие перед глазами, пугали. Мерлин видел площадь, сидя на своей кровати, видел костер, людей и придворных. Более того – он чувствовал их. Чувствовал, как сильно они хотели видеть мучения очередной невинной души, которой в этот раз, по чистой случайности, стал он сам. Вся эта ярость, ненависть, жестокость переполняли мага изнутри, и он еще долго не мог отдышаться, придавив голову подушкой, чтобы не слышать этого. Но голоса, голоса были внутри него. От них никуда не деться. А потом все изменилось. В центр всего этого безумия вышел единственный человек, сияющий чистым золотом, но не имеющий магии, как таковой.