Вечность на кончиках пальцев

       За долгие годы службы в Ночном Дозоре Антон Городецкий привык работать ночью, а отсыпаться днём. И нынешняя серая, спокойная жизнь не внесла изменения в его распорядок. Только кошмарам было абсолютно наплевать, когда приходить, тёмной ночью, или светлым днём. Они с пугающей ясностью проникали в сознание мучительным, тягучим потоком. Заставляя просыпаться с громким, пронзительным криком. Сегодняшний день ничем не отличался от сотни предыдущих. Городецкий проспал до обеда. Проснулся весь разбитый, с головной болью. Наверно, опять магнитные бури на солнце. Он слышал, так у людей бывает. Или это к перемене погоды. Вон как температура скачет. То жарит невыносимо, в квартире дышать нечем. А то опять дождь зарядит на неделю, и холодно, мерзко, противно. Хочется переехать на юг, в тёплые края, к морю. Чтобы жариться целыми днями на пляже и ни о чём не думать. А что здесь его, собственно, держит? Дочь почти взрослая. Жена бывшая. Ни друзей, ни работы. Может, пора на заслуженный отдых? Бросить столицу. Уехать навсегда. Сколько ему осталось? А сколько, собственно, живут обычные люди? В среднем семьдесят, восемьдесят лет. Чуть больше, чуть меньше, кому как повезёт. Городецкий вошёл в ванную комнату, неодобрительно поскреб проступившую на щеках темную щетину. Прямо, как анекдоте: "Мужик, я тебя не знаю, но я тебя побрею!" Антон взял в руки бритвенный станок и пену. Потом отложил. Ему красоту наводить не для кого. И потом, многие женщины находят легкую небритость привлекательной. Хотя жена всегда говорила, что ему борода не идёт. Вздохнув, бывший Иной умылся. Выпил таблетку от головной боли. Развёл в стакане шипучий витамин С. И пошёл на кухню готовить незамысловатый завтрак холостяка. В дверь позвонили. На пороге стоял тот, кого Городецкий никогда не думал встретить на этом свете - Тёмный Иной Высший Вампир Костя Савушкин. Они просто стояли и смотрели друг на друга, разделенные границей света и тени. Светлый прислонился к стене, чтоб не упасть. Больно сжалось и замерло сердце. Городецкий до боли в глазах всматривался в знакомые черты бывшего друга. Темного Иного, которого он предал, убил дважды. Чьего отца лично казнил. Костя был для Антона не просто соседским мальчишкой, с которым он гонял в футбол и смотрел по праздникам салют, угощал конфетами и мороженым втайне от родителей. Этот маленький, глупый вампирчик, выросший в грозную темную сущность, был очень дорогим для Городецкого человеком, не просто другом, он был почти младшим братом или даже сыном, которого он хотел бы иметь. - Впустишь меня, Антон, - спокойно спросил странный гость. - Или боишься меня? - Не боюсь. Входи. Ты всегда желанный гость в моём доме. Савушкин вошёл, и Антон повернулся спиной к врагу. - А если я тебя сейчас убью? - деланно равнодушно спросил Вампир. - Честно, Костя? - Антон повернулся к Темному и заглянул в пустые, карие глаза. - Мне всё равно. Ботинки можешь не снимать. Прямо так проходи на кухню. Вампир сел за стол, на один из двух стульев, стоявших в крохотной кухне, а Светлый встал у окна, опираясь руками на подоконник. Он внимательно и жадно рассматривал нежданного гостя. На первый взгляд, высокий, стройный молодой человек. Короткие тёмные волосы, карие глаза, чистая светлая кожа, прямой нос, белозубая, искренняя улыбка. Одет в джинсы и футболку. Такие красивые парни нравятся девушкам. - Тесно здесь у тебя, Антон. И выглядишь ты плохо. - Ты пришёл позлорадствовать, или убить меня? - Ни то, и ни другое. - Я посланник Сумрака. Пришёл предупредить тебя. - О чём? - Твоя жизнь в опасности. - Это не новость. - На тебя идёт охота. Вампиры и Оборотни делают ставки, кто первый доберется до тебя. У тебя часто бывает Завулон. - Какое это имеет значение? - сердито нахмурился Городецкий. Савушкин белозубо улыбнулся. - Не сердись, Антон. Я не просто так спросил, это важно. Тебя охраняют и Тёмные и Светлые. - Думаешь, я зачем-то ему нужен? - И не только ему. Но Завулону больше всех. Я не могу тебе всего рассказать. Ты ведь аналитик. Перестань себя жалеть. Пораскинь мозгами. У всего происходящего есть причины. - Хорошо. Я подумаю. Вдруг Савушкин вздрогнул и обнял себя за плечи, будто ему внезапно стало холодно. - Ты замёрз, - участливо спросил Светлый, заметив перемену в своём госте. - Я передал послание и теперь должен уйти, - грустно ответил Костя. - Можно. Если тебя не затруднит... - Ну, что ты мямлишь. Как маленький прямо. - Мне больше не нужна кровь. Сумрак вылечил меня от вампиризма. Но я не могу долго находиться в реальном мире. Понимаешь? Здесь я теперь не настоящий, чужой. Мне необходимо человеческое тепло. - Что я должен сделать? - Ничего. Я просто прижмусь к тебе. Ненадолго. Ты ведь единственный в этом мире, кто меня помнит настоящим. Родителей больше нет. Остался только ты. Это оказалось не страшно. Когда к тебе прижимается дрожащее мужское тело. Кожа на ощупь была прохладной и очень гладкой, не как у людей. А какая бывает у пластиковых кукол. Этот Костя был не настоящим, у него не билось сердце, и не текла кровь. Но душа в новом теле была прежней. - Прости, - тихо прошептал Антон в макушку. Чувствуя, как глаза щиплет от непролитых слёз. - Давно простил, - так же шепотом ответил Тёмный. - Можно, я буду к тебе приходить? Иногда. - Конечно. Когда захочешь. Антон рукой взлохматил копну каштановых, непокорных волос, и покрепче прижал худое тело друга. Через секунду в руках Городецкого была лишь пустота. Ветер колыхал белую занавеску на окне. Костя Савушкин исчез. Головная боль тоже. Есть расхотелось. Хотелось на свежий воздух, к людям. Антон надел джинсы, чёрную футболку, китайские кроссовки, и яркую оранжевую ветровку. Куртка была старой, и неприятно пёстрой. Городецкий за что-то не любил этот цвет. И потому почти не носил с тех пор как с женой её купили. Но у ветровки был неоспоримый плюс, капюшон. Антон терпеть не мог носить с собой зонтик, а погода на улице была промозглой, дождливой и ветреной, несмотря на конец лета. Светлый гулял по московским улицам и сам того не заметив, забрел в метрополитен. Пол в вестибюле метро ярко блестел и напоминал хрупкое, гладкое стекло. Сначала гул голосов и столичная суета оглушали и сбивали с толку. Затем привычная суета ночного города принесла покой. Антон брел по улицам, сам не зная куда. Лишь бы вырваться из удушающего омута пустой квартиры и скинуть с себя липкую патоку дурных предчувствий и наполненных кошмарами страшных снов. Зов звучал на пределах слышимости. То исчезал, то возникал вновь. Не обычный тугой, натянутый как струна, не прекращающийся ни на минуту, зов Вампира. А просто тихий шепот, убеждающий, уговаривающий, зовущий куда-то.

***

Когда Шагрон вошёл в офис Главы Дневного Дозора, он почувствовал мрачную атмосферу, словно тёмное облако окружало здание. Не было слышно перешёптываний и смеха. Всё как будто затаилось, замерло в ожидании грозы. Даже шумные оборотни-охранники притихли и не высовывались из своего закутка. Тёмные Дозорные быстро проскальзывали мимо главного офиса, настороженно поглядывая на двери, ведущие в кабинет Завулона. - Всетемнейший опять не в духе? - спросил Шагрон у хорошенькой молодой ведьмочки, сидящей в приёмной. - Да. С самого утра, - голос секретарши дрожит, огромные выразительные зеленые глаза смотрят испуганно. Как её зовут? То ли Ирочка, то ли Верочка. Секретари в приёмной Завулона сменяются так быстро, что их даже не успеваешь запомнить. Эта рыженькая тоже скоро сбежит отсюда. Гнев Главы Дневного Дозора выдержит не каждая. Да и быть любовницей Всетемнейшего не сахар. Слишком легко он расстаётся с надоевшими пассиями, и пускает неугодных в расход. Подмигнув на прощание ведьмочке, Шагрон бесстрашно шагнул в офис Шефа. Завулон сидел за столом и внимательно читал какие-то бумаги. Потом резко бросил их так, что листы разлетелись по столу. - Ты это видел? - голос Темного тих и бесстрастен, но подчиненный знает, что за ним скрыта безудержная ярость. - Да. На Надежду Городецкую напали сегодня ночью. Она осталась жива. И даже почти не пострадала. Всетемнейший резко выбросил вперед руку, украшенную перстнями-амулетами. У Шагрона от боли сжалось сердце. Стало нечем дышать. Всё прошло, как только Завулон убрал руку. - Тогда почему я узнаю об этом не от тебя? Ты помнишь, что ты жив лишь пока мне нужен! - Шеф шипит от злости, но Темный Маг не боится его. - У меня есть другая, не менее важная информация, Артур, - эти слова немного смягчают Великого. - Давай скорее. Шагрон протягивает Главе Дневного Дозора белый лист бумаги. Завулон нетерпеливо читает, синие глаза недобро прищуриваются. - Информация подлинная? - Абсолютно. Мои личные наблюдения. Поэтому я не приехал сразу. - Пустое, - отмахнулся Завулон. Будто только что не трогал Знак Карающего Огня на груди подчиненного. - Ты лишь один из ныне живущих знаешь подробности того ритуала. Ты живешь, пока нужен мне. На мгновение в глазах Шагрона вспыхивает жгучая ярость, но он тут же отводит взгляд. - Тогда поторопимся. Подгони машину. Я сейчас спущусь. Шагрон спокойно выходит. Улыбается секретарше, достает из Сумрака красную розу на длинном стебле и дарит девушке. Завулон набирает номер. - Здравствуй, Борис. - Здравствуй, Артур. - Я слышал про Надежду. Помощь нужна? - Сами справимся. - О нашем последнем разговоре. - Что ты придумал? - Пока не скажу. Слишком много мешающих линий вероятности. Мне требуется разрешение на вмешательство третьего уровня. - Зачем? - У Антона опухоль головного мозга. - Опять. Хорошо. Оно уже у тебя есть. - Удачи тебе, мой верный враг. - И тебе тоже, Артур. Надеюсь, я не пожалею, что доверился тебе? - сказал Гессер и отключился.