Моя душа, моё проклятие

      Никто не имел права трогать Люсиль, кроме Нигана. Ниган позволял приближённым довольно многое, но вот прикасаться к Люсиль - никогда. Она была воплощением его сущности, устрашающим атрибутом его абсолютной власти. Нет, Люсиль была только его, и только он имел право трогать её. Если какой-нибудь неразумный придурок забывал об этом или просто испытывал свою судьбу, нарушив это правило, выход был всего один: Ниган давал Люсиль волю. Разве это не единственно возможный логичный исход: кто-то трогает Люсиль, а Люсиль трогает этого кого-то в ответ?       Ниган смотрит на Рика и почти чувствует дрожь, прокатывающуюся вдоль Люсиль. О, да. Люсиль любит кровь. И особенно ей приглянулась бы кровь Рика. Ведь Рик - его родственная душа, его продолжение. Рик, если верить всему, что говорят про родственные души - это Ниган практически в той же степени, что и сам Ниган, в крайнем случае, в большей мере, чем весь его ближний круг. Но они только встретились, и как бы Ниган ни любил Люсиль, себя он любит больше и пока не готов расстаться с возможно самой драгоценной игрушкой. Так что Люсиль придётся пока попридержать.       Впрочем, было бы неплохо сразу расставить точки и показать всем, кто тут главный, да и отомстить за всех убитых соратников. Но Рик - его соулмейт, и не хотелось бы отталкивать его сразу после знакомства. Хотя, если опять же верить всем рассказам о соулмейтах, Рик должен принимать его таким, какой он есть, и даже разделять все его взгляды. К тому же, неповиновение в глазах он не может позволить даже своей родственной душе. Так что Ниган всё же проводит ставший уже традиционным ритуал со считалкой, и большой бородатый рыжий парень становится жертвой Люсиль.       Шок в глазах Рика служит странно приятной наградой его трудам. Нигану необъяснимо сильно нравится наблюдать за эмоциями на лице новообретённого соулмейта. И, похоже, ему довольно-таки всё равно, какая направленность у этих эмоций. Ведь когда патлатый деревенщина провоцирует его на убийство азиата, ненависть и неверие в прозрачных синих глазах приносят практически эйфорию. Хотя опять же, Нигану совершенно не к руке дерзость в этих самых глазах. Почему бы не прокатить принцессу на трейлере, давая ему жизненно необходимый урок послушания?       И почему бы потом, не добившись желанного результата, не поставить Рика в невыносимые для него условия? Впрочем, Ниган не хочет, чтобы Рик и вправду отрубал сыну руку, он просто хочет убедиться, что тот сможет на такое пойти. Да и незамутнённый животный ужас, плеснувший по внезапно активизировавшейся связи соулмейтов, всё же не очень нравится Нигану. Нет уж, пока для таких потрясений рановато. Да и нужен ли ему сломанный соулмейт? Ниган решает, что на сегодня хватит, и оставляет группу Рика в покое, обещая приехать за добычей через неделю.       Но на самом деле неделю он не выдерживает. Чёртова связь тянет его к Рику. Ниган и вправду скучает по той гамме чувств, что дарит ему соулмейт и одно его присутствие. Судя по всему, Рик был именно таким, какой и должна быть родственная душа такого беспринципного ублюдка, как он. Рик был достаточно сильным, чтобы выжить в не самых лучших условиях и управлять довольно большой колонией в одиночку, но достаточно гибким и умным, чтобы понимать, когда стоит уступить. А Нигану ему придётся уступать. Иначе и быть не может. А пока пусть поносит Люсиль.