Черный список

— Люциус. — Андромеда. Она сверлила его взглядом своих темно-вишневых глаз, так похожих на глаза Беллатрикс, и Люциус с трудом сдерживался, чтобы попросту не сбежать. В школе средняя Блэк казалась слишком скучной, сейчас — опасной. Ненависть плясала в ее взгляде, в резких складках у рта, в морщинках на тонком носу, так похожем на нос Нарциссы. — Хотел убедиться, что Цисси доберется без проблем. — До сих пор на что-то надеешься, Люциус? — скривилась Андромеда и отошла от двери, впуская Нарциссу в дом. — Всего лишь пытаюсь быть вежливым. Губы Андромеды чуть дрогнули. Она взглянула на Нарциссу, словно пытаясь по ее лицу понять, зачем та встречалась с бывшим мужем, повернулась к Люциусу и спросила: — Зайдешь? — Если позволишь. Хочу проводить ее в Министерство. Нарцисса подняла бровь — о таком они не договаривались, — но возражать не стала. Андромеда наконец впустила его. Нарцисса ушла наверх, а Люциус оказался на огромной и очень маггловской кухне, в царстве пластика и металла. Рядом с большим столом стоял детский стульчик, должно быть, для... Тедди? Все поверхности были натерты до блеска и сверкали так, что становилось больно глазам. Андромеда застыла в дверях позади Люциуса, он повернулся. Ее темное вдовье платье почти сливалось с дверным проемом, оставляя видимыми лишь белые кисти рук и лицо. Как ни странно, она была все еще красива. — Где Тедди? Судя по тому, что Андромеда его не поправила, имя Люциус вспомнил правильно. — У Гарри Поттера. Он иногда забирает его погостить в «Норе», поиграть с Мари-Виктуар. Люциус понятия не имел, кто это, но ему и не было интересно — подумаешь, какая-то очередная Уизли. — Не скучаешь одна? Она вошла на кухню и сняла с плиты закипевший чайник. — Твои попытки завести светский разговор на удивление жалки, Малфой. Лучше говори сразу, что ты от меня хочешь. — Я всего лишь пытаюсь поговорить с красивой женщиной. Не надо воспринимать меня в штыки, дорогая. — Твои дружки расправились со всей моей семьей — ты ждешь, что я приму тебя с распростертыми объятиями? Ну ты наглец! Хотя чему я удивляюсь... Она фыркнула, взмахнула палочкой и на стол начали слетаться блюдца, чашки, сахарница, кувшин с молоком и тарелка с домашним печеньем. — Нарциссу же ты приняла — это и ее «дружки» были, что бы она ни говорила. Кувшин с молоком, чуть дрогнул, роняя на темный пол белесые капли. — Она — моя родная сестра, ты — никто. — Мы всегда можем познакомиться поближе и стать друг для друга кем-то, — усмехнулся он. Андромеда рассмеялась, как-то горько и зло, а потом задумчиво взглянула на него. — Можем, но тебе не понравится. — Как знать… — Люциус поймал ее руку и коснулся губами запястья. Андромеда вздрогнула, отшатнулась и вырвалась. — Ты играешь с огнем, Малфой. Люциус знал это, но еще знал, что ей понравилось. Жаль, но сейчас было не время для флирта. — Нарцисса ведь жила с тобой до отъезда? Почти месяц. Наверное, вы за это время почти стали подругами. Она успела рассказать, как ей со мной было плохо? Слишком много золота и подарков, да? — Перестань, Малфой. Смирись уже! Да смирился он, смирился. Плевать на Нарциссу, пусть убирается к своему пустоголовому пожирателю лягушек. С ним ей самое место. Надо вернуться к главному — тетради. Могла ли ее видеть Андромеда, а если видела, заглядывала ли в нее, и много ли она поняла в перечне цифр, фамилий и кодов. Если не вчитываться, записи покажутся галиматьей, но, если приглядеться к подписям и пометкам, любой поймет, что у него в руках настоящее сокровище. — После развода Нарцисса забрала у меня некоторые вещи. — Жаль, что не все! — Например, тетрадь с записями о ведении дел в поместье. Черная, с моим фамильным вензелем на обложке. Не попадалась? — Не помню. Не проще ли спросить у самой Нарциссы? — Она, увы, тоже не помнит. А сведения бы очень пригодились Драко. Андромеда дернула плечом. — Не имею привычек шарить среди чужих вещей, Малфой. Ты опять всех меряешь по себе? Глаза у нее блестели, грудь высоко вздымалась. Красивая грудь — высокая, не очень большая, как раз чтобы поместилась в обеих его ладонях. Нельзя не признать, что Андромеда была интересной — со всех сторон интересной — женщиной. — Опять ссоритесь? — на кухне появилась Нарцисса. Она сменила платье и убрала волосы в аккуратную прическу. — Просто беседуем, — ответил Люциус. — Чаю? — предложила Андромеда и начала разливать молоко по чашкам. *** Через два часа Люциус вновь стоял перед той же дверью и жал кнопку звонка. За дверью глухо и неприятно тренькало, но, наконец, Андромеда открыла. — Что еще? Цисси что-то забыла? — Она — нет. Я — да. Андромеда подняла бровь. Красивая бровь, красивое породистое лицо, хоть и тронутое первыми морщинками. Своим несовершенством они лишь подчеркивали ее природную красоту. Блэки всегда были красивы, все — семейное свойство или, скорее, обыкновенное волшебство. — И что же? — Допить чай. Похоже, она поняла. Ее губы скривились. Люциус думал, что она захлопнет дверь, но Андромеда вдруг отступила вглубь холла. — Ну ты и наглец… — Должно быть, но у тебя давно никого не было, — сказал он, вступая внутрь. Она была опасна, Люциус будто входил в логово мантикоры, но такое сравнение лишь заводило. Попробовать на вкус самую недоступную из Блэков — отличный вызов. Он едва смог сдержать дрожь, когда дверь сама захлопнулась за ним, и замок щелкнул, закрываясь. Как будто угодил в ловушку. — Решил, раз с одной сестрой не получилось, переключиться на другую? — Это уж как ты решишь, дорогая. Я заметил, что интересен тебе... — Я тебя ненавижу. Ты — гнусный Пожиратель смерти, ничтожество! — Почему-то в твоих устах это звучит как комплимент, ведьма. И все же это она поцеловала его первой. Или укусила, вцепившись когтями в спину. Дикая тварь! Ненавидел он ее не меньше, чем сейчас хотел, и мог поклясться, что она испытывает к нему то же самое. Люциус вжал ее в стену рядом с уродливым бра и задрал платье, поглаживая крепкое упругое бедро. Чулки на ней были неприятные, с тесной резинкой, и он приспустил их — голая кожа оказалась намного лучше. Своей промежностью она терлась о его член, а он, чертыхаясь ей в губы, расстегивал платье и лифчик, чтобы добраться до ее груди. Люциус вошел в нее там же, возле стены, и она сжала его в себе так, что он едва сразу не кончил. — Ненавижу, — прошипела она ему в ухо и обвила ногами за талию так крепко, что у него сбилось дыхание. Потом Люциус не мог понять, как у него хватило сил удерживать ее на весу и трахать. Забыл, в какой момент чертово бра оказалось сорванным со стены, а строгое черное платье треснуло по швам и упало к его ногам. Грудь у нее и правда была именно такой, о какой он мечтал: небольшая, нежная и точно по его ладоням. Он поцеловал каждую, прежде чем ускориться, доводя до пика и себя, и Андромеду. — Ты сильно изменилась, — сказал Люциус на прощание. Несмотря на чары, он все равно выглядел так, будто побывал в когтях у мантикоры. Да и чувствовал себя аналогично. — Не более чем ты, Малфой. — Повторим как-нибудь? Андромеда открыла дверь и подтолкнула Люциуса к выходу. — Возможно, — сказала она и с силой захлопнула дверь. За стеной что-то разбилось. Будто кто-то треснул об пол вазочку, которая стояла у Андромеды на столике возле двери.