Оставляю его себе

Минуту вы оба молчите. Слова все еще тебе даются трудно, ну, а человеку по имени Стив, кажется, достаточно слышать твое дыхание в телефонной трубке. Ты представляешь, как этот звук входит в телефонный приемник, по радиоантеннам поднимается к летящим над Землей спутникам, и спускается вниз к человеку по имени Стив. Ты знаешь, что Баки Барнс убил бы за это, пока Стив Роджерс не пришел за ним. Всего пять минут слышать его голос, прежде чем Баки Барнс вернулся бы на войну, к крови и грязи. Даже сейчас плечи расслабляются, и ты оседаешь на кровати. Это отличная кровать. Ты не должен ненавидеть ее за то, что она так далеко от человека по имени Стив. — Как у тебя дела? — наконец спрашивает он. — Хорошо, — отвечаешь ты. — Хорошо провел день? — уточняет он. А ты думаешь, что у него усталый голос, и прислушиваешься к посторонним шумам на заднем плане. Человек по имени Сэм Уилсон с кем-то разговаривает. Воздух движется. — Да, — говоришь ты. Знаешь, что надо приложить усилие, и поэтому продолжаешь. — Приходила доктор Томпсон. Мы пили кофе. Здесь есть маленький робот. — Маленький робот? — переспрашивает человек по имени Стив. — Его сделал Старк, — сообщаешь ты. — Это врачебный робот. Он вроде тебя, только умеет петь, — на самом деле у человека по имени Стив приятный тенор, немножко не хватает слуха, но когда на тебя нападает хандра, он иногда сидит и напевает старые песни, которые ты не знал, что помнишь, пока не услышал их. — Эй! — смеется он. — Звучит весьма неплохо. Как он выглядит? Ты перекатываешься по кровати и смотришь на маленького робота, стоящего на страже рядом. — Как хлебница на колесах от джипа, — решаешь ты. — Он издает звуки и мигает, когда хочет, чтобы я что-то сделал. И повсюду следует за мной. — Потрясающе, — говорит человек по имени Стив, мягко посмеиваясь, как делает, когда устал, но ему удобно. Ты немного сдвигаешься и закутываешься в свое пушистое одеяло. — Ты в постели? Я разбудил тебя? — Нет, — отвечаешь ты. — Не спится. Долгую минуту он молчит. — Я… — Не жалей, — говоришь ты. — Не нужно, все хорошо, — это невозможно вынести. Он вечно винит себя за сотни вещей, которые могли произойти, и выглядит таким жалким, а у тебя от этого болит голова. — Хорошо, — говорит он. И снова вы оба молчите. Так приятно слышать его голос, но знать что он достаточно далеко, и ты не сможешь случайно причинить ему боль. — Мисс Поттс дала мне печенье, — наконец говоришь ты. — Здорово, — отзывается он. — А какие? — Без понятия, — говоришь ты. — Я собирался сберечь их. — Бак, — укоряет он. — Надо съесть прежде, чем они зачерствеют. Может, я не хочу, по-детски думаешь ты. Еда вкуснее, когда мы делим ее с тобой. — Я не голоден, — говоришь ты. Человек по имени Стив вздыхает, но не спорит с тобой. — Не храни их слишком долго, — советует он. Вы снова молчите, прислушиваясь к дыханию друг друга. Ты помнишь, что давным-давно в квартире, которую они делили, и позже, во время войны, Баки Барнсу нравилось слышать рядом с собой звук дыхания Стива Роджерса — слегка свистящего, или же сильного и размеренного. Иногда во время войны казалось, что, если сосредоточиться, он сможет услышать биение сердца Стива Роджерса. — Расскажи мне историю — наконец просишь ты. Рассказывая истории, он чувствует себя лучше, а тебе нравится, как его голос окружает тебя, а акцент усиливается. Это как секрет между вами. — Хмм, — говорит человек по имени Стив. — Какую? — Не знаю, — отвечаешь ты. — Счастливую. О тех временах, когда… — «я был Баки», - думаешь ты, но не произносишь вслух. — Ладно, Бак, — говорит человек по имени Стив, а затем замолкает еще на минуту, размышляя. Ты удобнее сворачиваешься на кровати, кладешь ладонь под щеку и терпеливо ждешь. — Во время войны, — начинает он. — Вам с Пегги пришлось вытаскивать меня из лап немцев. Я сам был виноват, но… Ты позволяешь его голосу омывать тебя. Постепенно твои глаза закрываются, и между двумя вдохами ты скатываешься в сон.