***
Может, он и зависит от мнения своих друзей, но, всё же, следует морали, которой научил отец, поэтому когда один из мальчишек в парке начинает смеяться над девочкой с распущенными волосами и книжкой в руке, он отталкивается ногой и едет в их направлении. Слушать его, конечно, не хотят, поэтому завязывается драка, в ходе которой мальчишки здорово заряжают Старку по скуле и пихают в живот. А потом уходят. От такого позорного поражения хочется уйти и больше никогда не возвращаться в этот парк, но девчонка прижимает теснее книгу и восторженно произносит: — Ты герой. Она, вероятно, начиталась сказок о прекрасных принцах, и когда Рикон поднимает взгляд, готовый пробормотать что-нибудь невразумительно и уйти восвояси, видит её лицо, обезображенное огромным родимом пятном, то понимает, отчего вдруг к ней привязались те ребята. Улыбка сходит с её лица, когда он слишком долго молчит, глядя на неё. — Спасибо, — тихо добавляет она и собирается уходить, когда Рикон вновь обретает способность говорить. — Ерунда. Они просто дураки, не обращай внимания. Он пожимает плечами, и её лицо вновь освещается. Она так открыто улыбается, словно бы не было тех обидных обзывательств пару минут назад. — Я Ширен, — протягивает ладошку и смотрит на него большими глазищами. Рикон не особо привык к похвале от девчонок, поэтому странно мнется, прежде чем осторожно пожать её хрупкую руку. Ширен выше его на пару сантиметров, замечает он. — Рикон. Ну, или Рик, ребята меня так зовут. Так начинается их дружба.***
— Привет, Рик! — Ширен, как всегда, появляется из ниоткуда и почти пугает его, подходя со спины. Рикон вынимает наушники из ушей и ухмыляется при виде подруги. За шесть лет Ширен значительно поменялась — она уже не выше него, а даже ниже на пару сантиметров, её волосы стали слегка темнее, а концы она покрасила в голубой (странно, как её суровый отец-военный позволил такое). Консервативные платья заменены джинсами и разнообразными клетчатыми рубашками. Единственное, что остается прежним — книга в руках. Вот только «Гарри Поттера» сменяет «Великий Гэтсби», а «Хроники Нарнии» — «1984» Оруэлла. — Хей, Ши, — чёлка лезет в глаза, и он трясет головой. Ширен по привычке проходит к лавочке, залезает на неё с ногами и, сев по-турецки, открывает книгу. — Потом сходим за молочным коктейлем? — спрашивает она, и Рикон кивает, возвращаясь к своему скейту. За годы знакомства они стали друзьями, что называется «не разлей вода», и выработали свою линию общения. Обычно Ши читает, пока Рикон оттачивает финты на специальной площадке в парке, а потом они идут в кафе поблизости, чтобы попить её любимый клубничный коктейль. На счастье, за ней перестал таскаться старик Давос, которого отец приставил после того инцидента с мальчишками в парке, и не так неловко болтаться вместе. У Ширен домашнее обучение и планы поступить в универ Лиги Плюща, в то время как Рикон не уверен, чего вообще хочет. Он рьяно защищает свою подругу от обидчиков, которые постоянно пялятся на её недуг, хотя она всегда успокаивает его — странно, но ей будто бы всё равно. Ширен всегда дразнит его, если вдруг одноклассницы зовут его в кино или погулять в парке, но что парень отчего-то краснеет и говорит ей заткнуться. У многих его друзей появились метки, и, кажется, в воздухе висит предвкушение чего-то, предвкушение любви. Рикон подозревает, что Ши тоже ждёт своих слов, потому что она… ну, она любит читать романы и всю эту чепуху вроде романтичных фильмов. Он всегда смеется, когда она тянет его на очередную мелодраму, и никогда не признается, что и сам переживает за героев не меньше. Иногда он просто смотрит на неё в свете огромного экрана, к собственному стыду замечая вдруг появившуюся грудь и тонкую шею, часто скрытую за копной темных волос. Он давно перестал обращать внимание на её родимое пятно, потому что оно совершенно неважно и не делает её хуже других. Она просто отличается, но не в плохую сторону. На самом деле, Ширен вполне симпатичная — как-то летом она надела легкий белый сарафан и накрутила волосы, и у Рикона даже слов не нашлось. В Ширен жизнь бьёт ключом, несмотря на отдаленность от сверстников и довольно одинокую жизнь. Помимо Рикона у неё всего один друг — старик Давос, и это кажется Старку жутко несправедливым, ведь она заслуживает большего, а общество отторгает её из-за одного только несовершенства. — Как Санса? — спрашивает она, сидя напротив в кафе. У неё немного шоколада у уголков губ и обеспокоенный взгляд. — Врачи говорят, что её скоро выпишут, — он ведет плечами и снова сдувает непослушную челку. В их семье не лучшие времена: сначала проблемы у отца на работе, а потом авария с Браном и Сансой. Конечно, опасность была позади, но Рикон навсегда запомнил лицо матери, когда ей сказали, что её дети могли погибнуть, и безумные глаза соулмейта Сансы, который прилетел первым же рейсом в Англию. Бейлиш всегда казался Рикону склизким типом, и у них с Сансой были странные отношения — несколько лет полетов из Америки в Англии друг к другу, постоянные звонки и смс. Разница в возрасте была отдельным пунктом, но Санса всегда рьяно защищала его, и, когда Бейлиш не отходил от её палаты на протяжении всей той недели, что её жизнь висела на волоске, кажется, прибавив седых волос на висках и выпив весь кофе в больничном автомате, Рикон стал относиться к нему с большим пониманием. Терпимее. Может, этот тип всё-таки любил его сестру не меньше, чем она его. Ширен была его опорой, единственным адекватным человеком в суматохе. Она обняла его, узнав об аварии, и на следующий день принесла свежие печенья и диск с его любимыми «Звездными войнами». Она с особой нежностью относилась к его многочисленной семье, и Рикон догадывался, что это было оттого, что её собственная семья была далека от звания любящей. Старки же приняли её почти сразу, и она отвечала им нежностью и теплом.***
Рикон переодевается после физкультуры, когда Томмен улыбается ему: — Поздравляю. На его слова Старк хмурится, и Баратеон кивает на его спину. Приходится непонимающе пройти к зеркалу, чтобы увидеть, в чем причина восторга приятеля. У ключицы Рикон видит черное пятно, и приходится подойти ближе, чтобы разглядеть, что там написано. Он с минуту глядит на «ты герой», пытаясь осознать факт того, что на теле появилась метка и что это значит. Ты – герой. Не каждому везет со словами, а его звучат красиво, будто в книге. Арье, например, не повезло, у неё «ты что, совсем шальная? что ты творишь, блядь?!», у Сансы слишком банальные — «добрый день», а у Джона просто забавные — «ничего ты не знаешь, Джон Сноу». Через два урока, на истории он не может сосредоточиться на войне алой и белой розы, потому что из головы никак не выйдет «ты герой». Рикон думает, какой будет реакция Ши, когда она узнает, что его метка появилась раньше её, и недовольно поджимает губы при мысли, что когда-нибудь придется делить её с соулмейтом, предназначенным ей судьбой. Он приходит на площадку раньше, но Ширен уже на месте — она привычно сидит на лавочке с книгой, а волосы распущены и вьются на концах. — Хей, — нарочито жизнерадостно произносит он, потому что совершенно не знает, как начать разговор. Отчего-то слова теперь смущают его, заставляя топтаться на месте, вместо того, чтобы радостно сообщить подруге об этой новости. — О, привет, — она улыбается, но почему-то робко, словно знает все его мысли. Рикон теряется и запускает руки в карманы, нащупывая там ключи с брелком и пачку жвачки. — Отец вчера приезжал? — спрашивает он, чтобы сказать хоть что-то. Ну и какой он герой? Обычный трус. Ширен зябко одергивает край толстовки и пытается голосом дать понять, что всё в порядке, но Рикон знает лучше: мистера Баратеона больше заботит служба и новая коллега с красными волосами, нежели родная дочь. — Нет, много работы. — Хм… ну, зато у тебя есть я, — зачем-то произносит он, неловко переминаясь с ноги на ногу. Пачка жвачки скользит между пальцами, от того что потеют ладони. — Точно, — край её губ дергается в улыбку. Рикон некстати замечает, что на ногах у неё старые кеды, которые она всегда надевает, когда он уговаривает её покататься с ним на скейте. Она не очень-то умеет, но иногда сдается и под его руководством проезжает пару метров. Ши заправляет прядь волос за ухо и спрашивает: — Ты помнишь, как мы познакомились? — Ага, какие-то мудаки приставали к тебе, — бормочет он недовольно. — Они были всего лишь детьми. — Пофиг. Пару минут они молчат, а после Ширен встает с лавочки и с уверенностью, присущей ей, подходит к нему. Рикон глядит на её синюю толстовку с оленем, а после — на лицо, избегая глаз. Она смелее, он знал это всегда, но на мгновение Рикон жалеет, что Ши крадет у него эту возможность — она подается вперед и очень робко касается губами его губ. Он не знает, куда деть руки, а поэтому сильнее стискивает злосчастную пачку жвачки в кармане, пока его губы отвечают на её движения. От Ши пахнет сладко, её любимыми духами со сложным названием (кто вообще придумал называть парфюм по-французски?), а её ладошка легко касается его плеча. — Ты герой, — бормочет она, отстранившись, и Рикон глупо улыбается впервые за этот вечер. Для неё он постарается быть героем.