Проект "Весна"

Глава, в которой Баки и Стив уже почти выбрались, но у Пирса всегда есть туз в рукаве. Через пятнадцать минут быстрой ходьбы они возвращаются к черте Западной Сенеки. Стив опирается на Баки при необходимости, когда они пересекают низкие илистые участки или взбираются на покрытые листьями холмы, но сыворотка в крови уже делает свое дело. Еще пару дней исцеления и, Стив знает, даже хромоты не останется. Тусклый свет вдалеке, который служил маяком, пока Стив и Баки пробирались на юг, теперь окружает их. Свет натриевых шоссейных ламп выхватывает из темноты деревья, по правую руку, а по левую видно крутой обрыв около четверти мили к востоку, низкий горизонт и начинающее сереть небо. Стив чувствует сырой холод предрассветного воздуха. Лес редеет, и они минуют еще несколько живописных проездных дорог. Один раз они едва не выходят на проезжую часть прямо перед грузовиком – какой-то рабочий с третьей смены не успел разгрузить гравий – и успевают повернуть за кусты шиповника в самую последнюю секунду, оставшись незамеченными в тусклом свете. Последнее, что им нужно, так это подозрительный домовладелец, позвонивший в полицию и сообщивший о двух странных мужчинах, в крови, мокрой одежде, блуждающих по его территории – особенно с учетом того, что один из них Капитан Америка, недавний объект пристального внимания средств массовой информации, а другой находится в розыске по линии Интерпола по многочисленным обвинениям в терроризме и шпионаже. Они так и продвигаются окольными путями, продолжая идти пешком, и Стив не видит другого варианта. Но раз уж они в городе, то могут слиться с утренними вахтовиками и безопасно добраться до мотеля, где у них устроена импровизированная база. Даже если остальная часть команды вынуждена была уйти без них, Стив знает, что в мотеле есть телефон, а у Клинта и Сэма по-прежнему с собой наушники с микрофонами. Стив замечает, что им остается всего несколько тысяч ярдов под прикрытием деревьев по пересеченной местности, прежде чем добраться до промышленной зоны, так что он ведет их к плотному участку леса, какой только смог найти, не отклоняясь сильно от их маршрута. Им нужно отдохнуть и перегруппироваться. Даже для двух улучшенных сывороткой опытных ветеранов эта ночь была трудной и долгой. В каждом неровном шаге Барнса Стив видит, как тот устал. Вес левой руки все сильнее давит ему на плечо, тянет его на бок. Его бесшумная походка становится неосторожной, среди неслышной поступи его шагов раздается шарканье ботинками по мокрым листьям. Надо признать, что и его собственной ноге не помешал бы отдых. Они находят укромную впадину, оставленную после падения большого клена, и сползают в глубокую яму, туда, где были корни дерева. Баки находит земляную уступку и помогает Стиву сесть, затем тяжело падает рядом с ним, устало потирая лицо и оставляя отметины на щеках от суставов левой руки. Стив с беспокойством наблюдает за ним, хотя его собственные глаза зудят от недосыпа - изображение плывет - и гадает, сказать Баки, как плохо тот выглядит, или лучше не стоит. В утреннем свете ему хорошо стали видны кровоподтеки на его лице, вокруг глаз, на скулах и на лбу, его кожа испещрена кровеносными сосудами – возможно, затяжной эффект от активирования импланта – его длинные волосы висят грязными сосульками, все еще влажные после его прыжка в воду. Стив знает, что и сам выглядит чуть лучше, чем как из ада, так что просто спрашивает: - Ты как, держишься? Баки перестает тереть воспаленные глаза и смотрит на Стива так, как будто бы говорит: «А как, твою мать, ты думаешь, держусь», и расплывается в улыбке, как только Стив виновато хмурится, понимая, что не должен был спрашивать такие вещи. - Я ужасно голодный, - говорит Баки со смехом, но улыбка не касается его глаз. - Да уж, - фыркает Стив, успокаивающе погладив согнутую спину Баки, - немного неожиданная жалоба с твоей стороны, правда, - усмехается он. – Как только выберемся из города, найдем что-нибудь поесть. Приоритет номер один. Обещаю. – Он оглядывает себя, позабыв о том, что все еще в форме, - но только не в этой одежде. - Можешь позаимствовал у меня что-нибудь. Лишняя куртка и пара рубашек найдутся. - Может, футболку, - Стив встает и тянется к застежке, расположенной сзади, на шее. Баки помогает ему расстегнуть молнию. Каким бы потрясающим ни был дизайн формы, надеть ее было гораздо проще, чем из нее выбраться. Стив вздрагивает, когда пальцы Баки прикасаются к его коже. - Бак, у тебя руки ледяные, - он отцепляет куртку тактического костюма от штанов и бросает ее в сторону, хватая правую руку Барнса, - и ты дрожишь. - Январь, Стив, и я весь мокрый. Конечно, руки холодные, - Баки дергает руку на себя и тут же принимается стаскивать помятый бронежилет Роллинза, кожаную куртку, толстовку и рубашку с длинными рукавами. Стив берет рубашку, затем выворачивает куртку своей формы наизнанку, темной подкладкой наружу, без каких-либо опознавательных знаков – одно из нововведений Старка. Наизнанку и застегнутая спереди она походит на стильную неброскую куртку, немного тесную в плечах и достаточно длинную, чтобы скрыть разгрузочный ремень. Стив навострил уши. Баки перестает копошиться с переодеваниями и тоже прислушивается. Они оба слышат. Вертолет, в нескольких милях к северу, кружит над шоссе. Стив застегивает свою куртку и осматривает ногу. Он чувствует прилив сил, даже несмотря на то, что отдых был совсем коротким. Баки бросает на него обеспокоенный взгляд. - Должно быть, вертолет каких-нибудь СМИ, - гадает Стив, - мы устроили знатный беспорядок на шоссе. - Здесь все еще опасно, - Баки застегивает молнию. – Думаю, нам пора идти дальше. - Бак, да ты только присел, - заспорил Стив. – Вряд ли у нас будет еще возможность посидеть в укрытии. Отдохни хоть минуту. Я посторожу. Но Баки снова испуганно смотрит на север, в сторону чуть слышно стрекочущего на шоссе вертолета, пропуская его слова мимо ушей. Стив уже готов признать, что и не слышит его вовсе. - Нет, - он поворачивается к Стиву и смотрит виновато, - я… Давай пойдем. Пожалуйста. Ты сможешь двигаться? Как твоя нога? Стив видит, как нервозность и паранойя проступают на лице Баки, он слышит нотки страха в его голосе. Нет смысла спорить. - Все нормально. Мне уже лучше. Баки кивает. - Прости. Мне, правда, не по себе, - бормочет он, взобравшись по склону оврага и протянув руку, чтобы помочь Стиву. – Давай-ка в темпе. Они продолжают идти походным шагом, быстро пересекая открытые участки и просматривая шоссе из укрытия, которое представлял собой поредевший лес. Стив замечает, что даже с раненой ногой он идет впереди Баки. И, кажется, тому приходится поднапрячься, чтобы не отставать. Солнце поднялось еще выше, и Стив видит, как блестит от пота его лоб. Стиву это не нравится, но лишь заставляет его идти быстрее. Чем скорее они будут в безопасности, тем быстрее смогут отдохнуть. Спустя пять минут они добираются до промышленной зоны, которую Стив видел впереди. Здесь оказываются остатки старого плавильного завода – пустая автостоянка и треснувший, покрытый сорняками асфальт говорят о долгом запустении. На кромке территории Баки спотыкается и, ухватившись за дерево, оседает на землю. Стив мгновенно оказывается рядом. - Бак. Что-то не так. Говори со мной, - он берет лицо Баки в ладони и поднимает к себе, заглядывая в глаза. Его щеки холодные и влажные от пота, и у него едва получается приоткрыть глаза, чтобы сфокусироваться на Стиве. Теперь, когда не слышно шороха их шагов, Стив понимает, что все еще слышит далекие удары лопастей вертолета о воздух. – Баки! - Я не знаю. Не знаю, - бормочет тот, роняя тяжелую голову Стиву в ладони, - просто я голодный. – Он хватается за запястья Стива, пытаясь успокоиться. – Голова болит. – Стив, просто глядя на Баки, может точно сказать, что у него кружится голова, даже когда он сидит. – Мерзкий привкус во рту. Стив тотчас же впадает в панику: - На что похоже? Что за вкус? Ты что-то ел? - Мм. Металл. Как… - Баки сглатывает, его взгляд блуждает по лицу Стива, - как после кресла. - Боже, - шепчет Стив, он знает эти признаки. Он тащит Баки к деревьям, подальше от стоянки, усаживается на землю и кладет его голову себе на колени. - Пожалуйста, пожалуйста, не надо, - бессвязно бормочет Баки, - я хочу помнить, не забирайте. Не трогайте – Боже, нет, - он затихает. Стив сидит на земле и нутром чует, что сейчас произойдет, и это пугает его. Он заставляет себя думать и переворачивает Баки на бок, крепко обхватывая его голову, поддерживая, когда чувствует, как что-то похожее на дрожь проходит по телу друга. «Я держу тебя, детка, я держу тебя. Я здесь. Я держу тебя». Он продолжает разговаривать с Баки, даже когда приступ выходит на пик, а бред и бессвязные мольбы превращаются в жестокие судороги. Стив не знает, может ли Баки слышать его, но продолжает говорить, успокаивать, даже видя, что это ни к чему не приводит, так, по крайне мере, ему не так сильно слышно скрежет зубов и уханье приближающейся вертушки. Пожалуйста, Господи, я знаю, что любить его неправильно, но прошу, прошу, не забирай его. «Я здесь». Пусть он живет, пусть с ним все будет хорошо, не забирай его. Он не заслуживает всего этого, Боже, прошу, помоги ему. Помоги мне. «Я здесь, любимый». У Стива перехватывает дыхание, ведь он лжет: «Ты в безопасности». …пожалуйста, услышь меня, только в этот раз я знаю что не особенно молился тебе но ты не можешь забрать его у меня не сейчас я не готов Господи я не готов… «Все будет хорошо, Баки». …я не могу потерять его он все что у меня есть только не здесь не так… «Я так люблю тебя». Пожалуйста, только не так. В течение нескольких минут судороги стихают. Стив не понимает, что плачет, до тех пор, пока не видит, как слезы капают на куртку Баки, взгляд которого только начинает проясняться, узнавая лицо Стива, вспоминая, где он. - Эй, привет, детка, - мягко шепчет Стив, поглаживая щеку Баки своим большим пальцем, - ты со мной? - Да, - скрипит Баки, еле открывая рот. - Хорошо, продолжай говорить со мной, малыш, с тобой все будет в порядке. Я со всем разберусь. - Стив, - изумленно бормочет Баки, - Стиви, я ничего не вижу… - Я здесь. - Пожалуйста, не уходи. - Я не уйду, Бак, не уйду. - Стив, не уходи… ты… я не вижу… не… - голова Баки снова откидывается Стиву на руки, и он теряет сознание. Вертолет почти над их головами, но Стив ничего не может с этим поделать. Он думает о том, чтобы позвать их на помощь, если начнется второй приступ, но в этом нет необходимости. Вертолет заходит на посадку на стоянку примерно в ста футах от них. Это не пресса. Темно-коричневый, без маркировки. Военные. Вероятно, с той же самой базы, с которой был запущен беспилотник и куда их везли фургонами. ГИДРа. Он притягивает бьющееся в судороге тело Баки ближе к груди и смотрит, как вертолет садится на асфальт. Высокие сорняки гнет порывами ветра от лопастей винта. Сердце грохочет. Стив ждет, вцепившись в друга так, словно боится, что воздушный вихрь вырвет его из рук и унесет. Никто не выходит. Он должен выйти к ним сам. Судороги заканчиваются, но Баки не приходит в себя. Стив не раздумывает – для этого уже слишком поздно – он удобнее перехватывает безвольное тело Баки, встает на ноги, прижав друга к груди, и делает шаг вперед. У него нет выбора. Пирс выходит из вертолета не торопясь, как будто бы Стив сейчас сорвется бежать. Губы Баки из потрескавшихся розовых быстро становятся бледно-голубыми. Пирс спокойно машет поднятым вверх большим пальцем пилоту, и открывается боковая дверь, внутри два агента и два медика. Стив игнорирует голос в голове, кричащий, умоляющий его развернуться и бежать, найти другой путь, любой другой, но Стив подходит к вертолету и передает тело Баки медикам. Он смотрит, молча, словно в замедленной съемке, как они срезают с Баки куртку и рубашку, оставляют его по пояс голым, как переворачивают его на бок. Стив видит его лицо, мрачно бледное от света желтых внутренних огней вертолета. Один из медиков открывает панель с металлической руки и нажимает на что-то, затем полностью отделяет конечность, прямо от плечевого сустава, оставляя только металлическое незащищенное ложе. Другой открывает кожаный чемоданчик и готовит инъекцию. Они надрезают кусок джинсов, обнажая бедро, и всаживают иглу, срезают остатки одежды, приковывают его за правое запястье к носилкам и заворачивают в одеяла. Только тогда Стив находит в себе силы заговорить. Он смотрит на Пирса, который стоит рядом, наблюдает за работой своих людей и ждет, когда Стив заговорит с ним. - Он умирает, - рычит Стив, голос резкий от волнения, когда он указывает на тело своего друга. – Вы умрете, вы знаете, я найду способ. Пирс усмехается над его обещанием. - Я не хочу, чтобы мой солдат умер, Капитан Роджерс, я хочу его вернуть. Он даже не удосуживается посмотреть на Стива, он наблюдает, как один из его агентов закрепляет левую руку Баки в металлическом кейсе. Медики ставят капельницу Баки. - Я вложил в него очень много времени и денег. Пришлось применить более серьезные меры, чем мне хотелось бы, - он поднимает руку, чтобы прикрыть глаза от ветра, - опасность для него еще не миновала. Нам нужно доставить его в более оснащенную лабораторию и убедиться, что не будет долговременного ущерба. Стив теряет контроль мгновенно. Агенты тут же наставляют на него оружие, как только он хватает Пирса за куртку и швыряет о бок вертолета. Он мог бы свернуть ему шею прямо здесь. Было самое время. Но несмотря на всю вдруг вскипевшую ярость, он знает, что Баки нужна помощь, и нужна срочно, и эти преступники – все, что у них есть. Он не убивает его. - Ты, проклятый сукин сын, ты сделал с ним это! – кричит Стив сквозь оглушающий рев и грохот двигателя. Как может этот кусок дерьма прикидываться обеспокоенным, когда он организовал все это от начала до конца. Пирсу вышибает дух от удара, но он быстро берет себя в руки, жестом командуя агентам опустить оружие. Те выходят из вертолета и становятся позади Стива, держа наготове пару магнитных наручников. - Я знаю, вы расстроены, Капитан, но если вы хотите, чтобы ваш друг жил, боюсь, время имеет значение. Стив даже не понял, что ослеплен яростью, до тех пор, пока с глаз не начинает спадать кровавая пелена. Белые костяшки пальцев, которыми он вцепился в воротник Пирса, Стив увидел первыми, затем его лицо, спокойное, с выжидающим выражением, невозмутимое. Наконец, за ним бессознательное тело Баки, и он знает, как и Пирс, впрочем, что вопрос выживания друга сейчас важнее мести. Знакомый голос разума говорит ему, что на этом все. Он проиграл. Теперь все, что он может сделать, это по возможности контролировать ущерб. Так что он сдается, отпускает Пирса и поднимает руки в воздух над головой. Стив бросает на Баки последний взгляд, на кардиомонитор рядом с ним, медленно доползший до двадцати восьми ударов в минуту, прежде чем поворачивается к агентам, ожидающим его. Сейчас он сделал все, что мог. Это конец. Он вкладывает руки в магнитные наручники и смотрит, как те защелкиваются.