Проект "Весна"

До тех пор, пока Баки не придет в сознание, Стиву остается только ждать. Но чем дольше он ждет, тем больше ГИДРа забирает у него – образцы крови, ДНК, и, возможно, этого уже достаточно для реплики сыворотки. И это не говоря о том, что теперь у Александра Пирса есть послушные слушатели. Кнопки на панели лифта указывают на наличие шести этажей над уровнем земли, не включая доступ на крышу, и четырех этажей подвала. Пирс жмет на Б3 – второй нижний этаж. Значит, они будут довольно глубоко под землей, там не будет окон. Возможность выхода или внешнего контакта исключена. Лифт открывается в широкий коридор. В конце – двойные двери, две двери слева, четыре справа, все защищены ключами-сканерами. Хорошо. Карты можно украсть. Сразу слева от Стива металлическая дверь с красным значком выхода – должно быть – лестничная клетка. Ни на лестнице, ни на лифте, похоже, нет замков. Быть такого не может. Пирс кладет руку на плечо Стиву, подталкивая его в коридор. - Вторая дверь слева от тебя. Он послушно идет, чувствуя присутствие охранников позади себя, и сердце пытается выпрыгнуть у него из груди. Что, если Баки нет за этой дверь. А что, если он там. Пирс проводит карточкой по сканеру и придерживает для Стива открывшуюся дверь. Первая дверь слева ведет их в такую же огромную лабораторию, куда увезли Баки, и он там. Стив едва может разглядеть его – тот окружен несколькими столами и каким-то оборудованием. Рядом с ним блондинистый доктор и еще двое мужчин в штатском, все врачи, судя по уверенности, с какой они работают и изучают данные с мониторов. Стив замирает в дверях, разгадывая их. -… надпочечники не отреагировали так, как должны были… - Это повреждение гипофиза, я о нем говорил вам. - Да, кровяное давление семьдесят пять на пятьдесят, частота сердечных сокращений сорок один… - Мы сперва дали ему двухмиллиграмовую дозу глюкагона, еще через час добавили декстрозу. - Метаболизм слишком быстрый. - Продолжайте вводить декстрозу, поставьте трубку для питания и вколите адреналин. Кровяное давление должно повыситься. Все происходит настолько быстро, что Стив едва улавливает, о чем они говорят. Пирс еще раз подталкивает его, вынуждая пройти вперед, так что Стив отводит взгляд и шагает дальше. Как бы сильно он ни желал помочь сейчас Баки, он ничего не может сделать. Наконец он останавливается там, где не будет мешать, и быстро, насколько это возможно, оценивает помещение. Лаборатория большая и хорошо оборудованная. В левом дальнем углу маленький хирургический комплекс, вдоль этой же стены дополнительные мониторы и столы. Стиву видно темную комнату для хранения. Позади операционной кладовка. Перед первой дверью металлический смотровой стол, на котором Баки лежит без сознания. Большая часть оборудования передвинута туда. В центре большое рабочее пространство – высокие стойки, шкафы, два стола с компьютерами и ноутбуком. Прямо перед Стивом второй смотровой стол, этот мягкий и передвижной, точно такие же он сотню раз видел в кабинете у любого врача, еще шкафы и раковина. По стене справа от него штабеля металлических ящиков, там, по-видимому, дополнительные препараты и наркотики, которые могут потребоваться врачам. В углу позади что-то вроде кресла – черное, с ограничителями движения и возвышающейся над ним металлической полусферой. Кресло оснащено гнездом под механическую руку и еще кучей приспособлений, назначение которых Стив не смог определить. С обеих сторон оборудование для мониторинга, хотя все экраны выключены. Дальше еще одна комната за запертой дверью. У дальней стены две одинаковые клетки. В них почти ничего нет – полка вдоль стены в качестве кровати и унитазы из нержавеющей стали в углу, больше ничего. Обе клетки защищены толстым стеклом, в которое вмонтирована раздвижная дверь с узкой щелью – возможно, для кормления. Пирс направляет Стива к мягкому столу и освобождает его от магнитных наручников. Оставив его стоять возле стола, Пирс подходит к одному из стеллажей и извлекает что-то из выдвижного ящика, что-то шуршащее и в пластиковой упаковке, судя по звуку. - Теперь, - твердо произносит Пирс, обращая все внимание Стива на себя, - вы должны пообещать мне, Капитан, что не станете создавать проблем. Не надо устраивать сцен и отвлекать команду врачей от вашего друга. И если вы собираетесь устроить драку или замышляете какую другую глупость, я бы на вашем месте подождал, пока они закончат. Договорились? - Договорились, - огрызается Стив. Пирс кладет пакет на смотровой стол. Это больничная пижама. Было очевидно, что ему не разрешат остаться в своем костюме, и Стив с неохотой приготовился расстаться с ним. Пирс выкатывает низкий стул из-под смотрового стола и садится, закидывая ногу на ногу и складывая руки на груди. - Раздевайся. Догола. Положи одежду на пол и пни ее в сторону агента Хартли, - инструктирует Пирс, кивая в сторону маленького охранника, которого Стив принял за женщину. Стив снимает куртку, затем ремень и лонгслив Баки, по очереди отпихивая все это от себя, наклоняется расшнуровать ботинки и отдает их тоже. - Бинты тоже придется срезать, - оцепенело сообщает Стив, глядя на повязку, наложенную Баки на его рану. Пирс кивает Хартли. Она кладет свое оружие и шлем на ближайшую стойку, достает пару нитриловых перчаток и ножницы из кармашка на своем разгрузочном ремне. Темные золотистые волосы, легкий загар, коренастая, близко посаженные глаза. Хартли – Стив запоминает. - Руки за голову, - командует она. Черт – думает Стив - они предпринимают все меры предосторожности. Он заводит руки за голову и смотрит перед собой, пока она срезает повязку. Бедро дрожит после всей беготни и долгой поездки в тесном вертолете, да и Хартли не церемонится с ним, но Стиву удается стоять смирно. Она бросает окровавленные бинты и перчатки в судок, маркированный пометкой «Биологическая опасность», расположенный под смотровым столом. Стив чувствует слабость в ноге и вынужден опереться на смотровой стол, чтобы снять с себя штаны, ремень и белье. Он стаскивает все за раз и отпихивает в сторону Хартли. Поскорее разделаться с этим - думает Стив. - Агент Хартли, обыщите его снаряжение и занесите все в каталог, а агент Рив пока обыщет его. Второй охранник, Рив, снимает свой шлем. У него лысеющие виски, густые брови и аккуратно подстриженная бородка. Рив. - Хотя бы один человек должен держать его на прицеле, сэр, – возражает Хартли. - В этом нет необходимости, - Пирс многозначительно смотрит на Стива, - Капитан Роджерс сказал, что мы договорились, верно, Кэп? Кожа Стива покрывается мурашками на холодном воздухе. Несмотря на тошнотворное ощущение обнаженности, он выпрямляется и как можно увереннее произносит: - Так точно, сэр. Агент Рив надевает свою пару перчаток. Он начинает с волос и пропускает их сквозь пальцы, вероятно, ищет спрятанные отмычки. Когда Стиву приказывают открыть рот, он снова смотрит на Баки. Доктора больше не толпятся вокруг него, загораживая обзор, он лежит на боку, завернутый в одеяла, в ноздрю вставлена трубка для питания, закрепленная лентой. Показатели сердечного ритма и кровяного давления неуклонно ползут вверх. Стив морщится от привкуса латексных перчаток, пока чужие пальцы шарят у него во рту, но он совершенно точно уверен, что сделал правильный выбор. Состояние Баки стабильно. И если это все, что нужно, чтобы не потерять его, оно того стоит. - Нагнись, - командует Рив. - У него огнестрельное ранение в ногу и сломанные ребра, - Пирс резко одергивает агента. – Он может опереться на стол или лечь. Стив пытается выкинуть все мысли из головы, когда подходит к смотровому столу и кладет локти на него, наклоняясь. Он смотрит на Баки и убеждает себя, что агент, просовывая в него палец, тоже вряд ли наслаждается процессом. Сухая резина будто жалит и обжигает изнутри. Рив осматривает его тщательно, но, к счастью, быстро и осторожно. - Все чисто, - неуверенно резюмирует Рив, выбрасывая перчатки. Стив выпрямляется и пристально глядит на агента. Полному осмотру Стива подвергали всего несколько раз в жизни, но он запомнил – для того, чтобы не чувствовать себя окончательно униженным, нужно заставить смутиться того, кто тебя осматривал. И Рив отводит взгляд первым, тут же выхватывая и крепко сжимая оружие, отходит на несколько шагов назад. Скатертью дорога. - Теперь надевай пижаму, - холодно распоряжается Пирс. С исполнением этого приказа у Стива не возникает проблем. Он разрывает пластиковую упаковку и отмечает, что ткань не сильно отличается от самого пакета. Липучки по левому плечу и боку, чтобы пижама не распахивалась. Одежда не сильно прикрывает, но это лучше, чем ничего вообще, и Стив надевает ее. - Крис, - Пирс через всю лабораторию зовет белобрысого доктора, летевшего с ними, и тот отрывается от изучения папки с файлами, спешит к ним, на ходу запихивая ручку в карман и приглаживая волосы. – Агент стабилен? - Жизненные показатели улучшаются, - кивает он, - но пока он не придет в себя, я бы не стал давать заключительную оценку. - Пока ничего не происходит, я бы хотел, чтобы вы присмотрели за Капитаном Роджерсом. Его рана от патрона с паралитическим веществом, обратите внимание, в противном случае следуйте обычной процедуре приема. - Следует ли применить стандартный протокол сотрудничества? Пирс поджимает губы, размышляя над решением. И Стиву оно заранее не нравится. - Нет, дадим ему денек. - Сэр, было бы эффективнее, если бы… - Мы дадим ему передохнуть, - снова однозначный взгляд. Стив наблюдает за ним и понимает, что тот вьет веревки из своего персонала. Пирс с наигранной жалостью оглядывает его и снисходительно ухмыляется: - Он ужасно расстроен тем, что случилось. Давайте не будем пополнять список его жалоб. - Да, сэр. - Капитан, это доктор Кристофер Монтгомери. Одаренный невролог. Вам может быть интересно, но я на самом деле пригласил доктора, чтобы устранить кое-какой ущерб, нанесенный вашему другу… ох, этими идиотскими методами предыдущих владельцев. Это вторая цель уровня А. Знает ли Монтгомери о том, что Баки сделал с его коллегой Вентцелем в Западной Сенеке…? - Доктор Монтгомери, да, - отзывается Стив, будто встречает старого знакомого в баре, представленного общим другом. Брови Пирса взлетают вверх от удивления – Стив ведь откровенно передразнивает его собственную манеру общения с подчиненными. – Знаете, забавно, правда, мы с Баком собирались убить вас. Монтгомери заметно бледнеет и делает шаг назад. Пирс склоняет голову, словно проглатывает что-то отвратительное, и разочарованно вздыхает: - Кристофер, извини, у Роджерса был тяжелый день. Капитан, послушайте, я знаю, что вы не согласны с нашими методами, но доктор Монтгомери – я знаю, вы мне не поверите – был на протяжении многих лет и по сей день остается яростным радетелем благополучия вашего друга. Садитесь, он вас посмотрит, а я пока объясню, что имею в виду. Пирс уступает табурет доктору Монтгомери, поскольку тот ему нужнее, и встает рядом. Доктор, переведя дух, спешит вымыть руки и берет новую пару перчаток, обходя Стива по широкой дуге. Его усаживают на широкую койку с неудобной ступенькой сбоку, и Пирс терпеливо ждет, пока Монтгомери измеряет температуру, кровяное давление, сердечный ритм. Стив внимательно слушает, что Пирс говорит, наблюдая за его медицинским осмотром. Он знает, что все сказанное Пирсом ложь, ну или по крайне мере очень вольная интерпретация истины. - Вы, должно быть, удивитесь, Капитан, но я совсем не поклонник ГИДРы. Вернее я не поддерживаю идеи большинства ее членов. - Странный выбор места службы в таком случае, - прерывает его Стив, послушно позволяя пальцам Монтгомери ощупать его голову на предмет травм. - Слушай, мне много чего не нравится из того, что делает ЩИТ. И я уверен, что ты можешь это понять. Меня также не устраивают многие вещи в ГИДРе, и это ты тоже можешь понять. Я использовал ГИДРу, чтобы контролировать изменения в структуре ЩИТа, точно так же я использовал ЩИТ, чтобы сдерживать разногласия в ГИДРе. Капитан, знаете ли вы, сколько людей уничтожил бы Проект Озарение? - Двадцать миллионов, - ворчит Стив, укладываясь на стол. Монтгомери задирает его пижаму до груди и пальпирует живот, отыскивая внутренние повреждения. Стив терпит вынужденную наготу, уставившись в навесной потолок, изо всех сил пытается справиться с желанием отстраниться от рук врача. – Массовый геноцид в мировом масштабе. - И вы знаете, кто были наши цели? Стив усмехается. Пирс непременно докажет несостоятельность всех его ответов. - Из того, что я выяснил, какому-нибудь Арниму Золе они понравились бы. - Близко, - улыбается Пирс. – Я использовал список, определяемый алгоритмом Золы, как точку отсчета, это правда. Но к тому моменту, когда Проект Озарение поднялся в воздух, я уменьшил количество целей с сорока пяти миллионов до пятнадцати, после этого внес кое-какие дополнения. Мне потребовалось десять лет и кропотливый труд нескольких лучших ученых и статистиков во всем мире, чтобы составить список, которым я был бы доволен, и это был кошмар, потому что наши цели продолжали самоустраняться из-за войн, естественных причин и все возникающих новых угроз. Одного только Ближнего Востока было бы достаточно, чтобы свернуть Проект Озарение. А теперь все усложнилось еще больше. Стиву наконец разрешили сесть прямо и одернуть пижаму, а Монтгомери, устроившись за стойкой, заполняет его медицинскую карту. Краем глаза Стив ловит движения врача. Пирс собирает в лоток пять пузырьков, две запакованные иглы, пропитанные спиртом салфетки и несколько пластиковых контейнеров. - Когда вы сбили хеликерриеры, вы и понятия не имели, с чем боролись. И в этом вся проблема, Капитан. В течение многих лет вы смотрели на ЩИТ, на Научный Стратегический Резерв и на, господи боже, Инициативу Мстителей как на тех, кто делает по умолчанию только хорошее. И мы оба знаем, как вы ошибались. Ник Фьюри был точно так же вовлечен в незаконные и омерзительные проекты, как и я, если не больше, но вы принимаете его сторону, делаете его дело. Почему? Потому что он ваш друг. Он просто нравится вам больше, чем я, - Пирс пожимает плечами. - Я, черт возьми, был убежден: Фьюри знал, что выбирает меньшее из зол, - вклинивается Стив. – И да, я встал на сторону человека, который не хотел казнить миллионы людей только потому, что, по мнению каких-то нацистов, это просто можно было сделать. - Но он хотел, - замечает Пирс. – Ник был на борту хеликерриеров, и ты знаешь то. Нейтрализовать угрозу еще до того, как она станет ей – вот его стратегия. Озарение было проектом Ника, Капитан. Алгоритм Золы не оригинален. Он был инженером и биохимиком, а не психологом или математиком. Он адаптировал алгоритм, созданный вашими ребятами из ЩИТа, под цели ГИДРы, это все, что он сделал. А потом его уже я довел до ума, - Пирс перечисляет уйму цифр по памяти, как будто выдумывает их, - самая большая выборка целей была общей составляющей алгоритма, потому что двадцать шесть процентов всех целей Озарения были жестокими преступниками. Некоторые из них были уже в тюрьме, некоторые освобождены под честное слово, некоторые залегли на дно. Многих из них можно было легко найти через регистрацию жалоб на сексуальные домогательства. Теперь ты сидишь тут и говоришь мне, что я не должен убивать тех, кто растлевает малолетних и бьет жен, но я упрямый и слушать не стану. Стив молчит. Соглашаться с Пирсом необязательно, да и не место и не время для споров. Это просто болтовня, не больше. Пропаганда. Монтгомери затягивает шнур вокруг его руки и протирает сгиб локтя тампоном. Он заполняет первый пузырек его кровью, а Пирс тем временем продолжает. - Еще восемнадцать процентов были обнаружены через историю интернет-запросов. Детское порно, трансляция убийств, потенциальные убийцы, террористы, все они сволочи, но Озарение могло бы помешать им причинить когда-либо какой-либо ущерб. Роберт Льюис Диар. Дилан Сторм Руф. Саид Ризван Фарук и Ташфин Малик. Мохаммед Юсуф Абдулазиз. Кристофер Шон Харпер-Мерсер. Пирс перечисляет имена все быстрее, и каждое следующее громче предыдущего, и Стив понимает, что никогда не слышал, чтобы этот человек повышал голос. Пирс вдруг останавливается, стиснув зубы, его лицо раскраснелось. Либо это праведный гнев, либо он чертовски хороший актер. - Теперь, Капитан, - выдыхает он, - вы можете себе представить, как я разозлился, когда увидел эти имена в новостях, как раз в течение года, после всего, что случилось, знаете, я не мог спать, пока все не перепроверил. Каждую минуту я возвращался к файлам Проекта Озарение и искал имя. Каждого последнего ублюдка, дюжинами убивающего невинных людей, я мог остановить, просто кнопку нажав. Но я облажался. Вы ни черта не помогли, но вы и не знали, что должно произойти. Я знал. И ответственность на мне. Пропаганда – думает Стив. Сплошная пропаганда. Манипуляция, как и все, что делает Пирс. Монтгомери заполняет кровью третий пузырек. - И это будет продолжаться. Это те цели, которые проявились только за этот год. Есть еще три миллиона шестьсот тысяч человек, которые еще не раздобыли оружие, которые еще не созрели для того, чтобы от простых фотографий детей перейти к незаконным действиям, - Пирс намекающе замолкает. Стив наблюдает, как его кровь заполняет третий пузырек. На это уходит больше времени, чем на два предыдущих. - Пятнадцать процентов были членами внутренних и иностранных террористических ячеек. Наркокартели, торговцы людьми и оружием. Среди них те, кто напал на театр Батаклан. Одиннадцать процентов – внешнеполитические и военные цели. В обоих случаях мои цели сильно отличались от целей ЩИТа. В конечном счете я добавил еще четыреста тысяч внутренних политических и военных целей, потому что признаю, что у США есть влияние в определенных вопросах, и ЩИТ обязан сохранять безупречность своей репутации, - Пирс смеется над тем, как патетически это прозвучало. – И, да, Капитан, прежде, чем вы спросите, конечно, Тони Старк был в этом списке. Этот человек в одиночку вооружил Аль-Каиду и ИГИЛ, стал причиной жесточайшего кризиса в истории Европы со своим крошечным научным проектом, - добавляет он без тени сожаления, - еще восемь процентов - и я не горжусь этим, а понимаю необходимость своих действий – старики и больные в перенаселенных слаборазвитых государствах, особенно там, где нехватка воды и продовольствия очевидна. Дефицит воды провоцирует военные действия. Так было всегда. Это моя нелюбимая часть Озарения, но, возможно, самая многообещающая в долгосрочной перспективе. Самый трудный выбор, который помог бы спасти максимальное количество жизней. Пирс снова замолкает, размышляя, затем словно бы отбрасывает мысль, которую хотел озвучить, что, мол, ведение статистики не прекращалось, а теперь пришлось все бросить, будто это ерунда какая-то. Стив напоминает себе, что за каждой цифрой, небрежно брошенной Пирсом, стоят миллионы человек. Третий флакон наконец-то полон, и Монтгомери прикладывает ватный шарик к руке Стива, снимает жгут с одного бицепса и закрепляет его на другом. Стив только сейчас чувствует боль в левой руке, ощутив гладкое скольжение иглы в вене на другой руке. - Пять процентов были религиозными и политическими экстремистами. Пять процентов в бизнес-секторе… ааа-а, - Пирс машет рукой. – Мусор на Уолл-стрит, руководители из Больших Банков, фармацевтические гиганты, агропромышленный комплекс. Люди, активно уничтожающие планету, прячутся за своими промышленными отраслями – нефтедобыча и бурение скважин, добыча угля, меди, алмазов, вырубка леса и освоение земель. Полпроцента определяется по результатам голосования. Затем переходим к группе, составляющей одну десятую процента: это некомпетентные ученые, в основном те, кто отрицает изменение климата; лоббисты, журналисты, радиоведущие с провоцирующими заявлениями; еще несколько потенциальных угроз без явных правонарушений, которые не определились алгоритмом. Пятый пузырек. Стив чувствует, как кружится голова, вероятно, из-за ранения, полученного утром. Но он все еще в состоянии посчитать. - А еще два миллиона целей? – тихо спрашивает Стив. Лекция Пирса ни в чем его не убеждает, просто напоминает, как он устал. - Оставшиеся одиннадцать процентов – две целых, две десятых – два миллиона целей, чтобы быть чуть точнее, были частично добавлены Ником, сняты Золой, восстановлены и дополнены мной. Это была ГИДРа, Капитан Роджерс. Все должно было закончиться. Монтгомери упаковывает последний образец крови и маркирует его, но Стив больше не смотрит за ним. Что-то парализовало его, задело за живое, и сильно задело, он будто оцепенел, он слышит свой собственный голос как закольцованную запись. ЩИТ, ГИДРа, всему конец. Конечно, Пирс прав. ЩИТ, в конце концов, оказался так же плох, как и ГИДРа. Стив завершил миссию: он остановил Проект Озарение и разоблачил большую часть обеих организаций. В конечном счете Пирса заставили прятаться, как и Фьюри. Пирс преследовал ту же цель, что и Стив: уничтожение и ЩИТа и ГИДРы, чтобы мир не попал под перекрестный огонь. И ясно понимая мотивы Пирса, Стив обнаруживает, что цепляется за малейшее свидетельство того, что не похож на этого человека, даже если они преследуют одну и ту же цель. Пусть даже эта цель мирового значения. Не так много людей сознательно пошли бы на уничтожение собственных союзников, и тем не менее Стив пошел, и Пирс пошел тоже. Все должно было закончиться.