Проект "Весна"

Глава, в которой Стив передает Баки сообщение. Врачи и агенты быстро убирают тело Гаррика. Монтгомери и доктор, ассистировавший ему ранее, помещают Баки в малый хирургический комплекс, чтобы перевязать ему руку, а доктор Парсонс остается отчищать кровь, расставлять столы и медицинскую аппаратуру. Пирс оставляет Стива в изоляторе, заперев дверь, и идет следом за Монтгомери в операционную. Стив сидит один уже почти два часа, и все это время он пытается решить, что он должен – что может – сказать Баки. Когда Пирс и его агенты снова появляются в дверях изолятора, и дверь камеры открывается, он понимает, что не смог подобрать ни единого слова. - Идем, - Пирс будто подсказывает, что делать, кивая в сторону хирургического комплекса в углу, - он не в настроении говорить со мной, может быть, тебе повезет больше. Стив идет так медленно, как только может, два агента у него за спиной, и они заставляют его двигаться быстрее. Но как бы быстро он ни соображал, это не тот вопрос, который можно решить за пару секунд. Сказать нечего. Стив думает, что вот сейчас он как никогда ясно понимает выражение «сердце ушло в пятки», и физически чувствует, как это происходит. Баки все еще на операционном столе. Его глаза закрыты, но по дыханию можно определить, что он в сознании. Кровать приподнята, чтобы он сохранял полусидячее положение, его рука туго перевязана и закреплена на мягкой растяжке. Распашонка исчезла, вместо нее теперь простыня, покрывающая Баки до пояса. Прямо под краем простыни Стив видит крепления нескольких толстых ремней, плотно прилегающих к его ногам, еще два огибают его грудь и живот. Больше на его готовность сотрудничать не полагаются. Пирс отходит назад на несколько шагов, указывая охранникам сделать то же самое, и Стив выступает вперед. Он осторожно протягивает руку и кладет ладонь Баки на колено, и его взгляд тут же вспыхивает, хищный, предупреждающий, но полный ужаса до тех пор, пока он не узнает стоящего перед собой Стива. Страх и замешательство на его лице перемешиваются во что-то трудно распознаваемое – жуткая смесь облегчения и тысячи вопросов, сочувствия, уныния. И кое-что еще, что Стив надеялся никогда не увидеть на его лице. Подозрение. - Стив, - тихо зовет он, голос хриплый и слабый, и в этом одном единственном слове Стив слышит подтверждение всех эмоций, что видны на лице Баки. У Стива сердце кровью обливается за него. За них обоих. Он все еще не знает, что сказать. Слова просто не идут. Горло дерет, и жгуче пылает лицо. С тех пор, как он плакал последний раз, прошло много времени. Много времени с того разгромленного бомбежкой паба в Лондоне. И с тех пор всего пара слезинок, и те было легко спрятать, легко взять себя в руки. Но не в этот раз. - Стив? Он чувствует, как трещит по швам его самообладание. Стив закрывает глаза, и едва сдерживаемые слезы брызжут прямо на пол. Лицо заливает краской, он давится, всхлипывая, из груди рвутся рыдания, и Стив низко склоняется над столом, упираясь локтями рядом с коленями Баки. Это не то, чего он хотел. Баки не должен все это видеть, боже, только не сейчас. Если горе, он может держать все внутри. Если удача, он всегда может улыбнуться. Если он злится, он борется. Но сейчас он не может притвориться. Сейчас ему стыдно. Он даже не может посмотреть Баки в глаза. - Мне очень жаль, - все, на что Стив оказывается способен сейчас. Он слышит свой собственный голос, отвратительно жалкий, срывающийся от напряжения и захлебывающийся. Попытки сделать нормальный вдох тщетны – грудь рвет от рыданий. Стив ловит воздух ртом, но лишь хуже задыхается от слез. - Бак, это все я виноват…! Я не знал, что делать… Прошу тебя…! Мне так жаль…! - Стив поднимает голову и встречается взглядом с Баки, хотя едва может разглядеть его из-за опухших от слез глаз. – У тебя был шок, Бак, ты мог умереть. Баки тяжело сглатывает. Он переводит взгляд со Стива и осматривает помещение, агентов, Пирса, и его плечи опускаются под невидимым грузом, будто он только что взял часть незаслуженной вины Стива на себя. Баки снова смотрит на него и говорит тихо, но серьезно: - Перестань реветь. Слова со всей силы ударили Стиву в грудь, словно отрезвили. Баки смотрит тяжело и сурово. Как и Стив, он хорошо знает, что Пирс не даст им долго разговаривать, и он не позволит ему тратить то малое время, что им отведено побыть вместе, на бесполезные извинения. И с прозвучавшей командой Баки Стив вспоминает, почему вообще Пирс допустил их встречу – какое поручение он должен был передать. Нужно сделать так, чтобы и Пирс был доволен, и Баки правду сказать. И он не сдастся, он будет сражаться с этими выблядками и победит. Стив кладет ладонь Баки на ногу и сжимает один раз, жестко, только правой рукой. Он наклоняется ближе к нему, так, чтобы охранники не могли видеть, как он пальцами стискивает бедро Баки, и говорит: - Послушай меня, - Баки бросает взгляд на то место, где лежит ладонь Стива, а затем прямо в глаза, и Стив засчитывает это как знак внимания. – Мне жаль, что пришлось так поступить, - он снова сжимает пальцы, задерживаясь на секунду, и легко отдергивает, но достаточно для того, чтобы Баки смог заметить сквозь простыню, - я знаю, ты на меня злишься, но ты погибнешь, если будешь и дальше сопротивляться, Бак. Просто делай, что они говорят. Этот раунд мы с тобой проиграли, - и еще трижды подолгу сжимает пальцы. - Нет, - задумчиво и едко отвечает Баки. Стив надеется, что охранники и Пирс подумают, что Баки просто капризничает и дерзит, но теперь он видит, что тот проговорил «Нет» громко и ясно. - Прекрати, - продолжает Стив, разыгрывая правдоподобность, он понижает голос, словно не хочет, чтобы Пирс и его агенты их подслушивали, - прошу тебя, это была необходимость, понятно. У меня не было выбора, - и пока Стив тихонько оправдывается, его руки продолжают двигаться, и как можно незаметнее. Три коротких легких удара. S. - У тебя вызвали инсулиновый шок, начались судороги. Чтобы захватить тебя. Или так, или же позволить тебе умереть, Баки, я не мог на это пойти. Два удара, сжатие. U. - Ты бы сделал то же самое, если бы на твоем месте оказался я. Нас кто-нибудь найдет, выяснит, где мы находимся, и сровняет это место с землей. Удар-сжатие-удар, удар-сжатие-удар. R. R. - Это наш шанс. Но прямо сейчас не доставляй неприятностей. Это только ухудшит ситуацию для нас обоих. Один удар, сжатие-удар, сжатие-удар-удар. E. N. D. - Я знаю, ты напуган, знаю, что это похоже на худшее из возможного, но это не так. Удар. Е. - Я тоже хочу сражаться, поверь мне, но я сделаю все, чтобы мы остались живы. Удар-сжатие-удар. R. - Ты понимаешь? Поддайся. Баки смотрит ему прямо в глаза, не опуская взгляда на стивовы руки. Затем внимательно разглядывает Пирса и его агентов, стискивает зубы, и по его лицу невозможно понять, получил ли он сообщение Стива – только ненависть и безнадежность. Стив надеется, что он подыграет ему, и конечно, он сделает то, о чем его просят, но это будет нелегко. Баки молчит еще несколько секунд, и Стив вынуждает его ответить, сдавливая его ногу: - Баки? Он скашивает глаза в пол и, понимая, как вся эта ситуация отвратительна Стиву, произносит: - Я понимаю. - Хорошо, - вздыхает Стив и трет лицо тыльной стороной ладони, будто пытаясь отчиститься от чего-то. - Я сказал Пирсу, что поговорю с тобой, - объясняет Стив и оборачивается назад, бросая цепкий взгляд на агентов, - но он не дал точных инструкций, что именно я должен сказать. Очевидно, что он пытается играть по-честному, так что я уверен, что он ответит на любые твои вопросы. Пирс выглядит слегка удивленным этим представлением. Баки знает, как работает ГИДРа – у него имеется многолетний опыт знакомства с их методами. Это выглядит так, будто Стив теперь выполняет роль посредника между Баки и Пирсом – замаскировавшийся предатель, склоняющих к сотрудничеству солдата, который все еще борется, сопротивляется. Но цель у Стива совсем другая – выдвинуть посредником Баки, чтобы с его помощью заставить Пирса отвечать на вопросы, которые Стив не знает как задать. В любом случае, если Пирс хочет и дальше отыгрывать свой хитрый план по завоеванию стивова доверия – как бы там ни было задумано – его наигранная вежливость должна распространиться и на Агента, и тогда ему придется иметь дело с ними обоими, а не с каждым по отдельности. Пирс быстро принимает решение и с напускным спокойствием отвечает: - Конечно. - Нас обоих подвергнут модификации? - Да, - похоже, у Пирса этот вопрос не вызывает затруднений, вероятно, потому, что он уверен, что ответ Баки и так знает. - Не делайте этого с ним, - отчаянно просит Баки, - используйте его в лаборатории, вам ведь нужна сыворотка. Я буду работать с технически персоналом. Я буду сотрудничать, я все сделаю. - Это серьезное разбазаривание ресурсов, и ты это знаешь, - твердо отвечает Пирс. - Вы собираетесь обнулить его? Стив не знает, что это значит, но почти уверен, что это как-то связано с тем, каким именно образом ГИДРа подавляла воспоминания Баки. - Да, - признается Пирс, на этот раз с некоторой неохотой. Стив слышит, как часто дышит Баки, и мог бы с уверенностью сказать, что тот злится. – Это самый легкий способ, и причинение долговременного ущерба наименее вероятно, - добавляет Пирс, как будто это может послужить оправданием. – Никаких злоупотреблений со стороны оперативников или техников, никаких побоев, никаких необоснованных наказаний, никаких сексуальных контактов в каком-либо виде. Ты знаешь, что я сделал с Роллинзом. - Солдат, я доволен тем, как ты поступил с ним, - Пирс пожимает плечами. – Я поговорю со своей командой, и если кто-то снова затеет подобное дерьмо, я даю тебе свое разрешение пресекать такие вещи и сообщать об этом мне. Я не допущу подобного, и последствия будут для всех. И если такое случалось в прошлом, я бы хотел, чтобы ты рассказал мне. Я бы не позволил этому случиться. Баки резко выдыхает, его лицо искажается в жесткой ухмылке, и на секунду Стиву показалось, что если Пирс приблизится еще хотя бы на шаг, тот плюнет ему в лицо. Но Баки быстро берет себя в руки и с нажимом требует: - Никаких операций, никаких имплантов, - резко говорит он, - если ты заберешься ему в голову, я убью всех, и тебе придется убить и меня тоже. И мы останемся вместе, чтобы я знал, что с ним будут делать. Напряжение звенит в воздухе между Баки и Пирсом. Барнс принуждает его к использованию менее эффективных способов программирования, к методам, которые отнимут больше времени. И имея в виду тот факт, что операции на головном мозге всегда были резервным планом ГИДРы, в случае, когда «обнуление» памяти не срабатывало, имплант, подобный тому, который был у Баки и чуть не прикончил его в Западной Сенеке, как раз на этот случай и разработан, чтобы гарантировать послушание Стива. Очевидно, что Пирс не хочет исключать какие-либо варианты. И Баки заставляет его выбирать между тем, чтобы отказаться от чего-либо, и между тем, чтобы потерять его согласие работать, а также, вероятно, потерять множество своих сотрудников и оборудования, и, возможно, жизнь своего Солдата, или жизни обоих сразу. Стив подал Баки хорошую идею. - Вы сказали, что готовы идти на компромисс до тех пор, пока мы готовы к переговорам, - напомнил он Пирсу, - и мы говорим. Пирс кивает и соглашается: - Хорошо, - в его голосе веселье и одновременно твердость, - введу техников в курс дела. Никакого продвинутого программирования. Но вы двое должны вести себя хорошо. И если кто-либо из вас двоих отказывается сотрудничать, мы сделаем все по-своему – и по-быстрому – и я не должен выбиваться из расписания и транжирить бюджета. Я не собираюсь тратить лишние деньги и время, если вы двое будете вставлять палки в колеса моему персоналу. Это ясно? На самом деле, лучше и представить было сложно. - Да, - отвечает Стив. Баки опускает голову и тихо за ним повторяет. Пирс, должно быть, подумал, что их разговор окончен, и посмотрел на часы. - Вот и отлично. И если мы договорились, что вы не устраиваете бардака здесь, то я бы хотел пойти поспать. - Сэр, я могу остаться на ночь здесь? Стив оборачивается на звук голоса Монтгомери. Доктор спешит к ним со своего рабочего места, переодетый в чистую рубашку, и встает между Пирсом и охранниками. - Я уже поспал свои шесть часов, и моя жена уехала из города по делам, так что без проблем. Пирс согласно кивает и поворачивается к одному из агентов, стоявших сбоку. - Вызовите сюда еще пару парней на всякий случай. Агент тут же выхватывает свой радиопередатчик и отходит от группы, чтобы передать сообщение. Монтгомери, не обращая внимания на то, что Стива и Баки держит на прицеле всего один человек, смело шагает к хирургическому комплексу и наклоняется к руке Стива. - Вы вырвали капельницу? - Кажется, да. Монтгомери хватает пару перчаток, медицинский спирт и ватные диски и подходит к Стиву ближе. - Давайте я все поправлю. Стив подставляет ему руку, чтобы вытереть кровь. Баки наблюдает за ними словно ястреб, будто самая безобидная процедура кажется ему подозрительной. - Очень больно? – спрашивает Монтгомери. - Нет, все заживет за час или два, - пренебрежительно отзывается Стив. - Я переставлю капельницу на другую сторону руки, - решает Монтгомери. Баки поднимает голову и вытягивает шею посмотреть, что делает Монтгомери. - Что вы даете ему? - Просто мульти-витаминный раствор и кое-что, что поможет ему проспать спокойно всю ночь, - уверяет он. – То же самое я собираюсь дать и тебе, хотя тебе, скорее всего, понадобятся болеутоляющие. - Не надо болеутоляющих, - неуверенно возражает Баки, и глядя на Стива, тихо добавляет, - пожалуйста. - Ну если ты в этом уверен. Я буду рядом, если передумаешь. Вас нечем покормить, так что я дам Роджерсу несколько протеиновых батончиков, поделите на двоих. Стив отвечает за них обоих, с трудом подавляя желание немедленно скормить Баки хоть что-нибудь, кроме влитых в него лекарств: - Да, отлично. - Как думаешь, если мы тебе поможем, ты сможешь вернуться в лабораторию, я бы тогда и работал, и приглядывал за вами. - Я в состоянии ходить, - отвечает Баки. Пирс, решив, что у его техника все под контролем, собирается на выход и, бросив взгляд на Монтгомери, говорит: - Зовите меня, если что-то случится, - распоряжается он. - Да, сэр. К тому месту, где только что стоял Пирс, подходят еще два охранника и рассредоточиваются в задней части операционной, окружая их. Стив шагает к одному из них, освобождая Монтгомери место, чтобы тот отстегнул ремни, удерживающие Баки на столе. Он убирает простыню и извлекает еще одну одноразовую полиэтиленовую распашонку из ящика с одной из тележек. К удивлению Стива, Монтгомери протягивает пижаму ему. - Я пойду поищу что-нибудь поесть ему. Переоденьте его в это, а потом охранники проводят вас до четвертой комнаты. Это там, где я брал у вас кровь. И он оставляет их с охранниками. Но Стив так и стоит с запечатанным пакетом в руках, слишком уставший, чтобы двинуться с места, пока Баки не подталкивает его. - Стив, ну чего встал. Баки зацепляется рукой за стивову шею, и тот помогает ему встать и загораживает от взгляда охранника, чтобы сохранить хоть клочок достоинства в этой адской дыре, пока сам разрывает упаковку и разворачивает пижаму. - Рана на руке серьезная? - Не особо. Сорвало много кожи, сильный ожог на ладони, большой палец сломан, все заживет. Стив быстро застегивает распашонку над плечом Баки и вниз по боку, и легко одергивает подол вниз, будто это сделает ее длиннее. - Бак, прости, - бубнит Стив, не прерывая возни с пижамой. - И ты прости. Стив подставляет Баки локоть, и он опирается на него, стараясь максимально беречь раненую кисть. Стив с ожиданием смотрит на окружающих их агентов, которые начинают двигаться вперед как единое целое, провожая их в лабораторию. - Все это шоу для тебя, - хмурится Баки, - но это ненадолго. Не доверяй им, ты еще не видел их в деле и не знаешь, на что они способны, - советует он, понизив голос. Стив смотрит на охранников и заявляет, так громко, чтобы все слышали: - А они не знают, на что способны мы. Он наклоняет голову ближе к уху Баки, медленно продвигаясь по холодной плитке пола, в надежде, что Баки больше внимания обратит на его голос, а не на тычущие в спину дула. - Мы не бросим друг друга. Я за тобой пригляжу, - обещает он. Баки не поднимает взгляд. - Я знаю, что ты попробуешь.