Проект "Весна"

Глава, в которой воздух пахнет летом. Баки не сводит глаз со Стива, а Стив – с Резника. Мониторы у кресла издают тихое жужжание, когда Резник включает их, и Стив смотрит, как все четыре экрана последовательно загружают картинку пустых окошек. В каждом окне сначала отображается иконка песочных часов, затем красная полоса, обозначающая отсутствия данных. Два внешних экрана показывают окружность его головы, темно-серым – контур мозга. С другой стороны комнаты из-за хирургического комплекса выходит молодой человек (короткие каштановые волосы, карие глаза, светлая кожа, дешевые часы) - Стив слышал, как хлопнула дверь, прежде чем увидел его, стало быть, он был в комнате хранения, что позади хирургического комплекса. У него в руках запечатанный пластиковый пакет, но Стив не видит, что внутри. - Прошу, скорее, - коротко говорит Резник. Парень, скорее всего, просто ассистент. - Мистер Пирс хотел бы, чтобы мы подготовили отчет к восьми вечера. Молодой человек нервно смотрит на Стива, подходя к нему ближе. Он дрожащими пальцами разрывает упаковку и достает несколько клейких подушечек на проводах. Стив, разумеется, видел такие раньше – его работа Мстителем несколько раз доводила его до критического состояния, так, что он периодически просыпался, облепленный четырьмя или даже пятью такими штуками. - Мистер Ипли, сделайте полный телеметрический отчет, - резко требует Резник. - Я займусь сканированием мозга. Благодарю вас. И, Капитан, будьте так любезны, развяжите рубашку на плече. Можете оставить ее на коленях, ему нужен будет доступ к груди. Стив неохотно подчиняется, разрешая Ипли прикрепить к своей коже маленькие датчики. Провода ведут в небольшую коробку под креслом. Экраны вспыхивают и перенастраиваются, начиная выводить его жизненные показатели. - Есть хоть крошечный шанс получить что-нибудь из нормальной одежды? – саркастично спрашивает Стив. Стив по глазам Резника понимает, что тот очень надеялся услышать эту просьбу, хоть взгляд и не поднял. Если Стив так насмешливо просит о чем-то, если позволяет себе хотеть чего-либо, это предоставляет Резнику рычаги воздействия. Стив жалеет, что вообще открыл рот. Подтверждая его подозрения, Резник отвечает с ноткой торжества в голосе: - Будете хорошо себя вести и делать, что вам говорят, да, мы найдем вам что-нибудь. Ну раз уж он начал унижаться… - Не могли бы вы и для Баки подобрать что-то? Резник смеется – беззлобно и снисходительно – смеется над Стивом, словно он ребенок, который задает глупые вопросы. - Это потребует идеального поведения от него или такой степени послушания от вас, которую, я уверен, вы не сможете гарантировать, но мы посмотрим. Экраны подгружают изображение – виден каждый жизненный показатель. - Что вы сказали Баки? Тогда, раньше? – осмеливается спросить Стив. Он делает все, что ему говорят, и не пытается всерьез разозлить Резника – это что-то да значит. Резник смотрит на него твердо и остро и возвращается к настройке аппаратуры. - Вы сказали, что я могу задавать вопросы, - напоминает ему Стив, стараясь, чтобы голос не звучал умоляюще. Он уже чувствует себя уставшим. Обессиленным. Он едва смог уснуть, а как мог, то видел кошмары, и тяжелое ощущение от них давит на него, словно грозовые облака. Словно весь запас стойкости, отпущенный ему на день, ушел на дурацкие вопросы Резника этим утром. Тяжело даже говорить. Его разум слишком измотан, чтобы просто составить предложение, даже мышцы в горле слабые и перенапряженные. Последние два дня были очень тяжелыми. Так что да, он умоляет, и он обещает себе, что завтра справится лучше. - Вы безусловно можете. Но вам нужно приложить куда больше усилий, если вы хотите, чтобы Зима получил одежду. Все еще хотите, правда ведь? – предполагает Резник мягким и тихим голосом. Понимание озаряет Стива, принеся с собой гнев и тошноту. Он точно знает, что хочет услышать Резник, и от этого просыпается желание сопротивляться. Слава богу, все, что ему было нужно, - небольшой толчок. - Я передумал, - твердо отвечает он, - нам с Баки нравятся эти пижамы. Что может быть лучше легкого проветривания, - добавляет Стив, заставляя себя улыбнуться. Так же легко, как поднять небольшую машину. - Вот и хорошо, - произносит Резник, и если ответ Стива расстраивает его, он и вида не подает. – И отвечая на ваш вопрос: он боялся, что я собираюсь провести электрошоковую терапию. Это безобидная процедура, но, как я уже говорил, она пугает его. - А вас - нет? – удивленно спрашивает Стив, его голос звучит резко от усталости, которую он никак не может стряхнуть. - Нет, но это та же машина, которую мы обычно используем. Но сегодня вы здесь только за тем, чтобы определить базовый уровень активности вашего мозга. А теперь никаких разговоров, пожалуйста. Откиньтесь назад, положите руки на подлокотники и сидите спокойно, чтобы картинка получилась четкой. Стив подчиняется, не сводя глаз с Баки. Тот сидит на смотровом столе, напряженный и неподвижный, Стиву кажется, что его подбородок дрожит. Стив сам едва сдерживается, чтобы не вздрогнуть, когда чувствует, как металлические манжеты обхватывают его бицепсы, запястья и лодыжки. Баки вздрагивает. Он отводит взгляд и широко распахнутыми глазами нервно обшаривает комнату, словно ищет, чем бы отвлечься. Он похож на испуганную лошадь – болезненное и мучительное зрелище. Одно из больших колец, расположенных в задней части кресла, поворачивается вперед и останавливается на уровне его глаз, на расстоянии фута. Внутри пролегает полоска темного стекла, и Стив видит, как внутри вращается темный круг, разгоняясь сильнее и издавая механическое гудение. Кресло начинает вибрировать. Этот звук, похоже, повергает Баки в состояние отчаянной паники. Он трясет головой, и Стиву трудно сказать, является ли это жестом отрицания или же он просто пытается избавиться от шума в голове. Баки отталкивает Парсонса, но не яростно, он просто дезориентирован. Охранники окружают его и берут на прицел, но не вмешиваются, и Парсонс вскидывает руку, приказывая им не делать этого и дальше. Баки быстро перебирается в другой конец комнаты, не обращая внимания на вооруженных охранников, следующих за ним по пятам, и забивается в угол за дверью. Парсонс выходит из камеры изолятора и звонит кому-то. Стиву хочется закрыть глаза. Смотреть, как Баки съежился в углу – невыносимо. Это ужасно. И в то же самое время он едва ощущает все эти эмоции сквозь плотную пелену изнеможения. Сканирование длится не более пяти минут. Охрана не прилагает никаких усилий, чтобы вытащить Баки из его угла, да и Парсонс к нему не подходит – видать, выучил вчерашний урок. Или это было позавчера? Стив не уверен. Он спал как попало, и точно не знает, сколько вообще удалось поспать. Он на мгновение отрывается от Баки, надеясь заглянуть в планшет Резника, но доктор как раз поднимает его, чтобы записать что-то. Стив напоминает себе попытаться еще раз попозже. Двери в другом конце лаборатории мягко открываются, когда машина возвращается в свое исходное положение, и манжеты расстегиваются, и Монтгомери просовывает голову внутрь – очевидно настороженно – должно быть, Парсонс звонил ему. Он с облегчением отмечает, что на этот раз оборудование не перевернуто, но к Баки по-прежнему подходит медленно, явно осторожничает. Он сигнализирует Парсонсу сохранять дистанцию и не подходить. Их не слышно, но Монтгомери удается приблизиться к Баки достаточно близко и заговорить с ним. Но что бы он ни сказал – Баки не отвечает, он все время неотрывно смотрит в пол. Монтгомери отступает, задает вопросы Парсонсу и отдает указание вернуть Агента в камеру изолятора. Баки встает на автомате и позволяет проводить себя. Стив ждет и наблюдает, но Баки не смотрит в его сторону, когда его ведут в камеру. Как будто Стива и нет тут вовсе. - Солдат, - Резник окликает его так, как будто делает это уже десятый раз. Стив наконец отводит взгляд от Баки, когда тот исчезает за стеклянной дверью камеры. – Встань. Стив заставляет себя подняться. Ипли отцепил от него сердечные датчики, хоть Стив и не может точно сказать, когда тот успел это сделать. Он плохо себя чувствует. Он не может сосредоточиться, не отдает себе отчета, что происходит, не соображает настолько, чтобы быстро реагировать. Всплеск адреналина, который он получил утром, проснувшись и увидев нависающего над собой Резника, давно испарился. Он может вернуть прежнего «вставай-и-дерись» себя всего на несколько секунд, но каждая попытка все больше и больше отнимает сил, оставляя его измотанным и смирившимся. И одна только мысль о смирении подобна удару в живот. Он не может этого допустить. Он должен оставаться в сознании. Оставаться настороже. Ждать. Быть бдительным каждую секунду. Ждать. Резник указывает в сторону двери (в кладовку..?), что за креслом, в углу комнаты. Ипли шагает вперед и разблокирует ее ключом-картой, щелчком включает свет и придерживает дверь. - Сюда, пожалуйста, - улыбается Резник, но ближе они с Ипли не подходят. Стив поворачивается к двери, ждет, и в сопровождении двух охранников заходит внутрь. Вооружены они или нет, он мог бы тихо уложить их всех, как только дверь закроется. Он смотрит вверх, проверяет углы и потолок. Две камеры. Мало для одной комнаты, но в настолько маленьком помещении слепых пятен не будет. Наблюдение будет тщательным. Даже если ему удастся убить вооруженных охранников без шума, подкрепление прибудет очень быстро. Ему нужно атаковать в лаборатории, где достаточно места и предметов, которые можно применить как оружие. И помочь Баки. Как только дверь за ними закрывается, Стив оглядывает комнату. Вдоль одной из стен втиснуты стойка, полка, ряд шкафов и вращающееся кресло. По стойке разбросаны бумаги, страницы исписаны неразборчивыми каракулями на чешском – скорее всего, Резник использует комнату как свой кабинет. В дальнем углу – смотровое кресло, Стив видел такие в кабинетах окулистов. Но никаких листов с буквами, конечно, нет. Можно только представить, что Резник нашел этому креслу куда более зловещее применение. Стиву не хотелось на себе проверять, для чего оно здесь. Вдоль противоположной стены, слева от Стива, находится продолговатый… контейнер. Синий, с облупившейся краской. Стив не может понять его назначения. Он походит на гроб или саркофаг. Конец, обращенный к столу, закругляется, и на гладком боку располагается небольшой люк с поручнями по обеим сторонам. В углу у двери коробка, прикрепленная к чему-то, что выглядит как двигатель или система фильтрации. Все это издает шум, который казался едва заметным при открытой двери, теперь же гудение заполняет всю комнату. Резник проталкивается мимо Стива и охранников, направляясь прямиком к шкафам у дальней стены. Он достает пластиковую коробку, запакованную иглу, шприц и небрежно бросает все это на свой захламленный стол, надевает пару перчаток и звонко щелкает ими. Разминает пальцы – похоже, он не привык носить их. Стив с подозрением наблюдает, как он готовит шприц. Процедура занимает достаточно времени, чтобы объяснить, какого черта последует дальше, но Резник не так вежлив, как Монтгомери. - Подойдите сюда и поднимите пижаму до бедер. Стив выжидательно склоняет голову набок. - Не скажете мне, что это? Резник прерывается на мгновение, недоверчиво глядит на него из-под нахмуренных бровей, но затем улыбается: - А я обязан вам это рассказывать? - Это вы сказали, что я могу задавать вопросы, - повторяет Стив твердо. - Тогда позвольте вам напомнить, что я не обязан отвечать на них, Солдат, - заверяет его Резник. Он выталкивает воздух из шприца. – Я очень привык к хорошему поведению Зимы. В течение многих лет, до того, как встретил тебя, он был очень послушным. Сукин ты сын. - Я буду снисходителен к вам сегодня, поскольку вы еще не запрограммированы. Это кетамин, он поможет вам расслабиться. Стив хмурится и с саркастической усмешкой отвечает: - Спасибо, я знаю, что такое кетамин. Может, он должен просто рискнуть. Разобраться с ними всеми прямо сейчас – и перебить подкрепление, когда оно прибудет. Это его последний шанс: если он выполнит еще один приказ, его накачают лошадиной дозой транквилизаторов, и тогда он вообще ничего не сможет сделать. Но Баки сейчас в камере, и судя по тому, как он выглядит, он, скорее всего, все еще в шоке. Его не получится предупредить о начале драки, и Стив даже не уверен, что получится прорваться к нему через целую толпу – как он ожидает - охраны. Стоящий позади охранник подталкивает его дулом М4. Нет. Черт, нет, он должен ждать. Он должен пройти через все, что бы там Резник ни приготовил на сегодняшний день. Если он сейчас хоть дернется в сторону, это точно гарантирует ему пулю в грудь или в живот, при условии, что агенты достаточно профессиональны, чтобы не задеть жизненно важных органов. Он будет выведен из рабочего состояния на несколько недель, если попадет под огонь, и Баки останется без поддержки. Стив сомневается, что любой мало-мальски подготовленный агент вообще станет открыть огонь в таком тесном, забитом людьми, помещении, он также сомневается, что охрана не выстрелит, когда дуло упирается ему в спину, а свобода Баки зависит от того, насколько крепкие нервы у нажимающих на курок. Стив бросает взгляд на охранника, показывая, что он не воспринимает угрозу всерьез, и шагает вперед. Один агент встает рядом с люком, второй – за спиной. Ипли у двери, со сложенными на груди руками. Резник сидит на своем стуле, выжидательно подняв шпиц. Он окружен, взгляд каждого обращен на него. Стив знает, что сейчас у него гораздо больше поводов для беспокойства, чем чувство собственного достоинства, но лицо все равно горит, когда он подходит к Резнику и поднимает пижаму, подставляя правое бедро. Он смотрит на покрытый линолеумом пол. Резник протирает кожу и вкалывает иглу в мышцу. Стив чуть морщится от довольно сильной боли, когда Резник надавливает на поршень – лекарства много, да и шприц не маленький. Когда игла выходит, боль сужается до одной точки, место укола протирают его раз. Стив нервно ожидает, недоверчиво оценивая каждую случайную мысль, забредшую ему в голову, гадая, началось ли уже действие наркотика. Он слышит, как щелкает пластиковый замок резниковой коробки, хлопает крышка и снова щелчок. - Держите, - командует Резник, - вот это под язык. Обернувшись, Стив видит, что Резник протягивает ему что-то, и на мгновение ему кажется, что это облатка, и эта мысль едва не заставляет его рассмеяться. Но, приглядевшись, видит – бумага. И тут же понимает очевидное. - ЛСД, что ли? – произносит он, стараясь, чтобы это прозвучало удивленно, и берет сложенный квадратик бумаги с ладони Резника. – И кетамин, - Стив смеется, закидывая бумажку себе в рот, и изо всех сил пытается убедить себя и Резника, что боится не больше, как если бы ел картофельные чипсы. – А знаете, если бы вы дали рекламу, я уверен, многие студенты охотно бы приняли участие в вашей маленькой мозгопромывательной программе. На этот раз Резник смеется по-настоящему: - Так они уже, мой друг, - он убирает коробочку обратно в шкаф, выбрасывает использованные перчатки и шприц. – Исследования и открытия проекта «МК-Ультра» позволили нам значительно улучшить контроль ГИДРы над своими Агентами. Стив улыбается ему в ответ и чувствует, как улыбка превращается в оскал, когда он стискивает зубы. Охране повезет умереть быстро. Этому парню – не повезет. Резник оборачивается к нему и быстро оглядывает с ног до головы, оценивая состояние. Стив все еще не ощущает какого-либо эффекта от наркотиков, но все равно прилагает максимум усилий, чтобы и казаться таковым, и твердо выдерживает взгляд Резника. - Снимите пижаму, пожалуйста. Корзина для мусора рядом с вами. Мистер Ипли, подготовьте его для РЕСТ-резервуара*. Мы начнем с Уровня Два для начала, а то наш Солдат не в меру болтлив с утра. Лицо Стива вспыхивает от гнева. Но он упустил свой шанс начать драку, позволив Резнику ввести ему наркотики. Он срывает с себя больничную рубашку, решив, что «к черту достоинство» - чем скорее он избавится от нее, тем быстрее Резник закончит свой маленький псевдонаучный эксперимент, и Стив получит следующий шанс разнести всю эту проклятую лабораторию ко всем чертям. Ипли с осторожностью пробирается мимо охранников и Стива и надевает перчатки. Резник вручает ему баночку вазелина и перевязочные ножницы из своих запасов. Стив не смотрит на него, вместо этого он наблюдает за Резником, пока Ипли срезает повязку с его бедра и накладывает на рану вазелин. Резник хладнокровно смотрит в ответ, прерываясь, только чтобы проследить за работой Ипли. Ипли осматривает каждый миллиметр тела Стива на предмет ран и порезов – он щедро обмазывает вазелином локтевые впадины, его голые колени, порез на щеке, все, вплоть до крошечных пока не исцелившихся еще ссадин на щиколотках и голенях, оставшихся от долгого пути по бездорожью с места аварии. Он проверяет везде. Стив не реагирует. Отказывается реагировать. К тому времени, как Ипли заканчивает, у Стива начинает кружиться голова. Ипли стягивает перчатки – Стив знает – скрип латекса не должен так резонировать. Он пытается стряхнуть это ощущение. Это будет нелегко, но что бы там ни запланировал Резник, Стив должен оставаться в сознании. Оставаться сосредоточенным. Резник медленно протягивает к нему руку и кладет на ладонь два маленьких предмета. Беруши. Он вставляет их, и Ипли тут же все проверяет, сигнализируя Резнику поднятым вверх большим пальцем. Охранник, стоящий рядом с резервуаром, открывает люк, и Стива толкают вперед. Он встает перед люком. Смотрит внутрь. С глазами что-то не так. Там не может быть так темно. Нет, что-то мерцает. Вода. А следом и слабый запах. Горечь. Соль. - Внутрь, - коротко приказывает Резник. Охранник и Ипли страхуют его, когда Стив обеими руками хватается за поручни и ставит внутрь сначала одну ногу, потом вторую. Потом забирается целиком. Слишком мало места, чтобы сидеть. Ему придется лечь. - Просто расслабься и позволь своему телу дрейфовать, Солдат. Голос Резника сливается с гулом фильтра. Стив погружается в теплую воду и позволяет ей вытолкнуть себя на поверхность. Он знает, что здесь темно, но видит сплошные цвета. Он знает, что относительно неподвижен, но все, что он ощущает, - это движение. Люк закрывается. Он знает, что вокруг него стало еще темнее. Гораздо темнее. Но и ярче. Больше цветов. Движение усиливается, волны раскачивают его назад и вперед, словно он ничего не весит, мотают, как мертвый груз. Сосредоточься. Он не может позволить себе потеряться, даже на секунду. Зима сидит там, в камере изолятора. Подчиняется ГИДРе. Он этого не заслуживает, Боже, никто такого не заслуживает, но он меньше всего. Стив сказал себе, что никогда не допустит, чтобы это произошло снова, но это произошло. Он должен сосредоточиться. Он должен… Он должен вытащить Баки отсюда. Баки. В мозгу шевелится какая-то мысль. - никак не понять, легкое тело или тяжелое – Нет, этого не может быть. Он не мог назвать его так, Резник называл. Раньше. Вот о чем он думал. Он сам не подумал бы так о Баки. - называл раньше – Зи - Баки. Сказал ему раньше. Нет. Ничего не говорил? Движение. Он показал ему что-то, но не говорил. Стив сжимает кулак. Со всей силы. И едва чувствует, как пальцы впиваются в ладонь. Его тошнит. Он снова падает? Русские горки. Тебя придавливает к сидению металлическим поручнем и вот ты уже ползешь вверх-вверх-вверх к самой вершине под порывами ветра Слезы на глазах Просто ветер Мы оба улыбаемся. Но я в ужасе. Боже, я не хотел этого делать, совсем не хотел, как я дал себя уговорить не могу отдышаться клянусь ты ответишь за это Рука обнимает удерживает не дает выскользнуть улететь уплыть в небо свалиться назад Радостный смех Держись, Стиви! За что держаться? • REST - аббревиатура от Representational State Transfer («передача состояния представления»).