Дилемма его дней

Шёл унылый октябрьский дождь, когда Рукия с какой-то странной, почти наигранной улыбкой шла по уже знакомому больничному двору, старательно поправляя капюшон. Любой из тех, кто видел её впервые, довольно смело мог бы заявить, что девушка просто была очень взволнована этой обстановкой стерильности и обилием людей в белых халатах – никто бы и не решился бы опровергнуть эти слова. Но всё же подобные высказывания были сущей ложью. Рукия не была взволнована. Это чувство уже давно было для неё утрачено, ведь слишком много невзгод повстречалось ей на жизненном пути. Но вот предательская подавленность стала для девушки практически постоянной спутницей, и именно её и пыталась спрятать глупая улыбка, как у дешёвого манекена. Рукия переступила порог больницы, прошла в коридор, сняла мокрый от дождя плащ и растворилась в толпе обычных посетителей, наскоро переодевающихся в арендованные халаты, удерживая в зубах, пальцах всех доступных конечностей свои подношения. Всё было, как обычно. Как обычно. Рукия понимала, что это странно, быть привыкшей к вечной атмосфере светлых коридоров и запаха дезинфектантов – во всяком случае, так заложено в разуме общества, большая часть которого разменивает третий десяток с минимумом хронических и необратимых заболеваний. Рукия, как и её сестра, оказались среди того меньшинства, кому не повезло в этом отношении. Девушка горько вздохнула, вспомнив о Хисане. Та всегда помогала ей справляться с приступами, и без неё они стали пугающим бременем, как, собственно, и необходимость в частых посещениях врача. Но страшнее всего для девушки был тот факт, что, в скором времени, старшей сестры может и не стать. – Добрый день, Кучики-сан, – обратилась к девушке медсестра за стойкой. Постоянные походы в больницу, судя по всему, не прошли бесследно, и персонал уже начал узнавать постоянную посетительницу. – Ваша сестра с нетерпением ждёт Вас. Рукия лишь учтиво улыбнулась и безмолвно направилась в самый конец коридора. Хисана лежала не просто в отдельной палате – ей были созданы такие условия, о каких она бы и не помыслила, будучи здоровой: её муж нанял двух сиделок, которые, ежесуточно сменяя друг друга, ухаживали за своей клиенткой; также в распоряжении женщины были различные "гарсоны на побегушках" – совсем молодые и достаточно малоопытные работники компании господина Кучики, желающие позаискивать перед начальником, или же просто неплохо подзаработать. Благо Рукия всё смогла просчитать, когда никого вышеупомянутой прислуги не окажется подле её сестры, и ей не пришлось сдерживать себя, чтобы просто не подбежать к сестре и не рассмеяться от радости так громко, будто она малыш, маленькими ножками скачущий за яркой бабочкой. – Счастье моё, ты шумишь, – с напускной строгостью поправила её Хисана, хотя прекрасно было видно, что ей это поведение вполне нравилось. – Рукия, ну хватит, это же больница, – женщина нахмурила брови, и её сестра, насупившись, уселась на край койки. – Ради тебя же стараюсь, – пробурчала она, скрещивая руки на груди. Хисана лишь вздохнула. Безусловно, она была рада видеть свою младшую сестру, но атмосфера больничного отчаяния явно не давала ей насладиться лёгкими зефирными чувствами. – Ну что же, – Рукия сдержанно улыбнулась и кивнула на огромный, натягивающий белую больничную рубаху, живот собеседницы, – как дела? – Вроде говорят, что наше состояние стабилизируется, – Хисана заправила за ухо прядь чёрных, как смоль, волос и сделала глубокий вдох, – но... – Я тебя умоляю, не надо никаких "но", – простонала Рукия, закатывая глаза. – Милая... – начала было Хисана, но резкий звук захлопнувшейся двери заставил её испуганно обернуться. Рукия также не осталась равнодушной. В дверном проёме стоял высокий юноша в чёрных брюках и аккуратно отглаженной белой рубашке с накрахмаленным воротником, и костюм его, вкупе с медицинским халатом делал своего обладателя таким солидным – лишь только красные, собранные в длинный хвост волосы и обилие тёмных вытатуированных узоров на шее и коже лба портили этот образ. – Прошу прощения, Кучики-сама, – непроницаемым тоном произнёс он, поочерёдно бросая взгляд то на Хисану, то на Рукию. Если бы девушка не знала его годами, у неё бы сложилось впечатление, что юноша просто-напросто не может различить двух до безумия похожих сестёр. Но соль крылась отнюдь не в этом... – Всё в порядке, Абараи-кун, – с улыбкой ответила Хисана. – Я как посмотрю, ты всё совершенствуешься в прислуживании, – ехидно заметила Рукия, внимательно всматриваясь в лицо юноши. – Наверное, за это много платят. – А ты всё никак не научишься держать свой рот на замке, – парировал тот, состроив скептическую мину. – Во имя всего святого, вы двое можете хоть раз общаться, как нормальные люди? – раздосадовано обратилась к ним Хисана, поднимая к верху ладони. – Вы же знакомы с самого детства! – Ещё раз прошу прощения, Кучики-сама, – с поклоном произнёс юноша. – Я хотел узнать, нужно ли Вам что-нибудь? Может, выпроводить некоторых бестактных особ? – он поднял глаза на Рукию, и на губах его мелькнула зловещая улыбка. – Абараи-кун! – возмутилась Хисана, затем посмотрела на свою сестру и вздохнула. – Я знаю, что мне нужно. – Что же, госпожа? – со всем вниманием и учтивостью спросил юноша. – Чтобы вы оба покинули эту палату, я хочу побыть одна, – спокойным тоном ответила ему Хисана и взмахнула ладонью в сторону двери. – И по пути позовите кого-нибудь из врачей. – Тебе плохо? – встревожено спросила её Рукия, но та лишь помотала головой. – Не волнуйся, сестрёнка, мне нужно кое-что спросить. Всё хорошо, – Хисана улыбнулась. Рукия кивнула, взглянула на всё ещё стоящего в дверях юношу и последовала за ним. Когда же её шаги окончательно перестали быть слышны в коридоре, женщина добавила: – Всё будет так, как должно быть. *** – Рэнджи, какого чёрта? Юноша и девушка шли по больничному двору. Дождь закончился, оставив после себя лишь влажный тротуар и не менее влажный воздух. На улице явно прибавилось прохожих, спешащих по своим делам и совершенно не замечающих, как на маленьком участке в два квадратных метра начинается буря. В сущности, мы часто не замечаем таких мелочей. – Ух ты, я впервые за весь этот день слышу своё имя из твоих уст, – деланно удивился Абараи. – Неужели это не сон? – Боже, ты невыносимый придурок, – на выдохе произнесла Рукия и прибавила шаг. – Как будто ты ничего не понимаешь… – О, я всё понимаю: теперь ты – миленькая девочка из хорошей семьи, а я – простая шавка на службе у мужа твоей сестры. Выводы напрашиваются сами собой, – Рэнджи подстроился под её темп ходьбы и бросил на собеседницу выжидательный взгляд. – Ты так и остался тупым чухлом, если думаешь, что дело именно в этом, – гневно выпалила Рукия и отвернулась от юноши, чтобы не видеть его лицо. Ей самой казалось странным то, что именно оно раздражало её до невозможности. – Ну а в чём дело-то, Рукия? – разводя руки в стороны, произнёс Рэнджи. – Мы не виделись год, может, даже и больше, а ты в который раз даже поговорить по-нормальному со мной не хочешь – и что я должен по-твоему думать? Что моя лучшая подруга променяла меня на роскошь жизни богатенькой дурочки, наверное? – Ты ничего не знаешь о том, что произошло за этот год, чухло ты безмозглое! – несдержанно выкрикнула Рукия, и несколько прохожих обернулись на неё, от чего на лице девушки проступил явный румянец. – Ну так, может, расскажешь? – поведя бровью, произнёс Абараи. – Не думал, что у тебя есть секреты от меня. – У тебя тоже они есть, – ответила ему Рукия. – И я помню, как раскрыла один из них. Абараи пристально посмотрел на неё. – О чём это ты, мелкая? – с корявой усмешкой спросил он. – Помнишь, о чём мы с тобой разговаривали в день, когда тебе исполнилось шестнадцать, ещё до того, как мой брат забрал меня в свой особняк? – тихим голосом спросил его она, и тут сердце Рэнджи сделало кульбит в его грудной клетке. – Но… мы были просто подростками, – юноша старательно подбирал слова, но получалось очень криво. – А помнишь, что именно ты тогда сказал мне? – всё тем же голосом спросила его Рукия, и чувствовалось, что обстановка чертовски накалялась. Абараи будто оказался в печи. – Что-то про красоту твоих глаз? – недоумённо предположил он. – Серьёзно, это было давно, и я тогда упился до чёртиков какой-то крепкой гадости – мне бы вспомнить, как я в тот день добрался до койки. – Ты помнишь, я чувствую, когда ты лжёшь. – Чего ты добиваешься? – произнёс Рэнджи в попытке защиты, на что Рукия широко улыбнулась. – Ничего, Абараи-кун. Спасибо, что сопроводил меня, можешь быть свободен покамест, – девушка сдержанно взмахнула ладонью и начала удаляться от застывшего на месте юноши. – Не говори со мной, как со слабоумной прислугой! – выкрикнул он ей вслед. – Теперь ты для меня лишь прислуга, – сдержанно произнесла Рукия. *** Это был обычный школьный день для Ичиго. С тех пор, как Кучики перестала учиться с ним в одном классе, будничная скука вновь завладела его разумом, и теперь уроки сменяли друг друга в бессмысленной кавалькаде заумных слов, в которые не очень хотелось вникать. Но у Куросаки всё же была награда за ежедневное переживание бесконечно серого чувства рутины – встречи с Рукией после уроков. Тем куском здравого смысла, что всеми силами пытался удерживаться в его голове, юноша понимал, что это смахивает на какую-то зависимость, да и вообще, всё это пугающе, странно и нелепо, и жизнь – полное фуфло, если ты проводишь её на несколько фронтов, но особенностью Ичиго было то, что здравый смысл он старался слушать в последнюю очередь. И вот, как только Куросаки выходил из школы, он вновь и вновь погружался в пучину страстей в самых отдалённых уголках города, где вероятность разоблачения была ничтожно мала. Ну а потом, после этих полутора-двух часов своеобразных колких радостей, Ичиго возвращался домой, занимался своими обычными делами до тех пор, пока ему не начинала звонить скучающая Орихиме, которая либо щебетала в трубку добрые часа три, либо звала юношу в гости и щебетала прямо ему на ухо, без опосредованных аппаратов. Благо, до неловких моментов дело практически не доходило, и Куросаки молился всем доступным богам, чтобы так всё и было. Но наш читатель, безусловно, понял, что однажды всё полетело в Тартарары. В один из дней Ичиго увидел, что Рукия не ждёт его у ворот школы – там, где было их обычное место встречи. «Как же так»? – подумал он, расстроено бредя к дому. «Завтра она всё объяснит», – успокаивал он себя, садясь за книги. Юноша даже набрал её номер, чтобы позвонить, но решил, что, возможно, у неё временные трудности, и назавтра они точно решатся каким-нибудь образом, и всё будет снова комфортно. Куросаки был крайне разочарован, когда увидел, что Рукия не пришла и на следующий день. Он начал звонить ей. Продумывал, что скажет ей: может, начнёт разговор как ни в чём не бывало, а, может, сразу потребует объяснений… нет, наверное, стоило бы всё же спросить, как у неё дела. Как бы то ни было, ответа на звонок не было. Ичиго чертыхнулся, отнял трубку от уха, и вдруг услышал тонкую, едва уловимую мелодию. Сигнал вызова. Юноша в непонимании осмотрелся, стал вслушиваться и как только он нажал на «сброс», мелодия сразу пропала. Это было крайне подозрительно, и юноша сделал контрольный звонок. Когда он услышал сигнал вновь, Ичиго проследил, откуда он исходил. Таким образом, он обнаружил телефон Рукии в одном из карманов своей сумки. «Да что же за бред творится»? – спросил он самого себя, понимая, что ответа добиться будет очень сложно. Внезапно Ичиго увидел девушку, выходящую из школы. Огонёк надежды зажёгся в его разочарованной душе, и он стремительно подлетел к этой особе. Неудивительно, конечно, что девушка эта не оказалась Рукией: тому были явными доказательствами её достаточный рост и упитанность в нужных и не совсем нужных местах. Но Куроскаки хотел от неё иного. – Ты из класса 2-С, да? – переводя дыхание, спросил Ичиго. – Д-да, – оторопев, ответила ему девушка. Куросаки облегчённо выдохнул и улыбнулся. – Не знаешь, где я могу найти Рукию? Она сегодня была в школе? – начал задавать вопросы Ичиго, и девушка замотала головой и отступила на шаг назад от своего настойчивого собеседника. – Простите, какая Рукия? О чём Вы? – в ужасающей смеси непонимания и страха спросила она, отчего поймала на себе угрюмый взгляд Куросаки. – Ну как же, Кучики Рукия, темноволосая такая, мелкая и назойливая, она перевелась в ваш класс, – произнёс юноша. Где-то внутри себя он уже чувствовал что-то неладное. – Но к нам никто и не переводился, – удивлённо ответила девушка. – Уверена? – будто цепляясь за последний прутик, удерживающий его от пропасти, спросил Ичиго. – Ну да, я бы запомнила, – с усмешкой ответила девушка. – Спасибо, – сухо произнёс Ичиго и стремительно направился в неведомую даже ему самому сторону. Сомнения терзали его душу, словно стервятники свою бездыханную жертву. Сделав достаточно небольшой крюк по улицам города, Куросаки решил зайти домой к Рукие, чтобы всё выяснить и расставить по местам. Решительность обуревала его, и в скором времени юноша уже огибал искусно выполненные заборы и превосходно подстриженные кустарники. И вот, Ичиго вновь оказался у ворот дома Кучики и, на сей раз, с не очень приятным визитом. Ему повезло, и не нужно было нажимать на кнопку звонка, ведь Рукия сама вышла из ворот, и эта встреча стала для неё неожиданностью. – Привет, – произнесла она, делая как можно более спокойное лицо. – Что происходит? – без обиняков начал Ичиго. – Молоко закончилось, надо бы в магазин сходить. Пойдёшь со мной, раз наведался, лохматый? – с вызовом в голосе произнесла она и скрестила руки на груди. – Вот только не начинай… – с горечью начал Ичиго. – Да или нет? Времени в обрез, знаешь ли, – фыркнув, сказала Рукия и медленно начала идти. Ичиго пошёл следом. – Возьми свой телефон, – буркнул он, протягивая девушке аппарат. Кучики с крайним удивлением посмотрела на этот предмет. – Боже, я думала, что потеряла его. Спасибо, мой рыцарь, – растягивая губы в довольную улыбку, произнесла Рукия и забрала телефон. – А где он был? – В моей сумке, – сдержанно ответил Ичиго, следя за лицом Рукии. Что-то подсказывало ему, что всё неслучайно. И реактивный ступор у девушки совсем не развеял его сомнений. – Оу, – наконец, через минуту, выдала Кучики, – я такая рассеянная, – растерянным голосом продолжила она, но с места не сдвинулась. – У меня накопилось много вопросов, Рукия, – тихо сказал Ичиго и подошёл вплотную к девушке. – Я поняла, – прошептала она. – Ты ненавидишь меня, да? – Думаю, это было бы адекватно – но нет, пока что нет, – Ичиго вздохнул. - Всё зависит от того, что ты мне скажешь. – Я... - начала было Рукия, но внезапно раздался звонок, и её телефон начал источать различные оттенки голубого цвета. Это привело девушку в недоумение, но когда она взглянула на дисплей, её лицо перекосилось от страха. - О боже, мне надо идти, - с ужасом в голосе пролепетала Кучики, поднимая глаза на Ичиго. - Прошу, и я всё объясню тебе завтра. – Надеюсь, ты не обманешь меня в этот раз, - произнёс Ичиго, сжимая кулаки. – Завтра ты всё узнаешь, клянусь, - Рукия закусила губу, нажала на кнопку принятия звонка и стремительно побежала куда-то в противоположную сторону. Таинственность этой обстановки пугала, а потому и раздражала Куросаки, и выносить её было мучительно. Усугубляло всё то, что ответы надо было ждать долгие и мучительные полсуток. Ичиго простоял на месте несколько минут, пока его собственный телефон не зазвонил. Когда же юноша взял трубку, его сразу же оглушил громкий голос Орихиме: - Куросаки-кун, зачем ты так меня изводишь?! Я звонила тебе, наверное, тысячу раз, а ты не отвечал, и я думала... - Во имя всего святого, Иноуе, не надо так верещать, - раздражённо перебил её Ичиго. – Я волнуюсь между прочим, - обиженно промямлила Орихиме, и Куросаки громко выдохнул в трубку. Слишком много мракобесия за один день, слишком много. - Знаешь, я сегодня совершенно одна дома, и мне немного страшно... – Да ты же часто одна остаёшься, чего тебе бояться, – без эмоций парировал Ичиго. – Ну, - по голосу Орихиме чувствовалось, что такой поворот в беседе она не предусмотрела, - сегодня вроде грозу обещали, а я её боюсь... – Ладно, - на выдохе ответил ей Ичиго. – Сейчас приду. – Ура! - прокричала Орихиме, и юноше пришлось отнять трубку от уха, чтобы сохранить свой слух. Затем он завершил вызов и быстрым шагом направился к дому Орихиме. В конце концов, ему нужно было хоть немного отвлечься, а ненавязчивая беседа и обильный ужин могли бы стать хорошим средством для прочищения мыслей. Когда же Ичиго оказался у дверей дома Иноуе, и Орихиме встретила его в странном облегающем бардовым платье с глубоким декольте, а в комнатах неожиданно не оказалось света - лишь множество свечей, источающих аромат роз, – юноша понял, что коварство судьбы невозможно недооценивать.