Дилемма его дней

Душа Ичиго разрывалась на части, на мелкие лоскутки, и это причиняло неистовую боль. Мурена сомнений, наконец, дошла до самой глубины сердца юноши и пировала там с явным чувством превосходства. Это же надо было ввязаться в такую ерунду! – И-иноуе, – дрожащим голосом начал Куросаки, чувствуя нерациональное распределение крови в своём организме, когда Орихиме, принявшая на грудь в изрядных количествах, практически обнажила вышеназванную часть своего свежего девичьего тела, – ты уверена? Может, не сегодня?.. – Куросаки-кун, – капризным тоном произнесла девушка, закусывая нижнюю губу и проводя ладонями по району вдоль открытых воротом футболки ключиц Ичиго, – ну что такое, разве я делаю что-то не так? – Нет-нет, всё так, – начал оправдываться Куросаки, ища повод для того, чтобы мягко отказаться от того сакрального действа, на которое Орихиме мягко и ненавязчиво намекала похотливым взглядом. – Просто я не думал, что ты решишься на это... сегодня, – с неподдельным отрешением добавил он. – Ого, под всем этим пафосом и скепсисом скрывается маленький скромняжечка, – промурлыкала Иноуе, прижимаясь к Ичиго всё ближе и ближе. – Не бойся, тебе не будет больно. Куросаки чуть не взвыл от взрывоопасной смеси всевозможных интенсивных эмоций. – Да что за ерунду ты несёшь, женщина? – раздражённо заявил Ичиго, отстраняясь от Орихиме. – Ты не думала, что я могу быть просто не в настроении? Иноуе впала в ступор. Жертвенная часть влюблённости начала прорываться через толстый слой алкогольного опьянения и вскоре одержала победу в этой борьбе, принеся с собой чувство вины. – Прости, Куросаки-кун, – несмело произнесла она, поправляя на себе одежду. – Я не должна была на тебя давить. – Ничего страшного, – мягко ответил ей Ичиго, аккуратно обнимая девушку за плечи. – Может, сделаем это завтра? – неожиданно для себя решил пойти на компромисс он. – Созвонимся, посмотрим фильм, а там – как карта ляжет... – Я "за", – вымолвила Иноуе, растягивая губы в широкую улыбку. – Вот и хорошо, – Ичиго похлопал девушку по плечу. – А сейчас мне лучше пойти домой, а то отец на мне места живого не оставит. – Ладно, – не переставая улыбаться, ответила Орихиме, и они оба поднялись с пола, едва не наступив на расставленные вокруг них ароматические свечи. – Завтра буду ждать твоего приглашения, котик, – кокетливо произнесла она, едва сопроводив юношу к выходу. – Иноуе, умоляю, ты же знаешь моё отношение к таким кличкам, – с привычным усталым раздражением произнёс Ичиго. – Доброй ночи. – Доброй ночи, – на выдохе ответила Орихиме. Куросаки вышел из дома Иноуе, и та закрыла за ним дверь. В душе юноша чувствовал, что жребий всё-таки брошен, и не оставалось ничего иного, кроме как пользоваться этой ситуацией по-полному. Ночью Ичиго спал плохо – лучше было бы сказать, что он и не спал вовсе, а устало ворочался в своей постели, прокручивая в своей голове целую кучу мыслей, выстраивая сценарии грядущего дня и просто изводя себя ненужными думами. Правда, наутро юноша всеми силами попытался создать видимость того, что он был полон сил после достаточного отдыха, и, учитывая обычное его отрешённое состояние, никто и не заметил притворства. Таким образом Куросаки выжидал момента Х в течение нескольких муторных уроков и не менее мучительных перемен, когда Орихиме бросала на него задорные взгляды, и ему приходилось отвечать ей быстрыми улыбками, дабы не ранить её чувства. И вот, когда занятия закончились, Ичиго стремительно направился подальше от школы, чтобы, наконец, расставить все точки над всеми доступными буквами и между ними. Проблема была в том, что они с Рукией так и не договорились о месте встречи, и Куросаки бродил по окрестностям, надеясь пересечься с девушкой. Попытки его были тщетны – что неудивительно, – посему юноша начал лихорадочно набирать номер Кучики, борясь с дрожью рук. Через минуту старания Ичиго, наконец, увенчались успехом, и в трубке раздались гудки. Куросаки сделал глубокий вдох и стал ждать ответа. Вскоре гудки оборвались. – Слушаю, – раздался в динамике дерзкий мужской голос. Ичиго обомлел настолько, что не мог произнести ни слова, и только звук его шумного дыхания разрывал безмолвия. – Алло? Кто это? – продолжал допытываться голос, но Куросаки быстро нажал на кнопку сброса и швырнул телефон на тротуар. Конечно, ломать свой сотовый – занятие слишком импульсивное, но юноше это было конкретно индифферентно. Ичиго был сломлен там, где его не ломали давным-давно: в самой глубине своей души. И он не мог поверить, что втянул себя в такую жуткую ситуацию, где его ещё и выставили дураком и разбили сердце. Куросаки был полон ненависти и самокопательства, поэтому через какие-то полчаса он уже стучался в дверь дома Орихиме, чтобы не выйти оттуда до самого утра с мыслью, что он всё для себя решил, и что он что-то теперь знает о жизни. Таким образом Ичиго пришёл к выводу, что все счастливы: их отношения с Иноуе обрели вполне ощутимый вид, интрижка с Рукией также закончилась тем, что она решила выстроить отношения с кем-то получше. Во всяком случае, так ему казалось. Построить для себя иллюзорный мир, только чтобы все происходящие вокруг события приводились к общему и крайне комфортному для понимания знаменателю – это ли не основное развлечение для обывателя?