Улыбка судьбы

      На фестиваль в Тинтагель всегда собиралось много людей, желающих хоть на день прикоснуться к романтике давних легенд, погрузиться с головой в мир рыцарей, волшебников и прекрасных дам, которые заполнили улочки посёлка, который радовал своей поистине карнавальной атмосферой. Раскиданные повсюду маленькие магазинчики с различными сувенирами были полны народу, можно было и попробовать приготовленное на костре мясо или насладиться вином из красивых бокалов, а также посмотреть на различные представления или даже побыть их участником.       Мерлин был здесь уже не первый раз, так что всё это было для него не в новинку. Но сейчас всё равно что-то отличалось — ведь в этот тёплый августовский день он был здесь в первый раз с Артуром, который с поистине детским восторгом наблюдал за всем, стараясь заметить и запомнить каждую деталь. И всё равно выглядя гордо и по-королевски в доспехах и с мечом на боку. Это видел не только Мерлин — видели и остальные, провожая взглядом блондина с сияющим радостным взглядом, каждое движение которого, даже простой поворот головы, был наполнен величием.       Вечер не испортил своим наступлением карнавальной атмосферы, напротив, только раззадорил её. Свет большого костра на главной площади сливался с яркими точками фонариков, висевших повсюду, весёлая музыка смешивалась со звуком разговоров и беззаботного смеха, большая часть народа уже устроила танцы, хотя это скорее походило на беспорядочную пляску, но, тем не менее, это было весело и захватывало каждого.       Мерлин с Артуром устроились на лавочке, чтобы дать ногам отдохнуть после долгого дня. К тому же парни хотели перекусить. Артур со своей едой расправился в одно мгновение, но, похоже, блондину было этого недостаточно, поэтому он умудрился внаглую стащить с тарелки Мерлина большой кусок мяса, не взирая на протесты брюнета.       — Обжора. В брюки же потом не влезешь, — Мерлин не удержался от ехидного тона.       — Да что ты, — Артур успел улыбнуться паре проходящих мимо девушек, которые смущённо захихикали, — намекаешь на то, что я толстый? Вон, с тобой не согласны, — гордо проговорил он, улавливая краём уха тихие восторги «А вот тот блондин такой красивый!».       Однако на следующей фразе «Ну тёмненький тоже такой лапочка!» пришло время Мерлину хитро улыбнуться. Артур обиженно нахмурился.       — Пойду прогуляюсь, — парень поднялся со скамейки и, потянувшись, подошёл к разговаривающим недалеко девушкам, сияя широкой улыбкой.       «Как был вредным, таким и остался», — подумал Мерлин, не спеша заканчивая с едой.       Мерлин поднялся, глазами не переставая следить за блондином, который привлёк к себе уже целую толпу поклонниц. В душе проснулось какое-то неприятное чувство, какая-то отчаянная грусть и желание схватить Артура за руку и вытащить из этой толпы, чтобы только самому быть с ним рядом. Стоп, он что... ревнует? Маг чуть обратно на скамейку не уселся, ошарашенный таким выводом. Нет, конечно, он хочет побыть с Артуром после столь долгой разлуки, но если он ревнует, значит...       — Эмрис, если ты сейчас не успокоишься, то подожжёшь что-нибудь или кого-нибудь. Вон, от тебя уже искры отлетают, — раздался рядом женский голос, полный ехидных ноток. Мерлин резко повернулся и встретился взглядом с ярко-синими глазами.       — Нимуэй, — прошептал он побледневшими губами.       Это и вправду была она — могущественная верховная жрица, так и не изменившаяся за эти полторы тысячи лет. Тёмные волосы девушки свободно ниспадали на плечи, а ярко-красное платье мистически поблёскивало под светом фонариков.       — Я тоже рада тебя видеть, — ухмыльнулась она. — Не надо смотреть на меня с таким ужасом, я не собираюсь причинять вам вреда.       — Но как ты?.. Я же...       Девушка притворно вздохнула:       — И этот запинающийся на каждом слове мальчишка — самый сильный и могущественный маг.       Мерлин, наконец, взял себя в руки:       — Не ожидал увидеть тебя вновь, Нимуэй.       — Не думал, что я смогу возродиться вновь? Ты явно недооцениваешь верховных жриц. Правда, признаю, магия теперь уже не та, — в голосе колдуньи прозвучала грусть. — Ты же тоже это заметил?       — То, что она исчезает?       — Да. Похоже, ещё немного — и ты единственный останешься её хранителем.       — Я справлюсь. Мне не привыкать.       Нимуэй таинственно блеснула глазами:       — Приготовься к сюрпризам, Мерлин. Магия отблагодарит тебя за эту верность. Ладно, не будем о столь серьёзных вещах. Вижу, ты нашёл, наконец, своего венценосного дурака?       — Думаю, нам повезло, что он этого не слышит.       — Я лишь дала самую верную его характеристику. Что теперь, Мерлин? Что собираешься делать?       Маг помедлил с ответом:       — Не знаю. Я просто не могу понять. Ведь пророчество...       Нимуэй перебила его:       — Эмрис, сила пророчеств исчезает вместе с магией. Сама сущность мира изменилась, законы, определяющие её во времена нашего величия, уже потеряли свою мощь.       — Тогда зачем? Зачем Артур вернулся?       Девушка посмотрела на него в упор, потом рассмеялась:       — На этот вопрос он сам тебе ответит. Хотя ты уже и мог сам догадаться. Но я не буду вмешиваться и давать тебе подсказок. Тем более, что мне уже пора.       — Подожди, — Мерлин успел сказать лишь это, прежде чем голос Артура прозвучал рядом с ним.       — Марвин, может, пойдём уже?       Мерлин обернулся, наткнувшись на почему-то недовольный взгляд голубых глаз.       — Что, твои поклонницы тебя наконец отпустили? — голос брюнета прозвучал язвительно, хотя он и старался произнести это как можно безразличнее.       — Пойдём. Я устал, — Артур не стал отвечать на вопрос. Неожиданно он ласково взъерошил рукой Мерлину волосы и мягко добавил: — Да и ты, я вижу, тоже.       Услышав его слова, Мерлин понял, что Артур был прав. Усталость уже расползалась по телу, и хотелось лишь одного — рухнуть на кровать и заснуть.       — Да, ты прав, — тихо проговорил он.       Уходя с главной площади вместе с Мерлином, Артур коротко оглянулся, ища в толпе взглядом странную девушку с мистическими синими глазами. Парень жалел, что не успел её спросить о словах, которые она тихо сказала ему, проходя мимо, когда он уже был почти рядом с Мерлином:       «Не оставляй его, Артур».       Хотя он и так знал, что не оставит. Почему — он ещё и сам не решил. Может, потому, что ему больно видеть кого-то рядом с брюнетом, кроме себя?