Лирика

Весна шепнет тебе: «Живи…» И ты от шепота качнешься. Р. Рождественский

      Люси улыбнулась, когда первые лучи утреннего солнца коснулись щеки. После затянувшейся зимы, холода, кажущегося бесконечным, и снега, который в любой момент мог сорваться с тяжёлых серых туч вместо дождя, такой подарок не мог не обрадовать. Она каждый день просыпалась, непременно смотрела в окно в надежде увидеть хотя бы намёк на наступившую весну, но погода словно в насмешку оставалась морозной и ветреной. Люси поднялась с кровати, потянулась и сладко зевнула. Сегодняшнее утро можно назвать добрым, и ничто не способно омрачить его, даже расположившийся на кухне Нацу, в очередной раз пробравшийся в квартиру без какого-либо приглашения. «Если ты всё равно приходишь без приглашения, может, будешь делать это через дверь? — всего-то неделю назад спросила Люси с усмешкой. Она всего лишь хотела намекнуть на то, что Нацу пора прекращать врываться в чужое пространство и вести себя как дома, но невинный непонимающий взгляд заставлял сердце сжаться. — Я имею в виду, что ты можешь воспользоваться дубликатом ключа, когда я его сделаю».       Нацу было невероятно одиноко, и Люси понимала это как никто другой. После отключения отопления уличная прохлада ощущалась даже в помещении, и пространство без единой живой души казалось особенно пустым. Она могла долго бродить между кухней и комнатой словно призрак, забытый, лишённый чувств, но всякий раз шум помогал приходить в себя. Люси ненавидела это состояние: она могла заняться чем угодно, но не была способна толком сосредоточиться на чём-либо. «Наверное, я просто устала. Мне обязательно нужно отдохнуть, — частенько повторяла Люси сама себе, но куда больше думала о другом. — Интересно, Нацу приходит сюда поэтому?»       Она никогда не задавала этот вопрос вслух. Поначалу Люси возмущалась по-настоящему, потом только для вида, но теперь даже радовалась компании. Нацу, казалось, тоже менялся. Она помнила, с каким криком он врывался в квартиру раньше, как съедал продукты из холодильника и нагло располагался рядом на тесной кровати. Она помнила, но толком не успела заметить, когда перестала просыпаться от шума, как холодильник, напротив, пополнялся продуктами без лишнего похода в магазин, а просыпаться стало куда холоднее прежнего. Всё менялось постепенно, по крупицам складывалась жизненная мозаика, но ответов Люси так и не получила. Должно быть, потому что так и не решилась их узнать. — Да, я хочу, — произнёс Нацу вместо приветствия, и в глазах его виднелась решимость. Такая бывала только на поле боя, но никак не во время подобных визитов. — О чём ты говоришь? — Люси протёрла глаза. Солнечный свет наполнил кухню, а прохладный воздух, проникающий через открытое окно, освежал. Пожалуй, именно таким должно быть настоящее весеннее утро. — О ключах, — последовал короткий и даже слегка резкий ответ. После нескольких мгновений неловкого молчания Нацу вдруг продолжил. — Я хочу приходить через дверь.       Люси была уверена, что покраснела до кончиков ушей. Казалось, Нацу не сказал совсем ничего особенного, но сердце, до того спокойное, забилось чаще. Она поспешно отвернулась, опасаясь выдать смущение, хоть и понимала, что напрасно. Наверняка Нацу, прожигающий внимательным взглядом, всё заметил. — Тогда после завтрака сделаем дубликат, — несмотря на внутреннюю растерянность, фраза прозвучала твёрдо. Люси поспешила скрыться за дверью ванной, чтобы как можно скорее умыться и прийти в себя. Если это конец их одиночества и начало чего-то нового, то это самое «новое» нужно непременно встретить без глупых страхов и бессмысленных сомнений.