Лирика

Настоящую нежность не спутаешь Ни с чем, и она тиха. А. Ахматова

      Он наклонился и с особенной осторожностью коснулся её щеки тыльной стороной ладони, но не ощутил ничего, кроме лёгкой прохлады. Неосязаемая, Мавис оставалась всё такой же невообразимо прекрасной, и ничто не могло этого изменить. Ветер завыл, прерывая беспорядочные размышления шелестом сухих листьев, поиграл с кончиками смоляных волос и помчался дальше. Когда успела наступить осень? Зереф, давно потерявший счёт времени, не знал. Не знал и то, чувствует ли Мавис хоть что-нибудь: холод его пальцев, жесткость коры дерева, возле которого устроилась, радость или печаль. Слишком долго она существовала бестелесным призраком, которым навсегда останется, без всякой возможности спастись.       Зереф прикрыл глаза и осторожно присел напротив. Стало прохладнее, но разве такая мелочь имела значение хоть когда-нибудь? Он вечен, и несколько минут, казалось, даже короче мгновения. Забавно, но именно такие моменты дольше всего задерживались в памяти, оставаясь последними горячими искрами среди холодной пустоты. Он по привычке попытался убрать прядь светлых волос с лица Мавис, но ничего не изменилось. «Не удивительно», — с горечью подумал, но не стал уходить. До тех пор, пока глаза Мавис закрыты, можно не тревожиться. Впрочем, даже если они откроются, что тогда? Разве Зереф позволит себе глупо сбежать, подобно мальчишке, укравшему со стола пряник до ужина? Нет, конечно же нет. Что бы ни случилось, как стремительно ни проникала бы в душу тьма, он останется собой. Ведь так?       Ветер снова затеял игру с сухими листьями, только теперь поднимал их гораздо выше, как будто желая унести с собой вдаль хотя бы один. Зереф закрыл глаза и резко, но совершенно бесшумно коснулся губами лба Мавис. Так странно — целовать, но не ощущать чужое тепло губами, сухими и потрескавшимися, но этого оказалось достаточно. Пора подниматься и идти дальше, без цели и смысла, зная, что совсем скоро, когда только откроет глаза, Мавис снова станет врагом. Врагом, который в тайне желает нежности, настоящей, открытой, но никогда не изменит ради неё долгу.