Но объясни, что значит грех, И смерть, и ад, и пламень серный, Когда я на глазах у всех С тобой, как с деревом побег, Срослась в своей тоске бессмертной…
***
— Ты найдешь ее, если действительно любишь… — прозвучал в голове насмешливый голос Матильды. Вирт помотал головой в надежде избавиться от надоедливого ощущения того, что призрак следует за ним по пятам. На взъерошенного эльфа оборачивались прохожие, пятна засохшей крови на ярком желтом плаще пугали их, некоторые при виде его даже взвизгивали. Но ему было все равно… Холодные капли падали на разгоряченную кожу, словно каждый раз пробуждая его, вытягивая из болезненного транса. Шлепая промокшими ботинками по грязнам лужам, Вирт внимательно осматривал окрестности в надежде увидеть среди тысячи прохожих знакомую фигурку. Эх, если б знать, во что она хотя бы была одета… Сердце взволнованно стучало, эльф не чувствовал ни холода, ни сырости, не слышал даже, как его окликнули, когда он случайно зацепил плечом какую-то важную дамочку, садящуюся в повозку. Им двигал… Страх. Банальный юношеский страх. Страх быть отвергнутым, страх не успеть вовремя. Он боялся осознавать, любит ли он ее на самом деле… Точнее, боялся того, что вдруг окажется так, что вовсе он её и не любит… Хотя, как так могло случится?! Ведь, по сути, он не был дураком. В свои семьдесят с лишним лет он научился чувствовать по-настоящему, и доверять своим чувствам. — Так дело не пойдет… — уставший эльф присел на кованную лавку и запустил руку в мокрые черные волосы. Город был слишком большим, чтоб искать в нем одну незаметную девочку, которая могла пойти куда угодно. — Ну, правильно, идет дождь — почему бы не пройтись без зонтика! — рядом присел непонятно откуда взявшийся Ромка. — Слушай, мне сейчас не до твоих подколов, — устало выдохнул Вирт, пряча лицо в ладонях. — Что случилось? Только я отошел, как у тебя уже неприятности! — Белла пропала, — сообщил эльф, осматривая воспаленными глазами залитую дождем площадь. — В смысле?! Она ж только два часа назад копыта откидывала! Вирт вздохнул и вкратце рассказал Ромке о произошедшем. Лапшин посмотрел на него, как на идиота, и издевательским тоном спросил: — Ты, конечно, старше. И я в курсе, что старших надо уважать. Но все же, Виртангель Нобиль младший, вы придурок! — Я знаю, — сокрушенно покачав головой, согласился эльф, закуривая сигарету. — Выкинь эту гадость, здоровье себе угробишь! — Ромка выхватил у Вирта сигарету и выкинул в урну, стоящую рядом. — Вставай, что ты расселся с таким видом, словно только что марафон пробежал! Идем, будем искать твою Абрамович… Вирт неохотно встал и поплелся вслед за Ромкой. — Ром, мы не найдем ее… — Значит, слушай меня внимательно! — строго приказал парень, сдувая надоедливую челку со лба. — Мы найдем твою Беллу. Ты сам говорил что если любишь — найдешь… — Так может, я и не люблю ее? — холодно отозвался Вирт. — Ну, естественно, я тоже там ради всяких левых девчонок выскакиваю в дождь и рыщу по всему городу! — Это элементарное проявление заботы! Ромка не выдержал и рассмеялся. Вирт казался сейчас таким… Юным. Нет, не внешностью. Так-то ему никогда нельзя было дать больше двадцати. Но его глупые и нелепые отрицания, боязнь признаться в своей любви даже самому себе… Вирт не выдержал и тоже улыбнулся. Ромка хлопнул его по плечу: — Идем, господин Забота. Времени мало, Бог его знает, что там с твоей любовью приключилось. Улыбка сошла с лица эльфа, он нахмурился и уверенным шагом направился на север Троллинбурга. Длительное голодание отозвалось в желудке болезненным спазмом, голова закружилась. — Тебе снова плохо? — забеспокоился Ромка, глядя на побледневшего эльфа. Тот помотал головой и продолжил идти, внимательно разглядывая прохожих.***
— Было бы значительно легче, если бы она оставляла за собой следы… — пробормотал уставший Лапшин, засовывая замёрзшие руки в карманы. — Фантики от конфет, например… — Точно, следы! — воскликнул Вирт. — Кровь! Ее раны… Они кровоточат. Сильно. Если я… Минутку… Он поднял руку и прошептал неизвестное Ромке заклинание. В нос ударил резкий медный запах крови, доносящийся издалека, а точнее, справа. — Нам туда, — уверенно сказал эльф, направляясь в сторону городского парка. Запах становился все резче и резче. — Но это же заброшенная аллея… — прошептал Лапшин, когда они дошли до тяжелых кованых ворот. — Туда никто не ходит… — Вот именно… Вирт толкнул ворота и они с мерзким скрипом открылись. В темноте среди деревьев он различил худую фигурку в черной мантии, шмыгнувшую куда-то за дерево. — Белла… — позвал Ромка. — Выходи, я знаю, что это ты! Фигурка осторожно вышла из-за дерева и двинулась навстречу парню. Вирт подозрительно посмотрел на нее: — «И почему это она согласилась так быстро…». От размышлений его отвлек болезненный стон Ромки. Повернув голову, он увидел, что товарищ согнулся пополам, прижав руку к груди. На сырую от дождя землю капнула капелька темной крови, просочившейся сквозь рубашку. Вирт обомлел: секунду назад стоявшая за несколько метров от него Белла сейчас была совсем близко, подойдя почти вплотную. Глаза заволокло черной блеклой пеленой, от их уголков и краев губ расходились выпирающие сосуды, в которых пульсировала кровь. Бледная кожа выглядела сухой, капли дождя пропитывали ее, словно бумагу. — Белла… — тихо прошептал Вирт, касаясь ее лица, совсем позабыв о раненом друге. Девушка приблизилась к его лицу и грубо схватила за волосы на затылке. Эльф словно впал в некий транс, не осознавая, что он делает. Белла припала сухими губами к его губам, жадно целуя и кусая их. — Я сделаю им так же больно, как ты сделал мне! — оборвав поцелуй, прошептала она. Ее рука указала на случайных прохожих, которые, видимо, не видели, что происходит в заколдованном парке. — Не будь такой, как твоя мать… — слабо попросил Вирт, чувствуя, как силы покидают его. — Она видела в тебе черты человека, который предал ее… Она мстила ему, но посредством твоих мучений… Но разве это не глупость?! Если тебе так хочется отомстить, то отомсти мне! Не трогай тех, кто в этом не виноват… Пожалуйста… Из глаз Беллы потекли вязкие черные слезы, больше напоминающие расплавленный воск. Возможно, так оно и было, ведь они оставляли на бледной сухой коже сильные ожоги. — Как это трогательно, сейчас заплачу, — раздался издевательский голос сзади. Вирт обернулся: позади него стоял полупрозрачный призрак Матильды. — Знал бы ты, как сильно ты сейчас подставил ее… — засмеялась женщина. — Ну, не найди бы ты ее сейчас — я исчезла бы с первым лучом солнца и возгорела адским пламенем, никого не повредив. Ну, а теперь… Здравствуй, доченька. Белла злобно втянула носом воздух и гневно посмотрела на призрак матери. — Наконец-то я закончу то, что так хотела сделать при жизни… Ты будешь страдать, родная… — Не сегодня, сука! — воскликнула Белла, вскидывая в воздух руку с трестнутым перстнем. Матильда округлила глаза и прохрипела: — Это мое… Как он у тебя оказался?! — Поверь, спустя несколько минут тебя не будет это волновать… Камень в перстне засветился иссиня-черным свечением, которое сформировалось в плотный огненный шар. Шар оторвался от перстня и полетел в сторону Матильды. Но та лишь усмехнулась и одним движением руки остановила его в полёте. Развернувшись, он ринулся в сторону девушки, которая так и не успела увернуться. Огонь обжег лицо и шею, Белла закричала. — У тебя нет шансов… Ты слишком глупа и мала… Поднимая обоженное лицо, девушка пускала огненные шары один за другим, постепенно пробивая брешь в невидимом щите матери. Матильда заметно ослабла. — Я лучше сброшусь со скалы, чем позволю тебе убить меня лично… — прошипела сквозь зубы Белла, сдергивая с себя промокшую мантию. Голое тело было почти полностью покрыто свежей кровью, раны гноились и сочились сукровицей. Один только шрам выделялся среди кровавой массы — буква «А», почерневшая и опухшая. — Смотри на меня! — крикнула Белла. — Смотри, что ты со мной сделала! Я сделаю с тобой то же самое… Матильда засмеялась. То ли от безысходности, то ли от накатывающих волн безумия… Белла продолжала пробивать невидимую защиту, добираясь до абсолютно беззащитного эфемерного тела. Один удар, второй, третий… Из прожженного огнём тела сочилось мутное темное свечение. Женщина смеялась…***
Силы иссякали. Ранения не наносили Матильде особого вреда. Обессиленная Белла упала на землю, которая прилипала к ее липкому от крови телу. — Ты умрешь первой… Тебе не выдержать до восхода солнца… — прошипела женщина… Внезапно сзади донесся хриплый голос, произносящий заклинание. Яркий солнечный луч ударил прямо в грудь призрака, пробивая его насквозь. Матильда истошно завопила. Белла обернулась, дабы посмотреть на источник ее спасения: лежащий на мокрой земле эльф вытянул вперед руку, от кончиков пальцев исходило золотистое свечение. Призрак Матильды постепенно рассыпался, оставляя за собой лишь горстку пепла. Камень в перстне девушки покрылся мелкими трещинками, а вскоре и совсем рассыпался, оставив на пальце ржавую медную основу. — Все было так просто… — прошептала Белла. — Почему я этого не сделала… — Ты не смогла бы, — ответил эльф. — На тебе перстень… Он не поддерживает светлую магию. Солнце и свет — абсолютно чуждые ему понятия. Белла опустилась на колени рядом с Виртом. Темная пелена постепенно спадала с глаз, сосуды вокруг губ исчезли, кожа вновь обрела естественный цвет. — Знаешь, твоя мать сказала мне одну важную вещь… Белла слабо усмехнулась и вопрошающе посмотрела на эльфа. — Она сказала, что если я действительно люблю тебя — я смогу тебя найти… — произнес он. — Как видишь… Я нашел. Белла наклонилась к его губам, намереваясь поцеловать, но справа донеслось многозначительно покашливание: — У вас тут, между прочим, раненный. Вирт повернул голову. Ромка, до этого не подававший признаков жизни, стоял над ними, придерживая рукой глубокую рану на груди. Белла, абсолютно позабыв о том, что была совершенно голая и отвратительно грязная, поднялась и крепко обняла парня. — Думаю, нам лучше не идти в таком виде по городу… — предположил Вирт, притягивая к себе Беллу за локоть. Глянув на отряхивающегося Ромку, он спросил: — Вы ведь уже проходили телепортацию, верно? — Давно уж, — похвастался парень и взял эльфа с девушкой за руки. Четко произнесенное заклинание, и они исчезли с заброшенной аллеи, оставив после себя лишь перстень, упавший в то место, где до этого лежала кучка пепла, пока ее не развеяло по ветру…***
Белла снова почувствовала под ногами твёрдую землю, а точнее, пол. — Как ты себя чувствуешь? — спросил её Вирт, придерживая рукой за тонкую талию. — Такое ощущение, что меня сейчас стошнит десятком змей, — честно призналась Белла. И правда: внутри неё словно шевелилась некая змейка, скользя мимо внутренностей и сжимая их болезненным спазмом. — Тебе нужно согреться… Иди в ванную. — Знаешь… — начала девушка, но тут же замолчала. И что ему сказать? Спросить, любит ли он её на самом деле? И что, так прямо и сказать? Вирт, не моргая, смотрел ей в глаза. Было видно, что ей хочется что-то спросить, но что-то мешает ей это сделать… — Ты что-то хотела сказать, — напомнил он девушке. — Да… Я… Мне не холодно, — соврала Белла, мысленно ругая себя за такую глупость. Эльф снисходительно улыбнулся и поправил ее слипшиеся от крови и воды волосы. — Даже если так, то все равно нужно обмыться. Ибо тебя можно без грима в ужастике снимать. — Вот спасибо! — возмутилась девушка. — А где Лапшин? — Думаю, он уже в Думгроте. — А так можно? — удивилась девушка. Еще никогда она не слышала, чтоб волшебники телепортировали людей одновременно в два места. — Как видишь, можно. — То есть, его здесь нет? — уточнила Белла, кладя руку на плечо эльфа. Тот отрицательно покачал головой. — Тогда… — она поднялась на носочки и нежно поцеловала его, закрыв уставшие красные глаза. Вирт аккуратно придерживал ее за тонкую талию, постепенно опуская руку вниз, добираясь до упругой круглой попы, за что получил от обладательницы по наглым загребущим пальцам. Оторвавшись от его губ, Белла заглянула в глаза эльфа. — «Даже пусть это будет больно… Я должна знать правду», — подумала она и, набравшись смелости, спросила: — Ты правда любишь меня? — Нет, что ты, я всегда выхожу на поиски девчонок, к которым не испытываю никаких чувств, — съязвил Вирт. — Ну, фетиш у меня такой, что поделать… Увидев разочарованный взгляд девушки он поспешил добавить: — Шучу я. Люблю, конечно, люблю! Белла заулыбалась от уха до уха. До этого злобные и холодные глаза засветились теплым счастливым блеском. — Какого же цвета тебе не хватало, чоб закончить твою картину? — поинтересовалась Белла, поправляя мокрые волосы Вирта. Тот улыбнулся и ответил, глядя в добрые зеленые глаза: — Ярко-зеленого.