А ты хватай ее за плечи, Учи и мучай дотемна, Чтоб жить с тобой по-человечьи Училась заново она…
***
Боль постепенно утихала. Поспешно приведя себя в порядок, Вирт накинул на плечи яркий желтый плащ. — Я не оставлю тебя здесь одну, — категорично заявил эльф, беря Беллу за руки. — Да я и сама не осталась бы… Мне страшно. Слушай… Хотела спросить. Кто дал тебе этот кулон? — с опаской спросила девушка, глядя на него исподлобья. Внезапно Вирта осенило: откуда у пожилого сторожа оказалось украшение? — Я… Мне его дали… — Только не говори, что в качестве подарка! — Нет… — эльф тяжело вздохнул. — Мне дал его ваш библиотекарь. — Чего? — нахмурилась Белла, накидывая на плечи первое попавшееся пальто, висевшее на вешалке. Оно было на нее слишком велико, плечевые швы сползали аж до локтей. — Я ходил в библиотечный архив, чтобы узнать, как звали твою мать и кем она была, — признался Вирт. — Меня увидел тамошний сторож и все рассказал. О тебе и о твоей матери. Сказал, чтоб я забыл о твоем существовании, чтоб ни в коем случае не… Ну, в общем. Он дал кулон и сказал, что он почернеет, если его наденет ведьма, ну, то есть, ты. Он сказал, что он принадлежал твоей матери… — И откуда же он у него? — удивилась девушка, завязывая длинные волосы в тугую косу. — А вот это хороший вопрос. Стоит спросить, — ответил Вирт, измученного улыбаясь. — Тебе не кажется, что он тебе слегка великоват? Он осторожно заправил прядь волос за ухо девушки и поправил сползающее пальто, в котором она, казалось, тонула. — А что? — возмутилась Белла. — Мне что, раздетой идти? — Ну, нет уж, мне хватило твоих болячек четыре дня назад. Вирт достал из подставки для зонтов ярко-желтый зонтик, в тон своему плащу. Открыв дверь, он недовольно посмотрел на залитую дождём площадь. — Ну и погода… Когда уже снег пойдет? Конец ноября как бы! Белла улыбнулась и нырнула под раскрытый зонтик. Капли дождя застучали по яркой ткани, выстукивая забавный ритм. — Спорим, что завтра пойдет снег? — хитро прищурилась Белла. — На желание? — улыбнулся эльф, прижимая её поближе, чтоб ни одна капелька не попала на кожу ее вечно холодных рук. — Хочешь покукарекать? — Неужели я настолько неинтересный, что меня можно заставить только кукарекать? — обиженно нахмурился Вирт. — Как хочешь, я могу придумать другое желание. — Да уж, пожалуйста. На свете столько прекрасных сексуальных извращений, а ты хочешь, чтоб я кукарекал… — И это я-то испорчена? — засмеялась Белла, глядя на татуировку на кисти. — Да ты абсолютно испорчена, девочка! — Кто бы говорил…***
Я равна для тебя нулю. Что о том толковать, уж ладно. Все равно я тебя люблю Восхищенно и беспощадно. И слоняюсь, как во хмелю, По аллее неосвещенной, И твержу, что тебя люблю Беспощадно и восхищенно.
Мила, задыхаясь от длительной пробежки с самого Думгрота до Львиного Зева, ворвалась в комнату. Белка, незаметно исчезнувшая посреди перемены, сидела на полу в окружении смятых листов бумаги, утирая руками горячие слезы. Девушка изредка всхлипывала, зарываясь пальцами в пепельно-русые волосы. Мила присмотрелась к разбросанным листам: на каждом из них был изображен ее Защитник в самых различных позах и ракурсах. — Белка… — прошептала девушка и замолчала. Что говорить? Как объяснить ей, что… Ах, нет, вопрос в другом: что объяснять-то?! — Я же правда любила… — прохрипела Белка, сминая ближайший рисунок. — Почему же так больно? Мила мысленно проклинала Ромку за такую неосторожность. Как он мог сказать такое при Белке? — Знаешь… В жизни часто такое бывает. В конце концов, жизнь только начинается. Ты забудешь его, как будто его и не было. — Не забуду! — Белка плакала почти навзрыд, чуть ли не вырывая на себе волосы. — Никогда не забуду! — Поверь мне, — ласково улыбнулась Мила, собирая уцелевшие рисунки. — Забудешь. Как миленькая забудешь. Ему же семьдесят три года! Это огромная разница… — Но почему-то с ней он… — злобно прошипела Белка, глядя на смятую постель Беллы, которая жила с ними в комнате. — Представляю, как она там ему простыни мнёт… Шалава! Мила устало вздохнула: — Она подходит ему. Понимаешь? Она разбавит его скучную жизнь. С ней весело. Ты ведь совсем не знаешь Вирта! Он устал. Нет, не в том смысле. Не сегодня, и не вчера. Он по жизни уставший. Из него уже все соки выжали. Он приходит с работы, и работает дома. Даже когда мы у него в гостях. Мы уходим — он продолжает работать. Он не останавливается. Не умеет. Может, хоть с ней ему будет лучше. — И чем же она ему поможет? Как связана Белла и работа Вирта?! — Белка… Если ты говоришь правду и действительно любишь его — позволь ему иметь человека, который скрасит его ежедневную серость. Человека, который хоть немного отвлечет его, принесет в его жизнь что-то новое. Не проклинай ни Беллу, ни его. Раз уж так вышло… Значит, так надо. Значит, они должны быть вместе. — Она же в конечном счёте умрет… — прохрипела Белка, поправляя растрепавшуюся прическу. — И он останется один. Что с ним станет? — Это ужасно, я понимаю. Но… Если у него есть хоть один шанс провести несколько десятков лет с кем-то, кто его любит, и кого любит он… Знаешь, это всяко лучше, чем прожить всю свою жизнь в одиночестве, в жалкой конторе. Девушка помогла подруге встать с пола. Пока она отряхивалась, Мила заметила, что Белка, видимо, где-то умудрилась упасть, ибо коленки у нее были стерты до крови. Хотя, кто знает, может, душевная боль так подкосила ее, что она просто без сил упала на пол и просидела так до самого ее прихода… — Ты думаешь, так будет лучше? — грустно спросила она, снимая юбку и надевая брюки, чтоб скрыть появившиеся ссадины. — Уверенна, — ответила Мила, глядя на листок, который только что подняла подруга. Стоп-стоп-стоп! Это не Вирт… — Это… — поспешила оправдаться Белка, забирая у нее рисунок. — Это Лапшин… Попросил. Нарисовать его с девушкой. — Да, но здесь нарисована ты! — улыбнулась Мила. — И, если у меня все в порядке со зрением, то вы целуетесь! Белка покраснела и, сглотнув, ответила: — Это было давно. Ну, я рисовала это давно. До Вирта еще… Мила про себя посмеялась: — «Любвеобильная ты, Векша… Сначала Лирохвост, потом, оказывается, Лапшин… Теперь Вирт. Молодец, что сказать.» — Идем, мы опоздаем, — заволновалась девушка. — Не думаю, что Вирт это одобрит… — Нам простительно, — улыбнулась подруга, вставая со своей кровати. Белла… Ее постель никогда не была застеленной. Простыни всегда были смяты, на них лежали конспекты, книги, рисунки… Мила вспомнила, как однажды Белка поспорила с Беллой на желание. Условие спора заключалось в том, чтоб как можно быстрее нарисовать здание Думгрота. Белка тогда выиграла, но желание загадывать не стала. Вспомнив, какой бардак царил в доме Защитника, она улыбнулась. В этом Вирт и Белла были абсолютно одинаковы… — Нет, не простительно! — из размышлений ее вырвал голос подруги. — Мы срываем ему уроки! Идем быстрее, не хочу потом бежать и прийти на антропософию вся в мыле. — А мне, то есть, бежать к тебе было нормально… — Вот что ты там бормочешь? Мила усмехнулась и подтолкнула подругу к двери. Она забудет его… Как миленькая забудет…***
Класс затих, как только эльф вошел в кабинет. Слышны были только тихие вздохи девочек, которые, не моргая, смотрели на него. Вслед за Виртом в класс вошла Белла, что тоже вызвало немало удивления. Со всех сторон доносились девичьи голоса, с опаской осуждающие одновременный приход преподавателя и одноклассницы. Мила обернулась и помахала Белле рукой, Белка же осталась сидеть в том же положении — продолжила бесцельно смотреть в окно. Белла подошла к своей законной третьей парте. На ее месте сидела Анжела, рядом с ней — ее подруга. Многозначительно прокашлявшись, девушка посмотрела на подружек. Те хмыкнули и в один голос спросили: — Что? — Ничего, но вам лучше пересесть, ибо не думаю, что беличьи уши или поросячий хвост украсит ваши, и без того обделенные красотой, тела. — И как же ты их наколдуешь? — хитро прищурилась Анжела. — У тебя ведь даже кольца на руке нет. Белла опешила. И правда: кольцо, принадлежавшее ее матери, рассыпалось в мелкую крошку. И хоть теперь, когда она раскрыла в себе жуткую ведьмину силу и могла обходиться без кольца или другого проводника, она не могла показать этого на людях. Придется приобрести какую-нибудь побрякушку для виду. — Топай отсюда, — захихикала Кристина. — Я никогда не упоминала, что в детстве занималась борьбой? — ехидно улыбнулась девушка, занося кулак и, видимо, намереваясь выбить Кристине лишние зубы. Та затряслась и испуганно пискнула. — Абрамович! — Белла услышала голос эльфа. — Вам мест мало? — Это мое законное место и, если она сейчас же не освободит мне его — я лишу ее возможности жевать! — возмутилась Белла. — «Снова она за свое…» — подумала Мила, глядя на подругу. — Девушки, во избежание недоразумений с зубами, советую вам пересесть, — Вирт обратился к Анжеле и Кристине. Те виновато посмотрели ему в глаза и быстренько пересели за первую парту среднего ряда, прямо перед учительским столом. Белла недовольно хмыкнула и, швырнув свою сумку на соседний стул, села.***
Заполнив таблицу и выполнив все задания, Белла отложила тетрадь в сторону. Теоритеческие уроки были для нее абсолютным издевательством. Лениво потягиваясь, девушка растянулась на парте и положила голову на руки. И пусть Вирт только попробует ей что-то сказать! Теперь-то они оба не выспались… По правде говоря, эльфу самому ужасно хотелось спать. Но его внимание привлекла Белка, сидящая рядом с его бывшей Подзащитной. Болезненный вид, заплаканные красные глаза. Что могло произойти? Девушка всегда казалась ему жизнерадостной и веселой… Прозвенел звонок. Ученики оперативно покинули помещение, а ученицы особо не торопились. Медленно складывая свои вещи в сумки, они по одной подходили к Вирту и отдавали тетради в руки, при этом «мило и ненавязчиво» улыбаясь. Класс опустел, остались только четверо: Мила, Белка и Ромка. Ах, да, еще спящая Белла. — Она всегда спит на уроках? — улыбнулся эльф, подходя к Миле с Белкой. Последняя густо покраснела, уловив носом приятных аромат акации и шотландского виски, всегда имеющегося в доме Защитника. Этот запах всегда присутсвовал, если Вирт был рядом. — Почти всегда, если я не сижу рядом, — ответил Ромка, подходя к Белле. — Я ее ткну разок — она просыпается. — Ну-ка, послужи народу — ткни ее, — попросил Вирт. — Не надо в меня тыкать! — раздался возмущенный сонный голос. Белла подняла голову и обиженно посмотрела на друзей. — О, сонное царство проснулось, — усмехнулась Мила. — У кого есть желание идти на следующие уроки? Друзья помотали головами, одна только Белка неодобрительно хмыкнула. — Вирт, ты занят сейчас? — спросила девушка, надеясь на то, что Защитник скажет «нет» и пригласит их к себе выпить чаю или кофе. Кстати, эльф варил чудесный кофе… — У меня два урока у первого и третьего курса, — устало вздохнул тот. — Думаю, будет неплохо, если вы будете периодически посещать занятия, но, так уж и быть, встретимся в холле после пятого урока. Думаю, от чая не откажетесь. — «Ты читаешь мои мысли, Вирт…» — подумала Мила, довольно улыбаясь. — И кстати, я жду вас всех! — добавил эльф. — Меня до глубины души оскорбляет то, что Беляна все еще не попробовала мой фирменный кофе. — Она не пьет ко… — начала Мила, но тут же была прервана. — Пью я! Все я пью, не надо тут выдумывать! — наигранно возмутилась Белка, но тут же смутилась и ответила Вирту: — Я прийду. Эльф благодарно улыбнулся, в черных глазах заиграла искорка радости. Белла посмотрела на краснеющую Белку и… Черт, нет, ей не может быть жаль ее! Да ни за что! Она же Белла Абрамович, ей никого не жаль! Белка долго стояла на месте, не в силах сдвинуться. Это ведь был ее личный рекорд! Она сказала Вирту больше трех слов за предложение!